С раннего утра в лабораторном корпусе работала приемная комиссия. Длинный ряд столов, накрытых красной материей. На стене портрет Михаила Ивановича Калинина. У меня приняли документы, спросили, чем вызвано желание стать геологом и дали направление в общежитие №4. Вообще, общежитие геологов имеет №2, но оно было на ремонте и нас поселили в общежитие электромеханического факультета. Поступать со мной решили знакомые ребята из Шарыпово: Вишняков Антон, Самарский Вадик, Комов Виталик. Правда, Виталик Комов поступал на горный факультет. А мы на геологоразведочный. Комендант общежития внимательно посмотрела на нас сквозь очки, открыла журнал, кончиком карандаша пробежала по строчкам. Остановилась внизу, записала наши фамилии, дала ключ, одетый на старую черную веревку и сказала два слова: «комната 215». Мы поднялись по узкой лестнице, в коридоре стоял запах влажного горячего воздуха из душа, расположенного в подвале. Вышли в коридор второго этажа, повернули налево, третья комната, как раз 215.
В комнате были старый шкаф, две двухъярусные кровати, стол с грязной, расслоившейся столешницей и пыльное окно с мухами на подоконнике. Кто-то отучился и уехал, теперь приехали мы. Для нас началась самостоятельная жизнь, поэтому все воспринималось должным образом. Как будто, так и должно было быть. Спать есть где, кушать есть, впереди экзамены и полная свобода! Мы разложили вещи, осмотрели комнату и вышли в коридор узнать про кухню, туалеты, душ, раздобыть матрасы и постельное белье. Кухня оказалась почти напротив комнаты, туалет в дальнем крыле, комендант повела нас в подвал, показала, где находится душ и там же, в подвале, выдала матрасы и постельное белье. Матрасы были в полосатом наматраснике, с темно-коричневыми кругами разных размеров. Постельное белье имело приобретенный с годами серый цвет. Но нас устраивало абсолютно все.
Первые экзамены были назначены на послезавтра, и нужно было готовиться к ним. Но мы, по-хозяйски, решили обойти окрестности. Вышли втроем на улицу. Маленький переулок Вузовский буквально утопал в зелени. Особенно много было тополей. Они были посажены с двух сторон тротуаров и своими большими листьями закрывали прохожих от солнца. Слева от общежития была студенческая столовая, но она не работала, а через дорогу была диетическая столовая. Мы зашли, пообедали и пошли в сторону торгового центра. Все было ново для нас: и широкая автомобильная дорога и большое здание торгового центра и высотные дома и лавочки для пешеходов и фонтаны возле торгового центра и даже простые светофоры, все вызывало, если не восторг, то смешанное чувство удивления и радости. Торговый центр трехэтажный и разбит на множество отделов. Мы бесцельно бродили, улыбались молоденьким продавщицам, чем смущали их. Покупать нам было нечего, да и не на что. Надо было готовиться к вступительным экзаменам, где-то, далеко в голове была такая мысль, но мы были взрослыми и сами распоряжались своим временем.
Вечером, лежа в кроватях, мы долго разговаривали. Вадик мечтал о домашней картошке, а я видел себя уже геологом, забирающимся на вершину горы.
Утром мы проснулись оттого, что за окном пели птицы. Кто-то прошаркал в тапочках за дверью, на кухне гремели кастрюлями. Вадик проснулся с блаженной улыбкой, потянулся так, что стал в два раза длиннее, зевнул, прикрыв глаза, и неожиданно предложил: – «Давай, узнаем расписание экзаменов». Ну да, действительно. Было бы неплохо. Не спать же мы приехали.
В лабораторном корпусе у стендов с расписаниями экзаменов, было оживленно. Абитуриенты громко общались, шутили. Вот веселая студенческая жизнь! Послезавтра серьезные испытания – экзамены. И неизвестно чем они закончатся, поступлением или счастливым возвращением домой. Но студенты не унывали никогда. Даже шутка есть (я ее услышал от преподавателя Сазонова Анатолия Максимовича): «Анализы сдал, экзамены завалил».
Расписание экзаменов было таким: послезавтра математика, затем, через два дня физика, потом русский язык и последним, литература. Мы записали время сдачи экзаменов и номера аудиторий и пошли гулять. Готовиться к экзаменам никто и не думал. В магазине набрали бич-пакетов, картошки и пошли в общежитие. (Бич-пакеты – быстрорастворимый «сухой» суп в бумажной упаковке. В настоящее время их заменили китайские дошираки). Сварили полную кастрюлю. Наелись и пошли гулять на набережную Енисея, которая находится за торговым центром «Красноярье». На реку можно было смотреть бесконечно. Мы сидели на траве, вечернее солнце слабо припекало, от реки дул легкий ветерок. По реке скользили грузовые корабли. Я думал, о том, как хорошо быть взрослым и что, по сути, началась моя взрослая, самостоятельная жизнь. Скоро я стану геологом, побываю на всех горных вершинах Сибири, буду жить и работать в тайге, заведу собаку и буду выезжать на лыжах в ближайшие деревни за продуктами. Потом мне стало страшно от мысли, что я добровольно ухожу от цивилизации, от театров, музеев, дружеских встреч и разговоров, городской суеты, развлечений и праздного времяпровождения. Я клюнул носом и открыл глаза. Оказывается, я задремал. Вадик Самарский полулежал на траве, закинув руки за голову и смотрел вдаль. Невозмутимый Виталик Комов в неизменно белой рубашке и черных брюках сидел и о чем-то сосредоточенно думал. У него всегда был задумчивый вид. Потом я понял, что он родился таким – очень задумчивым. С таких, как Виталик, пишут портреты и ваяют скульптуры известных людей. Мы сидели долго и только холод и скрывшееся солнце подняли нас и увели от берегов великой сибирской реки в тесные общаговские комнаты.
В общежитии было гораздо больше народа, чем в первый день. Совсем молоденькие мальчики и девочки сновали туда-сюда с кастрюлями, сумками, полотенцами. Мало разговаривали. Никто ещё ни кого не знал. Постепенно шум стих, коридоры опустели и общежитие погрузилось в уходящий вечер.