"Твою мать!.." – напряжённо проговорила Клара Павловна, приглядываясь к перегородившему дорогу и вынужденно тормозя.
"Ну что, Кларочка, допрыгалась… Хотела, чтоб не как обычно, и вот тебе пожалуйста… Господи, что ж делать-то, что ж делать?.."
Она ощутила себя типичным героем ужастиков, который, увидев посреди ночи на обочине дороги за городом девочку в белом платьице (босоногого паренька в золотистых бриджах), думает: "О, дай-ка я остановлюсь!.."
"Ну нет уж… в призраков я не верю! Должно быть какое-то разумное объяснение…"
Машина останавливается метрах в двух от него.
Клара Павловна напряженно приглядывается к человеку (?).
Парень тихим, но требовательным голосом произносит:
– Возьмите до города!..
Женщина, сглотнув, протягивает руку к двери и открывает…
Парень, с трудом передвигая ногами, подходит к машине и наклоняется к открытой двери…
– Постой! – дрогнувшим голосом говорит Клара Павловна, придвигается и протягивает руку.
Она проводит рукой по его лицу, по неживому холодному, по щеке спускается на шею и ищет пульс…
– Матерь Божья! Действительно живой человек! Не призрак и не зомбак!..
– Могу вас понять, – нервно усмехается парень.
Клара Павловна выскакивает из машины и усаживает парнишку на заднее сидение.
– Господи! А что у тебя в спине!?
Женщина закрутилась вокруг, дала ему запасные тёплые вещи и помогла в них завернуться. Вернулась в машину, включила обогрев на максимум и налила остатки чая из своего термоса.
– Я б тебе ещё 50 грамм плеснула, чтоб спазм периферических сосудов сняло… Но, как говориться, чем богаты – тем рады… – Клара Павловна помчалась к городу. – Ты как тут вообще оказался?
Парень внятного ответа дать не смог. Женщина отметила, что язык он понимает, но изъясняется с трудом… Объяснила это тем, что парень, по всей видимости, отморозил себе мозги.
У неё появилась версия, что он оказался здесь, в девяти с половиной километрах от города, в таком виде, вероятно, в результате каких-то бандитских разборок.
– Нам нужно отвезти тебя в больницу! – сообщила она, прибавляя скорость.
***
Именуемый "дядей Борей из соседнего подъезда" оказался совсем не таким информатором, который был нужен Шпоре.
Но, за неимением лучшего, пришлось довольствоваться таким.
Весьма нежелательным обстоятельством было то, что дядя Боря, как и его окружение, был безнадёжным пропойцей.
А найти общий язык с пьющей средой Шпоре было всегда нелегко.
– … Ну, и они с той бабой тогда и… ну того, это самое… И она, в общем, через пару недель ему две полоски показала, а он…
– Это не та баба, – бросил Шпора.
– Ну, вот, ещё одну знаю, из соседнего дома, одевается, как прости…
– И это не та. Та появилась только сегодня.
– Ну, не знаю тогда, – пожал плечами дядя Боря, мужичок в заляпанной футболке и растянутых трениках. Вместе с ним за столом сидели ещё трое мужчин.
– А каких-либо… необычных пространственных эффектов не замечали? – подумав, спросил Шпора.
Дядя Боря поскрёб небритый подбородок:
– Ну… у меня позавчера носки пропали… Прямо с балкона. Висели три дня, никуда не девались, а тут…
– Да уж… – прикрыл глаза Шпора. Впрочем, он особо и не делал ставку на то, что услышит здесь хоть что-нибудь стоящее.
Шпора поднялся и сделал шаг к выходу.
– Стой! – окликнул его один из собутыльников дяди Бори. – Неужели так и не выпьешь с нами? А?
Фраза была произнесена с вызовом, даже несколько агрессивно.
– Не пью, – отрезал Шпора.
– Борян, он нас не уважает! – говоривший, высокий и широкоплечий, выглядевший, пожалуй, наиболее боеспособным из всех четверых, начал было подниматься, но сосед его осадил.
– Зачем же так категорично? Почему бы не выпить с добрыми людьми? Своим человеком будешь. А то мы ещё чем поможем?..
– Вы знаете ещё что-то? – обернулся Шпора.
– Человека знаю. Влиятельного.
– Что за человек?
– Присядь, – собеседник кивнул на стул. – Прояви уважение.
Шпора задумался.
Возможно, информация действительно окажется ценной. К тому же, Шпора чувствовал, что в случае согласия, может рассчитывать на некоторые привилегии "своего человека", например, на ночлег. Что было достаточно весомым аргументом, особенно ввиду того, что найти девчонку сразу, с наскоку, не удалось, и первую ночь в кардинально новых непривычных условиях предстояло провести на улице, при этом не имея достаточных знаний о стране, её обычаях и порядках. И соответствующей одежды, кстати.
В случае же отказа принимать условия следовало сразу убираться, поскольку рассчитывать тогда было не на что, а вот вероятность конфликта резко возрастала. А Шпоре не хотелось вступать в конфликт в незнакомых условиях, в первую очередь, не имея достаточных знаний о законах и правовой структуре государства.
Наконец, взвесив все за и против, Шпора решил принять условия.
– Хорошо, – сказал он, присаживаясь. – Но сначала ты даёшь мне информацию о человеке, а потом наливаешь.
Дядя Боря негодующе замычал, громила нахмурился и сжал кулаки.
– Иначе я не согласен, – отрезал Шпора.
Они переглянулись, потом тот, что обещал информацию, подумав, кивнул:
– Значит, слушай. Есть тут такой человек по кличке Ферзь…
Шпора быстро нацарапал самое важное на клочке бумаги и спрятал его за пазуху.
Собеседник плеснул по чуть-чуть во все пять стопок.
– Ну, за знакомство! – сказал дядя Боря, подняв свою стопку и чокнувшись с остальными. Смысл этого действа остался для Шпоры не вполне ясен (там, откуда он был родом, не было таких традиций), но жест он повторил.
Громила, осушив стопку, со стуком опустил её на стол.
Шпора сделал почти так же. С той лишь разницей, что тем же движением уронил на стол голову.
***
У Филиппа было серьёзное переохлаждение и обморожение конечностей. Ну и непонятный объект в спине.
Хирург, хмыкая и качая головой, рассмотрел рентгеновский снимок, потом обратился к Филиппу:
– И как тебя так угораздило?
Филипп нервно посмеялся, но внятного ответа так и не дал. Врач особо и не настаивал:
– Ладно, проехали. Готов?
– К чему? – поинтересовался парень. Вообще, местная больница ему была даже очень интересна. Просто любопытно было посмотреть на неё изнутри. Здесь ведь всё иначе, совершенно не так, как там, откуда он родом.
– К операции.
– Какой?
– Будем вот это вот у тебя из спины выковыривать.
Филипп поморщился и вздохнул:
– Больно будет…
– Не будет, – успокоительно заявил хирург. – Под общей анестезией делать будем.
Каталку выкатили в коридор, и к Филиппу подошла его спасительница:
– Ну что говорят? Жить будешь? – ободряюще спросила она.
– Клара Павловна… – тихо проговорил Филипп, взглянув своими жёлтыми глазами на женщину. – Я… я здесь никого кроме вас не знаю… Пожалуйста, останьтесь.
Клара Павловна, подошла ближе и тихонько пожала его холодную руку:
– Да я, в общем-то, так и собиралась.
Филиппа отвезли в ослепительно светлое помещение. Переложили на стол лицом вниз, надели на лицо маску, и… он отключился.
Пришёл в себя он только в больничной палате. И первой, кого он увидел была его спасительница, которая сидела рядом.
– Ну, как ты?
– Кшмар, – ответил Филипп, тряхнув головой, словно надеясь этим движением стряхнуть морок, оставшийся от анестезии. – Пе-еред глазами всё плы-ывет…
Клара Павловна посмеялась и потрепала его по волосам:
– Ничего, скоро пройдёт! Поспи пока.
***
С утра пришла администратор местного заведения быстрого питания, базирующегося в этом торговом центре, Александра. Саша была невысокой, хорошо сложенной, нехрупкой девушкой лет 25-28, с коротко постриженными каштановыми волосами. Жестковатая и прямолинейная, но… Имэйх она показалась человеком с добрым сердцем.
Когда администратор подсела к ней на лавку, девушка спросила:
– Это вы Саша? Мне о вас говорили…
– А вы – девушка, которая спрашивала, в какой она стране? Мне о вас тоже.
Имэйх грустно усмехнулась.
– Ну, так что, ещё раз, случилось? – спросила администратор.
Девушка объяснила.
– Вы, что ли, беженцы, получается? – хмыкнула Саша. – Так шли бы в какой-нибудь центр помощи беженцам…
– Можно и так сказать, – согласилась Имэйх. – Но… мы беженцы из таких мест, что вряд ли у вас здесь есть такие центры…
Саша недоверчиво хмыкнула, но копать не стала.
Ввиду того, что ещё ночью время было безнадёжно утеряно, а шансов выжить самостоятельно у Филиппа объективно не было, оставалось только – да-да – надеяться, что кто-нибудь вдруг ему помог…
– Тогда, в общем, обзванивай больницы и спрашивай, – заключила Саша, потом осведомилась. – Телефон есть?
– Э… нет, – ответила Имэйх, задумавшись над вопросом, что это. По аналогии с телепортацией, возможно, что-то связанное со звуком и расстоянием…
– Ну ладно. Из справочной позвонишь. Я дам тебе номера, по которым можно звонить.
***
К утру Филипп оклемался.
Немного погодя подъехали сотрудники полиции.
На их просьбу рассказать, что произошло, Филипп охотно доложил обо всем, что с ним произошло в больнице. Чем заслужил у полицейских статус отморозившего мозги дурачка. А скорее, косящего под такового.
Потом ему пояснили вопрос.
Из невнятных разъяснений Филиппа было ясно только то, что сначала что-то там произошло, потом его подобрала женщина и довезла до больницы.
Ситуация больше всего напоминала какие-то бандитские разборки. Вероятно, с парнем желали разобраться, поэтому подстрелили и выбросили за городом практически в чём мать родила, без денег и документов.
При этом пострадавший и сам особо не горел желанием, чтобы в этой истории разбирались.
Лезть во внутренние разборки мафии правоохранительным органам тоже не хотелось. Поэтому делу был неофициально присвоен статус "глухарь".
Осложняло выяснение ещё и то, что никаких персональных данных, за исключением имени, парень назвать не смог.
Его даже не могли по-нормальному оформить в больнице из-за отсутствия хоть каких-то документов.
Кроме того, правоохранители настоятельно порекомендовали администрации больницы, в случае, если кто-либо будет узнавать, не давать о нём информацию.
Тем временем, Клару Павловну вызвал к себе главврач.
То, что Филипп находился в больнице неофициально, предполагало определённые сложности.
– Ну, понимаете, – сбивчиво говорил главврач. – В такой ситуации… Понимаете, у него никаких документов, ни медицинского полиса, ни паспорта… Он здесь находится, опять-таки, неофициально… И мы особо не можем… Но, мы, правда, можем… оказать услуги по принципу клиники…
– Ясно, – холодно оборвала его Клара Павловна. – Сколько?
Главврач тотчас назвал сумму.
***
То, что поразило Шпору с утра, – необыкновенная лёгкость в руках. Это могло обозначать только одно. Самострел и стилет с креплением сняли! А такая новость бодрит не хуже ведра холодной воды в лицо.
Сразу очухавшись, Шпора подорвался с незастеленного дивана и, тряхнув головой и сжав виски, принялся осматривать комнату. Она была не прибрана, выглядела неаккуратно; в ней никого не было.
Шпора, спешно прошёлся по комнате, отыскал свою куртку и прощупал карманы. Из всего, что там лежало, остался лишь листок с вчерашними записями.
Натянув куртку, Мари покинул комнату и прошёл на кухню.
Там, положив голову на стол, спал третий товарищ дяди Бори, человек, вчера так ничего и не говоривший и потому практически не запомнившийся Шпоре.
Наёмник бесцеремонно схватил его за волосы, оторвав от стола и приведя в вертикальное положение, и со всего маха дал пощечину.
Мужичонка, мигом проснувшись, ошарашенно замычал.
– Где мои вещи!? – кричащим шёпотом осведомился Шпора.
Пропойца сменил тон на испуганный и начал изъясняться чуть более понятно:
– Там!.. – и указал рукой в сторону шкафа в коридоре.
Мари, мигом подойдя к нему, бесцеремонно распахнул двери. Шкаф изверг из себя ворох грязных вещей, которые, вываливаясь, вынудили его отступить.
Он сверкнул глазами на мужичка, и тот проскулил:
– Выше-е!..
Шпора, вскочив на тумбочку, раскрыл верхние дверцы. Вышвырнул оттуда ещё какие-то шмотки и, наконец, нашёл самострел с завёрнутым в газетку стилетом.
– Где всё остальное!? – Мари соскочил с тумбы, спешно закрепляя оружие на руках.
Мужичонка заскулил, помотал головой и указал на кухонный шкаф.
– Может, тут ещё!..
Шпора бесцеремонно обыскал указанный объект, найдя дротики, коробочку с иглами, сундучок с флакончиками ядов-противоядий и отдельно стоящий пузырёк с токсичной солью для поджигания. У него даже мелькнула мысль, не сыпануть ли из него в солонку подлецам, и пусть потравятся, но он счёл месть мелочной и бессмысленной, да и соль ему самому ещё пригодится.
– Это всё!? – с угрозой прошептал наёмник.
– Остальное Витёк унё-ёс! – отчаянно взвыл мужичок. – Ничего не зна-аю!..
В этот момент как раз очень кстати вернулся Витёк, давешний информатор. В руках у него были пара пакетов с продуктами и бутылками.
Шпора молча вышел ему навстречу, направив на него самострел.
Витёк аккуратно (не дай боже что-то побить!) опустил пакеты на пол и поднял руки, глупо улыбаясь.
– Доброе утро! Как спалось? – по-глупому затараторил он. – А я говорю ещё Боре, мол, нехорошо это, не по-людски, гостей обшаривать, а он знай своё…
– Где мои вещи? – холодно осведомился Шпора.
– Там на кух…
– Я уже нашёл. Где остальное? Деньги, ценности?
– Мы их сдали в цветмет! – отчаянно воскликнул Витёк.
– Куда?
– На перепла-авку!..
Шпора досадливо вздохнул, потом потребовал:
– Деньги!
– Какие деньги? – проскулил Витёк.
– Те, что вы выручили!
Мужчина торопливо достал бумажник и выложил Шпоре на ладонь бумажные купюры, а потом и металлическую мелочь.
Шпора убрал деньги во внутренний карман куртки, мысленно сделав пометку разобраться в стоимости. Бумажные деньги были для него в новинку.
И тут его смутило вмиг изменившееся лицо Витька.
Шпора резко обернулся.
– Тебе конец! – рявкнул возникший прямо позади него громила с занесённой для удара табуреткой.
– Так его, Гриша! Ха-ха! Получи, щенок!.. – дядя Боря, появившийся, видимо, из дальней комнаты следом за громилой, едва успел договорить эту фразу… как Гриша уже валялся на полу скрученный, с разбитым носом, а Шпора сидел, коленом прижимая его к полу и заламывая ему руки.
– То, что я не выгляжу, как опасный соперник, – Мари движением кисти заставил спускной механизм выбросить стилет ему в руку. – Делает меня только опаснее.
Острие стилета предупредительно упёрлось в горло Грише, и тот отчаянно, без тени былой самоуверенности, заскулил:
– Пощади-и, я сдаюсь! Забирай все деньги, вещи… Только не убивай!..
Впрочем, было ясно, что Шпоре совсем не обязательно выбирать: он может и убить, и преспокойно забрать всё, что хочет.
– Вставай, собака, – презрительно бросил наёмник, отпустив Гришу; тот начал отползать на четвереньках. – На кухню все четверо! – зловеще прошептал Шпора, указав направление самострелом.
Как только мужички забежали на кухню, наёмник закрыл дверь и просунул в ручку двери ножку табуретки, заблокировав им выход. Торопливо обыскал дом, но больше ничего из своих вещей не обнаружил. Поясная сумка и пояс с ножами, по всей видимости, были уже куда-то сбыты и канули в небытие.
Шпора нашёл потёртую сумку на замену своей, в которую сложил уцелевшие вещи.
Кроме того, среди одежды подобрал себе более-менее приличную куртку более-менее подходящего размера. На штаны поглядел, но брать не стал, потому как собственные оказались несравненно удобнее и функциональнее. Рассмотрев свой образ, решил, что они не настолько выбиваются. Правда, в угоду маскировке, пришлось варварски обкорнать полы собственной куртки.
Уходя, Шпора великодушно вытащил табуретку из ручки кухонной двери.
***
С телефоном Имэйх разобралась быстро, почти не вызвав подозрений.
Она позвонила в справочную "неотложки", но там ответа не дали.
Девушка вызвонила бюро несчастных случаев, где этих самых случаев обнаружилась масса, правда, ни одного Филиппа Тальвандэра. Впрочем, была вероятность того, что парень пытался скрыть имя. Имэйх решила оставить это на крайний случай.
Была значительная вероятность, что парень был доставлен в больницу не на "скорой", а просто каким-нибудь добрым человеком. Тогда следовало звонить в каждую конкретную больницу.
Имэйх начала обзванивать "вручную" все больницы.
***
– То есть о том, что я в больнице, никто не может узнать?
– Ага, – подтвердила Клара Павловна.
– Ох, чёрт! – поморщился Филипп. – Значит, и моя подруга не сможет найти меня!..
– Какая ещё подруга? – насторожилась Клара Павловна. – Постой-ка! Так ты слукавил, хитрец, когда говорил, что никого здесь не знаешь?
– Нет, – отрезал Филипп: – Я действительно никого здесь не знаю. А моя подруга – оттуда же, откуда я… Надо сказать, чтобы они говорили, что я здесь, если кто-то будет узнавать!..
– Постой-постой! – осадила его женщина. – Поправь меня, если я неправа, но разве тебе некого бояться, босоногий мальчик из леса с простреленной спиной?..
"Охотник", – сокрушённо подумал Филипп.
– Да, – нахмурившись, сказал он. – Вы правы… Но Имэйх… Наверное, места себе не находит…
– Хм, – задумчиво проговорила Клара Павловна, пройдясь вдоль кровати. – Да, спорная ситуация… Так что же, интересно, нам лучше? Чтобы тебя могла найти подружка, или чтобы не могли найти преследователи?..
– Чтобы не могли найти, – решительно ответил Филипп. – Да. Пускай ничего не говорят. А Имэйх… уверен, она найдёт способ.
***
Шпора мысленно подсчитал убытки и приобретения.
Итак, в счёт утраченных вещей и ценностей он получил некоторое количество местных денежных единиц, которые всё равно, возможно, понадобились бы, так что, можно было считать, что он просто поменял деньги, пусть и по не слишком выгодному курсу.
И, что немаловажно, удалось всё же достать кое-какую информацию. Так что оно того стоило. К тому же, решение было принято осознанно, пусть и по необходимости.
Шпора достал из внутреннего кармана куртки листок.
"Ферзь. Ав-т *** р-на. 8**********. Р-н от Ка***го до ***. Возм. встр. ок. ***го 3".
Теперь бы ещё вспомнить, что это значит…
Впрочем, технически Шпора и так находился на его территории. Так что, должны пересечься.
"Указ. к действию 1. Наладить контакт с местным главарём Ферзём".
… Пересеклись. Причём гораздо скорее, чем Шпора предполагал.
Шпора ещё издали приметил несколько человек, идущих навстречу. Но он почуял, что это не все, непременно кто-нибудь ещё подойдёт сзади. И не ошибся.
В целом, Ферзь привёл с собой девять человек.
– Этот что ли, о котором Виктор говорил? – не скрываясь, спросил у Ферзя один из его банды.
– Ага, – бросил тот и сделал пару шагов к пришельцу.
Шпора понимал, что контакт как-то не ладится. По крайней мере, налаживать контакт обычно не ходят бандой в десять человек…
– Вы Ферзь? – вежливо начал Шпора. – Мне нужно узнать у вас о паре человек…
– Я терпеть не могу чужаков, – вместо ответа медленно проговорил главарь. – В особенности тех, кто слишком высокого мнения о себе, и пытается прыгнуть выше головы…
“Интересно, что этот “Витёк” обо мне наговорил?..” – мелькнуло в голове.
Мари догадался, что Ферзь на самом деле не так уж и велик. Слишком уж тот старался… Ничего особенного, собственно. Маленький районный царёк.
Люди Ферзя окружали их кольцом; главарь ходил в кругу перед Шпорой.
Нападать вместе они всё равно не смогут, будут друг другу мешать. У Шпоры стилет и одна стрела в самостреле. Но ему не хотелось пока убивать здесь, не разобравшись в местных порядках.
– Слушай, не знаю, кто и что тебе про меня наговорил, – ледяным тоном прошептал Шпора (хотя, конечно же, знал). – Но мне просто нужна информация. И я уйду.
– Поздно, щенок, – бросил Ферзь. – Ты уже пришёл.
– Лучше позволь мне уйти, если не хочешь понести потери.
– Ты смеешь угрожать мне, щенок!? – рявкнул Ферзь и попытался нанести удар.
Шпора перекинул его и ушёл в сторону, выхватывая стилет. Стоявшие в кругу тут же бросились в нападение. Завязалась драка.
"Десять ударов стилета, и всё… Звучит заманчиво…"
Шпора от греха спрятал стилет, полностью перейдя на рукопашную. Как он и предполагал, нападавшие больше мешали друг другу…
Но вдруг во вражеских рядах произошло смятение, которое напрягло Шпору даже больше чем вся драка в целом…
Тем не менее, эта ситуация позволила Шпоре сцепиться напрямую с Ферзём.
– Менты! Валим!!! – запоздало заорал кто-то.