Наш дом – СССР: Союз будет жить - читать онлайн

Серия «Фантастический боевик. Новая эра»

Выпуск 67

© Виктор Мишин, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

– Привет, Саша, – услышав, кому принадлежит голос в телефонной трубке, я понял, что отпуск кончился. Вот так всегда, на самом интересном месте…

– Вечер добрый, Владимир Ефимович.

– Раз уж ты в Горьком, будь любезен, посети автозавод, там тебя заждались. Ты же обещал заняться автомобилестроением?

– Вы только для этого сняли нас с катера, причем так, словно меня арестовали?

– Если бы хотели арестовать, сделали бы, – жестко, бескомпромиссно ответил мне председатель КГБ.

– Вот я и спрашиваю, зачем нужен был этот цирк? – грублю намеренно.

– Ты думай сначала, как и с кем говоришь! – оборвали меня. – Всерьез надеялся, что так и будешь на лодочке кататься, пока остальная страна работает? Все, хватит, Саша, пора становиться серьёзным.

– Уж куда серьёзнее, гражданин председатель.

– Чего?

– Ну, меня же «приняли» тут, обратившись «гражданин Андреев», я соответствую.

– Прекрати паясничать. Ты будешь работать по автопромышленности?

– Буду, я же говорил, – согласился я.

– Вот и приступай. Инженеры Горьковского автозавода получили информацию о тебе от АЗЛК, так что будет несправедливо, если ты станешь помогать лишь «Москвичу».

– Мне на заводе безвылазно сидеть?

– Дурак, что ли? Квартирный фонд для командированных у них есть, проблем не возникнет. Если что-то понадобится от тебя, вызову через директора завода. Счастливо.

Вот, значит, как… Они как-то отслеживали наше путешествие и сняли не где-нибудь, а в Горьком. Еще бы, тут ведь знаменитый ГАЗ находится. Что, захотели нормальную машину получить вместо «Волги»? А вот и не буду я вам новое строить, размечтались!

Ладно, шучу я. Новинок – да, не будет пока, я их еще не продумал, а вот модернизация… О да, с этим можно повозиться.

Первым делом я потребовал у гэбэшников отвезти меня к семье, выполнили сразу, видимо, инструкции получили от и до. Катя встретила настороженно, решила, что я сбежал.

– И что теперь?

– Да ничего, работать надо, – пожал я плечами, всем видом выражая свое настроение. – Действительно надо, Кать. Вы со мной? Обещали квартиру временно дать, в гостинице жить не придётся.

– Знаешь, а нельзя ли нам домой? Ну, в Москву… – О как, столица уже домом стала? Прижились, однако.

– Что так? – уточнил я.

– Аленке в школу надо, сам же видишь, скучно ей одной. Да и мне пора поработать. Материала накопила уйму, пора потрудиться. В спокойной обстановке это лучше выходит.

– Я ожидал этого, – киваю, – сам-то еще чего-то делаю, меня грузят регулярно, а вы… Скучно, да?

– Нет, не скучно, просто хочется сделать что-нибудь важное, чего там не могла.

– Теперь ты понимаешь, что меня ведет?

– Кажется, да, – Катя задумчиво кивнула, наверное, своим мыслям.

– Поезжайте, извини, сам не смогу вас отвезти, но думаю, доставят вас как надо, – улыбнулся я.

– Ты надолго тут?

– Да как пойдёт, сама знаешь, инженеры – люди упрямые, не любят что-либо переделывать, а я настаивать ведь не стану. Предложу варианты, отвергнут, пусть сами выкручиваются.

Прощались недолго, поужинали вместе, помылись в душе по очереди, да и спать легли. Утром я уехал в управление КГБ, позвонил в Москву, сообщил, что жена хочет в столицу. «Наверху» поддержали это решение и распорядились насчет охраны. В итоге днем Катерину с дочерью увез из Горького поезд, а я в это время знакомился с товарищами инженерами Горьковского автозавода.

– Почему вы настаиваете на шаровых опорах? Для этого нужно менять весь узел подвески? – с первого же моего предложения начались препирательства.

– Не весь, а лишь верхний рычаг, не такой уж и большой объем изменений.

– Но ведь шкворень надежней! – усатый, с огромными залысинами мужчина, лет эдак пятидесяти, сопротивлялся буквально каждому моему слову. Вот же какой строптивый!

– Надёжней, – киваю, соглашаясь, – на конвейере. Если на него просто смотреть, то – несомненно. Скажите…

– Олег Борисович.

– Скажите, Олег Борисович, вы на автомобиле ездите?

– Да.

– И обслуживаете, наверное, сами? С утречка, после дождика выходите из дому и под машину, шприцевать…

– Что?

– Вот в этом и дело, – подытоживаю, – да, шкворень проще, руль легче, но только пока он нормально смазан. Одна поездка в дождь и… Хрен вы руль повернёте, когда солидол вымоется. Так что, дело ваше, но меня направили сюда не спорить с вами, а предложить усовершенствование имеющейся модели. Я подготовлю вам эскизы по экстерьеру, изложу мысли насчёт подвески и трансмиссии, остальное дело за вами.

– Мне сказали, что у вас есть предложения по новым моделям…

– А зачем? Вы отстаиваете свою устаревшую конструкцию, как будто она единственно верная, так какой смысл мне предлагать вам новую модель? На «Москвиче» люди вот более лояльные и сразу уловили тенденцию, поэтому и готовят новинку к автосалону за границей, а вы, видимо, собираетесь еще лет двадцать шкворни ставить да цельный мост использовать.

– А мост-то вам чем не угодил?

О-о-о, хорошенькое дельце мне подсуропил Семичастный, переубедить этого консерватора будет еще той проблемой. Представляю, как они там в Политбюро бодаются со стариками.

– Только тем, что он цельный, – смеюсь. – Почему не хотите использовать полуоси?

– Это существенно усложнит конструкцию и несомненно скажется на цене готового изделия!

– А также добавит управляемости, плавности хода и комфорта, – спокойно отвечаю я.

– Нет, это уже не смешно, – фыркает Олег Борисович, – комфорт нашей «Волги» по достоинству оценен многими высшими руководителями нашей страны, и не только нашей!

– А, ну да, они ведь с телегой из своей молодости сравнивают, там да, разница существенная… – Эх, либо я его переломлю, либо вылечу отсюда как пробка. Ну и к лучшему, быстрее домой приеду.

– Вы соображаете, что говорите, молодой человек?

– А я всегда говорю то, в чем уверен. Если вас что-то не устраивает, то у нас в стране и другие заводы есть…

– Вы мне что, угрожаете? – конструктор повеселел. – Ну знаете ли…

– Даже не собирался, – покачав головой, ответил я. – Короче, свои мысли я оформлю и предоставлю, дальше поступайте, как хотите.

– Посмотрим на ваши мысли, сколько вам нужно месяцев для предоставления проекта?

– Думаю, за неделю успею, – спокойно ответил я.

– Что?..

Ха, я опять его удивил. Он же не знает, что я видел лично все эти так называемые «новые проекты». Мне достаточно посидеть несколько дней, вспоминая, что и куда. Естественно, я не собираюсь воссоздавать им полные чертежи какого-нибудь «мерседеса», хотя и хочется. Сделаю что-то вроде «сто пятой». Уберу излишнюю на мой взгляд выштамповку на кузовных панелях, ее можно заменить внутренними ребрами жесткости, переработаю подвеску, укажу на пару известных в будущем косяков, точнее, предложу вариант их устранения, да и хватит.

– Я говорю, до свидания, уважаемый Олег Борисович. Как буду готов, я позвоню вашему секретарю, и мы договоримся о встрече. Хорошо?

– Хорошо, – конструктор выглядел несколько обалдевшим.

– Счастливо.

Выходя с завода, ну а что, я собирался работать на дому, чего мне пока на заводе делать? Вот представлю концепт, тогда да, придется «переезжать» на производство, контролируя весь процесс, а пока я и на квартире поработаю.

На проходной меня встречали. А я-то думал уже ехать назад, в управление КГБ, хотя и не знаю, как туда добраться самостоятельно. Тут же стояла машина, два парня, видимо, моя непосредственная охрана, вышли навстречу. Не заставляя их гадать о причинах моего появления, заговорил сам:

– Ребят, мне нужны канцелярские принадлежности, где я смогу купить то, что необходимо?

– А зачем вам?

– Работать, конечно, – хмыкнул я. – Позже объясню почему, но пока работать я буду дома. Кстати, мне возвращаться в гостиницу, или все же будет квартира?

– Наверное, пару дней лучше провести в гостинице, квартиру приводят в порядок.

– Как скажете, – пожал я плечами, – так что насчет бумаги, карандашей и прочего?

– Составьте список, мы отдадим куда следует, а там уж как решат, – предложили мне вариант.

– Хорошо, тогда мне нужно заехать в сберкассу, затем в порт, а потом можно и в гостиницу. Выберите время, чтобы завезти куда следует мой список, ибо все, что напишу, требуется еще вчера.

– Можно узнать, зачем посещать названные места? – Вот ведь какие дотошные, мои рыбинские соглядатаи вообще никогда и ничего не спрашивали. Может, их специально так натравили?

– Давайте расставим точки, – встал в позу я, – у вас задание какое: держать меня на поводке или?..

– Мы не должны допустить вашего, так сказать, исчезновения.

– То есть смотрите за тем, чтобы я не сбежал? Так вот, ребята, моя семья уехала в столицу, один я никуда не сбегу, даже если бы захотел. Я намерен работать здесь и сейчас, поэтому можете успокоиться. Если будете настаивать, я обращусь к вашему руководству, уверен, что вам не давали полномочий держать меня взаперти и допрашивать!

– Мы должны оказывать вам всестороннюю помощь, – все же выдавил из себя старший охраны. Каких-то неприятных личностей поставили в этот раз. Хмурые, если не сказать злые, держатся отстраненно и властно, всем видом показывая мне, что я для них вроде арестанта.

– Вот и оказывайте, ничего сверхъестественного я не просил. Если вас не предупредили о том, что мне нужна будет какая-либо помощь, то виновато ваше руководство. Итак, как поступим?

– Когда вы подготовите список требуемых вещей?

– Заедем сначала в порт, на катере напишу, тем более что там у меня остались кое-какие документы, необходимые для работы. Составлю список там же.

– Все же хотелось бы знать заранее, для чего вы хотите попасть на судно?

– Я уже назвал причину, а также дал слово, что никуда сбегать я не намерен. Катер нужно приготовить к консервации, это не спичечный коробок.

– На этот счет имеем сведения, что есть договоренность с руководством порта о постановке судна в док на все время зимней стоянки.

– А вот это хорошо, но, как и сказал, мне нужно многое оттуда забрать.

– Хорошо, садитесь в машину.

Забрался в «Волгу» на заднее сиденье и с удовольствием развалился. Мягко. Мягко, но чего-то не хватает… Подумаем. Двигатель заурчал, машина плавно, раскачиваясь на мягкой подвеске, начала движение. Может, и прав упрямый инженер с завода, говоря о ненужности моих планов по модернизации «Волги»? Хотя отставить! Я уже прямо сейчас вижу, как водитель, замечу, весьма неслабый на первый взгляд сотрудник, здорово напрягает руки, крутя тонкую баранку.

– Давно шкворни смазывали? – обратился я к нему, чуть наклонившись. В этот момент напрягся сидящий слева. Блин, да кого они до меня «водили», преступников, что ли, на зоне? Нервные, злые, где и нашли таких?

– На прошлой неделе, – все же ответил водитель, не поворачивая головы.

– Дожди были?

– Да, просто некогда пока мазать.

– Спрашиваю, потому как занимаюсь именно этим, в смысле машинами.

Водитель, видимо, этого не знал, так как удивлённо взглянул на меня в салонное зеркало заднего вида.

На катере пришлось задержаться. К нашему приезду рядом с ним крутились какие-то работяги, но внутрь не лезли. Пришлось заговорить с ними и прояснить, кто я и что нужно сделать. Один из портовых рабочих направился куда-то в сторону административного здания, метрах в двухстах от пирса, а второй остался его ждать.

Каюты у нас запирались, причём каждая в отдельности, и дополнительно была дверь на лестнице, ведущей к ним. Открыл свою, прошёл к шкафу и начал собирать вещи. Отдам должное охране, не полезли за мной на катер. К моменту, когда я закончил со сбором вещей, а набрались две большие сумки, вернулся портовый рабочий.

– Сказали перегнать ваш катер и поставить в док, – парень с длинной челкой почесал затылок, сдвинув огромную кепку на нос, смешно так выглядит.

– Ребят, а можно попросить законсервировать?

– Да все сделают, у нас мастера хорошие, не переживайте.

– Отлично. Держите, – я протянул говорившему со мной «пятерку», надеюсь, ничего не сломают.

– О, спасибо, это за что? – удивился работяга.

– За работу без проблем для судна, – подмигнул я.

– Да мы его аккуратно, где такие строят, если не секрет?

– В Рыбинске, по моему проекту, – не стал скромничать я.

– Красивый получился, а как ход у него?

– А знаешь, – я вдруг задумался, – а даже и не испытал толком на полном ходу. Не хотелось, идешь на среднем, меньше жрёт, да и вокруг полюбоваться успеваешь.

– Понятно.

Из порта уехали прямо в контору к комитетчикам, где меня ожидал разговор по телефону.

– Чего ты там опять выступаешь? Почему ты решил работать в гостинице, а не в КБ завода? Что ты вообще вытворяешь? – даже поздороваться не успел, как товарищ председатель КГБ по телефону устроил мне разнос.

– И вам здравствуйте, товарищ Семичастный, – вредничать так вредничать. – А почему я не могу работать в гостинице? Вы ж наверняка осведомлены, что на заводе вовсе не так мне рады, как вам хотелось бы. Более того, мне ясно дали понять, что советы от всяких выскочек там принимать не намерены.

– Чего? Это еще что за новости? Директору завода сообщили, что ты к ним приедешь, разве он тебя не принял? Они же сами просили устроить встречу с тем человеком, кто работал на АЗЛК.

– Меня встретил главный конструктор завода, на все мои предложения кривил лицо и разве что прямо не сказал, что им меня не надо. Поэтому я предложил ему вариант совместной работы. Делаю проект, а они его рассмотрят. Вот и все, мне непонятна ваша реакция, как будто я сделал что-то ужасное. Начиная с вертухаев, которые как будто только с зоны строгого режима прибыли, а теперь эти гениальные конструкторы.

– Не забывайся, ты не с друзьями в пивной разговариваешь, – осадили меня жестко, – охрана ведет себя так, как ей положено…

– В эту игру можно играть и вдвоём, – грубо обрываю Семичастного. – Вам нравится, когда работают из-под палки? Тогда вы должны быть готовы к результатам такой работы. Кажется, я уже не раз объяснял и доказывал вам ошибки прежнего руководства, но, видимо, без толку. Заставить – можете, а вот делать хорошо вряд ли.

– Ты не прав, – внезапно услышал я ответ на свою грубость. – Не имеешь информации, а выводы делаешь. Ладно, обсудим через пару дней. Делай проект, как задумал, позже, думаю, ситуация изменится на более благоприятную.

– Хорошо, – ответил я и добавил: – Извините.

– Забыли. Сейчас идет серьёзная работа на всех уровнях, люди выбиваются из сил, присоединяйся и помогай. Если не хочешь, то хотя бы не мешай и не создавай проблем.

– Я все понял, – кивнул я, забыв, что председатель меня не видит. Чего у них там такого происходит, что он на таком взводе.

Все требуемое мной для работы с чертежами было предоставлено в считанные минуты, видимо, указание было получено ранее. Далее меня отвезли в гостиницу и поселили в шикарный двухкомнатный номер, но не для того, чтобы поразить какой-то роскошью, разве меня удивишь, а для удобства. Это оказалось действительно удобным, что я прочувствовал уже на следующий день. В одной комнате я как бы жил, сделав ее спальней, а во второй – работал. Вымучивать из себя что-либо не приходилось, ведь у меня все было в голове и давно продумано. Остается лишь воплотить в рисунок-чертеж все то, что хотелось бы внедрить в проект нового автомобиля. Это не было чем-то новым, как вышло с «Москвичом». Машина оставалась все той же, двадцать четвёртой «Волгой», но изменения затронули многое. Для упрощения работы я попросил привезти с завода чертеж или эскиз машины, и мне его доставили, в пяти проекциях. Далее я просто сделал кальку с эскиза и приступил к работе. Сгладил углы, убрал глубокую выштамповку, да знаю, я знаю, что ее специально разрабатывали для увеличения жесткости кузова, но я же делаю модернизацию… Для общей эстетики скруглил арки, немного понизил перед и чуть вздернул зад, уточняя, что клиренс изменять не нужно, только железо нарастить. Крышка багажника теперь будет глубже уходить вниз, предоставляя более удобную возможность погрузки-разгрузки. Ведь реально неудобно было, багажник огромный, а загрузить в него что-либо – надумаешься. Ведь не только чиновники без поклажи будут владельцами новой «Волги». Бензобак убрал из-под пола багажника к спинке сиденья, предложив дополнительно рассмотреть вариант с расположением над мостом, а запаску уложил на его старое место бака. Снаружи травмобезопасные бамперы из мягкой пластмассы заканчивали мои изменения во внешнем виде автомобиля. Даже с фарами пока решил не мудрить, только стопы нарисовал другими, более информативными.

Долго думал, менять ли угол наклона лобового стекла, и пришел к выводу, что это уже более серьезное изменение, требующее переработки всего силового каркаса кузова, оставим на новую модель.

Салон. Да, салон хочется перетряхнуть как следует, интересно, а могут ли рулевой редуктор поставить нормально, так, чтобы колонка больше не смотрела в левое окно? Почему так сделали, надеюсь, расскажут.

Нарисовал новое торпедо, указал материалы, изменил профиль кресел. Да, выгонят меня с такими изменениями из КБ грязными тряпками.

Итак, подвеска. На хрен шкворни, рисуем новый верхний рычаг, шаровые соединения, изменяем трапецию… Так, а почему бы не довести до кипения конструкторов, изменив и задний мост? Гулять так гулять! Убираем мост, берем редуктор, полуоси на шрусах, добавляем бумерангом изогнутую балку и пару рычагов… Блин, чего-то у меня уже «мерседес» какой-то получается… Стоп, а ведь верно, «123»-й выйдет в семьдесят шестом году, а все мои улучшения как раз из этой области, ведь и правда была отличная машина. А и по фигу, все равно ничего менять не станут, а у меня будет задел для новой машины. Отдам в НИИ, пусть проработают концепцию и сообщат, возможно ли сейчас воспроизвести что-то подобное.

Работал два полных дня, после чего позвонил на завод и попросил о встрече. Назначили на будущий день, прям к восьми утра. Машину утром не вызывал, тут трамвай ходит прямо до завода, на нем и добрался. Встретили меня очень бурно, старые, заслуженные работяги автостроения смотрели на меня как на инородное тело. Собралось тут целых шестнадцать человек, и все жаждали «разбить» меня в пух и прах. Но мы и не такое видели в нашей бурной жизни, пободаемся.

– Здравствуйте, товарищи, – коротко кивнул я, осматривая собравшихся. – Можно начинать?

– Здравствуйте, молодой человек, попробуйте…

О как, с порога, значит, в стойло ставят, ну-ну, посмотрим.

А через двадцать минут ожесточённого спора я вышел из кабинета главного конструктора, громко хлопнув дверью. Ну и пофиг, может, от меня наконец отстанут? Я уже, пожалуй, ничего не хочу. Накинулись на меня так рьяно, что немного даже растерялся поначалу. Абсолютно все мои предложения отвергали с настойчивостью носорога. Это пипец, товарищи, других и слов нет. По хрен, сейчас отзвонюсь в Москву, а там пусть идет как шло, меня это уже не волнует. В любом случае с горьковчанами я работать не стану, по крайней мере с нынешним руководством.

У ворот завода меня ждала охрана, решили, видимо, подвезти, это хорошо. Настроение было ужасным, не люблю работать с людьми, когда они совсем не настроены на эту самую работу. Мне ясно дали понять, что я абсолютно нежеланная персона на их заводе. Хрен знает, почему они так отстаивают свое изобретение. Ведь даже объяснить и доказать необходимость модернизации не дали, тупо обрывая на полуслове. Ну, и я не сдержался, так и выдал им в лицо:

– Вот чего-чего, товарищи, а болтать вы точно умеете лучше меня, одна болтовня у вас. Когда тут машины хорошие делать, времени языками трещать не хватает!

После моих слов все дружно притихли, а затем вспыхнули как огонь, а я молча встал и вышел из кабинета, правда, дверью саданул знатно.

– Здравствуйте.

– И тебе не хворать, – Семичастный был на месте, дозвониться удалось с первого раза.

– Вы уже в курсе?

– Смотря чего, – усмехнулся на том конце провода мой собеседник, – если того скандала, какой ты устроил в конструкторском бюро, то да, в курсе.

– И чего я там такого устроил, интересно даже? – хмыкнул я.

– А то не знаешь? Обозвал всех заслуженных работников завода лентяями и болтунами, намекая на партию и членов ЦК.

– О, а то, что предлагал Ленина из мавзолея вынести, не сообщили? Или о том, что их всех хотел расстрелять? Тоже нет? Обидно…

– Не ёрничай, – сделался строгим Владимир Ефимович, – давай по делу.

– А по делу все просто, они ничего не хотят, их все устраивает, а я выскочка и несу бред.

– Понятно, мы с тобой при встрече об этом поговорим, не по телефону. Собирайся и давай в Москву. Будем ждать.

– Хорошо, – я даже удивился такому решению председателя, – все равно тут я работать не смогу.

– Узнай, когда поезд, и вперед.

– Дали бы машину, приехал бы сегодня же.

– Как хочешь. Но не за рулём. Я сейчас позвоню начальнику Горьковского управления, выделят машину, сопровождение и в путь.

– Ну нет, еще и сопровождение! Уж лучше на поезде.

– Так и знал, что это скажешь. Ладно, бери билеты, и хорошей дороги.

Купе не оказалось в наличии, да и к лучшему. Даже рад был проехаться до столицы в плацкарте, людей послушать, а то редко окунаюсь в среду. И знаете, очень меня порадовало то, что слышал в течение пути. Поезд был казанским, то есть шел из Казани в Москву, народ едет долго, кое-кто даже сдружиться успел, разговоры откровенные. Когда только уселся в поезд, думал, вообще счастье привалило, для охраны мест не оказалось не то что поблизости, а вообще в вагоне, но радость была недолгой. То ли поменялись как-то, то ли вообще приказали уступить им места, но два парня из охраны оказались буквально у меня за стенкой. Плюнул на этот факт и продолжил обживаться. Понравилось все: и хрустящее белье, накрахмаленное, и чай в подстаканниках, а уж пассажиры…

Выпала мне верхняя полка, на трех других расположилась семья, муж с женой, молодая пара лет двадцати пяти и, видимо, теща. Как она их обоих строила всю дорогу, заслушаешься, уже через час пути я чуть не в голос ржал. Бедный парень, не повезло, я в той жизни проблем с тещей не знал, мирно жили, а тут… Тетя явно любила и привыкла строить всех, кто рядом. Меня не затронуло, а вот зятя она шпыняла и в хвост, и в гриву. Поезд был не скорым, останавливался едва ли не на каждом полустанке, так эта… женщина гоняла его то за водой, то за пирожками, то окно приоткрыть, то закрыть. На одной из остановок парнишка притащил беляшей, я думал, она сожрет его вместе с беляшами. Такой ругани и унижения мужика я еще не видел. Пришлось мне влезть в разговор и обменять им беляши на пироги с картошкой и яйцом, которые купил сам. Кстати, нормальные беляши оказались, ни разу не прихватило за всю дорогу.

Их ругань так мне надоела, что решил прогуляться по вагонам, посмотреть на людей. Бродил долго, ещё и в ресторан зашел, отобедал, а когда вернулся, застал интересную картину. Один из моих надсмотрщиков сидел на нижней полке и ждал меня. Чего это они решились вылезти? Хотел просто пройти мимо и забраться к себе, но тот вдруг заговорил со мной.

– Это ваше, гражданин? – только сейчас я обратил внимание, что беспокойной семейки нет на местах и кагэбэшник сидит на месте злобной тещи из скандальной семейки. Вокруг стало как-то тихо, и с боковых полок пассажиры смотрели на меня с осторожностью. Бросив взгляд на руки комитетчика, разглядел в них кошелек. Мужской, довольно большой бумажник, редко здесь такие кто-то использует, но встречались.

– Нет, – мотнул головой я.

– А это? – в другой руке появился знакомый предмет. Моя рабочая папка с черновиками и набросками.

– Это – мое, – утвердительно кивнул я.

– Эти вещи лежали вместе, в одной сумке, можете это объяснить?

– Нет, – чуть растерянно ответил я.

– Этот бумажник, согласно найденным в нем документам, принадлежит жителю Казани, здесь документы и деньги. Как он мог оказаться в ваших вещах?

– Я… – задумался я всерьез, как-то все это выбивало меня из колеи. Это ж мой охранник сидит и спрашивает, зачем ему этот допрос? – Я не знаю.

– Александр Сергеевич, будьте внимательны, пожалуйста, со своими вещами. Эту сумку мы изъяли у той троицы, что всех здесь развлекала своими склоками. Пока вы обедали, поезд останавливался, заметили?

Я кивнул.

– Внезапно эта троица сорвалась с места и, прихватив ваши вещи, попыталась скрыться. Вон, гражданина Серегина благодарите, это он заметил их действия и поднял шум. Хорошо, что мы были близко и сумели их задержать.

– Спасибо большое, – последовал я совету и, обернувшись к пассажиру с боковой полки, произнес слова благодарности.

– Да чего там, я лежу, читаю, они вдруг засуетились, и гляжу, по вашим вещам шуруют. Я окликнул, а они бежать, поезд как раз стоял. Хорошо, что товарищи из комитета рядом ехали, а то бы все…

– Еще раз спасибо вам, – повторил я.

– Они вынесли секретные документы, мы подадим рапорт о вашей беспечности! – тихо, подойдя ко мне вплотную, объявил комитетчик.

– Ваше дело… – Вот блин, как у них тут все серьёзно! В моей папке были не только черновики моей книги, над которой работаю в настоящий момент, но и наброски по новинкам и разработкам. Потерять эту папку было бы хреново. – Вернете?

– Получите, когда отпадет необходимость, – заключил кагэбэшник.

– Но они мне нужны!

– Вот и объясните на месте, почему секретные разработки попадают в чужие руки.

– Слушай, парень, – мой голос сделался жестким, – вы играйте, да не заигрывайтесь. Ведь сами знаете обо мне, чего тут ваньку валяете?

– Отойдем? – комитетчик указал направление в конец вагона. Пришлось идти за ним. В купе проводника парень запер дверь и строго взглянул мне в глаза. – Мне наплевать, кто ты и почему тебя нужно охранять. По мне так ты шикующий наглец и бездельник. Но нами получен приказ, и мы его выполним. Выполним как следует, ибо нам не нужны проблемы, какие ты доставил предыдущей группе! Парней выпнули на улицу, а хотели ещё и арестовать за твои проделки.

– Какие проделки, о чем ты? – я не понимал его, но видел, что говорит он всерьёз.

– Ты сбежал от наблюдения и подставил ребят, а они тебе доверяли!

– В Москве я решу эту проблему, правда не знал, что такое произошло, – охренел я от услышанного. Значит, ребят из моей охраны выгнали со службы? Очень неприятно, и виноват в этом только я.

– Иди уже, решала, – фыркнул недовольно молодой сотрудник КГБ.

– Послушай и ты меня, – встал я все же в позу, – тебе, конечно, плевать на меня, дело твое, но вот не зная дела, ты судишь человека лишь по внешнему виду. Ты не прав. Да, вина моя есть в увольнении парней, но ты ни черта обо мне не знаешь.

– И знать не хочу, – буквально выплюнул мне в лицо слова оперативник, – я бы тебе в рожу лучше дал, да вот вынужден охранять.

– В рожу дал, говоришь? А вариант, что получишь в ответ, не рассматриваешь? Или думаешь, контора прикроет? – усмехнулся я.

Рука оперативника внезапно дернулась, я уже напрягся, но парень совладал с собой и шумно выпустил воздух из легких, приходя в чувства.

– Не провоцируй, я не хочу терять работу из-за какого-то подонка!

– Эх, парень, – покачал я головой, – не суди, да не судим будешь, слышал такое выражение?

– Разговор окончен, – процедил оперативник сквозь зубы и буквально припечатал мою папку, что держал в руках, к моей груди.

– И тебе не хворать, – хмуро улыбнувшись, я вернулся на свое место в вагоне.

Настроение было испорчено окончательно, мало того, еще и похоже врага себе нажил. Надеюсь, он был из Горького и после доставки моей тушки в столицу отправится в свой родной город.

На вокзале никто не встречал, да и не знал никто, во сколько точно приеду, только если мои злобные охранники сообщили. Вещи все были при мне, оглядываться на охрану не стал, а просто поймал такси.

– Лубянка, – коротко бросил я водителю, когда уселся в машину на заднее сиденье.

Водитель, кстати, вылезал и помогал мне грузить сумки в багажник. Краем глаза заметил суету на площади, охранники также нашли такси и усаживались в машину. Значит, точно не сообщали, иначе бы по приезде здесь был бы целый комитет по встрече. По крайней мере, машину точно прислали бы. А не срались бы со мной, так и вовсе поехали бы вместе.

– Вам где на Лубянке остановить? – уважительно спросил таксист.

– Там, где и подумали, уважаемый. Большой дом, – время было обеденное, но решил ехать сразу без звонка.

– Хорошо, с главного подъезда?

– Да встаньте на углу, дойду, – отмахнулся я.

Семичастного на месте не оказалось, хорошо, секретарь меня знала и разрешила сделать звонок по телефону. Сначала сообщу родным, что я приехал, а там посмотрим.

– Привет, я в Москве, – начал я, услышав в трубке родной голос.

– Что-то случилось? – встревожилась супруга.

– Есть немного, – уклончиво заметил я, косясь на секретаршу. Та делала вид, что ей не до меня, и что-то писала.

– Как вы?

– Все в порядке. Аленка в школе, сейчас придёт уже, собирались к трем часам в художественную идти…

– Что, нашла?

– Да, мне помощница наша, Варвара Алексеевна, подсказала. Она давно приметила, что Алёнка рисует, вот сама и подсказала.

– Правильно, надо развивать, вдруг ей понравится, – согласился я. Дочка у нас очень любила рисовать, очень. Тиранить не буду, никогда не понимал этого, когда родители мучают ребёнка, таскают из секции в секцию и обязательно, чтобы стал лучше всех. Свою никогда не заставлял, ещё не хватало ребёнку психику ломать. Понравится – пусть ходит, нет – не беда.

– Ты сам где?

– У Семичастного, его нет пока, жду.

– Ладно. Тебя ждать сегодня? – спросила Катерина серьёзно, без смешка.

– Если не посадят, то приеду, – мельком бросил взгляд на секретаршу и увидел ее сердитый взор. Не одобряет моё ехидное высказывание.

– Возвращайся скорее, мы будем ждать, – тепло проговорила Катя.

– Целую, до встречи, – положив палец на рычаг телефона, я закончил разговор, но лишь для того, чтобы начать новый.

– Кому? – без слов поняла секретарь.

– Александра Николаевича, пожалуйста.

– Слушаю, – мягкий голос Железного Шурика звучал привычно. Раз на месте, значит, обедает не вместе с Семичастным.

– Здравствуйте, Александр Николаевич, это Андреев.

– О, приехал? Ты из кабинета председателя? Давай ко мне, я на месте. Владимир Ефимович сейчас на выезде, будет только к вечеру. Срочные дела.

– Понял, я с сумками, можно взять машину?

– Я пришлю свою, подожди на улице, – заключил Шелепин.

Минут через двадцать подъехала «Волга», водитель незнакомый, лет сорока на вид. Закинув сумки в багажник, я уселся справа и обратился к рулевому:

– У вас приказ доставить как можно быстрее?

– Просто доставить, – пожав плечами, ответил водитель.

– До Ленинского не долетим, хотя бы груз скинул, а то таскаюсь как дурак с котомками?

– Мне не запрещали такого, поехали, – утвердительно кивнул водитель и запустил мотор.

Дома наконец я впервые увидел нашу экономку-помощницу. Статная женщина с чувством собственного достоинства поздоровалась и сообщила, где находятся мои родные. Ответив ей вежливо, что я на секунду, извинился и, бросив сумки в прихожей, рванул назад в машину.

– Домой заезжал? – спросил с порога Шелепин. Встречал меня генсек в одиночку, что порадовало, хотелось поговорить спокойно.

– Да, Александр Николаевич, забросил вещи, а то таскался как дурак с ними из угла в угол, – пожав руку руководителю страны, кивнул на приглашение садиться.

– Саша, ты поступил неправильно, и я не помню уже, в который раз тебе это говорю…

– Это ты еще с ним ласково говоришь… – Внезапно двери раскрылись, и на пороге кабинета возникла фигура Семичастного. – Обнаглел наш писатель, дальше некуда.

– Нет предела совершенству, – вырвалось у меня, и пришлось прикусить язык на следующие десять минут. Мата в мой адрес, конечно, не было, но высказали мне очень многое. Тут было все вперемешку: и лодка, и дача, и поведение, короче, разозлился главный кагэбэшник страны очень серьезно. Я даже не пытался перебивать и защищаться, без толку, сейчас он все одно не услышит никаких доводов.

– Я решительно настаиваю на том, чтобы запереть его где-нибудь, пускай подумает! – наконец, подытожил Семичастный.

– Запирайте, – спокойно кивнул я, но добавил: – Если совести нет.

Новая гневная тирада вылетела из уст председателя со скоростью пулемета. Кажется, даже Шелепин был удивлен такой экспрессией друга.

– Володя, полегче, – произнес Шелепин, глядя на председателя.

– Вы кроме крика можете что-то объяснить? Что вообще происходит? Разве я отказываюсь помогать стране? Не работаю? Веду аморальный образ жизни? Помогаю чем могу и в меру своих возможностей. Уж после Африки думал, что заслужил отпуск. Ведь я никогда не просил оставить меня в покое, дать мне дворец, грузовик варенья и вагон печенья и не подходить ко мне вовсе! Все, что я просил – отпуск! Разве это так много? Вы были у меня пару недель назад, все было в порядке, что изменилось за это время?

– Пару недель назад тебя не выслеживали представители иностранных спецслужб, – вдруг спокойным голосом произнес Семичастный.

– Чего?..

– В тот же день, когда ты отчалил так нагло из своей деревни, туда заявились два хлыща. Вынюхивали, выспрашивали о тебе. Ну и сдуру заперлись к нашим бойцам, которые все еще были там и ждали от нас решения по их вопросу.

– Так уж иностранцы?

– Да нет, наши, конечно, прибалты, если точнее. А вот факт работы на иностранцев вполне реален и доказан. Тебя хотят выкрасть, где-то утекло…

– Владимир Ефимович, так в этом как бы не я виноват, – заметил я.

– Не ты, но опасность от этого не становится меньше.

– И что теперь? К чему весь этот гнев, если моей вины тут ноль целых хрен десятых?

– Мы решили вас переселить, – заключил генсек, не отвечая на мою новую провокацию.

– Как? Куда?

– Выбирай сам.

– Я не могу вот так просто сорваться. У меня проекты, дел по горло…

– Саша, сейчас они хотят тебя выкрасть, а если поставят цель убрать? Ты понимаешь, что никто не сможет вас защитить? От пули невозможно увернуться.

– В таком случае переезд лишь оттянет вопрос, а не решит его. Что они хотят?

– У агентов нет информации на этот счет, но по собственным предположениям, за границей заинтересованы в новых разработках нашей страны во многих областях.

– А почему они решили, что здесь что-то нечисто? Разве у них самих не происходит каких-либо открытий и прорывов?

– Они считают нас отсталой страной, неспособной что-то изобретать.

– А мне кажется, что это все же из-за Африки…

– И это тоже, ты прав.

– В таком случае прятаться, думаю, смысла нет. Надо продолжать жить так, как жили прежде, и ничего не мудрить. Думаю, они не оставят попыток пронаблюдать и собрать о нас сведения. Пусть так. Что они смогут узнать? Что есть какой-то писатель, который изобретает новые автомобили? И что с того?

– Может, и так, но те двое были намерены вывезти тебя из страны!

– Ну, в таком случае да, нужно лучше охранять, – согласился я.

– Ага, особенно в таких случаях, когда ты нагло сбегаешь!

– Да никуда я не сбегал, думал, прямо в Рыбинске на плотине снимут, а этого не произошло, ну и пошли дальше. Вы же знаете, что я никуда не спешил, мы просто отдыхали.

– Конечно, знаем, думаешь, за тобой не приглядывали?

– Думаю, – усмехнулся я, – даже следили!

– Пойми, ты слишком важен, даже не для того, чтобы продвигать вперед Союз, а для того, чтобы Запад не сделал того, что он сделал в твоем мире. Нельзя допустить развала страны, нельзя и точка! – Шелепин на миг показал настоящего Железного Шурика, и этот персонаж мне понравился.

Разговор длился долго, закончили затемно, в октябре быстро темнеет. Много о чем переговорили, сунулся и узнать о судьбе моих бывших охранников. Виноват я перед парнями, но что сделал, не воротишь. Ответ председателя порадовал, никто ребят не увольнял, но и карьера в КГБ для них закончена.

Работают они теперь официально без погон, а вот где именно – стало сюрпризом. В КГБ создали, не без моего совета, не только «Альфу» и «Вымпел», но и какое-то жутко засекреченное подразделение, подчиняющееся, какая понял, лично двум моим друзьям, Шелепину и Семичастному.

Даже Романов или Машеров пока об этой группе не знают, ибо секретность чрезвычайная.

Работают люди там именно по противодействию иностранным спецслужбам, но не делят полномочия с той же контрразведкой или ГРУ, а отдельно. В том числе и по моей скромной персоне. Естественно, никто мне не собирался докладывать всю подноготную их службы, но думаю, что они будут жестко пресекать все возможности Запада против объекта «Писатель». Пока все это в зачаточном состоянии, меня и хотят спрятать, обещают, что ненадолго, но как-то не хочется уезжать куда-то. Договорились, что переговорю с женой, и там решим, вот чую, ждет меня еще тот разговорчик…

– Опять? Сань, ты в своем уме? Мне надоело все это, почему мы не можем просто жить?!

– Потому и не можем, вспомни, откуда мы…

Как и предполагал, разговор с Катериной перешел на повышенные тона сразу, едва я заикнулся о переезде.

– Родная, ну неужели ты думаешь, что мне самому все это нравится?

– Это все из-за того, что ты вылез тогда со своим желанием переделать страну! – опять обвиняет, жестоко это.

– Катя, тебе хотелось бы жить в съемной халупе, из которой в любой момент могут прогнать, жить по поддельным документам, с риском уехать на зону и отдать ребёнка в детдом? Искать продукты и одёжку, как все ищут? Хватит об этом, мы сделали шаг, он был необходим, и ты лучше меня об этом знаешь, только упрямишься! – На этот раз я тоже был тверд, надо давно было расставить все точки над ё. Ну не могли мы жить просто так, тихо и никуда не соваться. С теми липовыми бумагами нас взяли бы за жопу рано или поздно – и тогда точно край. Да еще и неизвестно, как бы с бандитами все прошло, может, нас давно бы на ремни порезали, если бы не контора.

– Да, ты, наверное, прав, другого выхода не было, – нехотя кивнула Катерина. – И что, куда теперь ехать, где нам спрятаться?

– Я их предупредил, что место выберу сам, не возражали.

Это правда, даже более того – Шелепин сам и предложил мне выбрать место.

– А как Алёнке со школой?

– Думаю, вопрос решаемый, – пожал плечами я.

– А нам не разрешат взять с собой Варвару Алексеевну? Я привыкла к ней, она здорово помогает с Алёной.

– Когда и успела привыкнуть-то?

– А к хорошему быстро привыкаешь, – парировала жена. – Она не знает нашу историю, заинтересовалась успеваемостью дочери. Говорит, что детки в первых классах всегда трудно втягиваются, а наша, дескать, слишком легко вошла в процесс.

– Конечно же заметила, ведь бывшая учительница все же, – кивнул я, – я спрошу у нее, а что касается твоего вопроса о том, разрешат или нет, думаю, об этом даже не спросят. Кому какое дело, с кем мы уедем? Где сейчас твоя Варвара Алексеевна?

– Так домой ушла, она рядом живет, на ночь уходит, хотя я не предлагала ей оставаться.

– Хорошо, завтра я с ней поговорю. Так что, едем-то куда?

– Ты меня спрашиваешь? – вскинулась Катерина.

– Ну, страна-то у нас, – я раскинул руки, – большая. Куда тебе хотелось бы?

– А надолго?

– Вот тут пока ничего сказать не могу, может, на полгода, а может…

– Ясно. Тогда, – Катя задумалась, – может, туда где потеплее?

– Шо, – нарочито переходя на известный говор, вскинул брови я, – в Казахстан?

– Да ну тебя, чего там делать-то, там же, наверное, пустыня!

– Не совсем, но близко. Но там граница рядом, не пустят, скорее всего. Как и в Крым, я думаю…

– Точно, в Крым я бы хотела! – загорелись глаза у супруги.

– Вряд ли, но я спрошу. Естественно, наших руководителей больше бы устроила Сибирь…

– Пускай сами туда едут, особенно зимой! – фыркнула Катя, и я с ней был согласен. В Сибири хорошо, конечно, но не для любителей теплого климата, а мы именно такие. Даже нашу ярославскую зиму не очень любим, хотя она у нас довольно мягкая.

Утром, дождавшись нашу домомучительницу, как говорил небезызвестный мужчина в самом расцвете сил, сделал ей предложение насчет поездки с нами. Тем более что к этому времени мы уже успели поговорить с дочерью, и она очень расстроилась по поводу отъезда. Расстроилась именно из-за того, что придется расстаться с Варварой Алексеевной. Дочери очень понравилась эта немолодая, но очень интересная женщина. Да и я, поговорив с ней всего несколько минут, понял, что лучшего наставника и помощницы в доме нам никогда не найти. Клад, а не помощница. Меня волновал лишь один вопрос, почему у нее нет семьи, странно это было. У нее спросить я как-то постеснялся, выяснил через Семичастного, это ж он ее нам нашел. Оказалось, муж Варвары Алексеевны погиб во Вьетнаме, был нашим советником во время войны с Америкой. И так уж вышло, что детей они родить не сумели, что-то там было с женским здоровьем у самой Варвары Алексеевны.

Разговор был коротким и приятным для меня. Женщина была двумя руками за любую поездку в компании нашей неспокойной семейки.

– Александр, я уже здорово привыкла к Аленке, и мне очень приятно, что вы пригласили меня с собой. К тому же это хорошая возможность на старости лет посмотреть страну, я ведь нигде особо и не бывала за всю свою жизнь.

– Если только сами захотите, то побываете еще, мы такая семейка, что никак не можем усидеть на месте, – ответил я, а сам подумал: «Даже если очень хотим никуда не ехать, нас вынуждают!»

– Ну, как прошло? – заговорщицки прищурившись, спросил Семичастный. К нему, после встречи с Варварой Алексеевной, я приперся к обеду.

– Поговорили, – выдохнул я.

– Сложная у вас семейка, – усмехнулся председатель.

– Обычная, – не согласился я, – вашей супруге такая жизнь понравилась бы?

– Моя прекрасно поняла всю суть еще тогда, когда я был только в комсомоле. Никогда не лезла и не устраивала скандалов. Вы – продукт другой системы, поэтому и сложнее. Ладно, это ваше дело. Что решили?

– Как будто выбор был?! – дернул щекой я.

– Я насчет места. Решили, куда хотите, или нам самим придумывать?

– Мозги сломали, – констатировал я, – было бы лето, уехали бы на Байкал и не парились бы, а так…

– Может, все же в Крым, как Саша предлагал?

– Пусть будет Крым, – легко согласился я. – Там мы будем в большей безопасности, чем здесь?

– Однозначно. Крым – стратегический объект, весь, целиком. Плюс охрана будет усилена, и это не обсуждается.

– Надолго, Владимир Ефимович? – скорчил я страдальческую мину.

– А вот, Саша, как всех крыс передавим, так и закончится для вас эта эпопея.

– Боюсь, это надолго, – покачал головой я, прекрасно понимая всю сложность ситуации.

– Ну, не все так плохо, парень, работают люди, – успокаивающе потрепал меня за плечо председатель. – Справились за границей, и здесь порядок наведем. Там посложнее было.

Это он о работе наших диверсантов. Еще тогда, при первых встречах я выдал им обширную информацию о врагах нашей Родины, и работа была проведена в кратчайшие сроки. Самое удивительное, что все, о ком я сообщал, были известны спецслужбам, но ничего в их отношении не предпринималось. Тут же, с моей подачи, Семичастный пошел на очень серьезный и опасный шаг. Ввиду того что нашей стране срочно требовалось время на внутреннюю работу, было принято непростое решение. Времени на подковерные игры не было, решения дались тяжело, но они необходимы.

В кратчайшие сроки по всему миру, но в основном в Соединённых Штатах, Англии и даже Китае были проведены уникальные акции. Нам некогда тягаться с такими гуру подковерной возни, как Киссинджер, поэтому в разных частях света в течение полугода произошло огромное количество несчастных случаев. Ничего такого, как было с Коновальцем, сейчас невозможно, поэтому только «чистые» несчастные случаи.

И наши справились блестяще. Школа Судоплатова и Старинова в действии, это что-то. Правда, сложность была еще и в том, как засекретить все эти действия от своих же. Ведь известно, что наши секреты времен Хрущева или Брежнева просто продавались продажными офицерами спецслужб, иначе на Западе и не узнали бы никогда о многих делах Союза в мире. Пока, по прошествии уже приличного количества времени, в мире стояла тишина. По крайней мере, в сторону нашей страны никаких выпадов не происходило, но это не значит, что все спецслужбы мира не копают в эту сторону. Мы здорово рисковали, ведь устранения неугодных личностей палка о двух концах. Те, кто у нас принимал такие решения, прекрасно осознавали, что и против них могут применить нечто подобное. Но, повторюсь, у нас нет времени играть в игры с теми, кто еще и играет лучше. Как, скажите, противостоять тому же Киссинджеру, этому умнейшему стратегу? А никак. Наши старички точно бы не справились, а молодым не давали возможности. Вот и скончались скоропостижно и Киссинджер, и вреднейший Бжезинский, ой, да сколько их было, боюсь и вспоминать, о ком писал. Ведь здесь даже Мао уже в могиле. Узнай китайцы об этом… Впрочем, как раз с ними сейчас почти полный порядок, отношения налаживаются, и бог даст, может не случится в этом варианте новых стычек Китая с Вьетнамом или с нами, да и сближение со Штатами вроде как пока не продвигается. Наоборот, Китай сейчас всецело стремится развивать торговлю и промышленность именно с Союзом. Работать они умеют, а уж нам нужно соответствовать, делиться технологиями, ресурсами, ну и, использовать то, что может дать Китай.

А что касается «несчастных случаев», то в принципе, совесть и у меня, и у наших спецслужб относительно чиста. Чем занимались все эти граждане? Да тем же самым. Мы ведь до сих пор не знаем, от чего умер настоящий ХОЗЯИН… Специально спрашивал у Семичастного, развел руками, дескать, все бумаги уничтожены, да и толкового расследования не проводилось, по крайней мере, свидетелей этому нет. Хрущ тогда был другим занят, власть прибирал, а кто знает, вдруг Верховного отравили по приказу тех же спецслужб Запада? А нелепые «случайные» аварии в будущем? Того же Машерова возьмите. А дискредитация Романова? Подковёрная борьба Андропова? А где гарантии, что он не сделал это по приказу? Вот и говорю, совесть не мучает, они враги, как и мы для них. Баста.

В Крыму в конце ноября мне не очень понравилось. Промозгло, сыро и вообще неуютно как-то. Везли нас поездом, долго и нудно. В Донецке вдруг предложили сойти и, усадив в машину, дальше везли на ней. Казалось, что никогда не доедем. Почему не отправили самолетом, не понимаю. Аленка всю дорогу канючила, не нравилось ей такое путешествие, да к тому же дороги тут такие… В общем, кое-как добрались и целые сутки тупо валялись в кроватях.

Ночью, по грунтовым дорогам нас привезли в какое-то захолустье и предоставили маленький домик. Утром обнаружилось, что это маленькое село, домов с полсотни, не больше, где жили только русские и украинцы, никаких татар тут не было. Да и вообще в селе «три землекопа» из населения. Осмотревшись поутру, видел буквально человек десять. Катя было возмутилась, дочке учиться нужно, но тут ее успокоила Варвара Алексеевна, все же она учительница и объем начальной школы, а то и больше, сможет дать сама. Аленке нравилось учиться дома, тут она не была привязана к «звонку», занималась, рисовала, в хорошую погоду мы вместе ходили гулять, изучая окрестности.

Село называлось Розовое и находилось километрах в десяти от Алушты. Летом бы порадовался, но сейчас как-то не очень. Радовало одно – здесь был лес, если его можно так назвать в сравнении с нашими северными лесами, а не голая степь и скалы.

Практически с первых дней мы плотно засели за бумаги. Катя строчила как из пулемета рукопись, на ней тяжелая работа, надо ведь еще и мою писанину перепечатывать на машинке, а не только свою. Сам же я плотно занялся автопромом, да так плотно, что подготовил к Новому году проекты сразу по нескольким моделям. Тут было все, от пресловутого «квадрика» для нужд милиции, армии и пожарных, для частников пока этот вид техники будет недоступен, до легковых машин и малых грузовиков. Я вдруг вспомнил, что неплохо было бы сделать подобие «Газели», вот только пока не знаю, где ее выпускать. Я же рассорился с руководством ГАЗа, и как теперь быть, пока не знаю.

Волею случая создал с нуля сразу несколько моделей детских колясок! За что, думаю, мамаши скажут мне отдельное спасибо, если когда-нибудь узнают, кто их придумал. Утрирую, конечно, коляски-то есть, но блин, какие они тут! А случай, благодаря которому я вдруг вспомнил о колясках, представился неожиданно. Под самый праздник Катерина вдруг сообщила о задержке. Мы очень переживали по этому поводу на фоне прошлых событий. Она ведь уже теряла ребенка при известных обстоятельствах, поэтому сейчас дрожали оба. Очень хотелось бы, чтобы все получилось и беременность, а затем и последующие роды не принесли бы последствий для матери и ребёнка.

Если Катя правильно подсчитала, то ребенок родится в конце лета, к тому времени хотелось бы уже осесть где-нибудь на более или менее постоянное место жительства. Тут я тоже вначале взялся было привести домик в порядок, но сразу столкнулся с полным отсутствием строительных материалов, а клянчить в Москве не хотелось. Так-то дом был подготовлен к зиме, все же нас селили не в развалины, но всегда есть то, что хотелось бы улучшить. Например, я категорически не хочу, чтобы мои близкие пользовались туалетом «свободного падения», да еще и на улице. Все же пересилил себя и выпросил все необходимое. Ответ порадовал, обещали дать все необходимое и предложили даже солдат прислать, в помощь, на что я послал лесом того, кто предлагал. Еще не хватало мальчишек напрягать, хватит мне девяностых, когда в армии ребята дачи генералам строили. Я ведь не генерал, да и вообще такое не люблю. А вот материалы да, выпросил. Привезли все, что просил, и даже больше, за что я заплатил все до копейки.

Сразу после новогодних праздников я весь ушел в стройку. Пристроенный к дому двор требовал сил, пришлось чуть ли не разобрать его полностью. Да еще в Крыму строили совсем не так капитально, как в северных широтах нашей страны, поэтому пришлось многое переделывать, но все же, как и говорил, дом для нас немного подлатали и мой ремонт был некапитальным. Больше всего, целых шесть дней, я без продыху копал траншею для канализации. Ужасно неблагодарная почва в этом месте, одни камни. Как говорил в одном старом фильме герой Бондарчука, ее не копать, а рвать надо. Так там он на Дону копал, а я в Крыму. Ужас сколько камней. Но и плюсы есть, фундамент практически не нужен, ничего тут не вспучит, так что хоть с этим проще.

Когда уложил привезённые мне трубы, появилось время на стены. Я по старой памяти вспомнил об утеплителе и был рад, что здесь уже использовалась стекловата. Та еще морока, конечно, укладывать ее, но справился, хоть и пришлось потом выбросить целиком комплект рабочей одежды и две недели чесаться, словно у меня неприличная болезнь.

Итогом стало то, что Катерина, Аленка и в большей степени Варвара Алексеевна были очень довольны теплым туалетом. Учительница вообще была в легком шоке.

– Саша, если все это может сделать один человек, то почему у нас в деревнях, а кое-где и в городах, до сих пор в яму ходят? – восторженно взмахивая руками, хлопала глазами Варвара Алексеевна, разглядывая новенький сортир. Унитаз мне предоставили, за него, как и за все остальное, я заплатил, проблема пока была только в том, чтобы найти нужное, а не в цене. Слив здесь был не в яму, а, как это ни печально, в овраг за деревней. Он достаточно глубокий и проходил довольно близко к участку. Сделав комнатку под сортир и установив «белого друга», трубами провёл магистраль до оврага, не желая ходить и запинаться о них, прикопал на полметра, тогда и познакомился с местной землей. Станцию водоснабжения здесь ставить не стал, мало тут воды, колодец общий на полдеревни, их тут всего два. Поэтому воду в бачок наливаем вручную, а вот яму впоследствии нам выгребать будет не нужно. Хоть в этом плюс. Конечно, Катя страдает от отсутствия душа, но что поделать, это не наш дом, да и с водой тут проблема.

– Во-первых, как видите, нужны материалы, – начал объяснять я, – во-вторых, время. У работающего целый день мужика его нет почти. Можно, конечно, выкроить, да не каждому захочется.

– Вот, – наставительно вытянув палец вверх, произнесла учительница, – думаю, в этом единственная проблема. Нежелание, сиречь простая лень.

– Все же не соглашусь с вами, уважаемая Варвара Алексеевна. Вот представьте, пахал бы я где-нибудь в колхозе, пришел часов в шесть вечера без рук и без ног, уставший как собака злая, и что, еще и яму под домом копать полночи? Тут никакого здоровья не хватит.

– Извините, Саша, наверное, вы правы, – все же согласилась учительница.

Ну, а то ж, ведь так и есть на самом деле. Хрен его знает, стал бы я сам все это делать, ежели бы работал так, как только что привел в примере? Наверное, поэтому я и являюсь ярым противником ежедневного графика работы. Всегда считал, что лучше двенадцать часов в день пахать, но два через два или сутки через трое, чем восемь, но каждый день. Убил бы того, кто не дает вводить нормальный график для людей.

А местность нам все же понравилась, не напрягала даже погода, мы привыкли к нашей зиме, а здесь не зима, а сказка, лишь ветра достают. Мы подолгу ходили по местным тропкам, осматривая окрестности и любуясь видами, открывавшимися с высоты. А уж когда я нашел ручей и, пройдя по нему всего-то километр, вышел к водохранилищу… Да, это не наше, Рыбинское, но как же я обрадовался воде… Снасти у меня были с собой, нужно было только подобрать какую-нибудь подходящую палку, и вновь смогу наслаждаться рыбалкой! Интересно, чего здесь водится и водится ли вообще?

– Сань, проводишь меня в поселок?

Периодически мы сами ходим в ближайший посёлок за продуктами, а не напрягаем охрану. Да, здесь ребятам несладко, приходится жить в армейском кунге, нет в деревне свободных домов, как это было у нас под Рыбинском. Места у них мало, но хоть печь есть, а в баню ходят к нам.

– Я хотел на рыбалку…

В один из апрельских дней, на удивление теплых, я собрался было на рыбалку, но у Катерины было свое мнение на этот счет. Животик начинает проявляться на глазах, и характер любимой меняется, по пустякам не ссоримся, но приходится себя сдерживать.

– Блин, но мне надо… – Эх, жаль терять погожий денек, сегодня как-то особенно тепло.

– Ладно, давай сходим, – кивнул я и начал собираться. – Пойду, ребят предупрежу.

При любом нашем уходе из села мы обязаны предупреждать охрану. Обещал Семичастному, да и сам не хочу рисковать, мало ли что. Располагались ребята рядом, можно сказать, на заднем дворе нашего небольшого участка. Сходил, предупредил. Предлагали все сделать сами, но я объяснил им, что хотим прогуляться. В этот раз у нас вменяемая охрана, не такая, как была у меня в Горьком.

– Так возьми удочку-то, нам же мимо идти, на обратной дороге половишь, я посижу с тобой, – внезапно предложила Катерина.

– Да в следующий раз, – отмахнулся я, знаю, как она посидит, начнёт проситься домой уже через полчаса. Говорю же, идет перестройка организма, и спорить с природой бесполезно.

В этот раз с нами напросилась и дочь, сказывается отсутствие общения, ребенок в кои-то веки сам просится гулять. Вышли около десяти утра. Варвара Алексеевна осталась на хозяйстве, попросив меня предварительно натаскать воды. Чего они удумали, одна за продуктами собралась, вторая готовить с утра пораньше…

Смешно смотрится со стороны наше путешествие. Идут такие трое, а за ними в ста метрах два здоровых мужика, разве что без автоматов в руках, картина маслом. Меня давно уже перестало напрягать такое соседство и надзор, что делать? Или так, или вообще где-нибудь взаперти, лучше уж на свободе, хоть и относительной.

Апрель – удивительный месяц. Вроде еще прохладно, особенно по утрам, но днем все меняется в лучшую сторону. Зелень прет с новой силой день за днем, цветов уже кругом целое море. Наше село не зря называется Розовым, оказалось, на севере, в доступной близости целые розовые поля, и когда они зацветут полностью, тут будет просто рай земной.

Все места для закупки продуктов были для нас разведаны еще зимой бойцами охраны, поэтому ходили мы не вслепую, а знали точно, где купить молоко, а где хлеб или мясо. Катерина потратила всего два часа на покупки, и вернулись мы относительно быстро. По приходе меня ласково попросили «погулять», дескать, не мешай, мы тут готовить будем. Чего они такое удумали – я не понимал, но спорить не стал.

– Будете настаивать, вообще в монастырь уйду…

Мы тут нашли действующий монастырь, причем неподалеку. Нам даже экскурсию по нему провели, очень красиво там и уединённо.

– Иди давай, погуляй чуток, позовем, – видя мое непонимание, Катерина даже подтолкнула меня к выходу.

Да что такое происходит-то? Позвал с собой Аленку, и пошли по окрестностям, она себе местечко новое для пейзажа выберет.

– Пап, а мы отсюда тоже скоро уедем?

Дочь растет, хоть и не видно почти, внешность меняется незаметно, а вот разум… Да, семьдесят третий год уже на дворе, мы здесь в этом времени уже четвёртый год. Сделать удалось не так уж и мало, но если смотреть в целом, то не так уж и много. Главное, как мне казалось, все же удалось. Мы, да-да, именно мы, сменили руководство страны. У власти вменяемые люди, пашут как кони на пожаре, стремление вывести страну из стагнации и двигаться вперед видно невооруженным глазом. С месяц назад мы попросили охрану и прокатились на машине по побережью. Алушта, Ялта, дальше не ездили, но удивлению не было предела, везде идут стройки, причем упорядоченные и по всем правилам. Это я в своих докладах писал и настаивал на развитии курортов. Хватит отдыхать лишь партийной верхушке, надо и о людях думать. В своих писульках я прикладывал зарисовки того, как это должно выглядеть на мой взгляд. Вспоминая курорты Турции, Египта и Греции с Италией, я давал рекомендации и идеи. Ведь если все сделать нормально, то деньги туристический сезон даже в нашей стране принесет немалые. Не все же на нефти и оружии сидеть, надо развиваться, тем более тут и забота о людях прослеживается.

– Наверное, к лету, дочь, – задумчиво произнес я, – может, чуть позже.

– Жалко, наверное, тут летом вообще красота будет… – выдохнула Аленка, и я ее прекрасно понимаю. Только вряд ли нас здесь оставят летом. Большое количество людей, трудно будет охране, а нас вроде как пытаются защитить.

– Обещаю, дочь, что новое место, куда нас увезут жить, будет красивым и уютным.

Надеюсь, что кое-кто сдержит слово и нас действительно поселят в достойное место.

Вернувшись через два часа назад, мы с Алёнкой оказались в центре внимания. По большей части именно я оказался центральной фигурой, а дочь только потому, что была со мной.

– С днем рождения, любимый муж! – поцеловав меня в щеку, супруга обняла меня. Подходящие по очереди парни из охраны с веселыми лицами жали руку, поздравляли. Варвара Алексеевна очень тепло пожелала долгих лет, а дочка, казалось, сама чувствовала себя именинницей, ибо радовалась как… как ребенок. Блин. – Так и знала, что забудешь, сюрприз получился?

– Да уж, – улыбнулся я в ответ и крепче прижал жену к себе. – Спасибо вам всем, правда, я очень рад, что вы все здесь.

– Прошу всех в дом, – приглашающим жестом Варвара Алексеевна указала путь.

Да, вот что за секретность была, обалдеть! Женщины такой стол сварганили, что глаза разбегались. Места всем хватило, только была видна скованность охраны, парни не привыкли к такому и чувствовали себя зажатыми. На столе присутствовало легкое крымское вино, но ребята не притронулись, зато мы с удовольствием причастились по рюмке. Пожеланий здоровья и долгих лет было столько, что становилось неудобно, я вообще никогда не праздную, а тут Катерина решила почему-то устроить сабантуй. А ничего так, весело и забавно получилось. А уж когда к вечеру гости заявились, вообще выпал в осадок.

– Что, не ждал, отшельник?

Два друга по жизни, Шелепин и Семичастный, вошли в дом и поприветствовали всех присутствующих. Парни из охраны мгновенно дематериализовались, как будто их тут и не было никогда, а новые гости уселись за стол.

– Да уж, вас, – я выделил голосом, – точно не ждал.

– Раньше не могли, сам понимаешь, зато мы с подарками, – Владимир Ефимович сунул руку в карман и достал какой-то предмет, в котором я узнал ключи.

– Да ладно, как будто юбилей какой-то, – скромно пробурчал я.

– О, узнаем нашего писателя, всегда бурчит, – засмеялся председатель, и его поддержали все присутствующие. – Это твой проект, мы решили, что первый из автомобилей опытной партии должен быть у тебя. Владей на здоровье и продолжай развивать наш автопром.

– Что за проект? О чем вы? – не, я понимал, что есть мои проекты, не знал только какой именно сейчас мне презентуют.

– Новый «Москвич», модель, идеально подходящая под наши дороги. Выходите на улицу, там уже водитель заждался, наверное.

Все вывалились на улицу и обалдели. Да-да, даже мы, искушенные машинами двадцать первого века, были в шоке. Перед нами стояла… стояло… В общем, стоял автомобиль. Песочного цвета высокий кузов, что послужило прототипом – угадывалось с первого взгляда. Мать моя женщина, они воспроизвели его почти один в один с моим рисунком! Машина была так похожа на известный мне и жене «Рав-4», что не узнать его было невозможно. Отличия на первый взгляд только в линии окон, она прямая, как на первом «Серванте», да более простые прямоугольные фары. Охренеть! Ну предки, вот могут же работать, если никто не мешает, а наоборот, помогают!

Большие колеса, правда, на узковатой резине, просторный салон из светлого дерматина, как же мне нравится эта машина, вот же…

– Здравствуйте, бак полный, поломок нет, автомобиль прошел от Симферополя своим ходом без каких-либо происшествий, – передал мне ключи водитель, – отличная машина!

Водитель показал мне большой палец, но я уже и не смотрел на него. Хотелось как можно скорее сесть за руль и посмотреть, что такого смогли сделать наши инженеры. Машина создавалась почти год, да, это немного, но в эти времена все на удивление делалось быстрее. Нет проблем с финансами, вот и результат, а проблем не было именно благодаря мне. Я буквально залез под машину, осматривая все и вся. Рычаги, редуктор, мост, рессоры… Ну да, пока рессоры, переделаем позже, это ж, как мне сообщили, опытный экземпляр.

Смотрел я, смотрел и понимал одно: рано, еще слишком рано для этой машинки. Может, и не зря первые кроссоверы вышли в девяностых? Сейчас есть джипы, есть небольшое количество универсалов, есть грузовики, а вот нужны ли кроссоверы… Спорно это все, может, я зря все же тороплю события?

– Ну, кататься поедем сегодня? – спросил неугомонный председатель.

– Да запросто! – восторженно ответил я, усаживаясь на мягкое сиденье. Так, уже нашёл, что требуется улучшить, слишком мягкое сиденье. А вот стоит почти идеально, как и в легковом «Москвиче». Там гораздо удобнее место водителя, чем в «Жигулях».

Уселись только два друга и я, супруга высказалась в том духе, что не хочет ездить в тесноте, и я ее понимал, наверняка эти двое хотят поболтать, она будет считать себя лишней, поэтому и не села.

Тонкий руль был не очень удобен, но сейчас все такие делают, ничего, внесём изменения, заодно и усилитель приделаем. Сейчас довольно тяжело крутить тонкую баранку, учитывая, что она управляет довольно высокими колёсами. Да уж, на грунтовке, да ещё и сильно извилистой, руки мгновенно устали, но это дело привычки. Машина очень уверенно набирала обороты, а передачи втыкались уже без характерных лихорадочных передвижений рычага, в поисках нужного положения. Да, работы ещё много, видно, что машина лишь первая ласточка нашего будущего автопрома, но она мне нравилась. Нравилась, несмотря на крены в поворотах, валкость и общую «сырость».

– Ну как? – на этот раз голос подал Шелепин.

– Норма, – кивнул я. – Еще год на доводку и…

– Нравится, или уже думаешь, что надо переделать?

– И то, и другое, – засмеявшись, ответил я. – С чем пожаловали?

– С днём рождения поздравить, – быстро ответил Семичастный.

– Ага, прикатили из столицы в тьмутаракань лишь поздравить… Свежо предание.

– Зря ты так, хотели сделать подарок.

– Спасибо. Мне очень понравилось.

– Ну и поговорить…

– Зная вас, другого и не ожидал, – хмыкнул я.

– Запад выставил нам ноту, насчёт Африки, – без прелюдий начал Шелепин, – в ближайших к Конго странах произошли перевороты. Социалистические, естественно. Все хотят сотрудничества и помощи…

– Ага, опять все к нам, – кивнул я.

– Точно. Сам понимаешь, дело очень хорошее и выгодное, но ресурсы наши не безграничны, а давление с Запада нарастает. Нас обвиняют в захватнических намерениях, а мы тут и не при делах совершенно. Ты не помнишь, как у вас там развивались отношения с африканскими странами?

– Да никак, – отмахнулся я и остановил машину. – Максимум, что и было, это наши военные советники и техника, ну, ещё, наверное, деньги. Толку из всего этого никакого, американцы купят любого их вождя, ибо денег у них явно больше, они же их просто печатают.

– У нас непростая ситуация, с одной стороны, вроде как мы и обошлись бы без всех этих диких союзников, а с другой…

– Это повлияет на отношения с Конго?

– Сам все понимаешь. Они все это видят и могут подумать, что мы и их бросим в любой момент.

– Я в Африку больше не поеду, хоть стреляйте, – решительно заявил я.

– Тебя никто и не отправляет, – так же жёстко отрезал Семичастный. – Мы не для того тебя тут прячем, чтобы взять и подарить англичанам.

– Что, установили, кто ведёт на меня охоту?

– Да, есть результаты, работаем сейчас, – подтвердил мою догадку председатель.

– Я вам так скажу по этому поводу: или делайте все одинаково для всех, или не беритесь. Все просто.

– Хорошо, об этом еще поговорим как-нибудь.

– Так что, можно нам будет вернуться?

– Пока рано. Поживёте на Байкале лето, – чуть расстроили меня, – сам говорил, что не против там пожить. В одном из крупных посёлков вам приводят в порядок домик, там и поживете, пока мы здесь не закончим. В Крыму остаться не вариант, сам должен понимать, да и хозяева вашего дома на лето приедут.

– Вот кому-то достанутся плоды моих трудов…

– Это хорошие люди, в том числе и за это тебе подарили автомобиль. Они уступили тебе свой дом, но летом вернутся.

– Спасибо.

– На здоровье. Так вот, жильё у вас будет нормальное, да и сам, как обычно, что-нибудь доделаешь, помощь получишь любую. Дальше. Катерина родит там, ей потребуется помощь, попробуй уговорить вашу помощницу ехать с вами.

– Думаю, она согласится.

– Отлично. В поселке будет фельдшерский пункт, но сам понимаешь, это не больница. Все же помощь мы окажем и прикомандируем туда нормального врача. Ближайший город в шестидесяти километрах. Иркутск.

– Если дорога есть, нормальная, то это не проблема.

– Это не все подарки. Твой катер… вот же буржуй! – Владимир Ефимович аж крякнул.

– Сами разрешили! – перебил я Семичастного.

– Не спорю, – согласился он, – привезут из Горького прямо туда. Посёлок на самом озере, в истоке Ангары, так что это не ссылка, а сплошной отпуск.

– Посмотрим, думаете, я тут в потолок плюю?

– Есть что-то важное? – оживился Александр Николаевич.

– Как и требовали, по автопрому проделал большую работу. Есть все, для ГАЗа, ВАЗа, «Москвича» и даже грузовики. Простите, но я тут ещё детские коляски и велосипеды сделал.

– Не сидел на печи, молоток! – подытожил председатель.

– Ага, а ещё полностью готовы две книги и две пишутся.

– Может, нам его вообще не выпускать в люди? Смотри как разошёлся! – усмехнулся Владимир Ефимович. – Это на тебя так Крым повлиял или отсутствие катера под рукой?

– Когда особо делать нечего, тогда прёт не по-детски, – согласился я.

– Так, может…

– Не, – замахал я руками, – не может! Раз сами проявили инициативу, то уж держите слово!

– Да будет тебе катер, будет. Тем более что это не по твоей прихоти, а ещё и для дела нужно.

– Это для какого? Рыбу в промышленных масштабах ловить в Байкале? Так вроде запрещено?!

– Работать с учеными. Будешь их периодически возить, они там ныряют, изучают. Что, разве откажешь?

– Вам откажешь, – пробурчал я. – Для них мой катер и везёте.

– Нет. Просто у нас запрос от Академии наук висит, а тут твой переезд на озеро, решили, что ты им поможешь.

– Ладно, если заставят ездить каждый день, просто отдам им катер и все. Странно, вообще-то, на Байкале же даже верфь вроде есть, зачем им мой катер?

– Не переживай, им ведь не только нырять нужно, но и обрабатывать информацию, правильно? Там нет сейчас свободных посудин, а тут ты со своим, почему бы не совместить.

– Я понял.

– Чертежи мы переправим, будь готов к тому, что придется выехать в какой-то момент. Скрытность организуем по максимуму, но без этого не обойдётся, сам понимаешь.

– Ладно, посмотрим.

Такая красота в Крыму весной, но нужно было уезжать. Катя уже в предвкушении, все же до августа осталось всего ничего, а по ее подсчётам, рожать ей именно в конце лета. В первых числах июня мы собрались и прямо на машине, бензина запас был погружен в машину охраны, выехали в направлении Украинской ССР. Нам предстоит довольно долгий путь, это будет хорошим испытанием для новой машины и для нас. Девчонкам будет тяжко, поэтому решили ехать вместе не всю дорогу. В Донецке посадим их на поезд, а я дальше на колёсах двину. Так проще будет. Приедут они раньше, но после общения с Семичастным проблему жилья решили, в Иркутске разместят, женщины подождут меня и затем уже отправимся к месту жительства.

Не скажу, что вышло все, как рассчитывал. Женщин-то я посадил на поезд, с этим-то проблем никаких, а вот сам… Несколько раз приходилось клеить колёса прямо на трассе. Хрен знает, чего у нас на дорогах попадается, или резина такая, что рвётся на ухабах, но меняя колесо на запаску, проехав буквально сотню километров от Донецка, понял, что надо заклеить повреждённое, иначе останусь без запаски. И как в воду глядел, после следующего прокола клеил уже не раздумывая. Хорошо ещё ребята помогали, охрана-то при мне, но и я вынужден был останавливаться, когда они на своих «Жигулях» пробивали колёса. В общем, путешествия на машине в этом времени как-то не вдохновляли. Чёрт его знает, в чем причина. Лишь однажды в колесе был посторонний предмет – гвоздь, в остальном же – какие-то нелепые разрывы без причин. Надо приводить шинную промышленность в порядок, но тут я ничем помочь не смогу, таких знаний у меня нет.

По пути мы останавливалась в разных поселках и откровенных деревнях, люди везде попадались хорошие, даже кормили, не только ночлег давали, уж с чем, с чем, а с этим вопросом проблем не было никаких. Дороги, конечно, сейчас ужасные, но это на мой взгляд, в будущем все же лучше станет. По крайней мере в двадцать втором году уже вполне себе нормально дело обстояло, денег вваливали очень много в отрасль, хотя воровали, думаю, в разы больше.

Чем ближе мы приближались к Сибири, тем гуще становились леса вдоль дороги и чаще шли дожди. Печка! Черт возьми, как я забыл при разработке машины о нормальной вентиляции салона и обдуве?! Стекло сильно потело, вентилятор выл на самой большой скорости, пытаясь его высушить, выходило так себе. Высыхает, становится невыносимо жарко в салоне, открываешь немного окно, попадает влага и все по новой.

Короче, по прибытию в Иркутск устали все как собаки, хоть и не проезжали более пятисот километров за день. Даже факт того, что ехал на новейшей машине, уже не радовал. Ладно хоть она сама выдержала, ну, почти. В последний раз меняя колесо, случайно обратил внимание на нижнюю гайку амортизатора, открутилась зараза. Залез под машину, чтобы закрепить, и увидел, что чуть не вся подвеска в таком состоянии, а еще думал, чего грохотать стало на последнем пробеге, километров триста слушал, а залезать не стал. И как не развалилась? Мне наука, теперь на любой посторонний шум стану реагировать. Вот и пришлось еще и ключами поработать всерьез. Вообще, мне казалось, что надо мной пошутили таким вот изощренным способом. Дали машину, а я ее обкатываю, выявляя недостатки. Все наблюдения записывал, к концу пути набросал пару страниц в тетради. Хорошо еще, что на заводе положили в багажник весь набор нужного инструмента, а также клей и резину на заплаты, а то бы прикурил я еще на Кубани.

– Александр Сергеевич, думаю, надо в местное управление обратиться, наверняка ребята оставят нам записку, где их искать, – один из моих охранников, Олег Белов, дал совет.

Прибыли мы на сутки позднее, чем рассчитывали, последний раз ребята выходили на связь из Красноярска, сообщали, где мы и что. Естественно, что мои женщины не ждали нас на вокзале, их должны были устроить где-нибудь на постой. Въехав в город, я остановился, чтобы проконсультироваться с ребятами из охраны, вот и получил совет.

– А где оно тут? – спросил я в ответ.

Совет был прост и понятен. Мои близкие ехали в компании еще двух бойцов «девятки», и те, скорее всего, поступили так, как мне и сообщил Олег. Ведь как найтись в городе, о котором ничего не знаем и где не имеем никаких знакомств? Правильно, милиция или управление КГБ, как еще? Так уж вышло, что адрес, где будут проживать мои родные, нам почему-то не дали.

– Сбегаю к автомату, позвоню и узнаю, – махнув рукой на телефонную будку, бросил Олег и почти бегом направился к ней.

Второй парень, Женя, что остался со мной, невысокого роста, в отличие от Олега, зорко следил по сторонам. Парни были противоположностью друг другу. Олег высокий и худой, а Женька ниже, но крепче, спина у него очень широкая, плаванием занимался всерьёз. Вот и осматривался сейчас Евгений, явно подмечая все детали. Делал он это не просто так, показывая свое рвение, а потому, что наша непривычная для людей машина вызывала интерес. Люди на улицах были и с интересом разглядывали нашу компанию. Подошли двое, решились спросить.

– Здравствуйте!

Мы поздоровались в ответ.

– Это какая-то новая модель? – Мужики среднего возраста, лет по тридцать, может, чуть больше. Длинные волосы, сейчас так модно, брюки клёш, рубашки под пиджаками, в общем, стандартная одежда советского человека.

– Ага, – кивнул я.

– «Москвич»? – посмотрев на машину спереди, спросил вновь один из них. Как и разглядел-то, она сейчас грязная по крышу, а он эмблему умудрился разглядеть.

– Да, – вновь кивнул я, – обкатываем, выявляем проблемы, в серию еще не пустили.

– Понятно, ну и как? Непривычная компоновка какая-то.

– Нормально, мягкая, высокая, рулится нормально, проедет там, где обычный «москвичонок» застрянет.

– Интересно, – задумчиво почесал затылок мужчина. – Спасибо.

– Да вроде не за что, – улыбнулся я в ответ.

– Чувствую, работы нам добавится, – резюмировал Евгений, едва мужчины отошли в сторону.

– Да брось, уедем в деревню, там народа столько не будет.

Вернулся Олег и с улыбкой сообщил, что мои родные живут в общежитии КГБ, адрес он узнал, и можно ехать. Мы, хоть и устали, но решили сначала вымыть машины у ближайшей колонки, благо в Союзе их ставили повсюду, а не убирали, как в РФ. Каким чудом в девяностых воду на колонках не сделали платной, до сих пор не пойму, а ведь хотели, наверное. Твари.

Намыли машины, «Копейка» ребят так же была куском говна, как и моя «ласточка». Сейчас, разглядывая отмытое от мошкары стекло, блестящий свежей краской кузов, я все же улыбался, забыв об усталости. Все же хорошая машинка получилась. А спрос на нее… Да будет спрос, если выпуск наладят. Наши люди все купят, любая машина, если она будет доступна, найдет своего покупателя, здесь вопрос даже не в деньгах, а в доступе. Очень, очень трудно купить сейчас автомобиль, хоть и сдвинулось дело с мертвой точки, но все еще проблемы есть. Как мне рассказали на АЗЛК, если ничего не изменится в линии партии, то лет через пять машины будут свободно стоять в автосалонах, это тоже я предложил, автосалоны в смысле. Сделаем по типу салонов будущего, с техцентрами.

Рынок запчастей еще когда наладится; этот дефицит, я думаю, вообще не победить. А так пусть люди приезжают с поломками в государственные автоцентры, где им будут ремонтировать авто и давать гарантию на выполненные работы и запасные части, ибо контрафакта не будет, только оригинальные запчасти. Сложностей, конечно, будет очень много, для этой цели автозаводы уже требуют от поставщиков комплектующих, наращивания выпуска запасных частей, а сделать это быстро никто не сможет. Вообще, так называемые поставщики заводов сейчас – это мини-заводы на территории самих автозаводов. Завод в заводе, простите за тавтологию.

Очень хорошо придумали с обучением персонала. В техникумах учат на механиков и мастеров участков, в ПТУ – на слесарей, но и первые, и последние распределение получат только после стажировки на заводе. Очень правильно, я думаю. Не будут в будущем работники автосервиса держать в руках запчасти и не знать, куда их прикрутить. После стажировки на автозаводе, где они получат представление о том, как вообще устроена машина, не в теории, а уже на практике, выпускники получают распределение на работу.

По моей просьбе изменили немного систему распределения, больше не станут выпускника из Ярославля направлять на работу в Омск. Прошел стажировку, скажем, на ВАЗе и вернулся в родной Ярославль, там ведь тоже будут салоны и фирменные сервисы. Ну или, если выпускник очень хочет переехать в другой город, то напишет заявление, и ему пойдут навстречу, отправят по возможности туда, куда он хочет. Сразу оговорюсь, чтобы попасть в Москву или другой крупный город, где выше зарплаты и уровень жизни, нужно быть отличником. Даже в ПТУ. Система контроля налаживается, а это то, чего так не хватает в будущем. Контроль – самое важное. Ибо как у нас в будущем рапортуют президенту о выполнении его поручений, все, думаю, знают отлично: он приказал, ему рапортуют, а дело или не сделано вообще, или кое-как, сплошной саботаж и вредительство.

Встретили нас радостно, жена с дочкой так и вовсе на мне повисли, целуя и обнимая, а я их. Ребята из охраны тоже радостно приветствовали друг друга, давно не виделись, да и дорога у нас была та еще. Делились впечатлениями.

– Сань, мне уже тяжеловато переносить такие путешествия, где нам жить-то предстоит? Если бы ты знал, как мне надоели все эти переезды…

– Катюш, сейчас едем на озеро, там до осени и… – я чуть подумал, как лучше ответить, – там видно будет. Могу лишь сказать то, что говорят мне. Надеются, что осенью все более или менее утихнет, и мы сможем вернуться домой.

– Значит, этот год еще скитаемся. Блин, еще и с дитем…

– Выдержим, должны выдержать, – заключил я.

– Саш, не тебе рожать…

– Можешь не продолжать, я все это уже слышал и прекрасно тебя понимаю, – чуть жёстче обычного ответил я.

– Ни фига ты не знаешь, – насупилась жена, – знаешь…

– Все знаю, – обрываю ее, – знаю главное, ты станешь прежней, когда родишь! – и улыбаюсь.

– Я что, в прошлый раз, когда Алёнку носила, такой же была?

– Значит, подтверждаешь, что сейчас ты другая? – смотрю хитрым взглядом на супругу.

– Да понимаю я, что слишком злюсь, но и ты должен понять. Мне нужна какая-то стабильность, иначе живешь как на вулкане. То бандиты, то Африка, то переезд, то наводнение… Устала, Сань.

– Отдохнешь на озере. Обещаю. Там летом погода такая, как ты любишь. Не жарко, но правда слышал, дождей бывает много.

– Плевать, лишь бы дергали поменьше. Там врач-то хоть будет?

– Сказали, фельдшерский пункт есть, да и смотри, всего шестьдесят-семьдесят километров, и мы здесь, в огромном Иркутске.

– Хорошо, когда едем?

– Так собирайте вещи, да и поехали, выдержим еще сотню километров.

– Ну уж нет, давай вы все отдохнёте, а утром поедем.

– Александр Сергеевич, – внезапно к нам в комнату вошел один из охранников, Сергей Волков, он как старший из всей команды охранял в пути Катю с Алёнкой и Варварой Алексеевной.

– Да?

– Мы отзвонились, сообщили, что все в сборе. На месте нас ждут, проводник будет в восемь утра. Если вы не против, мы по очереди сходим на обед.

– О чем речь! Мы как раз решали, когда ехать.

– С утра. Для вас все готово, для нас, как сказали, тоже.

– Ну и хорошо, – заключил я.

Спал я сегодня как убитый. Даже когда утром будили, встал не сразу. Устал все же, хотя, если честно, поспал бы еще. Проводником оказался обычный сотрудник милиции, его направили показать дорогу, мало ли, вдруг мы заблудимся. Хотя там вроде одна-единственная дорога, где там блудить?

Путь до Листвянки оказался вполне быстрым, часа за два доехали. Дело было даже не в плохом покрытии дороги, оно оказалось достаточно хорошим, а в той красоте, через которую ехали. Даже не представлял, что здесь так красиво. Плотный, настоящий лес, с соснами, лиственницами, елками и прочими березками, завораживал. Место, куда нас селят, тоже знаковое: Листвянка стоит в истоке Ангары, на самом берегу Байкала в окружении векового лиственничного леса. Ох, если моя родная не будет мне сильно нервы трепать, у беременных это в порядке вещей, думаю, рыбалка на Байкале мне запомнится надолго. Да, кто о чем, а рыбак…

– Вот это распронихренажсебе! – выехав на мыс, который нам требовалось обогнуть, ибо место нашего будущего жительства было за поворотом, на берегу самого озера, а не Ангары, мы не смогли удержаться и остановились. Машина охраны с проводником двигалась впереди и мгновенно остановилась, знают службу ребята, знают отлично.

Вообще нам повезло с этой командой. Раньше, когда мы жили то в столице, то в деревне, нас охраняли регулярно меняющиеся команды в три бойца. В этот раз Семичастный сделал финт ушами и приставил к нам постоянную. Ребята вот уже более полугода с нами, как объяснил их старший, Сергей Волков, у них командировка. Ездят же сотрудники КГБ во всякие Африки, вот и тут так же. Сказал, что предварительно командировка предполагала нахождение с нами в течение года, там либо замена, либо продление. Пока, разумеется, со слов бойцов, их все устраивает и меняться нет желания. Я их понимал. Да, они не на отдыхе, глаз да глаз нужен, но в то же время служба у них не где-то в городе, а практически на курортах, где все же можно и расслабиться. Они питаются тем же, чем и мы, так же меняясь отдыхают, ловят рыбу, а здесь и охотиться можно будет. Так что нормальная служба, это не банкиров в девяностые охранять, куда пойдёт почти половина «девятки» после развала страны.

– Как красиво!!! – произнесла молчавшая до этого Варвара Алексеевна. – Саша, я с вами уже столько повидала, сколько не видела за всю жизнь. Повезло мне на старости лет, хоть страну посмотрю…

– Да уж, есть на что посмотреть, – заключил я.

Впереди, на сколько хватает глаз, раскинулся величественный Байкал. Тёмный вдали и изумрудный возле берега, на мелководье. Берег высокий, видно далеко во все стороны. Как же похоже на Крым! Домов только мало и цвета у них другие, все больше чёрные да серые, на югах преобладает белый цвет. Ну и температура воздуха, конечно. Сейчас середина июня, в Крыму, наверное, уже достаточно жарко, а тут… Градусов пятнадцать, наверное, вряд ли больше, но ощущается вполне комфортно.

Осматривая прибрежную акваторию, повернул голову влево и почти сразу разглядел свой катер. У довольно длинного, уходящего метров на пятьдесят в озеро причала мирно покачивался наш кораблик. Рядом стояли и другие, но меньше, и было их немного, а вот обычных лодок пруд пруди. Это в будущем будут драть за рыбалку и прочее, пока никому до этого нет особо дел. Да и вообще, в таких местах, как Сибирь, на претензии рыбохраны люди всегда отвечали просто: «Наши деды и прадеды здесь жили, ловили рыбу, и мы будем». Здесь рыба – это основа пропитания. Что-то употребляется, что-то продаётся, так и выживают. Сейчас ещё хорошо тут, а вот с развалом страны в известном нам будущем здесь все разрушили. Сейчас в посёлке даже верфь есть, и она отлично работает, есть научная лаборатория, и представьте, она тоже работает!

Охранники проявили терпение и выдержку, уже изучили наши повадки. Не подходя к нам, просто вылезли из своей машины и ожидали. Не заставляя их нервничать, хотя угрозы нам здесь нет никакой, мы вновь уселись в машине и тронулись. До дома оставалось совсем чуть-чуть, буквально проехать пару улиц. Расположение тут интересное, несколько коротких и узких улочек, с домами различного вида, уходили вверх по склону от озера. То есть располагались не как на юге, вдоль побережья, а перпендикулярно к нему. Интересная особенность, мне нравится. Вдоль берега идёт дорога, а улочки от неё ответвляются и уходят наверх – красота.

– Вот ваш дом, – милиционер приветливо указал рукой на калитку в низком деревянном заборе. Дом выглядел… Да новым он выглядел. Видно, что построен совсем недавно, даже не в прошлом году, реально новый, и это, если честно, очень порадовало. Ещё не знаем, из чего его сляпали, но мне уже нравится. Удивил цвет, сразу стало понятно, что его действительно готовили для нас и со всем вниманием к деталям, ценят все же, видимо. Дом был окрашен бежевой краской, как и наш дом под Рыбинском. Свежий шифер на крыше, не потемневший ещё от сырости и времени, беленые переплеты окон… Точно! Вот о чем я думал все время, пока создавал проект нового района в Рыбинске. Точнее, когда прорабатывал детали домов. Окна! Как я мог забыть о них? Или подсознательно, ведь нет сейчас пластика у нас, поэтому и не думал? Да и хрен с ним, с пластиком пока, он сейчас все равно вредный, лет через сорок-пятьдесят в Европе начнутся проблемы с утилизацией окон, которые устанавливаются как раз сейчас. Там в производстве обширно используется свинец, а при нагреве он очень ядовит. Лишь в двухтысячных годах его заменят на нейтральные компоненты и окна станут относительно безопасными, пока же лучше дерево. К тому же, если делать из нормального, сухого и строганого материала, то лучше дерева ничего и не найти. Да, хрен с ними, с рамами, но вот попробовать внедрить стеклопакет я вполне бы мог. Изменения в технологии производства деревянных рам внести не сложно, чуть шире делать полку, куда устанавливается стекло, это вполне реально и несложно, гораздо сложнее изготовить «спейсер», на него нужен алюминий и оборудование. Надо узнавать у председателя, вдруг можно дернуть станки из Европы. С герметиком тоже, думаю, проблему решат, бутилкаучук произвести уже сейчас не проблема. Да, обязательно отработаю проект «окон будущего» и через парней переправлю в Москву.

Участок земли был небольшим, соток шесть, но они ничем не заняты, а значит, этого будет достаточно. Интересно, растёт ли здесь что-то из съедобного? Соседи были только с одной стороны, с другой – пустой участок, а позади нашего уже гора. Склон резкий, обрывистый, на нем высоченные сосны, кедры, лиственница, уходят просто в небо, обалденное зрелище.

Белье на соседском участке, сохнущее на улице под свежим ветром с озера, наверное, охрененно пахнет. Оно сразу привлекло мое внимание.

– Здравствуйте, соседи, так это вы у нас жить здесь будете? – окликнули нас. Из-за белья, на которое я и обратил внимание, появилась миловидная женщина, лет сорока на вид.

– Здравствуйте, да, это мы. Меня Сашей зовут, а это моя супруга Катя, дочь Алёна и тетя, Варвара Алексеевна, – в этот момент я заметил взгляд нашей помощницы, благодарный, замечу, взгляд. Конечно, ей вряд ли бы хотелось услышать от меня что-то вроде: «Это наша домработница», – поэтому и назвал ее тётей. Парней из охраны, сидящих в машине, называть не стал, лишнее это.

– Меня Мариной звать, по батюшке Ивановна буду, но вы зовите просто по имени, не привыкли мы тут к отчествам. Да и не старая я еще, – с этими словами женщина полностью распрямилась, слегка выпячивая приличного размера грудь.

Я даже улыбку не сдержал, одинокая, что ли? На что-то рассчитывает? Зря.

– Как тут у вас жизнь-то?

– Жизнь – только держись! Бьет ключом и все по башке, – рассмеявшись, ответил Марина Ивановна. Ну или просто – Марина. – Когда осмотритесь, не забудьте на новоселье позвать, пироги с меня, с вас что-нибудь покрепче.

– Насчет новоселья договорились, а вот с тем, что покрепче, проблема. Непьющие мы, как-то не задалось, – лучше сразу предупредить, а то мало ли.

– Никогда не видела непьющих мужиков, – натурально так удивилась Марина. – Болеете, что ли?

– Можно и так сказать, мы писатели, а у них все не как у людей, то рукав в говне, то ширинка расстегнута.

Как ржала над этой заезженной шуткой Марина, не передать словами. Натурально так заливалась, складываясь пополам.

– Ну хоть с юмором, и то хорошо, – просмеявшись, заметила женщина. – Девочке у вас сколько лет, большая уже вроде?

«Ага, большая», – мелькнуло у меня, уже бы пятнадцать было, а так только девять.

– Девять.

– У меня малая ее на годик постарше будет, ничего, подружатся. Сын взрослый уже, в армии служит, на Дальнем Востоке.

– А муж? – вдруг подала голос Катя, явно почуяв неладное. Зря, я на чужое не зарюсь, своё есть. Блин, она боится, что, пока ей нельзя заниматься со мной сексом, я позарюсь на эту самую Марину! Дела…

– Муж сейчас на службе, милиционер он у меня, в порту у него служба, – спокойно прояснила ситуацию Марина, возможно, поняла, к чему последовал этот вопрос от Катерины.

– Извините, мы пойдем пока, с дороги бы отдохнуть немного, а то добирались сюда чуть не две недели, – как можно любезнее произнес я, а то эта тетя похоже сутками лясы точить может, как мне кажется. Народу-то в посёлке немного, не деревня, конечно, но и не город.

– Ой, конечно, я, дура, вас задерживаю. Отдыхайте, поесть-то у вас что-нибудь есть собой? А то я приготовлю.

– Ой, в Иркутске затарились, целый багажник, приготовить не проблема, не хватало еще вас загружать работой.

– Да мне несложно, – пожала плечами женщина, – если что, кричите, услышу.

– Хорошо, еще раз извините, пожалуйста, если мы случайно вас обидели. Мы не хотели.

– Да что вы, Саша, какие обиды!

С тем и расстались. Зашли в дом, он был не заперт, но позже на столе в кухне ключи мы нашли. Сначала было непонятно, где будут жить ребята из охраны. Домик-то небольшой, кухня, прихожая, сени, да две комнаты, где их тут размещать, но вопрос, как оказалось, решен и без нас.

– Александр Сергеевич, дом прямо напротив, мы будем там. Забор «прозрачный», с наблюдением проблем не возникнет, – отрапортовал мне старший охраны.

– Там что же, тоже пустой дом?

– Да, ваш-то строили взамен старого, как нам объяснили, сами видите, свежий совсем, а наш тут и стоял. Запущен немного, но ничего, обживем.

– Спасибо, Серег, давайте отдыхать, реально устал как собака. И это, посмотрите с ребятами по дому, если что нужно, сам знаешь, закажем.

– Отдыхайте, мы с Колей на «фишке», ребята тоже отдохнут.

Даже с учетом того, что мы провели ночь в Иркутске, отдохнуть толком все равно не удалось, а вот теперь…

Женщины мгновенно занялись хозяйством, вынимали из немногочисленных шкафов и тумбочек содержимое и, думаю, мысленно «приходовали» имеющиеся запасы. Я мельком видел, что достают они свертки из бумаги, в них оказалось белье, подушки, одеяла и прочая утварь. Возле окна стояло кресло, хорошее такое, широкое и мягкое, я как-то быстро в нем оказался и, не вникая дальше в происходящее вокруг, мгновенно уснул.

– Доброе утро, любимый, – проснулся я от прикосновения к плечу. Открыв глаза, не сразу понял, где я и что происходит. Зато мгновенно осознал, что у меня чертовски болит… Всё!

– О-о-ой, – выдавил я.

– Что, затекло все? – ехидно так улыбается, вот же…

– Толкнула бы…

– Втроем толкали, уж извини, не смогли разбудить.

Хрена себе поспал.

– Сколько же я проспал? – интересуюсь.

– Десять утра уже, есть хочешь?

– Фига себе, – охнул я, – конечно, а есть чего?

– Ребята принесли с утра, в магазин ходили.

Яичница на завтрак, копчёный омуль… – давно так не завтракал. В будущем вроде как запретят вылов омуля, но продавать его от этого не перестанут. Вкуснятина.

– Какие планы?

– Исключительно хозяйственно-бытовые, – хитро улыбнулась жена, – похоже, тебе опять начинать с туалета.

– Шо, опять?! – пародирую волка из старого мультфильма, выпучив глаза.

– В туалете есть унитаз, но как в бачок воды налить, я не знаю.

– Сейчас посмотрю, – кивнул я.

Систему нам поставили «ниппель». Туда дуй, обратно… Туалет есть, он даже красиво отделан вагонкой, стоит унитаз, с верхним бачком, а вот дальше интересно. Нет, куда выведена канализационная труба, мне думать как-то не хотелось, ничего хорошего для экологии я там не найду, а вот водопровод… Вижу над бачком трубу, на ней есть кран, кручу.

– Вода есть, – кричу супруге, – можете пользоваться, со временем можно финскую раковину поставить, – вновь вспоминаю бессмертную советскую классику.

– Сань, а почему, если есть вода в туалете, ее нет на кухне? – озадачивает меня новым вопросом Катерина. Как это?

– В смысле?

– В прямом, ведра стоят и рукомойник.

– И откуда же она здесь берётся? – чешу я затылок. Блин, опять возня с этим хозяйством. Чего-то надоедать начинает, вроде доброжелатели говорили, что у нас будут все условия, а на деле?

– Пойду смотреть.

И в этот момент из туалета донесся шум льющейся воды. Сбегал и закрутил кран, кажется, понимаю уже, что тут нам «наделали».

Обойдя дом, только хмыкнул, увидев, как решили проблему с водой в туалете. Блин, кого они к этому делу привлекли, а? В той части дома, где был туалет, крыша была плоской, и на нее водрузили огромную железную бочку.

«Литров двести, наверное», – мелькнуло у меня. А как её наполнять? Рядом ни труб, ни чего-то похожего я не заметил. Это что же, предполагается ее ведром наполнять? Совсем с ума сошли, что ли? На хрена мне в бочку таскать, если можно просто смывать ведром? Пипец какой-то. Так, а таскать-то откуда, надеюсь не с Байкала? Нет, до него тут, конечно, недалеко, всего метров двести, но это не смешно.

Продолжил прочёсывание участка.

– Так, вот это, накрытое деревянным щитом, что? – говорить вслух самому с собой не зазорно, так лучше думается. Передо мной была некая конструкция, смутно напоминающая колодец, если не ошибаюсь. Присмотревшись, обнаружил маленькую дверку без замка и открыл ее.

– Точно колодец, а почему тогда не сделали все по-человечески-то? – вода была близко, можно набрать даже в кружку, это хорошо, вон в Крыму это было проблемой.

– Ну как?

Вернувшись в дом, натолкнулся на Катю.

– В процессе, – не уточняя, прошёл я мимо, рыская глазами по дому.

– Что ищешь?

– Верёвку какую-нибудь, – бросил я.

– Во дворе видела, бельевые…

– Подойдёт, – резюмировал я.

– Эй-эй, а бельё на чем сушить?

– Я верну, мне на минуту надо.

Отыскав верёвку, отвязал ее от столбов и вернулся к колодцу. Так, надо бы грузик какой-нибудь найти, о, гайка валяется, пойдёт!

«Интересно, откуда здесь гайка на тридцать шесть?»

Измерив глубину колодца, даже присвистнул. Скручивая верёвку, я прикидывал ее длину, вышло около десяти метров, и теперь мне ее только-только хватило, чтобы достать гайкой до дна.

– Однако! Неужели здесь такие полноводные колодцы?

Удивило не то, что вода есть, а то, что она так высоко к поверхности. Зачем тогда копали так глубоко колодец? Местные реалии? А, ладно, посмотрим, как дальше пойдёт, понятно, что здесь многое отличается от того климата, к которому мы привыкли, так что возможно, мы ещё не раз удивимся различным местным решениям.

Полный колодец – это, конечно, хорошо, но мне этого мало, я не собираюсь таскать воду бочками каждый день! Но в то же время мы здесь всего до осени, по-любому уедем, и что-то капитальное делать мне не хочется. Как быть? Да просто! Надо пользоваться своим положением, а что такого? Обещали помощь? Вот и пусть помогают!

– Сергей, привет, – я нашёл старшего охраны и поздоровался.

– Здравствуйте, Александр Сергеевич, – парень протянул руку, привычно ответив на рукопожатие.

– Мне нужно передать сообщение, нам кое-что требуется. Как быть?

– Пишите список, отправлю кого-нибудь в город.

– Тут видишь ли, в чем проблема, – начал я, – не все можно купить.

– Да? А что такое требуется? – удивился парень.

– Вот у вас тут, – я обвёл глазами их домик, разговаривали мы именно в доме, где расположились ребята, – туалет есть?

– Ну, сортир обычный, яма.

Я выругался.

– А что?

– Значит так… – я подробно объяснил охраннику, что хочу сделать, он кивал и записывал. Покачал головой, когда я сказал, что требуемое нужно в двух экземплярах, им также нужно сделать нормальное водоснабжение и туалет. Конечно, о насосной станции и центральной канализации здесь речь не шла, но поставить простой насос, чтобы набирать в бочку воду, можно? Вот и я о том же.

Серёгу озадачил, а сам, довольный, вернулся в дом к жене, где застал картину маслом…

– Кать, может, чуть позже, а? – супруга собрала кучу белья.

– У меня с Крыма ещё накопилось, в чем ребёнку ходить? Да и остальным, в том числе и тебе, не надо, что ли?

Стирка это да, проблема. Вот чего-чего, а за стиралку-автомат я бы убил кого-нибудь, серьёзно. Вроде в Европе их уже какие-то выпускают, надо озаботиться этим вопросом. Сколько же она проблем снимает, кто-нибудь задумывался? В будущем это уже обыденность, а вот сейчас, когда и холодной-то воды можно сказать нет, а уж горячей… Вот я и взмолился, зная, что означает приготовление жены к стирке. Нужно таскать воду, греть на печке и помогать стирать – Катя все же беременна.

– Саша, я помогу, не переживайте, – в комнате возникла Варвара Алексеевна, – у меня ведь тоже есть надобность.

Как хорошо читать в книгах о всяких героях-попаданцах. Они только и делают, что мир спасают, деньги гребут, изобретают все подряд, и главное у них сразу все в производство идет и доход приносит, а тут… Воды нет, в туалет сходить ещё та проблема, а у тебя жена, дочь и, вот, тётя-домработница вроде как. Тут я перегнул, конечно, Варвара Алексеевна скорее воспитатель и помощница для нашей непутёвой семейки, чем банальная домработница.

– Девушки, – я обречённо кивнул, – сейчас займусь.

Почти до вечера продолжалась эпопея со стиркой. Я таскал воду, грел ее, переливал в небольшое оцинкованное корыто, женщины стирали, полоскали, я отжимал и носил во двор, развешивая на верёвки, которые пришлось вновь натянуть, я же их и снял, когда колодец измерял. Только часам к шести закончили, и к своему удивлению я обнаружил на столе отличный ужин.

– Пока ты тут с водой бегал, ребята приходили, притащили ещё продуктов, а Варвара Алексеевна приготовила, – пояснила Катерина.

– Спасибо, – поблагодарил я, наворачивая за обе щёки. Да уж, набегался я, даже попробовал носить ведра на коромысле, а ничего так, вполне удобно. Вещь оказалась старинной, красиво украшенной и обита кожей, ничего нигде не натирало, сделано с умом, ведь ранее на нем воду носили скорее женщины, а о них все же заботились, хоть и недостаточно. Нравы раньше были несколько другие.

– Ты, конечно, дал жару, ведь говорила же – остановись, остальное потом, но у тебя всегда вот так, если уж взялся, то пока не упадешь, не остановить!

– Немного не так, дорогая, пока не закончу то, что можно сделать сейчас, не остановлюсь. Зачем откладывать на завтра, если можно сделать сегодня? К тому же у меня чисто практичный и меркантильный интерес.

– Это какой же? – с улыбкой спросила любимая, прекрасно все понимая.

– В ближайшие дни не будет такой заботы, а это возможность заняться чем-то другим, например…

– Рыбалкой.

– Ну, Кать, мы же на Байкале, – потупив взгляд и скорчив скорбную мину, я умоляюще взглянул на супругу, – знаешь, какая тут должна быть рыбалка! Эх, дяди Коли тут нет, вот бы кто был рад и разделил со мной эту радость…

– Ты надолго?

– Куда? – не понял я, вроде еще никуда не собрался.

– Так на рыбалку.

– Я вроде еще никуда не иду… Ты о катере, что ли? Так я его и не видел еще даже, да и, если честно, не очень-то хочу.

– Не поняла? – искренне удивилась Катерина.

– Ты помнишь, что мне сказали? Там каких-то ученых ботаников придется катать, а оно мне надо? Думаю, как только я появлюсь возле лодки, так и начнётся.

– И что, прятаться станешь?

– Нет, конечно, тем более, если я им вдруг понадоблюсь, ну, точнее наш катер, они сами припрутся. Но и на рожон лезть не буду. Хочу с берега покидать, на вечерней зорьке.

– Силы-то есть еще? – вновь усмехнулась супруга и тут же одёрнула сама себя: – Ну да, конечно, на рыбалку у него всегда силы найдутся.

Смеялись мы весело и долго, а вечерком, взяв сначала дочурку с собой, мы пошли прогуляться по берегу, посмотреть на Байкал, ну и присмотреться к местности, конечно. Прогулка на ночь глядя закончилась быстро. Огромное количество насекомых было очень радо нашему визиту и принялось в буквальном смысле нас жрать. Дочь не выдержала первой.

– Пап, может, домой пойдем, меня съели уже! – канючить по поводу комаров она всегда «любила».

– Съели? А кто же тогда тут ноет? – шутливо выпучил я глаза.

– Пап, ну правда!

– Пойдем, ты права, нас сожрут сейчас без соли и перца.

Не знаю, как тут местные рыбачат, но я пока к такому не привык. У нас в деревне тоже комарье лютое, но не настолько и не такое ЗДОРОВОЕ! Тут комары размером с осу, очуметь просто! Да еще я всегда был для них привлекателен, а вот Кате повезло больше, ее редко едят, невкусная.

Через два дня внезапно в посёлке появилась какая-то машина, на ней доставили то, что я просил для устройства водоснабжения. Сработали очень оперативно, ведь сейчас не пойдёшь в магазин и не купишь требуемое. Похвально, пока держат обещание, ну и мы не будем падать в грязь лицом. Взял себе в помощь двух ребят из охраны и начал ваять. Ещё через два дня в каждом из домов, нашем и охраны, появилась вода. Не принесённая с колодца, а пришедшая по трубам. Автоматики, естественно, никакой, но это уже что-то, по крайней мере, нет больше необходимости таскать ведра с колодца. А вот канализацию, по примеру нашей в деревне, здесь не замутить, слишком мелкие выгребные ямы, если сливать туда ещё и воду, скажем из душа, заполнится мгновенно, а куда откачивать? Как-нибудь проживём и так, не так уж и долго нам тут быть, лето выдержим. Если бы предстояло жить постоянно, конечно, я выпросил бы сюда экскаватор, да и вырыл бы все, что мне требуется, но делать этого не стал.

– Здравствуйте, это вы Александр Андреев?

Да, вот не высовывался я, чтобы не нашли ненароком, а все же отыскали и припёрлись. Встретил я нежданных гостей на улице и в дом зайти не предлагал, посчитав это лишним. Передо мной стоял натуральный ботаник с большими очками на носу и тоненькими усиками под ним. Мужчине на вид лет шестьдесят, лысый, плотный, но не толстый, одет просто, здесь, в этом краю, я вообще пока не видел кого-либо одетого как городской житель. Второй мужчина, стоявший за спиной старичка, был моложе, лет сорока. Широкие скулы делали его лицо похожим на лица советских монументов, как будто из куска гранита вырубили топором. Волевое лицо, но не очень приятное.

– Наверное, – пожал плечами я. Лица пришедших были настолько официальные, что разговаривать расхотелось сразу, да и не хотелось, если честно.

– Нам сообщили о вашем приезде, мы давно вас ждём, требуется ваша помощь. Мы из научного лагеря, представляем Академию наук. У нас очень много работы на озере, но вся она застопорилась без подходящего корабля. Судно у нас теперь есть, нам доставили очень хороший катер, новый совсем, а вот управлять им мы не умеем. Нам обещали вашу помощь в этом.

– А что за судно, вообще-то я не судоводитель, а писатель, – заметил я, но немного заинтересовался. Если это то, о чем я подумал, то сейчас, кажется, я рассержусь всерьёз.

– Нам так объяснили, что вы уже пользовались этим кораблём и хорошо его знаете. У него на рубке вместо номера имеется надпись «Будущее». Не знаю, что бы это могло значить, но тот, кто его назвал так, большой оригинал.

«Значит, вот как? У них есть судно. Нормально так, а что, прибрали мой катер и назвали своим!» – вслух же я сказал немного другое.

– И куда же вы собрались на нём идти, позвольте узнать?

– Ой, нам нужно посетить кучу мест, обязательно дойти до центра озера, проверить предположения и собрать сведения с буев. И…

– Это судно – прогулочный катер. Его место – прибрежное плавание, ни о каких центрах Байкала, о больших глубинах и бескрайних просторах речи идти не может… – продолжал я.

– Так вы пользовались им? Нам показалось, что это крепкое судно и на нём вполне можно ходить далеко…

– Вам показалось, – равнодушно ответил я и даже демонстративно зевнул.

– Но… Нам совершенно необходимо провести исследования, мы ждали только вас, а вы тут появились и почему-то не заехали к нам, это безответственно, молодой человек. Почему вы пытаетесь убедить нас в несоответствии корабля нашим нуждам?

– Да потому, уважаемые товарищи учёные, что этот якобы ваш корабль является простым катером, и он, вообще-то, мой.

– Я вас не понимаю? Что значит – ваш? В каком смысле?

– В прямом, – мне уже становилось смешно с ним общаться, – я его спроектировал, я оплатил постройку, это мой катер, и он даже зарегистрирован на меня в судовой инспекции. То, что вам кто-то и что-то пообещал, не делает мой катер вашим, это во-первых, а во-вторых, я не работаю у вас в институте, а следовательно, вам не подчиняюсь. Меня попросили иногда вам помогать, и я выполню эту просьбу, потому как обещал, но ввиду ваших запросов не вижу такой возможности. Я уже сообщил вам о реалиях, катер не предназначен для выхода на большую воду. Его стихия – река и водохранилища. Морская вода его не уничтожит, но действовать судно может только в виду берега, то есть оно каботажное. Три-четыре мили от берега, только так. Если вас устраивает, пожалуйста, я могу свозить вас на озеро, и то мне для начала нужны подробные карты всего района, ибо я не имею представления о том, что здесь и как. Я доступно объяснил?..

– Я свяжусь с Москвой, а после этого мы поговорим, – недовольно заключил старичок и вместе со своим молчаливым напарником ретировался.

– Не жёстко ты с ними? – Катерина, слышавшая весь разговор, подошла ко мне.

– Нормально, – отмахнулся я, – слышала? Их корабль! Охренели на фиг.

– Может, его у нас забрали и отдали этому институту?

– А если так, родная, то и катают пусть себя сами. Точка.

Сходил к парням, узнать, есть ли у них связь с руководством. Оказалось, отсюда можно позвонить, но только из дома местного партийного чиновника. Ну, разумеется, у кого в деревне еще может быть связь с городом, только у чинуши. Ладно, пофиг. Объяснил Сергею ситуацию, он отмахнулся, успокаивая.

– Александр Сергеевич…

– Блин, да хватит меня величать по отчеству, словно какого-нибудь министра, – давно ему хотел сказать, да все как-то не получалось.

– Это субординация, так положено, Александр Сергеевич.

– К чёрту, – отмахнулся я, – панибратства не предлагаю, но вы – Сергей или вы – Александр все же лучше, чем по отчеству.

– Так можно, допустимо, – согласился Сергей. – Так вот, Александр… Если вы сами не захотите, никто вас не заставит их куда-либо возить. Это не положено даже из соображений безопасности. Я просто не пущу вас, и все.

– Даже так? – удивился я.

– А вы как думали? У нас приказ, мы охраняем вашу семью и обязаны исключать любые угрозы вашим жизням.

– Серьёзно, – покачал я головой, задумавшись. – А если я просто захочу съездить на рыбалку?

– Без проблем, из нас двое обязаны быть с вами, все просто.

– Ну, хоть так, думал уж, что и не выпустите теперь.

– Это не запрещено, наоборот, оговорено специально. Да и…

– Что и?.. – склонив голову набок, хитро взглянул на охранника.

– Да мы и сами с удовольствием порыбачили бы на озере, когда ещё такая возможность выпадет! – вдруг рассмеялся Сергей.

– Отлично. Значит, побоку этих хмырей?

– Если придёт приказ, то подчинимся, но, как я слышал от вас, речи о походе куда-то далеко быть не может. Раз судно не позволяет выходить туда, куда им нужно, то о чем тут говорить?

– Ладно, увидим, кому они там нажалуются.

– Я съезжу сейчас в поселок и попробую дозвониться до… Вы знаете, до кого. Попробую получить ответы и, возможно, новые указания.

– Отлично, буду ждать результатов.

Результат был и, даже не удивился, в нашу пользу. Видимо, «головастикам» подробно объяснили, что указывать мне не стоит, и следующий их визит ко мне проходил в более мягкой манере.

– Александр Сергеевич, нас интересует одно место, удаление от берега около двенадцати километров, сможем добраться?

Вот так бы сразу.

– Мне нужно проверить катер, я его не видел с осени, после этого дам ответ, – спокойно ответил я.

– Хорошо, мы заедем завтра.

– Оставьте мне адрес, где вы расположены, сам заеду. Катер, я так понимаю, в порту?

– Да, в порту, – кивнул старичок.

– Это на другом берегу реки, мне ещё туда добраться нужно.

– На этом берегу много лодок, и их владельцы из местных жителей всегда рады возможности подзаработать.

– Спасибо за совет, непременно воспользуюсь, – даже обрадовался я, ибо объезжать до ближайшего моста реально далеко и долго.

Мы втягивались в реалии жизни на озере Байкал. Что-то нравилось, что-то напрягало. Естественно, природа могла приносить только положительные эмоции, а вот бытовуха расстраивала. Как и говорил ранее, если бы мы сюда на постоянку прибыли, то, конечно, все бы сделал под себя, а так приходилось смириться и терпеть. Женщинам приходилось тяжко. Алёнке чуть проще, ее по полдня занимали учёбой, так как ходить специально в школу нужды не было, она не ворчала и легко занималась с Варварой Алексеевной. Та, конечно, была прирождённым педагогом, опыт работы колоссальный, увлечь девочку у неё выходило без труда, сложнее было остановить. Они бродили часами по окрестностям, собирали какие-то травки, рисовали вместе, учили русский язык и математику, читали книги по ролям, для этого ради полного погружения в тему привлекали и нас с женой. Катя чаще всего была с ними, ей нужно гулять, это положительные эмоции и свежий воздух. Где как не на Байкале он действительно свежий?