Воздух в Некрополе был тяжел и насыщен запахом разложения и забытой печали. Виктор, продвигаясь медленно через туманные руины, чувствовал, как каждый шаг приближает его к неизвестной угрозе, витающей в этом месте. Разрушенные дома и опустошенные улицы Некрополя хранили в себе тысячи несказанных историй, каждая из которых была испещрена мраком и тайнами.
Звук его шагов разносился эхом по мертвому городу, создавая иллюзию присутствия кого-то еще, кто следил за ним из теней. Виктор не мог избавиться от ощущения, что за ним внимательно наблюдают, а каждый его движение анализируется невидимыми глазами.
Пробираясь через затхлые аллеи, он внезапно остановился, заметив слабый свет, мерцавший в окне одного из зданий. Виктор пригнулся, прижавшись к стене, и медленно направился к источнику света. Он извлек пистолет, его пальцы крепко сжимали оружие, готовые в любой момент нажать на курок.
Подойдя ближе, он увидел фигуру человека, который, казалось, был поглощен работой за столом. Виктор приоткрыл дверь, и скрип ее петель прорезал тишину, заставляя фигуру внезапно обернуться. Глаза мужчины, отражавшие болезненный страх, мгновенно встретились с взглядом Виктора.
– Не стреляй, – пробормотал мужчина, поднимая руки. – Я не один из них… я ученый. Исследую последствия радиации на флору и фауну.
Виктор не опускал оружие, оценивая намерения незнакомца. Его инстинкты подсказывали, что мужчина не представляет угрозы, но опыт заставлял быть настороже.
– Что ты здесь делаешь на самом деле? – спросил Виктор, приближаясь к столу, за которым были разбросаны карточки, фотографии и различные пробирки с образцами.
– Я пытаюсь найти способ, как можно использовать радиацию для лечения… некоторых заболеваний, – ученый поглядел на дверь, за которой скрывались криогенные камеры. – Но мне нужен доступ к более специфическим образцам. Образцам, которые у тебя, возможно, есть.
Виктор почувствовал, как в его венах замерзает кровь. Невольно его рука потянулась к карману, где лежал артефакт, найденный им ранее.
– Что ты знаешь об артефактах? – голос Виктора звучал угрожающе.
– Они… они могут изменить мир, Виктор. Но не так, как ты думаешь. Они могут уничтожить его, – с тревогой в голосе ответил ученый, впервые называя Виктора по имени.
Осознавая, что ситуация выходит из-под контроля, Виктор решительно двинулся к ученому, угрожающе направив на него ствол пистолета.
– Где ты узнал мое имя? – его голос был холоден, а взгляд – пронзительным.
Мужчина замер, взгляд его был полон ужаса. Не успев сказать ни слова, он почувствовал, как холодный стальной ствол коснулся его лба.
В тот момент, когда Виктор смотрел на учёного, его чувства, усиленные сывороткой "СинеСтраж", обострялись до предела. Он чувствовал не только обычные эмоции – страх, нервозность, решимость – но и мог видеть глубже, сквозь социальные маски, которыми люди так часто прикрывают свои истинные намерения. Это шестое чувство раскрывало перед ним сущность человека, его самую глубинную суть.
Когда учёный посмотрел на него, в его глазах Виктор увидел не только испуг, но и что-то более мрачное – жадность и алчность, скрытую под маской научного интереса. Эти эмоции витали вокруг него как тяжелый, ядовитый туман. Его сердце было наполнено желанием власти, которую могли дать артефакты. Это была не просто амбиция – это была гниль, проникшая в его душу, отравляющая всё вокруг.
Виктор осознал, что стоит перед человеком, который готов пожертвовать человечностью ради своих целей. В этом его видении не было ни капли лжи – "СинеСтраж" позволял ему видеть насквозь, разоблачать ложь и самообман. Учёный мог убеждать его в благих намерениях сколько угодно, но он не мог рисковать. Слишком многое стояло на кону. Он сжал курок.
Отдача пистолета пробудила в Викторе грубую реальность его поступков. Тело ученого беззвучно рухнуло на пол, нарушая монотонный шум дождя, стучавшего по оконным стеклам заброшенного здания. В воздухе зависли тяжелые молчаливые мгновения, пока Виктор с трудом переваривал содеянное.
Взгляд его упал на стол, замусоренный научными приборами и листами с заметками. Он начал перебирать бумаги, пытаясь найти что-то, что могло бы объяснить, как ученый узнал его имя и что он знал об артефактах. Среди научных записей, полных технических терминов и графиков, его взгляд остановился на одном документе – исследовательская работа о биологических агентах, способных взаимодействовать с радиационными полями для регенерации тканей.
Этот документ проливал свет на потенциальные возможности артефакта, который хранился у Виктора. Может быть, именно это ученый и хотел использовать для своих опасных экспериментов. Ощущение тяжести нависло над Виктором, когда он осознал, что такие технологии могли бы изменить мир не только к лучшему.
Внезапно Виктор почувствовал, как воздух в комнате стал плотнее, а давление в ушах увеличилось. Сначала едва заметное шипение, а затем всё усиливающийся гул. Он повернулся к двери, готовый к новой угрозе, но вместо врагов увидел лишь темные, пустые коридоры заброшенного здания.
Сзади раздался щелчок. Виктор мгновенно обернулся, только чтобы увидеть, как из темного угла комнаты медленно выходит фигура. Ее лицо было скрыто в глубоком капюшоне, и только глаза светились холодным, зеленым светом.
– Ты не должен был это делать, Виктор, – произнесла фигура глубоким, резонансным голосом.
– Кто ты? – Виктор нацелил пистолет на незнакомца, стараясь скрыть тревогу.
– Я тот, кто следит за балансом. Твои действия привели к нарушению этого баланса. Артефакт, который ты нашел, имеет большее значение, чем ты можешь себе представить. Он не должен попасть в неподходящие руки.
Виктор ощутил, как напряжение в комнате усиливается. Его рука, сжимающая пистолет, начала потеть.
– Что ты хочешь от меня?
– Тебе предстоит выбор, Виктор. Либо ты можешь работать со мной, чтобы защитить артефакт, либо можешь оставить его здесь… но знай, последствия будут катастрофическими.
Виктор вглядывался в темные глубины капюшона, пытаясь разглядеть лицо своего собеседника. Он понимал, что каждое его решение несет в себе риски, но угроза, заключенная в словах незнакомца, звучала слишком убедительно.
– Ладно, – произнес Виктор, медленно опуская пистолет. – Я послушаю тебя… пока.
Фигура кивнула, и в комнате вновь воцарилась тишина. Виктор чувствовал, как его собственные сомнения и страхи медленно растворяются в тени Проклятого города, где каждый шаг мог стать последним, и каждое решение изменить будущее.
Пока Виктор и таинственный незнакомец продолжали свой разговор, здание вокруг начало слегка трястись. Вибрации усиливались, поднимая пыль и заставляя полы скрипеть. Виктор напрягся, его взгляд скользнул по комнате, искав источник беспокойства.
– Что происходит? – спросил он, нацелив пистолет обратно на фигуру.
– Это началось… Ты не представляешь себе, какие силы ты разбудил, – произнёс незнакомец, отступая к двери. – Иди со мной, если хочешь выжить.
Не дожидаясь ответа, фигура повернулась и быстро вышла из комнаты. Виктор, колеблясь всего мгновение, последовал за ней, убедившись, что артефакт всё еще в его кармане. Они бежали по коридорам здания, избегая падающих обломков и трещин, разрезающих полы и стены.
Вскоре они оказались на улице, где ситуация была не лучше. Туман, который раньше казался статичным, теперь вихрился вокруг, создавая густые серые стены, мешавшие видимости. Незнакомец без колебаний направился к заросшему входу в подвал, всё ещё видимому через мрак.
– Там, внизу, мы найдем убежище, – закричал он через шум ветра.
Виктор понимал, что его выбор был ограничен. Следуя за фигурой, он ощущал, как каждый его шаг приближает его к еще большей неизвестности. Они спустились по старой, ржавой лестнице, слыша за собой грохот обрушивающихся зданий и земли.
По мере того, как они углублялись в подземелье, шум снаружи стихал, но ощущение опасности оставалось. Они остановились в большом помещении, где незнакомец обернулся к Виктору.
– Сейчас я покажу тебе, что ты нашел, – сказал он, указывая на место, где металлические двери лифта были распахнуты, ведущие в глубины земли.
Виктор последовал за ним в лифт, где они спустились еще глубже. Когда двери открылись, перед ними предстала гигантская подземная лаборатория, освещенная мерцающим светом. В центре помещения находился стол, уставленный сложным научным оборудованием и мониторами, показывающими данные, которые Виктору были не понятны.
– Здесь мы изучаем артефакты, подобные тому, что у тебя. Они – ключ к пониманию того, как мы можем восстановить наш мир, – объяснил незнакомец. – Но с такой силой приходит и опасность. Неправильное использование может привести к катастрофе, какую ты уже начал.
Виктор оглядел лабораторию, чувствуя смешение изумления и страха. Внезапно его внимание привлекло мигание на одном из экранов.
– Что это? – спросил он, подходя ближе.
На экране были изображены карты и графики, которые показывали растущую аномальную активность по всему миру, начиная от их текущего местоположения.
– Это начало новой эры, Виктор, – произнёс незнакомец тяжело. – Эра, которая может быть полна чудес или ужасов, в зависимости от того, как мы используем то, что у нас есть.
Виктор понял, что стоит на пороге чего-то большего, чем просто борьба за выживание. Теперь его действия могут определить будущее всей планеты.
Пока Виктор вглядывался в экраны, наружу донесся отдаленный, но настойчивый шум: серия взрывов, подобных грому. В лаборатории замерцали огни, и здание слегка затряслось. Незнакомец бросил на Виктора взгляд, полный предупреждения.
– Пора действовать, Виктор. «Иначе всё будет потеряно», —сказал он и быстро направился к закрытому сейфу в углу комнаты. После ввода кода дверца сейфа открылась, и он извлек небольшой металлический контейнер.
Мир вокруг Виктора вдруг померк. Он ощутил, как волна онемения прошла через его тело, и все звуки стихли, оставив его в оглушительной тишине. В голове зародилась мысль, что он не чувствует присутствия незнакомца – словно тот исчез, как иллюзия.
Мгновение спустя, Виктор осознал, что его дыхание прекратилось, но к удивлению, он не чувствовал ни малейшей нужды в воздухе. Сердце колотилось от гнева и злобы, призывая его вернуться к реальности, к более осязаемым и понятным вещам.
Внезапно, зрение Виктора восстановилось, и он увидел перед собой ученого, стоящего совсем рядом. Тот держал в руках маленькое устройство, которое излучало высокочастотные звуки и яркий свет, направленный прямо на него. Понимая, что это устройство каким-то образом влияет на его восприятие и физическое состояние, Виктор инстинктивно попытался поднять руку, чтобы защитить себя, но его движения были замедлены, как будто он двигался сквозь густую воду.
Когда Виктор понял, что устройство, которое держит ученый, искажает его восприятие и лишает сил, он сосредоточился на нем как на первостепенной угрозе. В усилии преодолеть замедление своих движений, он нацелился и выстрелил прямо в устройство. Пуля с треском попала в артефакт, который, как предполагал учёный, содержал неведомую силу.
Реакция была мгновенной и катастрофической. Огромный взрыв прогремел в лаборатории, выбивая стены и потолок. Здание начало обрушиваться, как карточный домик, подвергая Виктора и всё вокруг смертельной угрозе. Оглушённый, он упал на пол, ощущая, как вокруг него обрушивается мир.
Когда пыль осела, Виктор обнаружил себя в руинах здания. Пользуясь фонариком, который ему чудом удалось вытащить из кармана, он осмотрел место вокруг себя. Вспышки света фонарика освещали тёмные углы разрушенного подвала, где он оказался после обрушения. В его голове мелькали образы того, что он видел в момент воздействия устройства – странные залы, металлические двери, документы.
Виктор оказался один в полной темноте разрушенной лаборатории. Он чувствовал, как каждый вдох становится более тяжелым из-за пыли, поднимавшейся от обломков, лежащих вокруг. Свет его фонарика прорезал мрак, освещая обрушенные стены и искореженные металлические конструкции, которые когда-то формировали коридоры подземного комплекса.
Он медленно двигался вперед, опираясь на свою память. Ему казалось, что он помнит, как шел к этому месту всего несколько минут назад, но теперь всё вокруг изменилось до неузнаваемости. С каждым шагом в глубине его сознания возникали обрывки воспоминаний о том, как он проходил мимо этого перевернутого стола, как миновал эту треснувшую стену, как остановился, чтобы осмотреть странную машину, теперь погребенную под слоями бетона и стали.
Вибрации, которые время от времени проходили под его ногами, служили ему напоминанием о том, что здание продолжало рушиться. Звуки обрушивающихся фрагментов сооружения наполняли воздух, и Виктор старался отличать их от других, потенциально опасных звуков. С каждым раскатом грохота он инстинктивно замирал, прислушиваясь, не приближается ли новая волна обвалов.
Ориентироваться в таких условиях было крайне трудно. Виктор старался следовать логике расположения помещений, которую он запомнил, перебирая в уме карту этажа. Он ощущал, как старые инженерные навыки помогают ему в реконструкции плана лаборатории, но каждый новый обвал мог изменить его маршрут.
Когда он наконец нашел то, что казалось ему знакомым поворотом, его сердце забилось сильнее. Здесь, среди разрушений, должен был быть сейф. Виктор осторожно осветил область перед собой фонариком. Свет упал на полуразрушенную металлическую дверь сейфа, частично заваленную обломками. Он подошел ближе, отодвигая куски бетона и искривленного металла, чтобы добраться до замка.
С каждым движением, с каждым отодвинутым обломком, Виктор ощущал, как возрастает напряжение. Он знал, что каждый следующий момент может открыть ему доступ к информации, которая изменит всё. Однако, вместе с этим, каждый его шаг мог привести к новым опасностям, которые подстерегали его в темноте обрушенной лаборатории.
Используя найденные в руинах инструменты – гаечный ключ и отвертку, которые когда-то, возможно, использовались для обслуживания лабораторного оборудования, Виктор начал работу по вскрытию сейфа. Его руки были в ссадинах и грязи, а каждое движение вызывало боль в мышцах. Но решимость и острая необходимость получить ответы давали ему силы продолжать.
После нескольких минут напряженной работы сейф поддался. Дверь с тихим скрипом отворилась, обнажив содержимое, которое Виктор так отчаянно стремился увидеть. Внутри, аккуратно сложенные, лежали пачки старых, пожелтевших документов. Они были испещрены техническими схемами, сложными формулами и заполнены множеством записей, выполненных от руки.
С трепетом Виктор вынул первую пачку и начал внимательно изучать страницы. Язык документов был научно-техническим, и многие термины и концепции были ему не знакомы, но общий смысл был ясен: десятилетия назад, в этой подземной лаборатории проводились эксперименты с артефактами неизвестного происхождения. Эти эксперименты, как предполагалось, могли радикально изменить понимание науки о материи и энергии.
Однако среди научных открытий были упоминания о рисках. Виктор нашел записи о нестабильности артефактов, их способности к самопроизвольной активации и возможности вызывать катастрофические последствия. Эти открытия казались забытыми или утраченными, но теперь они могли объяснить странности, происходящие вокруг него.
Сознавая важность найденной информации, Виктор аккуратно сложил документы себе в рюкзак. Он знал, что перед ним стоят непростые задачи: сохранить эти знания и использовать их так, чтобы предотвратить возможное повторение прошлых ошибок. Он почувствовал на себе вес ответственности – теперь, когда он обладал знаниями, способными изменить будущее, каждое его действие могло привести к непредсказуемым последствиям.
Теперь его задача была найти выход из этого мрачного места. Он знал, что каждый шаг может оказаться последним, но решимость и стремление узнать правду двигали его вперёд сквозь разрушенные коридоры подземелья. Путь на поверхность был опасен, но каждый шаг приближал его к свету – и к новым открытиям.
Виктор осторожно шагал по узкому проходу, стараясь избегать обломков, которые могли вызвать новые обвалы. Он чувствовал, как стены подземелья наполнены тяжелым давлением, словно каждый камень в них ждал, чтобы обрушиться на него. Но даже это не могло остановить его. Знания, заключенные в документах, которые он так тщательно упаковал в свой рюкзак, были слишком важны, чтобы их оставить здесь или потерять.
По мере продвижения по лабиринту коридоров, воздух становился всё более холодным и влажным. Виктор заметил слабый свет, пробивающийся сквозь трещины в одной из стен. Он направился к этому мерцанию, надеясь, что это будет выход. Приближаясь, он обнаружил, что свет исходит из-за заблокированной части коридора, где камни и бетон образовали кучу обломков. Посветив фонариком сквозь щели, он увидел, что за преградой начинается другой проход, ведущий вверх.
Он начал аккуратно убирать обломки. Каждый камень, который он передвигал, мог стать причиной нового обрушения, но после нескольких напряженных минут работы проход был открыт достаточно, чтобы пролезть. Протиснувшись в узкий проем, он ощутил резкую перемена воздуха – он стал свежее и прохладнее.
Проход вел его вверх по старой, ржавой лестнице, которая казалась на удивление крепкой. Виктор поднялся по ней, чувствуя под ногами холод металла. Свет становился ярче с каждой ступенькой. Наконец, он достиг верха лестницы и обнаружил тяжелую металлическую дверь. Он приложил все свои силы, чтобы открыть её, и с облегчением вышел наружу.
Виктор оказался в заброшенном строении, которое когда-то могло служить выходом из подземелья или даже вентиляционной шахтой. Вокруг росли высокие, запущенные кусты и деревья, что говорило о том, что место это давно не посещали. Он вышел наружу, ощущая на лице легкий ветерок. Воздух был полон запахов леса и свежести, так контрастных с затхлой влажностью подземелья.
Оглядевшись, Виктор понял, что находится на окраине старого промышленного комплекса, о котором были упоминания в одной из карт караванщиков. Остатки зданий, заросшие деревьями и покрытые мхом, служили напоминанием о том, что даже самые крепкие создания человека не устояли перед могуществом Зоны.
"Время идти домой," – прошептал он себе под нос. В его голове всплыли образы малыша, который, должно быть, уже волнуется, ждет его. "Лучше поспешить," – добавил он, чувствуя, как неописуемая сила Зоны манит его обратно к базару караванщиков, где его уже ждут.
Пробираясь сквозь руины и заросли, каждый шаг Виктора звучал приглушенно на земле, покрытой толстым слоем опавшей листвы. Вокруг царило ощущение заброшенности и забвения, как будто время здесь давно остановилось, замерло в ожидании чего-то неизбежного.
По мере продвижения вперед, в голове Виктора начали всплывать размышления о будущем младенца и его собственной роли в этом новом мире. Он понимал, что каждый принятый им решение несет в себе не только личные последствия, но и определяет будущее этого маленького существа, которое теперь зависело от него. "Что я могу ему предложить? Какую жизнь я смогу ему обеспечить здесь, в Зоне?" – задавался он вопросами, пытаясь проникнуть в суть своих сомнений и страхов.
По мере того, как Виктор продвигался сквозь заросли и руины старого промышленного комплекса, он начинал ощущать Зону не как место, а как присутствие. Под влиянием "СинеСтража" его восприятие преобразилось: Зона стала не статичным ландшафтом, а динамичным, живым существом с собственной волей и сознанием.
"Виктор…" – тихий шепот иногда прокрадывался в его разум не через слух, а сквозь ощущения, словно ветер, что несет запахи далеких мест. Эти "голоса" были не словами, а эхом эмоций и вибраций, которые Зона передавала ему через свои аномальные поля, скрытые тропы и распадающиеся артефакты.
С каждым шагом Виктор учился слушать Зону, понимать её на языке природных явлений и аномалий. Он начинал видеть образы и сцены прошлого этого места, как будто Зона желала поделиться с ним своей историей, своими трагедиями и моментами утраченной красоты. Это было похоже на галерею искусств под открытым небом, где каждый обломок, каждое искривлённое дерево рассказывали свою сагу.
Это новое восприятие не было обременительным или страшным. Наоборот, Виктор чувствовал, как растет его синхронность с окружающей его средой. Зона не казалась ему врагом или препятствием. Она была учителем, направляющим его через свои опасные, но и завораживающе красивые уголки.
"И откуда этот учёный знал моё имя," – прошептал он себе, когда ветер принес новую волну ощущений. Виктор начал чувствовать пульс Зоны, её дыхание и даже её печали. Он постигал её не как место для испытаний или добычи ресурсов, а как живое создание, полное мудрости и скрытых знаний.
Как только Виктор взял паузу для отдыха, вдыхая прохладный, насыщенный ароматами воздух, его уста неожиданно произнесли странные, но знакомые звуки. "Дор васил норум," – шепот этих слов сорвался с его губ, и хотя он не понимал их полного значения, он знал, что это фраза на языке караванщиков, которую он возможно услышал во время своих разговоров с ними.
Эти слова, которые означали "Путь начинается с боли," на мгновение озадачили Виктора. Он не помнил, когда и где именно научился этому выражению, но его сердце наполнилось странной уверенностью, что это было не случайно. Это было как будто Зона сама выбрала его для передачи этого сообщения.
Оглядываясь на руины вокруг, Виктор почувствовал, как глубоко эти слова резонируют с его текущим состоянием. Зона обучала его своему языку, открывала перед ним свои тайны, делая его частью своего бесконечного, переплетенного мира.
Каждый шаг приближал его к месту, где его должны были ждать, и каждый шаг делал его всё более уверенным в том, что его решение вернуться было правильным. Не только ради безопасности младенца, но и ради чего-то более важного. "Мы оба найдем спасение, или погибнем, пытаясь," – подумал он, ускоряя шаг.
Он невольно просунул руку в карман. Его пальцы нащупали холодный артефакт – тот самый, что он нашел ранее и решил взять с собой в Некрополь. Медленно извлекая его, он задумчиво стал рассматривать под слабым светом умирающего дня. Предмет мягко пульсировал, словно живой, синхронно с биениями его сердца.
"Какие тайны хранит этот арт?" – прошептал Виктор, ощущая, как артефакт словно откликается на его настроение и мысли. В его руках предмет казался чем-то большим, чем просто редкостью из Зоны. Он будто был живым и разумным.