Сегодня важный день на работе! Именно сегодня должно появиться наше руководство из Лос-Анджелеса, чтобы провести реорганизацию. Несколько дней назад перед двумя, следующими друг за другом командировками, у меня состоялся разговор с Александром Анатольевичем. Он рассказал, что должна приехать Синтия Фокс. Именно она и займется процессом слияния. Никто из нас ее не видел, так что даже не могу себе представить, что будет происходить дальше. Будет ли моя должность утверждена? Может меня даже уволят? Такое тоже не исключено! Но почему-то меня это совсем не пугает. Даже странно!
Я надела костюм кофейного цвета, состоящий из юбки карандаша немного выше колена и приталенного пиджака, застегивающегося только на одну пуговицу. Под него я надела легкую блузку жемчужного цвета. Замшевые туфли на высоком каблуке были в завершении классического и довольно строгого образа.
Как только я включила свой компьютер, сразу получила сообщение от секретаря о предстоящей планерке для руководящего состава. В этом списке, конечно, была и я. До десяти часов утра у меня было еще время, и до самой планерки я не выходила из своего кабинета, стараясь сделать, как можно больше дел.
Взяв ежедневник и пакет с сувенирами, которые купила на Ибице для Ани и ее близнецов, я отправилась в конференц-зал, вход в который осуществлялся через приемную директора. По левую руку от входа в приемную находился большой стол секретаря и два удобных стула на полозьях для посетителей. По правую руку – мягкая зона, состоящая из углового дивана и журнального столика. Если смотреть вперед и немного левее, то взор упирается в прозрачную стену большого конференц-зала. При желании изнутри можно опустить жалюзи, и происходящее в зале станет недоступным. Но сейчас все жалюзи были подняты, и я видела как Аня – стройная блондинка, секретарь и моя очень хорошая подруга раскладывала документы на столе для переговоров. Чуть правее от конференц-зала располагался кабинет директора, который совмещался с залом двухстворчатой дверью. Сейчас она была открыта, но кабинет директора был закрыт от посторонних глаз внушительной дверью из красного дерева.
В приемной секретаря уже собрались сотрудники в ожидании важной планерки.
Я вошла, поздоровалась с присутствующими в приемной и положила пакет на стол Ани. Я всегда привожу Ане и ее детям подарки из поездок, так же, как и своим племянникам. Вообще люблю делать подарки.
На меня сразу же обратила внимание главный бухгалтер – приятная женщина сорока пяти лет. Кстати, очень опытный специалист.
– Кристина, давно тебя не видно. Мотаешься по командировкам?
– Да, в последнее время безвылазно.
Она улыбнулась мне, и я ответила улыбкой.
В этот момент в приемную вошел представительный мужчина с седыми волосами довольно внушительных размеров. Я не знаю кто он, но моя собеседница явно была с ним знакома и сразу же начала с ним общаться. Мое внимание привлекло начавшееся движение в конференц-зале, который был прямо перед моим носом, так как я стояла лицом к стеклянной стене, разделяющей зал от приемной секретаря.
Из кабинета директора в конференц-зал вышел Александр Анатольевич. Он что-то сказал Ане, и она ему ответила. Следом за ним в конференц-зал вошел мужчина в черном костюме и белой рубашке, и мое сердце екнуло. Этого не может быть! Это сон?! Как такое вообще возможно?! Мой пульс мгновенно участился. Стало очень душно, что даже было тяжело дышать. Такое ощущение, словно из комнаты резко исчез весь кислород! Голоса окружающих людей слились в общий гул, из которого невозможно было ничего разобрать. Мое сердце начало стучать настолько сильно, что, казалось, выпрыгнет из груди и упадет на пол. Ноги онемели и как будто приросли к полу. Мне повезло, что мои собеседники были увлечены разговором, в который я не была вовлечена, и на меня никто не обращал никакого внимания.
Неожиданно Алан, который стоял лицом к прозрачной стене, разговаривая с Александром Анатольевичем, посмотрел в мою сторону, наши взгляды встретились, и на его губах появилась легкая, едва уловимая улыбка. Он что-то сказал Ане. Она вышла в приемную и пригласила всех пройти в зал. Я стояла на своем месте как вкопанная, не находя в себе сил сдвинуться и шагнуть вперед. Алан отвел от меня свой взгляд и занял место во главе стола. Я вошла в зал последняя, в надежде забиться в какое-то незаметное место. Но сделать этого мне не удалось, так как все сотрудники уже заняли свои места за столом. Мне пришлось присесть на последнее оставшееся место, и оно находилось прямо напротив Алана – на противоположной стороне стола. У меня не было выбора, количество кресел соответствовало количеству человек в зале, очевидно, это предусмотрено заранее. Алан мельком взглянул на меня, сидящую прямо напротив него, снова улыбнулся и начал говорить.
Все происходящее было как в тумане! Алан Паркер оказался владельцем корпорации, в которой я работаю, и все здесь до единой скрепки, принадлежит ему. Даже моя зарплата выплачивается из его кармана. Как такое может быть? В моей голове тут же стали складываться пазлы в общую картину. Почему я не догадалась? А как, я могла бы догадаться? Что я знаю об Алане? Толком ничего! Где он учился? Какое у него образование? Где работал? Где живет? Кто его семья? Черт возьми! За все время, что мы провели вместе, я не задала ему ни одного личного вопроса! Я так отчаянно пыталась показаться незаинтересованной в его персоне, надеясь не сблизиться с ним, что попала в ловушку. Почему он не сказал мне? Может потому, что я и не спрашивала? Он знал! С самого начала, он все знал и молчал! Мне хотелось встать из-за стола и громко произнести:
– Минуточку внимания! Я хочу знать, Алан, почему ты не сказал мне кто ты такой?!
Но, конечно, я так не могла поступить! Я сидела тихо как мышка, лишь иногда украдкой, бросая на него свой взгляд. После того, как Алан представился и в двух словах рассказал, кто он и с какой целью приехал, он попросил представиться каждого из присутствующих сотрудников. И понеслось! Очередь дошла и до меня. Я, как во сне, произнесла свое имя и должность. Неловкость, которую я испытывала, вообще невозможно описать словами. В более неудобную ситуацию я в жизни не попадала. Я совершенно не могла сосредоточиться на происходящем и практически все пропускала мимо ушей. В моей голове крутилось множество мыслей, и они никак не были связаны с работой. Я пыталась успокоить себя: ведь, по сути, между нами ничего не было, кроме одного поцелуя. Да, но какого поцелуя! Так меня никто в жизни не целовал! Да и вообще я не испытывала никогда ничего похожего на то, что уже чувствую по отношению к Алану. Я пыталась сама себе внушить, что все не так уж и плохо. Просто теперь нужно отстраниться и закрыться от него. Цель: максимально отгородиться от Алана!
Что я знаю? Алан скоро уедет! Он пробудет в России всего пару недель, максимум месяц, а может и меньше. И это, определенно был плюс! Но почему же, тогда меня так расстраивала эта мысль? Между нами ничего серьезного не произошло. Никто из сотрудников не видел нас вместе. Я на это очень надеюсь! Так что, всего-то и нужно, просто прекратить наше общение вне работы. Да и на работе нам не особенно придется общаться, планерку раз в неделю я как-нибудь переживу. Если повезет, попытаюсь спланировать так, чтобы на эти дни выпадали командировки.
Планерка продолжалась около двух часов. Она закончилась минут за пятнадцать до перерыва. Как только Алан объявил, что все могут быть свободны, я первая покинула зал и, как на автопилоте, понеслась к себе в кабинет.
Я закрыла за собой дверь и какое-то время просто стояла, прижавшись к ней спиной. Слезинка скатилась по моей щеке, за ней последовала и вторая. Это были мои первые слезы за три с лишним года. Три с половиной года назад моя жизнь изменилась! Событие, которое со мной произошло, поменяло мое будущее! Тогда я проплакала не одну ночь напролет. Я так много плакала, что в какой-то момент, слез больше не оказалось. И я больше не могла плакать, как бы мне этого не хотелось – возникла неисправность. Я запретила себе себя жалеть! Я сотворила новую Кристину: сильную, целеустремленную, самодостаточную, успешную! Я убедила себя в том, что мне никто не нужен и не будет нужен никогда! И чтобы не чувствовать боль, я создала для себя запреты, которые не нарушала три с половиной года. Но стоило Алану появиться в моей жизни, как я нарушила все то, во что так свято верила. И теперь я поплатилась за свою слабость!