В приборной панели планетолёта раздался громкий щелчок. Что-то противно заскрежетало, а обзорный дисплей выдал гроздь ошибок. Через мгновение трещало и шипело уже всё вокруг. Спустя ещё секунду приборы погасли, и наступила тишина.
Валерий Плотников – капитан, пилот, штурман и бортинженер корабля в одном лице – взмыл над креслом. Пребольно стукнувшись о выступающий поручень, он высказал всё, что думает о проектировщиках корабля. Это ж надо было додуматься установить металлические скобы прямо на мягкий пластик внутренней обшивки. Когда ругательства кончились, капитан почувствовал облегчение и огляделся. Дело плохо: молчали не только основные системы, но и дублирующие.
Легонько оттолкнувшись, Вал вернулся в кресло. Тяга пропала, а вместе с ней и гравитация. Конечно, силу притяжения в четверть джи нельзя назвать серьёзной, но всё же пятую точку к креслу она надёжно стыковала.
– По, что там с питанием? – скорее по привычке спросил Вал. Рассчитывать на виртуального помощника было по меньшей мере наивно. Тем удивительнее прозвучал ответ:
– Отсутствует. Защита сработала штатно, но термоядерная реакция в токамаке погасла. Заряд батарей – двадцать процентов, этого не хватит для запуска реакции, – вирпом сделал театральную паузу. – А я давно говорил, что их пора заменить. По этому поводу у меня даже родилось стихотворение:
В тупик завёл незримый путь,
Обречён во мраке я скитаться.
Провидения осознавая суть,
Средь звёзд вынужден остаться.
Во время долгих полётов Вал часто зачитывался новеллами Эдгара По. Он так восхищался гротескной атмосферой и поэтическим слогом классика, что назвал корабельный искусственный интеллект в честь любимого автора. Только не мог предположить, что однажды вирпом благодаря этому выработает свой уникальный стиль общения. Вот и называй после этого железяку неразумной.
– Ты давай, не хорони нас раньше времени. Лучше скажи, почему света нет?
– Я над этим работаю. Момент, – в отсеке замерцали лампы аварийного освещения. – Так лучше?
– Намного, – удовлетворённо кивнул Вал.
Протяжно вздохнув, ожила приборная панель. На дисплеях побежали строки проводимой диагностики.
– Так, ну, судя по всему, мы ни с чем не столкнулись, – пялясь в экран, пробубнил Вал, – за исключением погасшего реактора, и повреждений-то нет. По, как думаешь, что это было?
– Перед наступлением тьмы я зарегистрировал сильное излучение заряженных частиц.
– Вспышка на Солнце? Почему же Сол одиннадцать нас не предупредил?
– Автоматическая станция наблюдения Сол одиннадцать сообщает, что солнечных вспышек за последние сутки не зарегистрировано.
Вот те раз. Откуда же тогда взялось излучение, да ещё такой силы, что вырубило токамак со всеми его многоступенчатыми защитами? Вал переключился на камеры внешнего наблюдения. Сменив несколько картинок, он разочарованно цокнул: солнечные панели были на месте, только направлены не в ту сторону. Вал попытался сориентировать их вручную, однако техника подчиняться отказывалась.
– Я уже пробовал, капитан, – отчитался вирпом. – Основной двигатель не работает, движение продолжается благодаря первоначальному импульсу. Полёт будет дольше запланированного, но в итоге мы достигнем цели. Ионный двигатель корабля в порядке, запас инертных газов – восемьдесят пять процентов. Предлагаю сориентировать планетолёт солнечными панелями к Солнцу. Тогда мы сможем зарядить батареи для маневрирования и торможения. Я оцениваю данный план, как оптимальный.
– Ты оцениваешь, – хмыкнул Вал. – Батареи же старые, сам говорил.
– Да, говорил. Доступная ёмкость далеко не сто процентов, но шанс есть.
– Странно слышать это от машины.
– Я искусственный интеллект, а не калькулятор, – обиделся По.
– Ладно, извини, – Вал примиряюще похлопал по приборной панели. – Но что мы будем делать, когда доберёмся до цели? Наш контракт подразумевает техническое обслуживание пятнадцати спутников, а его не провести, застряв у первого же из них.
– Ты прав, капитан. Плакали наши денежки.
– Совсем необязательно, – Вал вывел на монитор карту ближайших объектов. – Нам нужно всего лишь запустить токамак, верно?
– Верно. Ты хочешь попросить помощи?