– Николай Александрович! – мужчина в чёрном плаще и широкополой шляпе приветственно махнул рукой и направился мне навстречу. Чудаковатый тип! На дворе лето, а он в плаще ходит.
– А, это снова вы? Признаться, я рассчитывал вас больше никогда не увидеть.
– Ну, что же вы так критично? Что со мной станется?
– Например, задержат соответствующие органы. Я ведь доложил о нашей беседе куда следует, именно поэтому удивляюсь, что вы до сих пор разгуливаете на свободе.
– Да, признаться, доставили вы нам проблем. Но разве моё присутствие здесь не знак того, что мы умеем находить общий язык даже с органами государственной безопасности? – лицо незнакомца искривила злорадная ухмылка.
– Не знаю, с кем вы ладите, но со мной вам точно не удастся договориться. Ровно как и неделю назад, мой ответ тот же – я отказываюсь участвовать в этом мероприятии. Более того, был бы помоложе, скрутил бы вас и доставил в ближайший участок.
– Смелости вам не занимать, товарищ Бережной. Очень жаль, что мы не нашли общий язык.
Слишком уж легко сдался этот тип. Уверен, он что-то замышляет. Ввязаться в драку и попытаться его задержать? Нет, шансов побороть этого широкоплечего брюнета немного. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться о его работе на разведку другой страны, а их там учат – будь здоров!
Пауза затягивалась. Казалось, незнакомец оценивает ситуацию и взвешивает все «за» и «против», чтобы кинуться на меня прямо посреди улицы. Я ждал от собеседника первого шага, но уже успел немного повернуть руку с портфелем, чтобы прикрыться на случай, если у этого типа окажется в руке нож. Ноги поставил так, чтобы выдержать удар и врезать с правой. Пусть возраст берёт своё, но как бить я ещё помню.
– Доброе утро, Николай Александрович! – голос Зинаиды Петровны, соседки с третьего этажа, разрядил накалившуюся ситуацию.
– Доброе утро! – пробормотал я, не отрывая взгляда от типа в плаще.
– Здравствуйте! – бросает незнакомец и изображает натянутую улыбку, а потом бросает быстрый взгляд в мою сторону. – Всего доброго, Николай Александрович. Очень жаль, что ничего не вышло. Берегите себя.
– Странный он какой-то, – произносит соседка, глядя вслед уходящему быстрым шагом мужчине. – Бандит, небось, какой-то?
– С чего вы решили?
– Взгляд у него какой-то недобрый! – поделилась наблюдениями Петровна. – Я как заметила, что он возле вас вьется, так и решила подойти. А ну, обокрасть попробует! Куда наша милиция смотрит? Средь бела дня на людей нападают!
Вот так слухи и рождаются. Уверен, к вечеру уже весь двор будет знать, что сегодня меня чуть не ограбили, и только благодаря активной жизненной позиции Зинаиды Павловны удалось предотвратить преступление. Невольно улыбнулся своим мыслям, что не укрылось от внимания соседки.
– Что вы улыбаетесь, Николай Александрович? Я, между прочим, за вас беспокоилась.
– Благодарю сердечно, голубушка, но я еще в силах постоять за себя.
– Эх, Николай Александрович, все-то вы сами! Вот так всю жизнь и прожили как сыч один. Вам бы женщину хорошую, гляди, на старости лет было бы спокойнее. Она вам и борща наварит, и брюки выгладит. Вот на днях уже шестой десяток разменяли, а семьи не нажили.
Ох, и Зинаида! Волосы уже седые, а всё на мужиков заглядывается! Нет, этого Глеба Жеглова в юбке я долго не выдержу, а помирать не собираюсь.
– Все-то вы Зинаида Петровна, знаете. А я скажу, что мне так спокойнее. Что я сам себе борща не сварю? Да и штаны выгладить, к счастью, в состоянии.
Не говорить же Зинаиде, что так и не полюбился мне никто после моей Танечки. Я был ещё пацаном, когда началась война. Как и все мальчишки, пытался добавить себе лет, чтобы попасть на фронт, но меня раскусили и оставили дома. На местном заводе вытачивал детали для снарядов, а затем отправился в эвакуацию. Наш поезд прошёл без происшествий, а вот состав, в котором ехала Таня с семьей, фашисты разбомбили. Пятнадцатилетней голубоглазой девчонки с волнистыми каштановыми волосами и задорной улыбкой не стало.
Так, прочь воспоминания. Сейчас расклеюсь, а у меня сегодня важный день! Работа над партийным заказом подходит к концу, сегодня приедут люди из Москвы, и мне нужно выглядеть убедительно. Если сегодня все пройдет гладко, уже к концу этого месяца нашу новую разработку можно будет представить в Москве.
Остановка маячила впереди. На часах без десяти восемь, значит, автобус будет минут через пять.
– Куда ж ты прёшь! – слишком поздно я заметил чёрную «Волгу», которая выскочила с проезжей части и помчалась прямиком по тротуару в мою сторону. Отшатнулся в сторону и попытался укрыться за остановкой, но колено подвело. Мне бы ту прыть, как в восемнадцать! Может, тогда бы еще был шанс спастись.
Мощный удар, в глазах темнеет, а боль пронизывает сначала ногу, а потом и всё тело. Прежде чем закрыть глаза, пытаюсь рассмотреть кто же был за рулём…
Часто задумывался над тем, что бывает после смерти. Оказалось, я никуда не исчез, а безмолвно следил за происходящим как бы со стороны. Скорая примчалась через восемь минут, но жизнь покинула тело куда раньше. Водитель «Волги» скрылся. Очевидцы говорили, что за рулём сидел мужчина в черном плаще и широкополой шляпе, поэтому рассмотреть его лицо не удалось. Чуть позже «Волгу» нашли. Убийца бросил машину на выезде из города, а сам автомобиль угнали буквально за час до происшествия.
Доклад по ходу разработки перенесли из-за моей гибели, а буквально на следующий день я увидел Меркулова, который передавал разработку тому самому человеку в чёрном пальто. Вот же негодяй! Кто бы мог подумать, что заведующий кафедрой и глава нашего отдела разработки снюхается с иностранной разведкой? Верните меня хоть на секундочку и дайте ППШ! Я эту тварь к стене поставлю и сам свершу правосудие, большего мне не надо!
Увы, но мне оставалось лишь с бессильной злобой наблюдать за происходящим. Зачем мне это всё? Почему я вижу то, что происходит вокруг? Уснул бы спокойным сном и не видел, что плоды моих трудов попадут в чужие руки.