Школьная жизнь оказывала на Сашу удивительное влияние. Переступая через порог кабинета и, садясь за парту, она перевоплощалась из непоседы-фантазерки в тихую мышку. Девочка не вертелась, не баловалась, а с большим интересом слушала учительницу, которая с помощью своих нарисованных на картоне друзей, всегда рассказывала что-то новое. Однако стоило Саше выйти за границы школы, и она снова становилась самой собой.
– А почему ты в школе всегда такая тихая? – спросил однажды Сашу ее одноклассник Алеша, с которым они теперь вместе ездили в автобусе. Правда, Алеше, в отличие от девочки, нужно было ехать всего две остановки. – Или ты всегда такая? Только по дороге на автобус играешь?
– Нет, я не всегда такая тихая, – Саша отреагировала на замечание мальчика так, будто он оскорбил ее. – Просто у меня всегда очень много забот. Надо же когда-то отдохнуть. Вот я и отдыхаю в школе.
– Так уж я тебе и поверил, – фыркнул Алеша. – Какие у тебя могут быть заботы? – ты еще маленькая.
– Сам ты маленький! И вообще, если ты такой вредный, я тебе ничего не расскажу! Ты даже не знаешь, сколько у меня дома всего интересного.
– Ну что, что у тебя есть интересное? – Алешу начало распирать любопытство, но он не хотел в этом признаваться и потому старательно делал вид, что просто хочет подразнить девочку. – Выдумывай больше!
– А я не выдумываю! Не хочешь – не верь! Не верь, что у меня есть пещера, в которую я хожу по ночам. Не верь, что у нас за шкафом живет невидимка и его семья – они мои друзья! Не верь, что в огороде у нас, в баке живет водянчик! Его хоть о чем можно попросить – и он поможет!
– Ну, о чем, например?
– Мы его просим, чтобы он нам грядки полоть помогал. И он помогает.
– И что, кто-нибудь его видел?
– Только я. Но зато все знают, что он работает – травы, ведь, на утро всегда меньше.
– А я все равно тебе не верю!
– А я и не прошу! – гордо подняв голову, Саша зашагала быстрее, она направлялась к автобусной остановке. – И не езди больше на моем автобусе!
– А он не твой! – Алеша тоже прибавил шагу, – ты его не покупала! Знаешь, я могу тебе поверить, если ты докажешь, что говоришь правду!
– А ты приходи к нам в гости! – выражение лица девочки резко сменилось с обиженного на приветливое. – Я тебе все покажу и расскажу!
– Ладно. Я только у дедушки спрошу. Ты на моей остановке выйди, а-то, ведь, я не знаю, где ты живешь.
– Хорошо, – Саша улыбнулась. – А дедушка тебя точно отпустит?
– Отпустит, он у меня всегда очень хороший, когда мамы и папы дома нет.
– А мой дедушка всегда сердитый. – Саша печально опустила голову. – У меня раньше было два дедушки, и один – мамин папа – был очень добрый. Но он умер. Сначала у него болезнь была – «пализовала» называется – это когда человек все время лежит. Правда, у него болела только левая половина, но ведь правая ходить без левой не может, вот ему и приходилось лежать. А потом, когда он уже ходить немного мог, его машина сбила. Он очень хороший был, он нас даже на озеро возил, в котором крокодилы плавают.
– Ага, крокодилы, – где он такое озеро нашел?
– Опять не веришь?! Я не выдумываю. Дедушка сам нам тогда сказал, чтобы мы с ним в воду не входили, а-то крокодилы ноги откусят.
– А я бы зашел, чтобы проверить!
– Ну и глупый! Как бы ты теперь без ног в школу ходил? Папа говорит, что никогда нельзя рисковать, если только на это нет вязкой причины.
– Какой-какой причины?
– Вязкой. Ну, это когда очень-очень надо. Ну, например, чтобы ребенка спасти, или старушку. Только некоторые старушки за то, что им помогаешь, могут в милицию увезти.
– Где это ты таких старушек видела? – удивился Алеша.
– А здесь и видела – на остановке.
Разговорившись, Саша и Алеша чуть не пропустили свой автобус. Заскочив в него в последний момент, они заняли свои любимые места у окошка, предварительно пробив билетики и показав их женщине контролеру, чтобы она не стала грозить им штрафом.
Алеша был прав, когда говорил, что дедушка без проблем отпустит его в гости. Ведь именно так оно и вышло. И потому, двое первоклашек, взявшись за руки, скоро пошагали вдоль дороги, по узкому тротуару, который иногда прятался в кусты крыжовника, ставшего для детей настоящей преградой. Но объединенными усилиями все преграды были преодолены и Саша с Алешей оказались у высоких синих ворот, кои отпирались только тогда, когда Сашин папа выезжал куда-нибудь на своем мотоцикле.
– С другой стороны на них есть железная палка – засов, – сказала девочка важно. – Мы с Максимом часто на нее залазим и смотрим, что происходит за нашей оградой. Знаешь, как интересно?! Правда Максим один раз упал вместе с воротами и чуть не раздавился. Мама сказала, что это чудо, – ну, что он целенький остался.
– А мне можно будет залезть?
– Конечно! Если хочешь, мы можем даже на крыши подняться, там вообще интересно!
– На какие крыши?
– Сейчас увидишь.
Распахнув перед другом калитку, Саша пропустила его вперед.
– Вот, смотри, сколько их! По ним легко можно гулять. И с одной на другую прыгать. – Девочка вытянула руку перед собой и слегка повела ей, указывая на несколько построек, почти приросших друг к дружке. Первой в ряду, – если не считать, конечно, стоящую отдельно и примыкающую к забору углярку, – стояла летняя кухня. За ней – баня. Дальше – гараж, состоящий только из трех стен и крыши. А за гаражом – серый свинарник. Гараж и свинарник находились уже в огороде, который отделялся от бетонированной площадки огибающей дом буквой «г», низеньким заборчиком. Такой же буквой «г» с оставшихся двух сторон, огибал дом палисадник – он отделялся от огорода только кустами малины.
– Ух, ты! – вырвалось у мальчика при виде ровных крыш и бетонированной площадки. – Везет же тебе. А у нас играть почти негде. У вас здесь даже на велике кататься можно!
– Ты еще не видел, что у нас здесь зимой, – похвасталась Саша. – Папа, когда снег чистит, он его весь между угляркой и летней кухней сваливает. Такая горища здоровая получается! Почти до самых крыш. Мы в ней даже ямы выкапываем и в них прячемся! И катаемся с нее! Знаешь, как здорово?!
– А мне можно будет к вам зимой прийти?
– Можно, конечно! Приходи когда хочешь. – Саша была очень довольна тем, что смогла раздразнить Алешу. И ей не терпелось показать ему все самое интересное, чтобы он больше никогда не стал называть ее врушей. – А сейчас пойдем, я познакомлю тебя с папой. Мне надо спросить у него разрешения поиграть.
– А он не будет ругаться, что я пришел без спроса?
– Нет, он у меня такой же добрый, как и твой дедушка, когда не сердится, конечно.
Забежав в сени, Саша втянула в них Алешу и сняла ботинки.
– Ну, ты разувайся и проходи, – сказала она важно, по-хозяйски. Но тут же добавила: – Хотя, если хочешь, можешь подождать меня здесь – я быстро, – спрошу и сразу же вернусь.
– Я лучше здесь, – не смело ответил мальчик. – Только ты сразу возвращайся. А-то я уйду.
– Не уходи, я скоро.
Распахнув вторую дверь, Саша промчалась через кухню и вбежала в зал, который когда-то назывался детской. Сбросив с плеч ранец, она обернулась к дивану и застыла на месте – на диване вместо отца, которого девочка ожидала там увидеть, сидел незнакомый мужчина. Поглаживая свои усы, он широко улыбался.
– Как тебя зовут? – спросил мужчина, видя, что поверг малышку в замешательство и, желая разрядить обстановку.
Саша не ответила.
– Ну, а лет тебе сколько? – сделал он вторую попытку.
Девочка промолчала и на этот раз.
– А, понятно, – мужчина сделал гримасу, – ты язык проглотила. Ну, покажи хоть, совсем проглотила, или тебе еще можно помочь?
Саша притупила взгляд, – «Глупый дяденька – подумала она обиженно, – я никогда язык не глотала, просто с ним говорить не хочется».
В этот момент в комнате появился Вадим, увидев дочь, он всплеснул руками.
– Ты здесь стоишь, а там, в сенях, мальчишка тебя дожидается. Или он не тебя дожидается?
– Нет, не ее, – ответил за Сашу мужчина, – это, наверное, воришка в ваш дом прокрался. Сейчас я пойду и прогоню его.
– Не надо! – испугавшись, Саша схватила отца за рукав. – Он не воришка, он со мной.
– Ну, вот те на! – мужчина усмехнулся, – а я-то думал, что она у тебя совсем немая.
– Это дядя Паша, – представил дочери своего друга Вадим. – Он работает вместе со мной.
– Значит, жениха в дом привела? – лукавая улыбка никак не хотела сходить с лица странного, на взгляд Саши, гостя. – Привела жениха и в сенях оставила. Пусть, мол, ждет ухажер. Такая маленькая, а уже женихов водишь, ай-яй-яй!
– Он мне не жених, – Саша даже надулась. – Мне еще только шесть лет! Он – мой друг.
– Ну, вот, зато я, наконец, что-то о тебе узнал.
– Пап, можно нам с Алешей во дворе поиграть? – отвернувшись от назойливого дяди Паши, девочка обратила просящий взгляд на отца. – Его дедушка разрешил.
– Ну, идите, раз уж ты его привела. Только переоденься. – Принеся дочери домашнюю одежду, Вадим сходил на кухню и, взяв из тазика стоящего на столе несколько румяных пирожков, завернул их в салфетку. – Вот, возьми, – перекусите. А как наиграетесь, я вас супом накормлю.
– Спасибо, пап, – чмокнув отца в щеку, Саша сорвалась с места и, хлопнув дверью, выбежала в сени. Она очень боялась, что Алеша и впрямь может уйти. Но он не ушел, только уткнулся носом в стену и некоторое время простоял так, ворча, что все девчонки копуши и не умеют держать слова.
– И вовсе я не копуша, – нарочно засмеялась Саша. – Просто у нас в гостях странный дяденька. Он думал, что я проглотила язык, и хотел помочь мне его достать.
– Ну, тогда ладно. А твой папа не сердился?
– Нет, только тот дяденька решил, что ты вор и хотел тебя выгнать, но я сказала, что ты мой друг.
– Правильно сказала. Мы ведь теперь друзья?
– Ага.
***
День, проведенный в гостях у Саши, подарил Алеше много незабываемых впечатлений. Он даже стал думать, что Саша самая лучшая девочка на свете, потому, что с ней было очень интересно, даже интереснее, чем с мальчишками. Потому что она всегда что-то придумывала, рассказывала и показывала. Потому что с ней можно было бегать по крышам и, отдыхая на одной из них, жевать пирожки.
– Расскажи мне про свою пещеру, – попросил Алеша, по примеру девочки, свесив с крыши ноги и болтая ими в такт работы челюстей. – Там, правда, лучше, чем здесь?
– Правда. – Саша отложила свой пирожок в сторону. – Ты даже представить себе не можешь, как там интересно! Вообще, пещера есть не только у меня, но и у Максима, и у Насти. А когда Маша подрастет, то и у нее тоже своя пещера будет!
– Да?
– Да. Только я свою пещеру первая нашла, а уже потом Максим и Настя свои нашли. Они даже сначала мне не верили. А теперь мы все утром просыпаемся, и друг другу рассказываем, у кого что в пещере за эту ночь случилось. У нас там все по-разному.
– А как же вы туда попадаете?
– Очень просто. Ночью, когда все спят, входы в пещеры открываются. Но каждый может видеть только свой вход. В моей пещере много драгоценностей, а еще там много всего вкусного. Там есть комнаты – они очень большие и красивые. И есть лестницы, но не такие как в школе, а такие, которые двигаются – встаешь на ступеньку, и они тебя сами поднимают наверх, а если надо вниз – то спускают. А еще, там у меня живут гномы – они все мои друзья. Я даю им все, что они захотят, чтобы им было хорошо. У гномов есть дети, их зовут гномята, они очень веселые и любят кататься на лодочках.
– Вот это да! А меня ты с собой взять можешь? – от восторга Алеша чуть было не подавился.
– Не-а. Я бы взяла, но туда только ночью можно.
– Жалко.
– Ничего, может быть, когда-нибудь ты тоже найдешь свою пещеру.
– Хорошо бы.
– А знаешь, еще по ночам у нас оживают куклы. Только никто этого не видит, потому что они не хотят, чтобы люди видели, как они что-то делают.
– А откуда ты тогда знаешь, что они оживают?
– Мне соседская девочка сказала. Она старше нас – она знает, потому что ей бабушка рассказывала. А бабушка видела, только это было давно, а сейчас никто не видит.
– А ты пробовала их перехитрить?
– Пробовала. Я по несколько часов лежала с закрытыми глазами – делала вид, что сплю, а потом очень быстро глаза открывала, а они уже все по местам расселись. Не знаю, как они успевают?! – Саша вздохнула.
– Значит, не только ваши куклы по ночам оживают?
– Нет, все куклы.
– Тогда я сегодня ночью попробую подглядеть за своими игрушками. Они еще не знают, что я про них знаю, значит, они не готовы. Может быть, не успеют на свои места вернуться.
– Попробуй, – Саша веселее заболтала ногами. – Наверное, у тебя получится. А завтра в школе расскажешь.
– Хорошо, только ты никому про это не говори, пусть это наша тайна будет.
– Ладно, я люблю тайны. У меня их много-много. Хочешь, я тебе покажу, где я кормлю своих друзей-невидимок?
– Конечно, хочу! – Алеша осторожно поднялся на ноги. – Ты мне все показывай, я тоже никому говорить не буду.
– Ну, пойдем, – взяв друга за руку, Саша повела его к крыше свинарника. Помогая ему перепрыгивать с крыши на крышу, когда он затруднялся сделать это сам.
Очень скоро дети оказались на чердаке серого строения. Там было темновато, но когда глаза привыкли к потемкам, Алеша увидел, что на чердаке довольно уютно. Пол его был застелен соломой и, не смотря на очень низкий потолок, здесь можно было сидеть, не склоняя головы.
– Вот, смотри, тут у меня спрятаны куклы, которых сделал мне Андрей, – опустившись на пол и пошарив в соломенной кучке руками, Саша показала Алеше двух кукол – они тоже были из соломы. – Я всегда разговариваю с ними, когда мне скучно. Они очень хорошие – я знаю. А вот здесь, – девочка подползла к другой кучке, – я прячу угощение для невидимок. Видишь? – сунув другу под нос тарелку с нарезанными печеными яблоками, Саша сделала довольное лицо. – Я сама их приготовила, потому что только я знаю, что невидимкам нравится.
– А как ты их кормишь?
– Как обычно. Только они не любят есть одни, поэтому мне приходится кушать вместе с ними. Вот, возьми ложечку. – Вынув из соломенной кучки две ложечки, хозяйка протянула одну из них Алеше, а другую оставила себе.
– И что мне теперь делать? – спросил гость. Вертя ложечку в руке, он вдруг почувствовал, как по спине у него забегали мурашки.
– Как что? Ешь. Но с начала поздоровайся.
– А они уже здесь?
– Да, но только невидимка-папа, а остальные у себя дома – за шкафом.
– А где он?
– Прямо напротив тебя.
– З-здравствуйте, – немного втянув голову в плечи, мальчик кивнул.
– Ну, теперь ешь, а-то он обидится, – шепнула Саша.
– Ага, – в большом смущении, Алеша стал тыкать ложечкой в тарелку – кусочки яблок, казалось, нарочно убегали от него, но, в конце концов, мальчик все-таки начал справляться с нелегкой задачей.
Видя, старания друга, Саша улыбнулась:
– Это невидимка над тобой подшучивает, но ты на него не обижайся, ему просто хочется с тобой поиграть, ты ему нравишься. Он давно просил, чтобы я познакомила его с каким-нибудь хорошим мальчиком.
– А я и не обижаюсь, пусть играет, – жуя, ответил Алеша. – А сейчас он что-нибудь говорит?
– Да.
– А что он говорит?
– Говорит, что будет рад, если ты станешь навещать его почаще. А еще, ему нравится, что ты его не боишься. Ты ведь не боишься, правда?
– Нет, ни капелечки.
– Ах, ни капелечки-и-и-и…, – донесся вдруг откуда-то страшный завывающий голос. Услышав этот голос, Алеша вздрогнул и, пододвинувшись к Саше, схватил ее за руку.
– Зря, зря, зря ты меня не боишься-а-а, – продолжил голос. – Я долго ждал тебя. И вот, наконец, моя мечта сбылась. Теперь ты в моих рука-а-ах.
– З-зачем я тебе? – пролепетал мальчик, озираясь по сторонам.
– Затем, что я голоден! Я оч-чень голоден. И я проглочу-у тебя. Проглочу целиком – и косточки не останется. Ах-ха-ха-ха!
С каждым новым «ха» смех все больше превращался из таинственного и злобного – в обычный мальчишеский. И скоро дети смогли увидеть его обладателя, который очень театрально держался за живот.
– Ты глупый, Максим! – выкрикнула Саша, гневно глядя на опустившегося на корточки брата. – Вот я возьму и все про тебя маме с папой расскажу! И тебе попадет за то, что ты Алешу напугал. А ты его не бойся, – обратилась она уже к другу, – он всегда так дурачится.
– Это кто еще о ком расскажет! – Максим подобрался к тарелке, в которой уже почти не осталось яблок, и перевернул ее. – Это я родителям расскажу, что ты опять на этот чердак лазила. Папа тебе не раз говорил, что настилка может не выдержать, и ты провалишься прямо к свиньям. Знаешь, а здорово было бы, если бы вы и в самом деле к ним провалились – вот умора бы была. Я бы даже соседей позвал на вас посмотреть.
– А мы не провалимся, – лицо Саши стало очень сердитым, – мы маленькие и легкие. Это ты можешь провалиться – ты тяжелый!
– Ах, так! – Максим сильно дернул сестренку за косичку и тут же на четвереньках направился к выходу с чердака.
– Торопишься?! Испугался да, что упадешь?! – стараясь не заплакать от боли, девочка засмеялась.
– Я тороплюсь, чтобы поскорее рассказать папе о том, что вы здесь, – огрызнулся брат.
– Ага! Ну, тогда я ему тоже кое-что расскажу.
– Что? – Максим насторожился.
– А про то, что вы с соседскими мальчишками на днях делали. Я все видела.
– Неправда, тебя там не было.
– А вот и была, – Саша скрестила руки на груди и одарила брата надменным взглядом.
– Ну и сидите здесь, – Максим фыркнул. – А я у свинарника подожду, пока вы провалитесь.
– Жди-жди, но мы тоже спускаемся. Мы уже здесь насиделись. Правда, Алеша?
– Правда. Ты мне внизу еще много должна показать, – подтвердил мальчик.
– Ну и спускайтесь, трусишки! – скорчив на прощание рожицу, Максим исчез внизу.
– Так он про нас не расскажет? – тихо спросил Алеша, тоже уже поставив ноги на лестницу.
– Нет, он ведь боится, что тогда я расскажу о нем.
– А что ты расскажешь? Что ты видела?
– Ничего, – спрыгнув с предпоследней лесенки на землю, Саша заулыбалась.
– Так ты все выдумала?
– Ага.
– А если бы он ничего такого не делал? Он бы мог не попасться на твою удочку.
– А он всегда делает что-нибудь, что может не понравиться папе, поэтому всегда попадается на удочку.
– А ты умная, да?
– Нет, не очень, просто у меня фантазия хорошая – так взрослые говорят.
– А что такое, фантазия?
– Ну, – Саша задумалась, пытаясь вспомнить, что она слышала об этом слове от своего доброго дедушки. – Фантазия – это такая страна, которая находится внутри человека. У кого-то она хорошая, то есть богатая – в ней много чего есть.
– Как в твоей пещере?
– Ну, да, примерно так.
– А у кого плохая?
– У того в ней пусто, как в пустыне.
– А что, в ней даже люди живут?
– Конечно. Все, про кого пишут в сказках, или придуманных историях, рождаются в фантазии.
– Здорово! А я даже и не знал, что внутри меня есть какая-то страна. Выходит, твоя страна богатая?
– Ну, да.
– Интересно, а моя бедная или тоже богатая? Я бы не хотел, чтобы она была как пустыня. А как это можно узнать? Надо идти к врачу?
– Нет, к врачу не обязательно. Просто, если ты много выдумываешь, значит, она богатая. А если вообще не умеешь выдумывать, то, – как пустыня.
– А…, – Алеша почесал в затылке. – А если я научусь выдумывать, она разбогатеет?
– Наверное. Я думаю, что разбогатеет.
– Хорошо, что ты мне про нее рассказала, а-то я бы так всю жизнь с пустыней внутри прожил и ничего бы не знал. А это тот бак, в котором живет этот, как его, – указывая на большой покрывшийся ржавчиной бак с водой, Алеша, напрягая мысли, принялся жевать губу, – водяной, кажется?
– Не водяной, а водянчик, – засмеялась Саша. – Да, он живет в этом баке. Хочешь с ним поговорить?
– Хочу!
Подойдя к баку, дети поднялись на носочки и заглянули в него.
– Ой, а там головастики плавают! – воскликнул Алеша и сам удивился своему голосу. – Кажется, что это не я сказал.
– Правильно. Это водянчик вместе с тобой говорил, – он так всегда шутит. А головастики – это его маленькие детки. Они, когда вырастут, тоже водянчиками станут, только тогда им придется покинуть этот бак.
– А куда же они уйдут?
– В речку, или в озеро, а может, даже в море.
Еще не менее десяти минут дети, чуть ли не вися на баке, выкрикивали в него разные фразы и громко смеялись.
– Ну, что, нравится тебе мой друг? – спросила Саша, отрясая курточку.
– Очень. Мне даже показалось, что я видел его. Тень там внизу какая-то проплывала, – весело ответил Алеша.
– Значит, тебе повезло. Ты ему понравился, и он решил тебе показаться.
– Я и невидимке понравился. А мне понравилось есть с ним вместе, только он больше чем я ел.
– Ну, конечно, он-то большой, гораздо больше тебя.
– Ну, да. А почему у вас в огороде гора? – Алеша с интересом смотрел на большую земляную гору, растянувшуюся от начала гаража, до конца свинарника.
– Это не гора, – это омшаник.
– А что такое омшаник?
– В нем зимой пчел держат. Знаешь, в нем так интересно. Там темно и сыро.
– Бр-р…, это под землей, да?
– Да. Видишь, – Саша кивнула на козырек омшаника и показала на лестницу под ним, – туда надо спускаться.
– А нам туда можно?
– Нет, туда без папы нельзя. И дверь все равно закрыта. Папа говорит, что если бы началась война, то мы бы смогли в нем спрятаться. Она когда-то уже была, – война эта. Только давно-предавно-предавно, когда бабушка с дедушкой еще маленькими были, такими как мы. Они даже в школу ходить не могли из-за этой войны.
– Ух ты!
– Почему «Ух ты»? – девочка посмотрела на друга очень удивленно. – Мне нравится в школу ходить. Папа говорит, что только лентяи не любят учиться. А ты что – лентяй?
– Н-нет, мне тоже нравится учиться, – Алеша понял, что его «Ух ты!» оказалось не к месту.
– А зачем ты тогда сказал «Ух ты»?
– Я просто пошутил.
– А. Ну, тогда ладно. Только ты так больше не шути, а то я могу поверить. Хочешь там посидеть?
– На крыше омшаника? – Алеша чуть не подпрыгнул от восторга.
– Да. Мы там часто сидим. – Забравшись на омшаник первой, Саша поднялась на козырек и свесила с него ноги. – Ну, где ты? – я жду.
– Я боюсь, – Алеша легко взбежал на гору, но, глядящий в небо козырек, испугал его.
– Давай я тебе помогу, – повернувшись к мальчику, Саша немного скатилась вниз и протянула руку. – Держись.
С трудом вскарабкавшись наверх, Алеша сел рядом с девочкой.
– Я еще просто не привык, – тихо сказал он. – У нас же негде лазить.
– Ну, ничего, – Саша снисходительно улыбнулась. – А мы зимой отсюда даже в сугробы прыгали. Знаешь, как интересно. Правда потом нам родители запретили прыгать, потому, что я один раз чуть ли не упала на бочку, которая стояла возле сугроба. Мама сказала, что мы так убиться можем.
– Значит, мы зимой не будем прыгать?
– Нет, не будем, но у нас зимой все равно весело. И у меня зимой день рождения. Ты ведь придешь на мой день рождения?
– Приду. – Алеша мечтательно оглянулся назад. – А я думал, что в таких горах клад зарывают.
– А это правда.
– Что, у вас есть клад?
– Конечно! У нас и под домом был клад. То есть, не клад – там был какой-то поп похоронен, а с ним крест серебряный. Папа, когда пол новый делал, этот крест нашел. А серебряный крест – это настоящий клад, правда? Он ведь большой был. Только папа его дяде Вите отдал. Дядя Витя мне не нравится, но мама с папой говорят, что он хороший. Если бы не он, мы бы жили сейчас в очень маленьком домике. Этот дом раньше его был. Он и сейчас его. Вернее, он наш, но если мы будем где-нибудь писать, что он наш, то папе не дадут четырехкомнатную квартиру, а мы хотим, чтобы она у нас была. Ему на работе ее обещали дать.
– Что, нигде-нигде писать нельзя? Ну, что дом ваш?
– Нигде-нигде.
– А ты мне сказала – это не страшно?
– Думаю, нет – ты ведь никому не скажешь?
– Никому-никому, никогда-никогда. Точно-точно.
– Значит, не страшно.
– А клад, который в горе, вы еще не выкопали? – немножко волнуясь, поинтересовался Алеша.
– Нет, здесь папа не копал.
– А можно нам его выкопать?
– Можно. – Саша энергично закивала. – Пойдем, лопатки возьмем. Давай, я помогу тебе слезть отсюда. Нужно только правильное место найти. Жаль, что у нас карты нет.
– Она, наверное, у пиратов, – спускаясь очень аккуратно, предположил мальчик.
– Думаю, она, правда, у пиратов, – согласилась девочка.
– Тогда мы должны обязательно его выкопать, а-то они это сделают как-нибудь ночью. И вы останетесь без клада. А так мы их обхитрим.
– Точно! Вот смешно будет, – они приплывут на корабле, потом будут долго идти пешком, устанут, поднимутся сюда, все ископают, – а клада нет.
– Ага. Смешно будет.
Спустившись с омшаника, дети наперегонки побежали к дому.
– Ничья! – громко крикнула Саша, одновременно с Алешей коснувшись дверной ручки.
– Ничья! – немного тише крикнул Алеша. – А где у вас лопаты лежат?
– В кладовке. Это здесь, – войдя в сени, Саша показала на дверь справа и тут же отварила ее.
Увидев большую кладовую, мальчик даже ахнул.
– У вас здесь столько всего. И столько места. Здесь даже жить можно.
– А мы иногда летом здесь ночуем, – похвасталась Саша. – Только здесь немного страшно.
– Почему?
– Видишь, вон там? – девочка подняла руку и показала на четырехугольный люк, ведущий на чердак.
– Ага.
– Бабушка говорит, что там летучие мыши живут.
– А ты их видела?
– Нет, но я была на этом чердаке только днем. А днем они, наверное, прячутся где-нибудь в углах. Они ведь днем спят.
– Да, потому что они какие-то неправильные. Они даже спят неправильно – вверх ногами, то есть, вверх лапами.
– Ой, – подбоченившись, Саша покачала головой.
– Что?
– Мои лопатки лежат на самой верхней полке. Это Максим их туда закинул, нарочно, я знаю.
– А может быть, он заодно с пиратами?
– Может быть. Тогда мы тем более должны им помешать. Только мне нужна твоя помощь.
– Что мне делать?
– Я постараюсь забраться по полкам наверх, а ты меня поддерживай, чтобы я не упала.
– Ладно.
У дальней стены, которая была расчерчена полками, как лист школьной тетради по русскому языку расчерчен линиями, лежало все подряд: были здесь и полупустые банки с засохшей краской, и старые игрушки, и сломанные стулья, и прочее, прочее, прочее. С трудом пробравшись через все это, дети достигли стены и Саша ухватилась руками за вторую полку.
– Вот, теперь помогай.
Девочка тянулась вверх, а деревянные полки прогибались под ее натиском.
– Ты точно сможешь их достать? – хриплым голосом спросил Алеша, не отрывая взгляда от пола, так как просто не мог этого сделать.
– Да, мне еще ма-аленько осталось, – заверила его подруга. – Вот, еще чуть-чуть. Я уже почти достаю их.
– Осторожно, а то я больше ну могу тебя держать, ты сильно высоко.
– Ещ-що маленько, – Саша сделала усилие, в очередной раз потянулась и…, и, сорвавшись вниз, повалилась прямо на мальчика, а с полок на них посыпался различный «антиквариат».
– Я так и думал, что ты упадешь, – стараясь выкопать себя из кучи хлама, – пробубнил Алеша.
– И зря думал, – на лице Саши выразилась обида. – Так всегда случается, когда глупости думаешь.
– Не всегда. Я не виноват.
– Нет, всегда. Мне мама рассказывала, что одной девочке все говорили, что она худая, потому что у нее глисты. А она взяла и поверила в это.
– И что?
– Умерла она – вот что. Мама говорит – меньше верить надо, когда тебе глупости в голову вбивают.
– А я и не вбивал ничего.
– Зато думал.
– И не думал.
– Значит, опять пошутил?
– Да, пошутил.
– Но я же просила, больше так не шутить.
– Ладно, я больше не буду. А твой папа не станет ругаться, что мы здесь все свалили?
– А мы не все свалили. Но лучше нам поскорее отсюда уйти. Бери эту лопату. – Саша взяла из угла большую лопату и дала ее другу.
– Но она такая огромная и тяжелая.
– Ну и что, ты ведь хочешь клад выкопать раньше пиратов?
– Хочу.
– Я тоже возьму большую.
Вооружившись лопатами, дети на цыпочках вышли из дома и, не без труда волоча за собой, явно не подходившие для их росточка, инструменты, направились к горе омшаника.
– Откуда начнем? – задав вопрос, Алеша завернул рукава куртки.
– Ты начинай отсюда, – окинув гору деловым взглядом, девочка нагнулась к земле и нарисовала крестик у начала спуска, ведущего к колонке, расположившейся у заборчика, отделявшего огород от бетонной площадки, – а я начну с другой стороны.
Большими лопатами копать было тяжело, и неудобно, они то выпадали из рук, то застревали в земле, то били по лбу. Но, чтобы поиски клада не превратились в рабский труд, дети решили петь веселую песню. Петь, при такой работе, конечно, тоже было нелегко, но ни Саша, ни тем более, Алеша, не хотели сдаваться и признаваться в своей слабости.
К тому времени, как кладоискатели исполнили свою песню уже раз десять, на омшанике красовалось шесть неглубоких ямок.
– Теперь давай будем петь что-нибудь другое, – вытирая пот со лба, предложила Саша, – а-то еще пойдем, куда глаза глядят.
– Как это?
– Ну, куда глаза глядят, туда и идешь. Мне рассказывали старшие девочки, что если долго петь одну и ту же песню, то можно пойти, куда глаза глядят. А это ведь страшно. Они же везде глядят. А я не хочу, например, под землю уйти, или туда, где бандиты живут. Вот один дяденька пел песню, пел и пошел, куда глаза глядят. То туда ходил, то сюда. Ну, сворачивал все-время, кругами ходил, поднимался, спускался и никак не мог остановиться.
– И что, он больше никогда не вернулся домой?
– Нет, не вернулся.
– А я бы на его месте, все время на дом смотрел.
– Ты бы не смог.
– Нет, смог бы.
– Ага, попробуй сейчас все время на землю смотреть.
– Вот и попробую. – Обратив глаза к земле, Алеша продолжил копать. Теперь он делал это с какой-то яростью.
– Нашла, нашла! – вдруг радостно воскликнула Саша.
Алеша сразу оглянулся.
– Ты нашла клад?
– А вот ты и не смог, вот и не смог! – девочка торжествовала.
– Ну и что. А ты меня зачем зря обрадовала?
– Чтобы проверить.
– А я бы просто закрыл глаза и все, – не хотел смиряться мальчик.
– И ушел бы куда попало. Потому что закрытые глаза тоже двигаются.
– А вот и…, – Алеша ненадолго замолчал, его лопата наткнулась на что-то твердое. – Я нашел! Я его нашел!
– Не шути, как я.
– А я – не шучу! – отбросив инструмент в сторону, мальчик упал на колени и принялся разгребать землю руками. Увидев, что друг не подшучивает над ней, Саша кинулась к нему на подмогу.
В земле действительно что-то было зарыто. Сначала показался белый, исцарапанный и частично облезший верх таинственного предмета, а потом и весь предмет.
– И что это? – поставив находку рядом с выкопанной ямой, Алеша разочарованно скосил рот набок.
– Это сундук! – заявила Саша.
– Сундук? А почему он тогда так похож на старую железную хлебницу?
– Это не он похож на хлебницу, а хлебница на него.
– Кто тебе такое сказал?
– Кто-кто. Не твоя мама же на тебя похожа, а ты – на нее.
– Но сундук, ведь, не мама хлебницы.
– А вот и да. Раньше такие сундуки были. В них драгоценности хранили. А потом кому-то негде стало хранить хлеб. И он решил, что раз драгоценности можно хранить в сундуке, то и хлеб можно. И тогда все так стали делать. И сундук стал хлебницей. А ты думал, что хлебницы всегда были, да?
– Ничего я не думал. А почему тогда в кино сундуки другие?
– Потому, что те дяденьки, которые кино делают, никогда не видели настоящий сундук. Или потому, что они не хотели, чтобы люди подумали, что пираты хранили драгоценности в хлебнице. Ведь не все знают, откуда взялась хлебница.
– А мы знаем! Давай откроем сундук, а?
– Давай. Только вместе.
– Ага.
Затаив дыхание, дети протянули руки к тому, что очень напоминало хлебницу и, ухватившись пальцами за маленький выступ на крышке, который, вероятно, когда-то, был ручкой, потянули вверх. Крышка поддалась не сразу, но дети все-таки смогли с ней справиться и, издав неприятный скрипучий звук, хлебница открыла свою беззубую пасть. На почерневшем от времени дне лежал большой кусок твердого, как камень, хлеба.
– Ну и клад, – фыркнул Алеша.
– Вот видишь! – Саша взяла хлеб в руки и постучала им по хлебнице. – Вот тебе и доказательство, что это настоящий сундук. Видишь, что это?
– Засохший хлеб, – Алеша смотрел на девочку с непониманием.
– А что я тебе говорила? В сундуке стали хранить хлеб. Значит, это точно сундук.
– Ну, а где же тогда клад? – чувствуя себя вконец запутанным, спросил мальчик.
– А клад пираты уже забрали.
– Значит, мы опоздали?
– К сожалению, да.
– Как жалко, – тяжело вздохнув, Алеша принялся ковырять вздувшуюся на руке мозоль. – Значит, мы зря столько работали.
– А давай опять этот сундук закопаем! – желая развеселить друга, предложила Саша, вскочив на ноги.
– Зачем?
– Чтобы над другими подшутить. Закопаем, запомним, где закопали, и когда у меня будет день рождения, подбросим другим гостям карту. Пусть эту хлебницу ищут. Вот смешно будет!
– А давай в нее еще что-нибудь положим.
– Давай! В кладовке старый рваный башмак есть. Я его сейчас принесу.
– А у меня есть старая изогнутая монетка.
– Она тоже подойдет.
Вернув хлебнице сухарь, дети положили рядом с ним монетку, и поставили старый башмак, в который спрятали записку, якобы написанную пиратами. После этого, хлебница была плотно закрыта и зарыта в землю.
– Готово, – потоптавшись по месту, где теперь прятался новый клад, Саша отряхнула руки. – Теперь можно отдохнуть. Папа нам предлагал придти пообедать. Ой, а вот и он, и тот вредный дяденька с ним. – Увидев двух вышедших из дома мужчин, девочка пнула лопату, чтобы она скатилась вниз, и широко улыбнулась. Но к ее удивлению, вместо того, чтобы улыбнуться в ответ, папа и его друг, закрыли лица руками и, закричав, начали трястись.
– Там чертики! Чертики лазят по вашему омшанику! – кричал дядя Паша.
– Как страшно! Что же теперь нам делать? – кричал в ответ Сашин папа.
– Надо бежать за подмогой! Одни мы с ними не справимся.
– Где чертики? – Алеша и Саша испуганно оглянулись по сторонам, но на земляной насыпи никого кроме них не было.
– Это они на нас подумали, что мы чертики, – шепнул Алеша, вдруг обратив внимание на черное лицо подруги.
– Ой! Папа, не бойтесь, это мы! – крикнула Саша во весь голос.
– Они поймали детей! – застонал дядя Паша.
– Никто нас не поймал. Это просто мы, – дети спустились с омшаника и побежали к мужчинам.
– Не приближайтесь к нам! – Сашин папа, оторвав руки от лица, отпрянул к дому. – А-то мы милицию вызовем.
– Не надо милицию, – Алеша принялся старательно тереть щеки. – Это же мы.
– Да, это мы, – Саша и Алеша. Мы просто грязные, – объяснила девочка.
– Что? – Дядя Паша сделал несколько шагов вперед, и всмотрелся в лица детей. – А это и в самом деле – они.
– Ты уверен? – Сашин папа тоже отважился подойти. – Точно. Это они.
– Конечно, мы, – Саша хотела обнять папу, чтобы утешить его, но он воспротивился.
– А почему же вы такие грязные?
– Мы…, мы просто копали.
– На омшанике?
– Да они, видать, что-то посадить надумали, – усмехнулся дядя Паша. – Ну, это вы опоздали. Сажать весной надо, а не осенью. Не время сейчас.
– А чем копали-то? – поинтересовался Вадим.
– Лопатами. – Дети неохотно вернулись к омшанику и приволокли две лопаты.
– Это ими-то?! – на лице дяди Паши опять появилась усмешка. – Я вот только никак понять не могу, это вы лопаты несете, или они вас?
– Мы – их, – ответил Алеша очень серьезно.
– Странно, а кажется, что совсем наоборот. Почему бы это?
– Это потому, что вы очень смеяться над детьми любите, – сказала Саша. – А детям надо помогать, потому что они маленькие.
– Ах, вот как?! – сделав вид, что чувствует себя пристыженным, мужчина подхватил девочку на руки вместе с лопатой, и понес ее в дом.
Вадим, в свою очередь, взял на руки Алешу.
– Ну, что ж, поработаем в качестве транспорта, раз так надо.
Усевшись за накрытый стол, неудавшиеся кладоискатели почувствовали, насколько они голодны, и набросились на еду.
– Ну и зверский же у вас аппетит, – сказал дядя Паша, наблюдая за маленькими обжорами. – А лопнуть-то не боитесь?
– Не-а, – Алеша замотал головой. – Просто мы сегодня столько всего переделали. Как будто, год не ели.
– Ну, тогда понятно.
Набив животы, дети снова покинули дом. Алеше пора было уходить, и Саша отправилась провожать его.
– А почему у вас кошка и собака всегда вместе? – спросил мальчик, посмотрев на собачью конуру, в которой, свернувшись клубочком, лежала черная кошка, – голова ее была уткнута в бок такой же черной собаки.
– Они друзья, – сказав это, Саша покраснела. – Ты же не будешь смеяться надо мной и говорить, что я живая дерка?
– Нет, не буду.
– Тогда расскажу. – Отворив калитку, девочка пропустила друга вперед. – Когда мне было только пять, мне все говорили, что черные кошки очень плохие, что они ведьмам служат, и за детьми следят, чтобы ведьмы знали, когда их можно украсть. А потом я увидела у нас в палисаднике эту черную кошку. Ну, я взяла ее и кинула собаке. А все другие дети стали надо мной смеяться, и ругать меня. Они дразнились, говорили, что я злая живая дерка, потому, что кинула бедную кошку собаке, чтобы она ее съела.
– А что случилось потом? Собака не съела кошку?
– Ну, нет, ты же ее только что видел.
– А, да, – Алеша хлопнул себя по лбу.
– Они подружились – и все.
– Это очень интересно. И зря тебя все ругали.
– Ага, но я больше так делать не буду. Только они же сами говорили, что она очень плохая. А она вовсе не плохая, иначе Нюрка не стала бы с ней играть. Это нашу собаку Нюрка зовут. Она хорошая и знает, кто хороший. Она даже никогда не кусается, только лает. Хотя, нет, один раз она все-таки укусила соседскую бабушку, которую баба Нюра зовут.
– И больше никого?
– Никого.
– Наверное, ей не понравилось, что у той бабушки такое же имя.
– Наверное.
– А жалко все-таки, что я твою пещеру не видел.
– А хочешь, я тебе из нее что-нибудь принесу?
– Хочу. А что?
– Ну, что понравится, то и принесу. Там ведь всегда что-нибудь новенькое.
– Ты в школу принесешь, да?
– Да, но только если ты мне пообещаешь, что снова придешь в гости.
– Я обязательно приду. – Алеша помахал девочке на прощание и очень довольный проведенным у Саши днем, побежал домой. – Пока, до завтра!
– До завтра! – крикнула Саша. – Пока!