Слезы все еще скатывались по щекам Феликса Минтвуда, когда он покинул коллегию. Когда сообщил Кей Линн о гибели сестры, заставив женщину рухнуть на колени от боли и бессилия. Влажные дорожки сохранились и тогда, когда он попросил возлюбленного оставить их наедине на некоторое время. Громкие завывания леди Минтвуд, доносящиеся из гостиной, резали его слух, пока он неподвижно лежал в спальне Фелиции. Колдун был очень вымотан, но не мог спать. Ему хотелось кричать, но не было голоса. Он жаждал смерти, но не мог пошевелиться.
Бенджамин захлопнул дверь своего дома слишком грубо, но не обратил на это внимания. В общей комнате с недавних пор стояли тренировочная груша для битья, пара деревянных манекенов и стенд с несколькими видами оружия. Уорд принялся колотить голыми руками по всему подряд, разбивая в кровь костяшки пальцев. Выдохшись, он оперся головой о стену, тяжело дыша. Сейчас он грезил о том, чтобы оказаться в своем студгородке. Или на стажировке в той неплохой фирме в нескольких кварталах от дома. Главное, не быть здесь. Не знать всех этих людей. Не чувствовать этого. Однажды он уже проходил через подобное. Ему не понравилось.
Феликс уснул очень поздно. Тогда, кажется, уже начало рассветать. Он погрузился в сон, вспоминая глупые праздничные вечеринки и веселые застолья, на которых были все его друзья. Там была его младшая сестренка Фи, картинно надувавшая губы. Там был его лучший друг Шерман, рассказывающий неуместные шутки. Там была его близкая подруга София, смущенно прикрывавшая ладонью смех. В его воспоминаниях они были все еще живы. Все еще рядом. Сам того не ведая, колдун с челкой наложил на себя иллюзию, которая позволила ему чувствовать тепло их присутствия и биение их сердец. Как наяву.
Кей Линн через силу переступила порог комнаты внучки, чтобы проверить Феликса. По пятам за ней вприпрыжку бегала Златовласка. Женщина заботливо провела рукой по лицу парня, а затем накрыла его пледом. Солнечные лучи уже начинали слепить закрытые глаза, когда леди Минтвуд задернула плотные шторы. Наложив на помещение блокирующие звук чары, она вышла. И сразу же начала громко рыдать.
Бен отключился на диване в гостиной после многочасового избиения манекенов всеми подручными предметами. Когда у паренька еще оставались силы держать глаза открытыми, он проверил сводку новостей с помощью линка. К тому времени уже было опубликовано сообщение о гибели перворожденного, недавно пропавшего на задании. Чуть ниже были расписаны подробности нападения на административный жилой комплекс, а также примерное количество жертв и их имена в алфавитном порядке. Уорд сжал челюсть, медленно листая список. Точно знал, что его там ждет, но по какой-то причине продолжал, уверяя себя в том, что если не найдет там нужного имени, то все вокруг перестанет быть правдой. Увидев там имя Фелиции, он со всей злостью метнул устройство в стену.
Бенджамин проснулся спустя несколько часов после рассвета и тут же направился к дому Минтвудов, предусмотрительно надев перчатки на превратившиеся в месиво руки. Паренек не стал стучать в дверь и аккуратно прошмыгнул внутрь, тут же почувствовав аромат выпечки, разносящийся по всем комнатам. Он спокойным шагом проследовал к кухне. Кей Линн доставала что-то из духовки, в то время как все столы вокруг нее были заставлены подносами с печеньем, кексами и пирогами. Бен поджал губы:
– Доброе утро.
– Привет, дорогой! – она улыбнулась, но ее лицо, покрасневшее и опухшее от слез, выглядело пугающим. – Угощайся!
– Я не уверен, что хочу есть… – виновато промолвил он, присаживаясь напротив нее.
– Готовка меня успокаивает, – оправдывалась леди Минтвуд. – А если никто не будет ничего есть, то я не смогу продолжать готовить, так как еду будет некуда девать.
Уорд согласно покачал головой и взял с тарелки одно одинокое печенье. Женщина задумчиво наблюдала за своим гостем, перекладывая полотенце из одной руки в другую. В доме было совсем тихо, и это казалось чем-то странным и неуютным. Даже Златовласка спокойно лежала на подоконнике, не издавая ни единого звука.
– Надеюсь, ты не расстроился, что Феликс вчера попросил тебя уйти, – Линн погладила парня по плечу, после чего вновь вернулась к выпечке.
– Не думаю, что вам сейчас стоит беспокоиться по поводу моих чувств, – безэмоционально пролепетал Бенджамин, нажевывая очередное лакомство.
Складывалось впечатление, что он и не ощущал их вкуса.
– У меня умерло три ребенка, – леди Минтвуд нехотя пожала плечами. – Я не могу сказать, что от этого легче терять четвертого, но это помогает фокусироваться не только на своих чувствах, но и на чувствах окружающих.
Уорд был удивлен такой откровенностью.
– Феликсу будет сложнее… Он всегда считал, что должен защищать Фелицию. Наверно, все старшие братья так считают… Но он брал на себя слишком много ответственности из-за гибели родителей.
– Он был там, – с трудом выдавил из себя Бен. – Это произошло у него на глазах. И он будет винить себя.
– Я не позволю этому долго продлиться, – уверенно заявила Линн.
Уорд посмотрел на нее с некоторым недоверием.
– Он – единственное, что у меня осталось, – женщина произносила эти слова с какой-то опаской, покачивая подбородком. – Я не хочу, чтобы он разрушил свою жизнь самобичеванием.
– Это будет непросто, – едва слышно проговорил Бен. – Шерман…
– Он был очаровательным юношей, – остановила его леди Минтвуд, промокая глаза платком. – Не представляю, каково сейчас его семье…
Брови Бенджамина сложились «домиком». Он был так впечатлен стойкостью этой женщины, которая даже в такой трудный момент переживала не за себя, а за семью Редлоков.
– Ты не знаешь, как они там?
– Я не видел их со вчерашнего вечера, – Уорд отрицательно покачал головой. – И не связывался ни с кем из ребят.
– Ох, – Линн отложила противень и присела, подпирая голову рукой, – надеюсь, они в порядке. Еще и эта болезнь!
По спине парня пробежали мурашки – он уже успел забыть о проклятии Тамики, которое в скором времени должно было погубить еще и Антуанетту с Мэттью.
– Как там Феликс? – постарался перевести тему Уорд. – Ему было трудно уснуть?
– О да, – женщина горестно опустила взгляд. – Он отключился лишь пару часов назад.
– Учитывая случившееся, – Бену с трудом удавалось говорить, несмотря на то, что вчера он уже рассказал леди Минтвуд о чистке разума, через которую пришлось пройти его возлюбленному, – думаю, он проспит весь день. Если не больше.
– Оно и к лучшему, – улыбнувшись лишь одними уголками губ, Линн положила свою руку на ладонь гостя.
Они участливо глядели друг на друга, пока не услышали глухой стук в дверь. Женщина тут же направилась в прихожую, а Уорд настороженно шагал за ней. Когда они увидели на пороге потрепанного жизнью Блума, их сердца невольно сжались. Кажется, Катрин удалось уговорить парня принять душ и привести себя в порядок перед этим визитом, но под носом уже вновь виднелись растертые пятна крови, волосы нещадно продолжали светлеть, а рубашка выглядела мятой.
– Дорогой, что ты тут делаешь? – Кей Линн завела парня в дом, а Бен поспешил закрыть за ним дверь.
– Мне очень жаль, – Мэттью тут же опустился на колени перед леди Минтвуд.
Глаза Уорда округлились, и он, неожиданно для самого себя, почувствовал страх. Страх за жизнь мага с волчьим взором.
– Дорогой, не надо, – женщина с трудом сдерживала слезы, подтягивая парня вверх за плечо, – поднимайся.
– Я так виноват перед вами, – не унимался Мэтт, опуская голову и позволяя соленым каплям удариться об пол. – Я не уберег ее.
– Ты ни в чем не виноват, – успокаивала его собеседница.
Бенджамин поспешил на подмогу и не без труда поставил рыдающего Блума на ноги, а затем они вместе с леди Минтвуд повели его в гостиную.
С наступлением утра в поместье Редлоков вновь творился настоящий хаос – все сотрудники, ушедшие на сон, теперь вернулись и продолжили разбирать сведения о погибших, а также накладывать дополнительные защитные протоколы на жилые комплексы.
В кабинете Чарльза сейчас расположились трое – Констанция Браунхол, Доминик Гринфайер и его сын Натаниэль. Они все были не в духе. На столе все еще можно было заметить засохшую кровь Пенелопы Леруа.
– Вы и не собирались мне об этом говорить, – сухо подытожил юноша.
Его руки были скрещены на груди, а затылок упирался в дверной косяк.
– Пожалуйста, прости нас, – глава коллегии действительно выглядел раздавленным. – Я знаю, что это было совершенно несправедливо по отношению к тебе, но мы все еще много лет назад поклялись не упоминать, что Тамика когда-то была моей женой.
Констанция, в отличие от него, казалась абсолютно расслабленной. Единственное, что могло броситься в глаза – она была очень и очень уставшей.
– Ты можешь не стараться, – отрешенно откликнулся Нейт. – Я даже не собираюсь вникать в твои оправдания. Сейчас это меня мало волнует. Но не думай, что после этого все останется как прежде.
На мгновение Дом болезненно зажмурился. Его сын в этот момент направился к главе комитета, которая обосновалась в кресле за столом. Сев напротив нее, он заговорил четко и ясно:
– В чем причина? Почему я был вам так нужен? Что за роль я должен сыграть в победе над ней?
– Ритуал дает своему избранному невероятное могущество, – спокойно рассудила Констанция. – Даже пока он не окончен. Любой перворожденный может лишь надеяться на то, что он выживет в схватке с Тамикой. Но везде есть своя лазейка.
Гринфайер младший напрягся. Заметив это, леди Браунхол замолчала. Доминик схватился за переносицу.
– Продолжайте, – кивнул юноша.
– Когда Элеонор даровала людям магию, она использовала для ритуала свою кровь. Она была единственной в своем роде, поэтому тогда это не имело никакого значения. С Тамикой же все иначе, – глава комитета придвинулась к столу и подперла руками подбородок. – Кровь, что она использовала, течет в еще одном человеке.
– И этот человек – я, – Натаниэль стиснул зубы.
– Ты единственный, у кого есть иммунитет к ее магии, – подтвердила колдунья. – Единственный, кто может ее убить.
– Я дрался с ней, – воспротивился юноша. – Она чуть по стенке меня не размазала.
– Я не сказала, что ты можешь одолеть ее легко и просто, – сурово пояснила женщина. – Но у тебя есть шанс.
Гринфайер младший опустил глаза в пол. По его лицу было сложно сказать, о чем он думал. Перебирая собственные пальцы, он старался не смотреть на собеседников.
– Почему… – он прочистил горло, чтобы голос казался грубее. – Почему она не убила меня? Раз я единственная реальная угроза.
– Она не знает об этом, – твердо промолвила Констанция. – Никто кроме нас не знает, что Элеонор использовала и свою кровь для ритуала.
– А откуда же вам об этом известно?
– Погружение. Это случилось всего несколько лет назад. Совершенно случайно.
– Человек, который это сделал, тоже должен знать, – допытывался Нейт. – Вы не боитесь, что он мог кому-то проболтаться?
– После этого видения она сразу же обратилась ко мне, – успокаивала его глава комитета. – Магия на крови имеет элементарные правила, известные любому волшебнику. Она отлично понимала, чем грозит распространение этой информации.
– Кто «она»?
– Шерил Редлок, – вмешался Доминик.
Во рту у парня теперь совсем пересохло:
– Все это время она знала?
– Она не помнит этого, – нехотя ответила женщина. – Как я уже сказала, она понимала всю ответственность. И не хотела ее нести. Она в деталях поведала все то, что увидела. А затем мы стерли ее память с помощью изменения сознания. Она сама так решила.
Натаниэль рвано вздохнул и запрокинул голову к потолку, закрывая лицо руками:
– И это значит, что я тоже должен молчать, не так ли? Никто не должен знать, что я главное оружие против Тамики.
– Все верно, – леди Браунхол кивнула.
Юноша встал со своего места:
– Каков же был ваш изначальный план? Пока вы еще не знали, что я смогу одолеть ее?
– Она становится сильнее с каждым новым элементом, впитанным ритуальной платформой. Если бы мы не нашли тебя – она бы не почуяла и другие артефакты. А если бы ты умер до того, как твоя кровь оказалась бы поглощена – ритуал, вероятнее всего, был бы окончательно сорван.
– Значит, в самом начале вы действительно надеялись взять ее количеством.
– У нас было двое перворожденных и множество экстраординарных магов.
Гринфайер младший угрюмо зашагал к выходу и, остановившись у самой двери, последний раз взглянул на своих собеседников:
– Тогда было бы действительно лучше, если бы я умер.
В одной из спален поместья сейчас было необыкновенно тихо. Николас дремал на небольшом кресле, закинув ноги на подлокотник. Вид у него был не самый изысканный – перепачканная кровью одежда осталась еще со вчерашнего дня. На кушетке рядом с ним посапывала Элеонора. Несмотря на то, что девушка могла бы растянуться на ней в полный рост, она подогнула колени, чуть ли не свернувшись в клубочек.
Кровать, стоявшая в центре комнаты, могла бы с лихвой вместить в себя всех ее нынешних гостей, но те не хотели тревожить сон Антуанетты Леруа ни малейшим движением. Чародейка, подоткнутая воздушным одеялом, лежала прямо посередине и походила на самую настоящую принцессу из какой-нибудь сказочной истории. Она, в отличие от своих спутников, выглядела очень опрятно – ребята уже успели умыть ее и переодеть в клетчатую пижаму, состоящую из свободной рубашки и брюк. Множество рыжих прядей теперь приобрели каштановый цвет и даже не думали с ним расставаться. Выражение лица девушки было умиротворенным, а руки были сложены на животе и сцеплены в замок.
Когда дверь приоткрылась, Блэкуолл и Мейпл тут же подскочили на своих местах. Нора зачесала волосы рукой и направилась в коридор, а Ник, прежде чем сделать то же самое, потер свое лицо и бросил обеспокоенный взгляд на спящую возлюбленную. Снаружи их уже ждал Натаниэль.
– Ну, что они сказали? – нетерпеливо поинтересовалась брюнетка.
– Ничего интересного, – хмуро пояснил юноша, откинувшись на стену позади себя и спрятав за спиной руки. – Они давным-давно поклялись не вспоминать об этом, чтобы эмоции не мешали им на войне.
Мейпл взглянул на него с недоверием, но, казалось, что он не доверяет не ему, а истории, которую ему рассказали.
– То есть они сами для себя разделили одного человека на две личности – Тришу и Тамику? – уточнил он, скрестив руки.
Гринфайер младший кивнул.
– Звучит правильно, – задумалась Блэкуолл, – но они все равно не имели права скрывать это от тебя.
– Сейчас меня это мало волнует, – хрипло откликнулся юноша. – Доминик не в первый раз выкидывает подобное, мне плевать. Констанция же всегда действует исходя из того, что считает правильным. С ней нет смысла спорить. Все, что меня сейчас волнует – как поскорее закончить все это и спасти Тони с Мэттом.
Ник невольно покосился на дверь позади себя.
– Ты не спрашивал, как все это случилось? – аккуратно поинтересовалась колдунья, кладя ладонь на плечо возлюбленного. – Ведь Триша даже не чарокровная.
– Не имеет значения, – промолвил Мейпл. – Простокровные не могут колдовать из-за недостатка энергии. Ритуал дал Тамике нужное ее количество.
Натаниэль фыркнул:
– Я не хочу знать, как все это случилось. Мне незачем видеть в ней свою мать, иначе я не смогу сделать то, что должен.
Юноша напрягся – это звучало слишком героически и могло вызвать подозрения. Благо, ребята были очень утомлены и нашли в этом понятный для себя смысл.
– Вы уже здесь? – Пенелопа пересекала соседний коридор и, увидев друзей, тут же направилась к ним. – Слишком рано для вашего прихода.
Троица виновато переглянулась. В то же мгновение к ним присоединилась Шерилин, явно пытавшаяся угнаться за своей невестой. Лицо ведьмы было совсем опухшим. Должно быть, она проплакала всю ночь.
– Что-то случилось? – не унималась рыжая.
– Мы здесь из-за Тони, – нехотя промолвила Элеонора.
– Тони? – Леруа младшая непонимающе хлопала глазами.
Редлок, предчувствуя нечто плохое, положила руку на плечо любимой. Натаниэль же не мог отвести от ведьмы взгляд. И вовсе не из-за сочувствия по поводу покойного брата.
– Проклятие, о котором говорила Констанция, – пояснил Николас. – Тони и Мэтт больны.
Глаза девушек округлились, но позолота быстро сменилась печальной синевой.
– Что? – переспросила Поппи, не веря своим ушам.
– Она хотела сказать тебе, – оправдывал соулмейта Мейпл. – Прямо перед нападением.
– Богиня, – рыжая схватилась за сердце и пошатнулась, но Шерил уже стояла наготове, чтобы вернуть ей равновесие.
Ник обеспокоенно коснулся руки заклинательницы:
– Сейчас она в порядке. Она спит.
– Я говорила с Констанцией, – негодовала Пенелопа. – Никакого лекарства нет! Даже намека на него.
– Мы знаем, – с болью в голосе откликнулась Нора.
– Но это не то, на что мы делаем ставку, – уверенно заявил Гринфайер младший.
Ребята разом обратили взор на юношу. Их взгляды варьировались от впечатленных до настороженных.
«Тебе нужно внимательнее выбирать выражения» – голос Софи в его голове звучал поучительнее, чем когда-либо.
– Ладно, сейчас тебе будет лучше сосредоточиться на чем-то другом, – заботливо произнес Николас, уводя рыжую за локоть.
– Но как же…
– Мы скажем тебе, когда она проснется.
– Он прав, – поддержала чародея Редлок, – а ты пока поможешь комитету с защитными протоколами.
Блэкуолл уверенно зашагала вперед и перехватила Леруа младшую у своих спутников:
– Мне как раз нужно отправить запрос в коллегию, я отведу ее.
Шерил и Ник согласно кивнули, после чего девушки затерялись в коридорах поместья. Мейпл поспешил приоткрыть дверь в покои Антуанетты, чтобы проверить, как она. Смуглянка же, скрестив руки, стояла на месте и постукивала носом ботинка по полу. Натаниэль продолжал невольно наблюдать за ней.
– Ты хочешь что-то сказать? – недоуменно промолвила Шерилин.
Ее голос звучал несколько непривычно – она, вероятно, сорвала его. При этом в нем отчетливо слышалось некоторое недовольство.
– Нет. Извини, – спокойно ответил юноша.
Ведьма на долю секунды агрессивно приподняла брови, после чего отвела взгляд. Мейпл почувствовал напряжение и кивнул Нейту, дабы тот исправил ситуацию. Гринфайер младший замялся – в данный момент ему было слишком трудно сглаживать углы:
– Я хотел узнать, как ты, – нелепо поинтересовался он.
– Я в бешенстве, понятно? – раздраженно ответила Шерил.
– В бешенстве? – Нейт был окончательно сбит с толку.
– Мой брат умер, – продолжила русая. – И я злюсь, потому что все еще не имею ни малейшего понятия, почему твой отец отправил его на миссию, с которой он никоим образом не мог вернуться живым.
– Что ж, – юноша задумался. – Я понимаю тебя. Я тоже злюсь на своего отца, так как он решил опустить тот факт, что моя мать…
Николас был удивлен, что его спутник решил так сразу вывалить эту информацию. При этом он был слишком утомлен, чтобы хоть как-то вмешаться. Гринфайер младший, заметив его взгляд, изменил свое решение:
– …была одной из последовательниц Тамики.
Редлок непроизвольно усмехнулась. Коротко, но громко. Парни вскинули брови.
– Судьба явно насмехается над нами, – наконец-то промолвила она.
Сейчас Нейт и Шерил улыбались друг другу. Какую все-таки странную точку соприкосновения они нашли.
– Она просыпается, – тихо позвал их Николас, заходя в спальню.
Ребята взволнованно переглянулись, прежде чем войти внутрь. Шерилин испугалась, увидев свою подругу. Леруа была ухоженной и красивой, но утеряла всю свою живость.
– Где я? – едва слышно промолвила чародейка, приоткрыв глаза.
– Мы у Редлоков, – Ник провел рукой по ее волосам и сел рядом, заботливо обхватив ее запястье.
– Я хочу домой, – как в полусне бормотала рыжая.
– Наш дом уничтожен, – скрипя сердцем ответил ее соулмейт.
– Точно, – Антуанетта сглотнула и приподнялась.
– Я пойду позову Поппи, – увидев на себе взор подруги, Редлок нагнулась и поцеловала ее в лоб.
– Я тоже тебя люблю, – виновато шептал русый маг, – но…
– Контесса говорит, что «но» перечеркивает все, что было сказано до него, – чародейка усмехнулась со слезами на глазах.
Они стояли во дворе академии, из которой доносились веселые возгласы и музыка. На улице уже совсем стемнело. Леруа трепала подол короткого пышного платья с перьями. Сложно было представить феникса таким – потерянным, зажатым… и на грани рыданий.
Все внутри Шермана разрывалось от последних слов подруги. Он снял аляповатую маску, желая выглядеть хоть немного серьезнее, что было невозможно в его странном маскарадном наряде.
– Я люблю тебя, но не в этом смысле, – наконец-то закончил он.
Антуанетта кивала – слишком усиленно, чтобы быть спокойной. Она поджала подбородок в надежде, что гримаса поможет ей не расплакаться.
– Ну же, – нежно щебетал Редлок, приближаясь, – даже не думай из-за этого переживать. Ты заслуживаешь целой вселенной. И тебе достанется кто-то куда лучше меня.
Рыжая хмыкнула, стараясь улыбнуться. Шерман приподнялся и коснулся своими губами ее лба.
Леруа глубоко вздохнула, пытаясь отогнать непрошенные мысли. Натаниэль сел по другую сторону от нее.
– Как ты себя чувствуешь? – юноша склонил голову.
– Я… – девушка смотрела в пустоту, – не так много помню.
– В общем или только вчерашнее? – серьезно спросил Мейпл.
– Вчерашний вечер, – все так же безэмоционально пояснила Тони. – И ночь.
– Тебе стало плохо, и ты упала в обморок. Мы привели тебя сюда для обследований.
– Ты в безопасности, – добавил Нейт, легонько дотронувшись до ее ноги, сокрытой одеялом.
– Шерман и Фелиция мертвы? – вдруг поинтересовалась она.
Парни печально переглянулись.
– Да, это случилось вчера, – нехотя подтвердил ее соулмейт.
Леруа все еще не смотрела на своих собеседников. Они начали переживать, но понятия не имели, что сказать. Наконец-то рыжая громко вздохнула:
– Я надеялась, что все это было сном.
– Спасибо, – Мэттью положил окровавленный платок на стол.
Некоторые пряди его волос все еще были слипшимися от слез. Бенджамин сидел рядом с ним на диване, нервно поправляя оправу. Леди Минтвуд заняла место напротив. Казалось, что ее сердце обливалось кровью при виде этого парня.
– Наверно, я зря сюда пришел, – Блум покачал подбородком. – Извините меня, я пойду.
Стоило ему приподняться, как голова тут же закружилась, и он оступился. Уорд подскочил на месте и усадил спутника обратно. Кей Линн беспокойно замахала руками:
– Нет и еще раз нет! Ты останешься здесь! Катрин и так должна глаз не спускать с малютки Мэгги, а тут еще и ты! Да и появляться перед сестрой в таком виде тебе тоже не следует. Сначала мы накормим тебя и приведем в порядок! Если захочешь, то сможешь отоспаться в гостевой комнате.
– Я не хочу тревожить вас своим присутствием, – монотонно проговорил маг с волчьим взором.
– Тшш, – шикнул на него Бен. – Линн, как насчет того пирога?
– Отличная мысль, дорогой! – она поднялась и направилась в коридор. – Сейчас принесу!
Улыбка сползла с лица Уорда, как только женщина покинула гостиную. Он взволнованно посмотрел на Мэттью, которого впору было бы назвать «ходячим мертвецом».
– Как только леди Мейпл отпустила тебя в таком состоянии, – удивился простокровный.
– Я выгляжу как кто-то, кого легко остановить? – возмутился Блум.
Бенджамин покачал головой, горестно поджимая губы.
– Мой брат, – он вдруг осекся, – наш брат переживает за тебя.
Мэтт усмехнулся:
– Зачем ты мне это говоришь?
– Ты точно знаешь, что нужен остальным, – простокровный пожал плечами, – они и сами не раз говорили тебе об этом. С Нейтом же ваши отношения переживают не лучшие времена. Но я точно знаю, что он беспокоится. Он бы не хотел, чтобы с тобой что-то случилось…
Блум почувствовал некоторую сентиментальность, и из-за этого ему стало не по себе. Он старался держаться отстраненно, но внимательно слушал собеседника.
– …да и я толком не знаю тебя. Но хотел бы узнать, раз уж мы почти родственники.
– Даже не близко, – беззлобно издевался Мэтт.
Они оба усмехнулись. В это же время на лестнице раздался какой-то шум. Напряженно переглянувшись, парочка устремила свой взор наверх.
Феликс Минтвуд спускался медленно. Грузно вставая на каждую новую ступеньку. Его лицо не выражало совершенно никаких эмоций. Вся его одежда была мятой. Челка полностью скрывала один из глаз – они были такими пустыми, что это вызывало дрожь. Парень целенаправленно шагал в гостиную.
– С добрым утром, – Бенджамин почти что подпрыгнул на месте. – Как твое самочувствие?
Колдун игнорировал обоих спутников, продолжая идти к столику в центре комнаты. Блум нахмурился – он понимал, что Минтвуд не заговорит с ними. Уорд потерянно наблюдал за тем, как его возлюбленный поднимает со стола стакан воды и разворачивается в обратном направлении, не проронив ни слова. Не зная, что делать, Бен попробовал отыскать ответ в глазах Мэтта, но тот лишь отрицательно покачал головой. Они молча проводили Феликса взглядом обратно наверх.
Секундой позже в проходе появилась леди Минтвуд, радостно предлагающая двоим позавтракать. Даже не обсудив это друг с другом, парни решили не сообщать ей о состоянии ее теперь единственного внука. Изображая умиротворение, все трое без особого аппетита приступили к еде.