|ОН|
Мы никогда не просыпались вместе. Она всегда приходила за 10 минут до 4 утра. Следом отправлялась прямиком в душ. После, целовала меня в макушку, и на мои щёки спадали капли с её мокрой головы. Затем она шла на кухню и долго, очень долго расчёсывала волосы. Действо было поистине завораживающим.
На балконе мы встречали каждый рассвет.
Без преувеличений.
Каждый.
Таково было её желание. Обычно я накрывал нас огромным пледом цвета лазурного прилива. Она закуривала.
– Какого чёрта гробить свои лёгкие?
– От двух месяцев употребления вреда немного.
– По истечению двух месяцев намерена избавиться от этой вредной привычки?
– Моя привычка не курение. Я просто люблю сильно привязываться к чему-то, а затем бросать.
– Бессердечная.
– Не люблю, когда ты говоришь так.
А я любил её запах. Персиковый шампунь вперемешку с табаком.
Порой ночью лил дождь, и на утро нас встречал мокрый балкон и капающая с крыши вода.
– Тебе нравится запах мокрой древесины? Мне да, – я любил начинать разговор с глупых вопросов.
– Нет, мне доставляют удовольствие эти капельки. Стремительно летят вниз и разбиваются о горшок цветов соседки снизу. Знаешь, а я горда, что они летят именно с моего карниза. Вот в чём прелесть человека, чья квартира ближе всех к небу.
Я мог только вздохнуть и в очередной раз влюбиться в её мысли.
– Тебе не кажется, что эта сине-белая верёвочка не из этого мира?
– Это как? – спросила она.
– Когда я смотрю на неё, создаётся впечатление, что она где-то очень далеко. Хотя на самом деле, от моих глаз до неё дюжина сантиметров. Прямо как ты. Особенная.
– Особенная? Что это вообще значит? – пробубнила она.
– Как-то раз я нашёл тряпочку для протирания стёкол очков. Ничем от остальных тряпочек она не отличалась, но я уверил себя, что она справляется с работой лучше всех. Так она и стала для меня ‘особенной’.
– Значит, я для тебя, словно эта тряпочка?
– Я себя ещё ни в чем не убеждал. Но вот, что думаю, твоя родинка на левой щеке и моя над губой как-то связаны.
Мы с ней немного странные. А когда я нашёл её, чья странность совместима с моей, мы объединились в совместную странность.
Я назвал это абсолютной любовью.
|ОНА|
Я встретила его дождливым утром. Он сидел под красным зонтом и грыз вишню.
– Что делаешь?
– Проверяю при какой погоде вишня вкуснее всего, – ответил длинный парень, чьи острые ключицы проглядывались сквозь белую рубашку.
– И как успехи?
– Думаю, под ливнем она раскрыла свой истинный вкус.
– Для меня идеальное сочетание, когда достаёшь ягоду из морозилки и под горячую струю из крана её. Так, она снаружи тёплая, а внутри – холодная.
– Тебе одиноко?
Вопрос сбивает с толку.
– Нет. Я выиграла в лотерее.
– Я хочу попробовать вишню из твоего морозильника под горячей водой.
– А я хочу переспать с тобой.
Глупость, конечно, сказала. Но тогда и поняла, до чего же прост этот мир. К чему мы всё усложняем? Вот есть человек. Нравится? Забирай. Моя жизнь до него была биквадратным уравнением. Он стал новой переменной. Заменила сложный набор цифр, букв и степеней на переменную игрек и жизнь сразу обрела иной вид. Простая, но самая неоднозначная.
|ОН|
Тишину, царившую в библиотеке миг назад, разрезал телефонный звонок. Даже пылинки, сорвавшиеся со старых книг, остановились в бесконечности.
– До сих пор сидишь там? – её бойкий голос прозвенел в трубке.
– Да, – хмурясь, отвечает заваленный книгами студент.
– Сколько раз говорила, ненавижу эту складку меж бровей!
Чёрт, она безошибочно предугадывала мои действия. Нет, даже не предугадывала, читала насквозь.
– Чем…
– Голоден? – перебили меня.