Заходи скорей в общину,
Есть на то своя причина!
В общину на шаббат(суббота) мы с папой пришли вечером в пятницу в 19:40 не евши(рассчитывая на угощение).
У евреев новый день начинается с вечера. А новый год – в сентябре.
Сначала молились минут 15. Потом раввин давал урок. Опять молились минут 20. Перед едой долго пели что-то на незнакомом языке(на иврите – как я узнал позже).
После пения еще мыли руки – целый ритуал оказался.
Сегодня Бог мне сделал два подарка,
От них приятно стало на душе.
Ещё, наверно, летом будет жарко,
Зимой же будет холодно вообще.
Простые истины вдруг стали мне понятны,
И ближе стали люди, города.
Господь вдруг сделал жизнь мою приятной,
И почему боялся так её всегда?
Путь к оптимизму пролегает через Бога,
И жаль, что был я атеистом много лет.
Надеюсь, что таких сейчас немного,
И шлю сейчас им пламенный привет!
В общем, за стол сели около 21:30 и я был дико голодный. Кормили там изумительно! Спасибо нашему повару Берлу!
Неосторожно я спросил у раввина:
– А всегда так поздно кушать дают?
Он зло посмотрел на меня и сказал:
– Мы сюда молиться приходим, а не кушать!
После такой отповеди вряд ли когда-нибудь пришел бы туда снова.
В тоже время, надо отдать должное нашему повару, которые вкладывал душу в свои блюда. Даже не блюда, – а творения. Потому что это были настоящие шедевры кулинарии!
На свете счастья очень мало,
Еды всю жизнь мне не хватало,
Сейчас я сыт, едва дышу,
От радости стихи пишу!..
Вкуснейшая рыба под маринадом.
Остра, хороша и другой мне не надо!
Ещё подают чуть картошечки к ней,
Пусть станут все люди на свете добрей!..
Воздал я должное еде,
И вешу сорок килограмм.
Еда дороже мне везде,
И за неё я жизнь отдам!..
Прелестны баранины тонкие ломти,
Но съесть её только не поспеши.
От поедания трупов – увольте,
Полезны лишь овощи мне для души!..
Как замечателен кус-кус!
Прекрасен вид, прекрасен вкус.
Он превосходнейший искус,
Набью я им свой жадный пуз!..
Пусть буду толст, и буду глуп,
Но только дай куриный суп!
Заменит он деликатес,
И станет жизнь мне в интерес!..
Воистину прекрасен соус белый!
И остротой своей и белизной.
Скажу я робко Вам, скажу несмело –
Люблю его я летнюю порой!..
Неисповедимы пути Господни! Через неделю единственный раз на Песах(праздник такой) в общину приходил мой сын и спросил меня:
– Ходишь в общину Среди своих?
– Был один раз, да с раввином характером не сошелся.
– А он сейчас в отпуск уехал в Израиль.
Ну я в общину на шаббат и пошёл. Кушать то хотелось!
Набежали свинцовые тучки,
Мне взгрустнулось немного к ночи.
Не прожить бы мне жизнь старым трутнем,
Не молчи, боль моя, не молчи.
Как не хочется быть бесполезным,
Как не хочется мне умирать.
Так хотелось кому-то любезным,
Стать и славы посильной сыскать.
Говорит мне Господь Всемогущий,
Что полезен я был небесам.
Заслужил, видно, райские кущи,
И за это спасибо стихам!
В период отпуска раввина там был другой товарищ – рав Шимон.
Он подошел ко мне во время трапезы и попросил прийти в понедельник на миньян(так называется молитва у евреев) – сказал что им не хватает кворума. Оказалось, что для полноценной молитвы в понедельник и четверг необходимо минимум 10 евреев, и им не хватало десятого.
Я человек благодарный и пришел с удовольствием. Был как раз десятым!
Перед молитвой рав Шимон предложил мне надеть тфиллин.
Примечание: тфиллин(филофактерии), – это элемент молитвенного облачения иудея, пара коробочек из выкрашенной чёрной краской кожи кошерных животных. В них содержатся написанные на пергаменте отрывки из Торы. Коробочки повязывают на лоб и руку.
Хорошая новость для тех, кто меня обожает:
Я просто простыл, и нормально с утра мне сейчас.
Душа моя в вышних мирах тут от счастья летает,
Хочу еще жить и порадовать творчеством Вас!
Пишу с удовольствием я и с надеждой на вечность,
Хочу я прославиться здесь и сейчас на века,
Мешает немного природная лень и беспечность,
А также, что текст набирать чуть устала рука.
На все воля Божия, даже на тщетную славу,
И если не сбудется, я не расстроюсь ничуть.
И Вам я желаю признания в жизни по праву,
Так пусть же счастливым и радостным будет наш путь!
Я немного испугался и спросил:
– А меня молнией не ударит?
Рав Шимон, который уже надел филофактерии, резонно заметил:
– Нас же не ударило.
Это было логично.
С некоторой опаской я повязал тфилин на руку, и – удивительное дело – током не убило!
Тут надо сказать, что у меня психиатрический диагноз, – маниакально – депрессивный психоз, или как сейчас говорят, – биполярное расстройство личности.
Для окружающих я не опасен, но для меня это означает очень сильные эмоциональные качели: по пять-десять раз на дню может бросать из депрессии в эйфорию и обратно. Золотой середины – душевного покоя – нет совсем. Причем падения в депрессию продолжительные – минуты и часы, а эйфорийные состояния по несколько секунд.
После работы по шагам я научился выражать свои чувства, которые из страхов скрывал ранее, и эмоциональные качели уменьшились, но не ушли полностью. Переживать их было весьма мучительно.
Душа никогда не знала покоя!
О, Боже, пусть я никогда не перестану,
Творить, и в том Тебе уподобляться.
И пользу творчеством нести я людям стану:
Другим и мне стихами наслаждаться!
Так вот: после молитвы в тфиллине весь день мне было настолько спокойно на душе, что я был просто в восторге!
Но во вторник и среду эмоциональные качели вернулись.
После дня покоя переживать эти спады и подъемы стало особенно неприятно.
И в четверг я прибежал в общину на молитву уже сам, без всякого приглашения.
И весь четверг мне опять было хорошо и спокойно.
Я стал ходить постоянно и через некоторое время периоды спокойствия растянулись на всю неделю.
И это было замечательно!
Кроме того, я стал испытывать некоторую радость от самой молитвы, чего никогда не было в других местах.
Она была не очень сильная и после молитвы сразу затухала, но у меня вообще радостей по жизни мало, так что стимул ходить на молитвы усилился.
Хочу принять я этот мир всерьёз,
Всем пожелать свободы и удачи!
Мне Бог на днях благую весть принёс,
От счастья я сейчас смеюсь и плачу:
Кто целиком сумел принять мир и людей,
Тому в раю уже места готовы.
Осталось лишь принять процентов семь,
И в рай помчусь, чтобы родиться снова!
Кроме этого, я постоянно ходил на шаббаты и меня там вкусно кормили. После окончания шаббата(вечер субботы) можно было забрать остатки еды, и давали много: по 6 – 8 судочков и хватало надолго.
И – как апофеоз всех чудес – я устроился на работу в Музей Москвы, где и проработал два года.
Это было воистину замечательно!
Более того, наши отношения с раввином общины стали просто великолепными, и он часто подвозил меня утром на молитву от моего дома на своей машине. До общины недалеко – 1,5 километра, но у меня диабет, лишний вес, больные ноги, преклонный возраст(тогда мне было 50 лет), так что его доброта мне очень помогала.
У евреев есть такая обязанность перед Богом – делать младенцем обрезание, а я в детстве обрезан не был. Раввин и некоторые члены общины периодически уговаривали меня на эту процедуру, но я очень боялся и отнекивался.
Когда закончу повесть я резонно,
Здоровы будут даже и враги,
Прошу у Господа я вкусной каши пшенной,
И стать с Тобой друзьями помоги!
Хотел бы понимать Твою я волю,
И исполнять её хоть иногда,
Хотел бы не испытывать я боли,
И пользу людям приносить тогда.
Хотел бы я, чтоб радостны все были,
Чтобы в молитве зажигать свечу,
И чтобы не страдали, а любили,
Но, может, очень многого хочу?
Потом меня уволили из музея Москвы в связи с преклонным возрастом по собственному желанию и набрали молодежь.
Держаться за эту работу я не хотел, так как она была невыносимо скучная.
Потом три месяца я отработал там же в гардеробе, но это было физически тяжело и оттуда тоже пришлось уйти.
Далее месяц отработал в другом музее в гардеробе, но это оказалось еще сложнее: там поток посетителей был в два раза больше и меня просто попросили уйти по собственному желанию.
Через какое-то время один из посетителей нашей общины взял меня в свой частный детский сад в отдел контроля за работой воспитателей и там продержался два месяца. Я сочувствовал воспитательницам и писать на них докладные за их огрехи не хотел.
С тех пор пять лет совсем не работаю.
Не одиноки мы, когда мы с Богом,
Он дополняет нас повсюду и везде.
Он убирает беды и тревогу,
Он – лучшее, что есть в моей судьбе!
Моя задача – не терять Его и верить,
И возвращаться, если уходил.
Он мне духовный путь к Нему доверил,
Он хочет, чтобы я стихи сейчас творил.
Я в творчестве уподобляюсь Богу,
Конечно, я поменьше буду, чем Творец.
Но счастлив я стихи творить помногу,
И с Богом я поэт и молодец!
Тем временем у нас сменился раввин и новый товарищ опять стал уговаривать меня на обрезание.
Но об этом – в следующей главе…