Мы – геологи - читать онлайн

Расписание занятий

В первые дни учебы мы собрались у деканата геологоразведочного факультета. На стене было вывешено расписание на первый семестр. Некоторые предметы были нам знакомы со школы, но вместе с ними встречались и уже геологические предметы.

Первый семестр

Понедельник

8.00 – 9.35 – Физвоспитание

9.45 – 11.20 – Иностранный язык 444 л.

11.30 – 13.05 – Химия 429 л. (лекция)

13.05 – 15.25 – История КПСС 420 л. (нечетная неделя)

Вторник

8.00 – 9.35 – История КПСС 447 л.

9.45 – 11.20 – Общая геология 317 у.

11.30 – 13.05 – Химия 440 л.

13.50 – 15.25 – История КПСС 351 л.

Среда

8.00 – 9.35 – Иностранный язык 203 у.

9.45 – 11.20 – Общая геология 234 у. (лекция)

11.30 – 13.05 – Инженерная графика 234 у. (лекция)

Четверг

8.00 – 9.35 – Физвоспитание

9.45 – 11.20 – Инженерная графика 402 у.

11.30 – 13.05 – Общая геология 228 у.

13.50 – 15.25 – Иностранный язык 350 л.

Пятница

8.00 – 9.35 – Минералогия 230 у.

9.45 – 11.20 – Высшая математика 351 у. (четная неделя)

11.30 – 13.05 – Кристаллография и минералогия 414 у.

13.50 – 15.25 – Высшая математика 429 л. (лекция)

Суббота

8.00 – 9.35 – Высшая математика 424 л.

9.49 – 11.20 – История КПСС 355 л.

11.30 – 13.05 – Кристаллография и минералогия 234 у.

Уроки физкультуры проходили на стадионе, среди общежитий и в здании спорткомплекса КИЦМ, а со второго курса на лыжной базе на станции Маганской. Все было логично и продумано. Профессия геолога, кроме самих знаний предмета, требует умения и плавать и ходить на лыжах и уметь лазить по скалам. Кроме того, быть выносливым, мужественным, сильным. На развитие этих качеств и была направлена физкультура, кроме того, было множество спортивных кружков и секций.

Заведующий кафедрой был Хухров Борис Михайлович. Богатырского телосложения, сразу было видно, что много занимался спортом. Иногда Борис Михайлович был в спортивной форме, иногда в деловом костюме. Занятия в бассейне вела его супруга Хухрова Лариса Викторовна. Ходила она в спортивном костюме, на груди висел свисток.

Вначале мы лежали на бортиках и делали плавательные движения руками и ногами. Вода была в метре, но Лариса Викторовна учила плавать нас сначала на суше. Потом следовал резкий и громкий свисток и мы заходили в воду. На головах были шапочки, на глазах очки и все были похожи на бесполых ихтиандров. Плыли ихтиандры друг за другом на шести дорожках. У бассейна были тумбы и вышки для прыжков в воду. На третьем курсе я научился делать сальто и с тумбы и с вышки. Потом прыгал в разных бассейнах, но каждый раз нужно было переступать через страх. Лучшая вышка для прыжков в воду была в бассейне города Якутска. Там площадка вынесена далеко в бассейн и можно было нырять, не боясь удариться о тумбу внизу.

На стадионе между общежитиями мы бегали дистанции 100 м, 300 м, 1 км, 3 км. Подтягивались на турнике, отжимались, играли в футбол. У девочек физкультуру вел Федоров Валентин Иванович.

Физику преподавал заведующий кафедрой физики Машуков Анатолий Васильевич. Его громкий голос отражался от стен аудитории. У него всегда было хорошее настроение, он много шутил, и его настроение передавалось нам.

Химию вела Корытцева Любовь Николаевна. Для меня химия, со школы, была трудным предметом. Наверное, то же самое, химия сказала бы и обо мне. Но что интересно, преподаватель химии в институте и учитель химии в моей ужурской школе, когда-то учились вместе и дружили.

Историю КПСС вела Селютина Алла Ивановна. Симпатичная женщина приятной внешности. Она ревниво относилась руководству партии, начиная с основателей и заставляла зубрить биографии. Историю на «отлично» знал Володя Калинин. У Володи была на удивление хорошая память и учился он хорошо и отлично. Алла Ивановна всем ставила в пример Володю. Но неожиданно он на экзаменах получил тройку. Это было шоком для многих, однако Володя повел себя спокойно и невозмутимо. Оказывается, он на фотографии не узнал революционера Николая Бухарина. А это было недопустимо. История не прощает ошибок. Тем более, история КПСС.

Высшую математику вел высокий, широкоплечий Титаренко Александр Денисович. Внешне, он был очень похож на французского актера Жана-Поля Бельмондо. Прямо сильно похож. И когда я вижу фильмы с участием этого актера, я вспоминаю Александра Денисовича. Наш математик был очень требовательным. Не шел ни на какие уступки и не давал никому пощады. Он очень любил свой предмет и прививал нам эту любовь. Однако в институте были студенты, которые жаловались на его несгибаемый характер ректору. И когда об этом пошли слухи, нашлись защитники Александра Денисовича, которые написали петицию в его защиту. В общем, он продолжал преподавать, и я горжусь, что учился у этого сильного человека, фанатично преданного своему предмету.

Иностранный язык

В институте геологи, почему-то изучали английский язык. Немецкий язык на кафедре иностранных языков тоже был, но его преподавали на других факультетах. Я первый семестр изучал английский, но потом решил попробовать перейти на немецкий, который изучал в школе. С этим вопросом я обратился к декану факультета Шестакову Ю. Г. Юрий Георгиевич был человеком справедливым, и всегда, как мог, помогал студентам. В общем, меня определили к девочкам экономистам, и я вместе с ними изучал немецкий язык.

Немецкому языку учила нас Любашина Тамара Ивановна. Высокая, чуть старше нас, не потерявшая свою женскую красоту, она была кроме всего интересным собеседником, расспрашивала нас, о родителях, о том, откуда мы приехали. В общем, любила общаться. Я сидел один среди девочек и ужасно стеснялся этого. Моей соседкой по парте была симпатичная девушка с большими выразительными глазами. Звали ее Таня Третьякова. Мы подружились. Таня приехала учиться в Красноярск из пос. Таежного Богучанского района и жила на улице Щорса у бабушки и дедушки. С Татьяной мы как-то ходили в гости к Тамаре Ивановне. Тамара Ивановна жила одиноко, где-то на улице Щорса. В ее квартире было много книг, круглый стол на гнутых ножках, большая белая скатерть. Тамара Ивановна ставила чайник, на столе появлялись чашки, ложки, варенье.

Мы пили чай, и Тамара Ивановна расспрашивала нас о жизни, о выборе будущей профессии. Мне было интересно, почему она живет одна и есть ли у нее дети, но я стеснялся и так и не спросил. Вскоре стало вечереть и мы начали собираться с Татьяной по домам. Тамара Ивановна дала нам с собой несколько маленьких баночек с разным вареньем. Я с ребятами в общаге долго пил чай с ее вареньем и все думал, почему такие женщины с добрым, мягким характером часто живут одни. Природная робость и скромность не позволяют им знакомиться или они брошены своими мужьями и до сих пор хранят им верность? Много в дальнейшей жизни я встречал одиноких женщин, крайне интересных в общении, с богатым внутренним миром и так и не разгадал причину их одиночества.

В Татьяну я не смог влюбиться, но мы долго общались и после института, я даже написал ей однажды стихи.

Потом, я слышал, она вышла замуж. Мы попали в разные жизненные водовороты, судьба развела нас, постепенно исчезло общение, но иногда, когда я вспоминаю уроки немецкого языка, я вспоминаю и Татьяну, ее большие и красивые глаза.

Кристаллографию вела Звягина Елена Александровна. Кристаллы – это все твердые тела, имеющие форму многогранника, возникающую в результате упорядоченного расположения атомов. Кристаллографию называют наукой о кристаллах, кристаллических природных телах.

Елена Александровна брала деревянный макет кристалла кварца, поднимала его на уровне глаз, и крутила между пальцами, показывая его сингонию, и поясняла: «Различают семь сингоний: кубическую, тетрагональную (квадратную), тригональную, гексагональную, ромбическую, моноклиническую, триклиническую».

Мы смотрели то на деревянный минерал, то на Елену Александровну. Повторять сложные слова не решались. Все казалось сложным и вместе с тем, интересным.

Общую геологию вел Сергей Иванович Леонтьев. Вот уж, истинный геолог! Загорелое лицо путешественника, геологическая борода. Наверняка у Сергея Ивановича есть и любимый рюкзак, и сапоги и геологический свитер. У всех геологов есть любимые вещи, пережившие с ним не одно геологическое поле. Зимой, лежащие на полочке, весной на спинке стула, летом на спине, осенью перед стиральной машинкой. И так, сезон за сезоном, с годами появляются благородные заплатки, как скрытые раны, местами подпалены от костра, новые пуговицы, взамен потерянных, старых.

Общая геология – это как раз и горные породы, и ветер и лед и реки и моря и землетрясения и вулканы, горы, равнины, пустыни. Я учился давно. Я не геолог, жалею об этом. Но до сих пор, я смотрю на горы и представляю, как они вздымались миллионы лет назад, как отступало море, как в этом море плавали моллюски. Человек, стоящий на остановке в ожидании транспорта, разве может подумать, что он стоит на дне отступившего миллионы лет назад моря. А ещё ранее здесь текла магма, и не просто текла, а вылетала брызгами из-под земной коры. Человек стоит на остановке и ругается, потому что автобуса нет уже 20 минут. Двадцать минут! Да вся его жизнь короткий миг в геологическом измерении времени! Люди стали меркантильными. Привыкли к благам цивилизации и не могут даже мысленно перенестись на миллион лет назад или вперед. «Заглянуть» за горизонт или обернуться в прошлое. А геологи могут. Когда я смотрю на Сергея Ивановича, я завидую ему. Так, как можно завидовать судьбе искателя, путешественника, научного «бродяги».

«Ласточка» и режиссер

Наши преподаватели, люди исключительно интеллигентные, образованные, видные, интересные. Но разные по характеру: есть строгие, есть доброжелательные, кто-то с большим чувством юмора. Здесь же хочу написать про преподавателя инженерной графики. Звали ее Белова Антонина Александровна. Ни до нее, ни после я не встречал такого человека. Она была пожилой женщиной невысокого роста, но с удивительным мягким характером. Она, наверное, относилась к послевоенному поколению, пережившему страшную трагедию и от того, относившемуся с близкой любовью и теплыми чувствами к каждому. Конечно, таким людям тяжело живется в наше циничное, жестокое время бизнеса, конкуренции, борьбе за свое место. Голос у Антонины Александровны, был тихий и мягкий. Всех студентов она называла «Ласточка». Никак иначе. Если обращалась, всегда брала за руку и заглядывала в глаза. Если ходила по аудитории, и заглядывала через плечо, обязательно, мягко клала руки на плечи.

Много лет спустя, когда я приезжал в институт, я всегда хотел ее увидеть. Поднимался на четвертый этаж учебного корпуса, но никогда не встречал ее, не видел ее фамилию и в списках преподавателей. Жаль. Если милых бабушек, иногда, называют божьими одуванчиками, то она была ангелом.

Театр

Как-то Антонина Александровна, подошла ко мне, коснулась своей мягкой рукой моего плеча и спросила: «Ласточка, не хотел бы ты играть в театре? У меня есть знакомый режиссер, он ставит маленькие миниатюры, приглашает студентов, я тебя познакомлю. Может, ты кого-нибудь ещё пригласишь из ребят». Я, не долго думая, согласился. Ну, разве можно было ей отказать? Вечером мы с Вадиком Самарским встретились с ней на трамвайной остановке. Ехать надо было в район кинотеатра «Спутник». Там, в одной из пятиэтажек, с торца, находился неизвестный театр.

Я не знаю, где наша добрая преподавательница познакомилась с этим режиссером и почему помогала ему. У него оказался совершенно другой характер. Это был взбалмошный молодой человек, около тридцати лет от роду. С густой шевелюрой волос, большими полузатененными очками. Он нервно ходил по сцене с пачкой листов сценария, потрясал ей в воздухе и громко говорил: «Мы будем ставить миниатюру „Экзамен“. Один из Вас будет играть студента, другой преподавателя. Они не должны друг друга понимать. То есть, я имею в виду, преподаватель порядочный, интеллигентный, а студент современный раздолбай и вот они общаются. Давайте по сценарию». Он спрыгивал со сцены, садился в зал и вдруг умолкал. Наступала тишина. Вы с Вадиком робко топтались по сцене.

– «Ну, давайте, говорите» – опять кричал режиссер.

– «Иван Иваныч, можно?» – начинал я, изображая студента.

– «Да, да, входите» – читал по сценарию Вадик.

– «Нет, нет» – кричал режиссер. Он взлетал на сцену, едва оттолкнувшись от земли, и оказывался между нами. «Студент робкий, преподаватель уверенный. Сначала!» и улетал в зал. Опять наступала тишина. На задних рядах смиренно сидела наша «Ласточка».

В следующий раз мы ехали в театр уже вчетвером. С нами была ещё Ольга Яцына, также завербованная Антониной Александровной. Вечерний полупустой трамвай катился по рельсам. Вадик и Ольга ехали сидя, мы с Антониной Александровной стояли. Она смотрела на меня снизу вверх. – «Ласточка» – сказала она мне: «Одевай в другой раз перчатки, на улице осень, а ты голой ладошкой держишься за поручень, так и простыть можно». До сих пор вспоминаю ее слова, когда держусь за поручень в автобусе или трамвае.

Режиссер, увидев нас, троих актеров, решил играть другую миниатюру «Фиаско». Сюжет – знакомство с девушкой. Ольга должна была сидеть на лавочке, а я должен был подходить и знакомиться с ней. Начинался сценарий так: «Был тихий лунный вечер. Над деревьями парка ярко светила луна. А на скамейке сидела девушка. «Познакомлюсь» – решил я: «Конечно, у нее глупая морда, это видно за 10 шагов, но я подниму ее до своего уровня». Сценарии он писал сам. Сейчас я их читаю и понимаю, что они бессмысленные, бестолковые, с солдафонским грубым юмором.

Миниатюры эти мы так и не поставили, очень быстро интерес к сцене угас, но до сих пор я гадаю, кто он, этот режиссер для нашей «Ласточки». Сын или хороший знакомый? Она с ним не общалась, просто, преданно привозила нас, садилась далеко, на задние ряды, ставила на коленки свой кожаный портфель, складывала на него руки и так, безмолвно сидела и смотрела на наши репетиции. Потом так же забирала нас и увозила на остановку «Торговый центр». Мы шли в общежитие, она в другую сторону.

После того, как мы не стали актерами, отношение к нам нисколько не изменилось, она все так же называла всех «Ласточками» своим мягким, вкрадчивым голосом. Учился я средне, чертил рейсфедером, как куском угля. Был небрежным и неаккуратным. Антонина Александровна была женщиной с необычайно мягким характером, поэтому, по результатам обучения, поставила мне малюсенькую троечку.