Селена, источающая свет, неслышно подкрадывалась к любимому. Плавно и мягко скользила по небу, всё ниже и ниже – потихоньку приближалась к грешной Земле, чтобы в очередной раз тайком согрешить.
Ей нельзя сходить со своего пути, но так сильно хотелось, что она только ждала подходящего момента. Она неслась по небосводу, ища глазами знакомую гору с пещерой – там их тайное любовное гнёздышко. Мускулистые быки, с витыми рогами, степенно и медленно шагали, таща за собой её светящуюся колесницу. После дневной жары, от тёплого встречного потока воздуха, серебристые одежды Селены трепетали и прилипали к её упругому телу, собирались складками на гладком животе и обтягивали округлые груди. Накидка развевалась над головой, и волновались на ветру растрёпанные волосы. Под колышущимся хитоном показывались её покатые бёдра. Её белая-белая кожа светилась изнутри молочным светом. Вся она источала желание, нетерпеливое ожидание и неуёмную страсть.
Над Землёй, покрытой чёрным ночным покрывалом появилось слабое нежное сияние, которое постепенно усиливалось, словно в поднебесной дали разжигалось золотисто-красное пламя.
Вглядываясь в небосвод, сквозь отяжелевшие веки, засыпающий усталый пастух Эндимион снова ощутил сладостное, всё возрастающее чувство – смесь восхищения, восторга и приятного предвкушения. Сам не зная почему, он пристально всматривался в зарево лунного сияния, которое казалось ему волшебным и обещало нечто большее, чем просто ночную прохладу. Он хотел продлить эти мгновения и сполна ощутить магию струящегося света, но едва на горизонте показался её багровый, словно наполненный бурлящей кровью, выпуклый краешек, юноша снова провалился в беспробудный сон. Он уснул, не подозревая, какое чудо вот-вот произойдёт.
Сменяя цвет с красного, на золотисто-желтый, а потом на серебристый, из-за горизонта величественно выходила Луна, прекрасная богиня Селена.
Нежный тёплый свет пролился на лицо заснувшего юноши, на его длинные волнистые волосы. Мягкое сияние месяца очертило контуры его прекрасно сложенной фигуры, словно вылепленной рукой мастеровитого скульптора. Рельеф молодого тела, тренированного беспокойной и подвижной жизнью в горах, прорисовывался всё чётче – свет становился ярче с приближением луны.
Селена не должна этого делать, но она не могла остановиться. Она приближалась в горе Латум, там в пещере лежал погружённый в сон Эндимион. Как же безумно она его любила, как сходила от него с ума! Она приближалась, чтобы овладеть им, обнажённым и безмятежным.
Вокруг умиротворяющий пейзаж, романтическая обстановка, сбитые в стадо бараны и овцы спали под присмотром сторожевых собак. В подлунном мире тишина и благоденствие. Но вокруг кружили амуры-купидоны и подзадоривали Селену. В пространстве нагнеталось предчувствие любви.
Сойдя с колесницы, белокурая богиня тихонько ступила на землю, босыми невесомыми ногами. Её алебастровые стопы шагали неслышно и мягко, не пригибая травы, словно нежно целовали землю, на которой спит возлюбленный.
На входе пещеру Селена восхищённо замерла. Вся дрожа, сбросила с себя накидку. Глядела с умилением на расслабленного возлюбленного. Краешек одежды прикрывал его бёдра. Подлетевший улыбающийся купидон, дразня её, приподнял краешек ткани, полностью обнажил Эндимиона.
Селена склонилась над ним, пристально рассматривая его милые черты. Хитон соскользнул с её плеча, обнажив грудь. Ноги её подкосились, она плавно опустилась на колени рядом со спящим. Нежно струящейся, белоснежной рукой провела по его волосам, дотронулась до щеки, скользнула пальчиками по шее. Трогала юношу не руками, а всем своим светящимся существом.
Никто на Земле не знал таких нежных ласк, какими одаривала она Эндимиона. А он пребывал в глубочайшей дрёме, и видел сон, лучше которого не бывает – что его осыпает нежностями небесная богиня. Или это явь с ним происходила, в которую невозможно поверить? Они каждую ночь встречались и никогда не виделись; они друг дружку не знали и безумно друг друга обожали; они ни единым словом не обмолвились и каждый раз молча клялись друг другу в вечной любви. Селена приходила каждую ночь и родила от него пятьдесят дочерей…
– Ну и пошляки были эти древние греки! – Подумал про себя Александр, оторвавшись от книги. – Ну и романтики!
И продолжил увлекательное чтение. Вообще-то он пришёл сюда совсем не за этим, но уже не мог оторваться. В Ленинской библиотеке царила тишина и спокойствие. А внутри у парня бурлили несусветные страсти, вызванные прочитанным. Вокруг тишь да гладь, все ходят не шаркая, на цыпочках, шелестят перелистываемые страницы – здесь время, казалось, замерло. Тут какое-то волшебное место прохода в иные миры и времена. Вроде бы Саша уже не мальчик, ответственный комсомолец, молодой специалист в ведущем НИИ, сейчас как прыщавый подросток зачитывался историями про древнегреческих героев, с восторгом проглатывал страницу за страницей.
Вокруг сидят учёные и исследователи, пришедшие сюда, чтобы ознакомиться с редкими фолиантами, чтобы серьёзно поработать, а он тут жадно проглатывает истории про эротические страсти, про похождения невоздержанных и взбалмошных богов.
Сначала он читал то, зачем пришёл – научные книги по радиотехнике, по своей специальности. Но в предисловии одной серьёзной книги рассказывалось о древнеегипетском боге солнца "Ра". С ним заодно упоминался древнегреческий бог солнца Гелиос, который шествовал по небу в своей лучезарной колеснице. Тут Саша пошёл и запросил ещё несколько книг, уже чуть по другой тематике. Сам не заметил, как переключился на истории о богах Олимпа, где они проявляли невероятные страсти, совершали великие подвиги и глупости, где вершили судьбы людей и вляпывались во всевозможные любовные приключения.
Саша так долго и увлечённо читал про все эти мифы, так впечатлился, так вжился, что кажется уже чувствовал всё наяву. Он будто сам участвовал в шалостях и изворотливых соблазнениях главного из богов – Зевса. Вот он своим любопытным и всепроникающим взором увидел прелестницу Данаю, далеко упрятанную от всех. Она одна, томится и тоскует в каменном подземелье. Мучаясь от скуки, от нереализованности и скованности, она срывает с себя одежды и с ненавистью смотрит на каменные стены своей темницы – замшелые, серые, пахнущие сыростью. Она как семечко, лишённое возможности прорасти. Её отцу, царю Аргоса, оракул предрёк погибель от руки собственного внука. И папаша лишил Данаю всякой возможности любить и рожать, заточил дочь в подземные покои. Горячая плоть девушки жаждет жизни и страсти. Даже сквозь многие метры тяжелой холодной земли Зевс чувствует это горячее клокотание, этот зов влечения. Чувствует запах сладкой и разгорячённой кожи. И сам вседержитель "потёк" от этой страсти, не сдержался и пролился золотым дождём – пробрался в подземелье, протёк внутрь, капля за каплей проник в тело юной прелестницы, смешался с её соками и зачал сына, Персея.
Дальше Саша ощутил запахи луговых трав. Читая про сцену, в которой юные девы, одна другой прекраснее, рвали цветы в поле. Нежные руки, тонкие длинные пальцы сорвали яркий цветок. Его аромат вдыхает дочь царя Финикии – прелестная Европа. Зевс, пронзённый стрелой Эроса, не смог пройти мимо, воспылал к деве любовью. От вспыхнувшей животной страсти он превратился в зверя, в громадного быка. Кротко и дружелюбно подойдя к Европе, он подставил мощный и тёплый бок, лёг у её ног. "Давайте на нём покатаемся" – произнесла Европа, садясь на него. Но подруги даже опомниться не успели – телец во всю прыть уже бежал к морю. Царевна боялась, что соскользнёт со спины быка и утонет в солёных пенистых волнах и ещё сильнее держалась за его мощную шею. На острове Крит Европа родила Зевсу трёх сыновей.
А в какого прекрасного, пушистого лебедя обращался Зевс, когда влюбился в Леду! От того лебединого соблазнения родились близнецы Кастор и Полидевк.
У Саши уже всё внутри кипело. Как в "спящем" вулкане перед извержением. Бог огня и вулканов Гефест его бы понял – он знал, каково это, когда горячая магма клокочет и рвётся наружу.
И вот сейчас Саша "подсматривал", как происходила страстная встреча Селены и спящего пастушка:
"Текучий свет, льющийся из лунного лона, ярко вспыхнул на твёрдом естестве Эндимиона".
В тиши библиотеки вдруг раздались торопливые, приближающиеся шаги. К нему подходила строгого вида библиотекарша, смущенная и пунцовая от волнения, на её лице озадаченность и беспокойство. Саша зарделся, словно его застукали за чем-то запретным. И резко захлопнул книгу.
– Это вы Александр? – Спросила библиотекарша.
Он нервно сглотнул и согласно кивнул. Строгая тётушка прошептала:
– Звонили с вашей работы, попросили вам передать, что нужно срочно явиться…
– Хорошо, понятно… сейчас… – Александр медлил, так и не поднялся с места.
– Они сказали очень срочно! Почему же вы сидите? – С нажимом спросила она.
– Сейчас… соберусь с мыслями. – Смущенно пробормотал он.
На самом деле, он ждал, чтобы спало то напряжение, в котором он пребывал. Чтобы не было заметно, в каком он сейчас находится "взведённом" состоянии.
Наконец, он сдал книги и побежал по улицам Москвы к бывшему особняку Рябушинского на Гоголевском бульваре. На ходу пытался эмоционально переключиться – с историй далёкой древности на срочные земные дела. Но всё ещё пребывал будто в двух мирах одновременно. Смотрел по сторонам будто бы впервые. Словно с ночного пасторального пейзажа, из мира грёз внезапно перенёсся в суетливый центр Москвы.
У него подобное случилось несколько месяцев назад – в октябре, когда весь мир всколыхнулся от новости о запуске первого спутника. Тогда Саша так же шёл по городским улицам, поглядывал на небо и изумлялся – окружающий мир резко расширился. Ведь все эти дома и города построило не просто земное человечество, а космическая цивилизация. Сейчас, в январе 1958 года, как он слышал на работе, замышляется что-то даже более грандиозное.
Он знал, что сегодня ожидается большое важное совещание, но его туда не пригласили. Он ведь всего лишь рядовой сотрудник. И вот, почему-то срочно позвали.
От "Ленинки" идти совсем недалеко. Но Саша уже изрядно вспотел, когда вбежал в парадный вход. Особняк внутри напоминал музей – белый мрамор, зеркала, отделка из дорогих пород дерева, замысловатые светильники.
Сейчас у Саши мелькнула мысль, почему в дореволюционных богатых домах так любили в отделке использовать лепнину – от неё обилие ощущений, выпуклый рельеф почти ощутим, её будто трогаешь глазами.
Ожидали важных гостей, высокое начальство. Совещание готовились провести в шикарном в зале, который называли "амурным". Там на небесном потолке резвились крылатые голенькие шалуны с луками и стрелами – то ли амуры, то ли купидоны, то ли эроты.
Нужно было починить аппаратуру. Саша с паяльником колдовал над магнитофоном МАГ-8. Сейчас будут произносить речи, которые войдут в историю. И надо б их записать, а "катушечник" так невовремя забарахлил.
Магнитофон Саша успел вовремя наладить. Всё подключил, как полагается. И, продолжая следить за работой аппаратуры, он остался на секретное совещание. Сел в сторонке и тихонько подслушивал. Вышел выступать тот, кого тогда знали очень немногие. Генеральный конструктор ракет С.П. Королёв, тот самый, который создал ракету, запустившую в космос первый спутник. Он произнёс фантастическое:
– Уровень развития техники позволяет осуществить полёт ракеты к Луне и облёт её с возвращением к Земле…
Саша заслушался и размечтался, так увлекательно прозвучали планы по лунной программе. Но через мгновение его увлекло ещё более волшебное чудо. Эти амуры на потолке, будь они неладны! Они хоть и нарисованные, но любовные стрелы, видимо, тоже пускали умело.
На мгновение Саша повернул голову в сторону и среди слушателей в зале увидел Её. Она тихо сидела в сторонке. Шло уникальное историческое собрание, в зале присутствовали лучшие умы советской страны, а его сердце замирало от того, что смотрел на незнакомку. За одну только вьющуюся прядку волос, за ямочку на щёчке, он бы отдал всё на свете!
Зал наполнен серьезными дяденьками, в основном седовласыми и лысоватыми. И вдруг, среди них такое притягательное, истинно женственное чудо! Как это юное очаровательное создание оказалась на "высоком" совещании по космической тематике, среди "светил" науки? Молодая и перспективная сотрудница какого-то НИИ? Может быстро пишет или даже стенографирует? Может ещё каким то ценным качеством обладает? Может она вообще вундеркинд? Или она инженер? Неужели её нежные, ласковые ручки умеют держать металлический штангенциркуль, могут обращаться с готовальней и транспортиром? Наверное, эта прелестница здесь потому, что сама она совершенно неземная!
Девушки умеют подчеркнуть свои достоинства. У этой красавицы совершенно необыкновенная, редкостная, безукоризненно гладкая, бархатная кожа. И её подчеркивал повязанный на шее шарфик из чёрного бархата. Саша жадно рассматривал каждый изгиб, скользил глазами по каждому бугорку, по каждому волоску. Нежная как лепесток розы, сладкая как персик – нет, это всё не то! Тут не подберёшь подходящих сравнений. Она как недоступная Селена.
Незнакомка, конечно, почувствовала его взгляд, но оборачиваться и присматриваться на таком серьёзном мероприятии она не могла себе позволить. Он не мог отвести взгляда. Сердце вздрагивало, когда она позволяла ему поймать взгляд в её глазах, полных тайны и искренности. Хотелось прикоснуться, ощутить касание к теплому бархату её кожи!
Если эта красавица с бархатным шарфиком имеет отношение к советской лунной программе, значит ему обязательно туда надо! После совещания парень набрался решимости и подошел к Королёву. Попросился в лунную программу, на всякий случай прихвастнул, что многое умеет, и добавил, что готов на всё.
– Потомственный радиотехник, говорите… – Улыбнулся Королёв. – Нам такие нужны.
Если бы знал Александр, в какое беспокойное и бессонное пекло он попадёт. Тысячелетиями люди мечтали о Луне, отвлечённо, романтично и неспешно. А тут словно сорвались, понеслись. Спешили, считали дни, потому что вышел спор – кто первый. Очень хотелось опередить соперников. Уже знали, что уязвлённые запуском первого спутника, американцы спешили подготовить полёт к Луне. Их первая попытка сорвалась, ракета взорвалась, но спешить они не перестали.
Всего-то чуть больше года прошло с того совещания в амурном зале. В 1959-м СССР нанёс сопернику ещё два болезненных "удара": первый пролёт аппарата возле Луны ("Луна-1"), первый ударный контакт ("Луна-2"). Теперь настало время запустить станцию, которая сфотографирует обратную сторону Луны ("Луна-3").
Работали круглосуточно. Постоянная спешка выматывала. Он уже чертовски устал, пока шла сборка аппарата. Как непослушных овец пастухи собирают в стадо, так инженерам приходится разрешать множество противоречий и собирать в единую конструкцию с трудом стыкуемые агрегаты. Технические проблемы и неполадки, как волки, то нападали по одному, то целыми стаями. Ну, наконец, аппарат собран. Теперь можно хотя бы перевести дух, чуть подольше поспать.
Вытянувшись под одеялом, Саша успел только взгрустнуть, что до сих пор нигде не встретил ту красавицу из особняка. И мгновенно провалился в сон.
Почему-то снились ему голые девушки на фотографиях. Вроде бы обычные, бытовые картинки из скромной и строгой советской жизни, а срамота такая, будто в каком-нибудь капиталистическом борделе. На фотографиях почему-то все люди оголённые, словно одежда на них прозрачная. В усталом, беспокойном сне мелькали и мелькали нагие тела, негативные на фотоплёнках и позитивные на фотокарточках.
Неприличные картинки внезапно рассыпались и растворились – телефонный звонок вырвал Сашу из голых грёз. Сказали, что срочно нужно помочь на испытаниях "изделия". С трудом оторвав голову от подушки, он выполз из постели и засобирался.
По дороге в "контору", он пытался понять, отчего же снились раздетые девицы. Видимо из-за дурацкой легенды про "красную плёнку". В народе ходила байка, что существует плёнка, на которой все сфотографированные люди получаются без одежды. Саша хорошо понимал, откуда пошёл этот "звон". Над Советским Союзом тогда часто летали американские разведывательные аэростаты с фотоаппаратурой. Некоторые из них сбивали, а какие-то сами падали. Наши изучили аппаратуру из "шариков" – в СССР такую высокочувствительную фотоплёнку ещё не научились делать. Ну и пошли в народе слухи про её необыкновенные свойства.
На самом деле, кто в теме разбирался, те с умом использовали "трофейную" пленку – её применили для лунной съёмки. Нарезали, отперфорировали и зарядили в фото-телевизионное устройство "Луны-3". Придумали, как заклятых соперников щёлкнуть по лбу их же оружием.
Аппарат "Луна-3"получился похожим на японский фонарик. Кругленький, ладно скроенный – серебристо-белый корпус, зеркально-голубые солнечные батареи.
Перед запуском, в монтажном корпусе космодрома, для финального предстартового испытания собрались ученые, инженеры и тестировщики из разных НИИ и КБ. Чтоб напоследок проверить работу лунного "фото-фонарика" в самостоятельном, автономном режиме.
Испытывали датчики системы ориентации – солнечный и лунный – которые помогают правильно развернуть аппарат. Вдруг зафиксировали серьёзный сбой: сработал лунный датчик, под закрытой крышкой! Именно его сигнал должен дать команду на фотографирование, когда аппарат повёрнут объективом к Луне и крышка открыта. Перепроверяли много раз, но результат всё тот же: аппарат видел свет сквозь захлопнутые "веки", лунный датчик срабатывал под закрытой крышкой. Выключили все системы. Озадаченно чесали лбы и затылки. Вся программа теперь под вопросом. Что делать? Решать надо безотлагательно, срок запуска отодвинуть нельзя – по законам небесной механики.
Наконец, догадались, что свет проникает сквозь щёлку между крышкой и обрамлением иллюминатора. Надо закрыть зазор непрозрачной прокладкой. Но как? Ответственные за оптику присоветовали – обклеить светонепроницаемым материалом, лучше всего чёрным бархатом. На космодроме припасена уйма разных инструментов и материалов, но вот этого точно здесь нет, и где взять непонятно.
– Ребята… Может это подойдет? – Послышался робкий женский голос.
Все обернулись – девушка снимала с шеи свой чёрный бархатный шарфик. Саша обомлел – та самая, которую он всё время искал!
– Нинуля! Ты здесь? Когда прилетела? – Коллеги-инженеры несколько мгновений рассматривали шарфик.
А Саша впился глазами в прелестницу. Он повсюду её искал, а она появилась в самый волнительный и напряжённый момент, словно из ниоткуда! Раз присутствует здесь, значит она тоже конструктор.
Рассмотрев шарфик, инженеры убедились – это как раз то, что нужно. И ринулись к Нине, с ликующими криками. В порыве радости хотели поднять её на руки и победно подбросить до потолка, но та смущенно попятилась назад – всё-таки на ней не брюки, а юбка.
Шарфик аккуратненько разрезали на лоскутки и приклеили их к крышке. Проверили – теперь лунный датчик работал как надо!
И вот, 4 октября 1959 года, заправленная ракета стояла на стартовой площадке. Стройная, строгая, чистая, высвеченная во тьме прожекторами. Минутная готовность.
Вспышка света над стартовым столом, глухое ворчание, потом лавина грохота. Пошла, родимая!
Ни одна земная женщина никогда не слышала настолько страстных просьб, таких трепетных и истовых молений, с какими тогда провожали в полёт ещё не облётанные ракеты:
– Голубка, птичка, лети!
– Лебёдушка, не подведи!
– Душа моя, красавица, держись – не ломайся!
– Родная, миленькая, поднимайся!
– Лети-лети, воробушек!
– Давай, котик!
– Молодец, зайка!
Саша с Ниной смотрели на старт издали, держась за руки. Как комсомолец, он в бога не верил, но на всякий случай вспомнил про страстных олимпийских вершителей и горячо попросил их о помощи. Видно, те боги переглянулись и улыбнулись. Они слыли большими мастерами по части обустройства жизненных катастроф и наверняка просекли: при сборке этой ракеты один рабочий забыл внутри неё контрагайку. Этой железки вполне достаточно, чтобы в любой момент разнести всё в прах.
Силы небесные в этот день, видимо пребывали в хорошем настроении. Ракета ушла ввысь благополучно. Растаял дымный след в небе, и научно-инженерной братии оставалось только одно – верить и ждать. Дождаться, пока аппарат долетит, пока сработают все его датчики и механизмы, пока радиоволны принесут на земные антенны кодированные сигналы, пока жужжащие машины построчно распечатают долгожданные фотографии, и тогда случится большая радость… или досадное разочарование…
27 октября 1959 года крупное изображение обратной стороны Луны, полученное аппаратом "Луна-3", появилось на первой полосе газеты "Правда". Впервые в истории, люди увидели "спину" Луны, округлую и бугристую, словно в мелких оспинах.
К этому времени роман Саши и Нины уже вовсю разгорелся. И, после первого поцелуя, он ей сознался:
– А я там, на одном из радио-приборов, наши с тобой имена написал, и между ними плюсик нарисовал.
И теперь, где-то там, в космосе "Саша + Нина" летали навсегда вместе. А от лоскутков чёрного бархата, наклеенных на крышку иллюминатора, исходил и разносился по космосу едва уловимый запах – аромат земной женщины, с чудесной бархатистой кожей.