Я выскакиваю в уже начинающий угасать день: северные дни такие слепые и короткие, и к моим ногам подкатывается розовый комочек. Этого не может быть!
– Барби? – окликаю я игрушечную собачку, и она вопросительно смотрит на меня.
Узнала, сучка.
– Ты опять сбежала? Второй раз за сутки? – спрашиваю я её, словно она сейчас мне подробно объяснит, как оказалась здесь.
Сбежала, чтобы оказаться за пару километров от дома, именно в том месте, где я должна встречаться с агентом? Всё это попахивает какой-то гоголевской чертовщиной, но я покорно беру собачонку на руки, и достаю заветную визитку.
Перед этим проверяю ошейник. На всякий случай. Золотой брелок с именем на месте. Ошибки быть не может: это именно моя собачка. И что там бормотал этот Дракон? Хотя, впрочем, мне кажется, что у меня уже просто галлюцинации.
– Женя, это Инга, – начинаю объясняться я, как только слышу чарующий низкий голос. Который переворачивает у меня всё внутри.
Это надо прекращать!
– Инга?! – радостно восклицает он в трубку, как будто он уже не ожидал меня услышать. Как будто сидел и специально ждал мой звонок. – Я как раз вам только что звонил!
– Да, извините, я была на важной встрече, – оправдываюсь я.
– Встречались с писателем? – переспрашивает красавчик.
– Почти. С литературным агентом. Но это не важно, – перебиваю я его восторженные вскрики. – Вы не представляете, кого я только что встретила сейчас на Невском, – бормочу я. – Вашу Барби!
– Барби?! Что с ней?! – мгновенно меняется его голос, словно ему сообщили, что его мама умерла, а дом сгорел.
– Не беспокойтесь, она со мной. Точнее, у меня на руках, – объясняю я ему. – Просто ума не приложу, как она здесь очутилась.
– Стойте там! – слышу я Женин голос. – Я еду, никуда не уходите! Сейчас буду! – кричит он мне. – Скажите только адрес!
Я оглядываюсь по сторонам. Такое ощущение, что я очутилась в дешёвом водевиле. Или прямо в одном из романов моей дорогой Алекс.
Как она там назывался? «Принц с собачкой»? Только там, кажется, был как раз мастиф… Или всё-таки овчарка? Этого просто не может быть! Я сплю, мой Питер навевает на меня морок, и всё, что происходит вокруг – всего лишь плод моего больного воображения.
Точнее, больного воображения Олеси Ивановой.
– Ты не поверишь, что со мной сейчас случилось, – начинаю я надиктовывать сообщение в телегу своей лучшей подруге. У нас с ней так принято: я ей не звоню и не пишу, а просто записываю ей голосовухи, когда у меня есть минутка, а она мне отвечает, когда у неё появляется окно между её многочисленными собачьими клиентами.
Но я не успеваю даже рассказать ей и половины всего, как сзади меня раздаётся тихий гудок, и Барби у меня на руках заливается диким визгливым лаем. Поворачиваю голову: у обочины стоит какой-то умопомрачительный спорткар цвета переливающегося на солнце изумруда, и из него уже легко и непринуждённо выскакивает мой прекрасный Женя.
У меня захватывает дух от одного его вида: он выглядит так неуместно в этом сером дне, как прекрасный распустившийся бутон розы в грязном подтаявшем снеге. Высокий, цветущий и мужественный, он подходит ко мне в два шага, и Барби прыгает ему на грудь.
– Как ты снова могла сбежать? – ласково выговаривает он своей питомице. И уже обращает на меня свой пленительный взгляд, от которого у меня внутри начинают бурлить пузырьки радости. – Я в неоплатном долгу перед вами, – начинает он. – Если бы вы только знали, что эта собачка значит для меня, – и Барби снова начинает вылизывать его лицо. – Как я могу вас отблагодарить? Только скажите! – умоляет меня Евгений.
И мне хочется сказать ему: возьми меня здесь, прямо на капоте своей великолепной голливудской тачки, разложи меня, как последнюю шлюху, задери мою юбку и трахни прямо на глазах у этой угрюмой публики! Но вместо этого, конечно же, я, просто скромно потупив глаза в пол, отвечаю:
– Ну что вы, чашки кофе будет более чем достаточно.
Ну и к тому же, я помню чёткие инструкции своей Иры Пчёлкиной: дай ему за тобой поохотиться. Женщина – всегда дичь, а мужчина – охотник.
– Да, конечно! У вас есть сейчас время? – с озабоченным видом спрашивает Евгений, и хотя у меня для него есть вся жизнь, которую я готова провести вместе с ним, валяясь в его жарких пряных объятиях, я, кинув беглый деловой взгляд на наручные часы, отвечаю:
– Пожалуй, полчаса. А потом надо снова бежать по делам.
Евгений галантно подставляет мне свой локоть, не отпуская из своих объятий розовую Барби, и я продеваю руку в его. Он идёт гордо по Невскому, и холодный ветер улиц развевает его густые каштановые волосы. Мой спутник такой неимоверно красивый в своём элегантном английском пальто и чёрных узких брюках, что чувство необъяснимой тайной гордости переполняет всю мою душу.
Я не без победного удовольствия и злорадства ловлю на себе завистливые взгляды проходящих мимо женщин и мужчин, и частичка сияющей красоты прекрасного принца словно переходит и на меня: мои плечи расправляются, подбородок сам собой задирается вверх, а поступь делается увереннее и пластичнее. Ещё немного, и я сама поверю в то, что я неимоверная красавица, достойная такого мужчины.
– К Елисеевым? – спрашивает меня мой спутник, и я тут же яростно мотаю головой.
Не хватало мне ещё наткнуться там снова на этого странного Дракона. Заколдовавшего меня. Нагнавшего на меня морок старинных питерских болот…
– А давайте лучше в «Север-Метрополь»? – предлагаю я, уводя подальше Женю от моего странного нового знакомого.
Мы усаживаемся с ним в бархатные кресла, и я про себя отмечаю, что никто даже слова не посмел сказать моему статному красавцу по поводу его собачонки. Хотя с животными вход запрещён.
Но стоило ему только открыть рот: «Будьте добры, два пирожных Алые паруса и два больших капучино, пожалуйста», – и лицо продавщицы расплывается в приветливой улыбке, озаряющей все её эклеры на витрине. И только в ответ: «Присаживайтесь, сейчас всё принесём! Какой милый пёсик!», и Барби только скалит в ответ свои крошечные белоснежные зубки.
Не удивлюсь, если он ей чистит их каждый день зубной щёткой и нитью. Какая поразительная забота!
Но факт остаётся фактом: я утопаю в бархатном золочёном кресле, пока самый красивый мужчина северной столицы угощает меня кофе с пирожными. И моё сердце в груди прыгает от одной его близости как бешеный заяц, но я стараюсь вести себя сдержанно и скромно, чтобы никто даже и не догадался, какой дремлющий вулкан вдруг проснулся во мне.
– Простите, что снова отвлекли вас от очень важных дел, – извиняется Женя, ласково поглядывая на Барби, устроившуюся на его коленях. На которых я и сама бы сейчас не отказалась посидеть. Чтобы почувствовать под тонкими слоями ткани его твёрдый стальной… – Вы, наверное, встречались с каким-нибудь известным писателем? – прерывает он мои липкие фантазии, и я пожимаю плечами, вспоминая странного Дракона.
– Да нет, с литературным агентом. Можно сказать, с клиентом, – объясняю я. – Известные авторы, особенно зарубежные, как правило имеют собственных агентов, которые и представляют все их интересы в издательствах. Своего рода прослойка. Прокладка, – мстительно добавляю я.
Потому что эта прокладка собирает слишком много денег, на сумму которых вырастает часть гонорара. С другой стороны, наша талантливая Олеся Иванова предпочитает работать без агента, и поэтому все её причуды приходится терпеть мне. Зато никаких процентов.
Я отламываю вилкой кусочек пирожного с романтическим названием Алые парусаи чувствую на языке вкус сливочного крема и варёной сгущенки: прямо как в детстве. И лёгкая кислинка брусники с горечью миндаля. И вспоминаю странный заколдованный коктейль у Елисеевых. Наверняка этот Дракон подсунул в него что-то, надо быть с ним начеку, – проносится у меня в голове. И ещё этот официант странный, прямо как из балета «Щелкунчик»…
– Такое интересное название, – разбавляю я тишину ценным замечанием. – У пирожного. Прямо, как у книги…
– А вы любите «Алые паруса»? – спрашивает меня мой принц. Который и сам как невиданный капитан Грей, словно приплыл ко мне из волшебной страны.
– Ну, знаете ли, – мнусь я. – Конечно же, это считается бесспорной классикой. Но по сути, это вся та же сказка про Золушку, только в других декорациях, вы не находите? – отхлёбываю я свой капучино и рассматриваю прекрасное лицо, спрятавшись за молочную шапку пены.
– Ну тогда практически любую книгу можно назвать сказкой про Золушку, – со смехом отвечает Женя.
И даже смех у него такой грудной. Манящий. Призывный. И я замечаю, как несколько посетительниц оборачиваются на этот чарующий смех и застывают, не в состоянии отвести взгляда от нас. Точнее, от него.
– Возьмите любую историю, и там будет обязательно принц и простая девушка. Да хоть эти, как их, – наморщивает он свой высокий лоб, припоминая, – «Пятьдесят оттенков»! – радостно восклицает он. – И даже имя главного героя – Грей.
– Да, вы правы, – вынуждена согласиться я. – Наверное, потому что девочек с пелёнок воспитывают на этих простеньких сказках, из которых всем бы пора уже вырасти, и стоит им только хоть немного повзрослеть, они пересаживаются на какие-нибудь «Сумерки» или те же самые «Оттенки», – кривлюсь я, как от кислого лимона.
– А что в этом плохого? – вдруг задаёт резонный вопрос Евгений. – Что плохого в принцах?
Действительно, что же в них плохого? Учитывая, что сейчас один из них как раз сидит прямо напротив? Я смотрю на серый день за окном, которому осталось совсем немного, и, наконец-то, отвечаю:
– Возможно, потому что принцев катастрофически мало? Не хватает на всех? – выдаю я. Капитан Очевидность.
– Я думаю, если ты настоящая принцесса, и тебе даже горошинка – булыжник, то твой принц обязательно найдёт тебя, – глубокомысленно добавляет Женя и смотрит на меня своими сказочными синими глазами.
– А чем вы занимаетесь, Евгений? – перевожу я разговор в другое русло. А то что-то слишком много волшебства для меня на сегодня.
– А я вам не говорил? – спохватывается он. – Я адвокат. Специализируюсь на семейном и гражданском праве. Развожу людей. Делю имущество, – ухмыляется он в свой кофе.
– Как интересно, – бормочу я.
И на самом деле: всё интереснее и интереснее. Какой экземпляр. Какой самец. Так и съела бы его. Как самка богомола. Или паучиха.
Но я не подаю и вида, а словно невзначай спрашиваю:
– А ваша жена кто по профессии? – и сразу же отправляю в рот кусок шоколада. Если он скажет, что женат, то я хотя бы смягчу эту горечь.
– У меня нет жены, – отвечает он. – Развёлся.
И я с наслаждением жую свой кусочек. Никогда не ела таких вкусных десертов!
– Мне жаль, – вежливо добавляю я, опустив глаза в свою чашку, хотя мне совершенно не жаль! Я просто на седьмом небе от счастья! По крайне мере, дорога чиста.
– Ничего страшного, спасибо. Я уже пережил это, – неужели его вообще способен кто-то бросить?! – Вы знаете, я даже завёл себе хобби. Я ведь президент питерского Клуба холостяков.
– Что?! – вылетают у меня изо рта кусочек миндаля.
– Просто клуб, куда мы приглашаем всех одиноких мужчин нашего города. В этом что-то есть, согласитесь?
– Определённо, – вежливо отвечаю я. – И что в вашем уставе, позвольте узнать? Вы не приветствуете браки? Запрещаете их? Или избегаете женщин?
– Да нет, что вы! Всё не так запущенно, – улыбается Женя. – Я просто ещё пока не встретил свою принцессу. Но первым же распущу свой клуб, если это со мной случится, – доверительно сообщает он мне, и моё сердце превращается в клубок шёлковых ниток.
Нежных, мягких, крепких.
Я его принцесса. Его Ассоль. Ему только надо это наконец-то дать понять.
И маленькая Барби, сидящая на коленях своего хозяина, вдруг начинает рычать на меня.
«Инга, жду тебячерез час», – моргает мой телефон сообщением от босса, и я начинаю вежливо прощаться со своим кавалером. Хотя мне не хочется расставаться с ним даже на минуту. Мне надо срочно придумать очередной предлог, чтобы ещё раз с ним встретиться, но не думаю, что его Барби сбежит от своего хозяина в очередной раз.
– Что, уже пора на работу? – кивает на мой мобильный Женя, и я отвечаю:
– К сожалению, мне надо бежать. Неотложные дела. Книги не ждут! – виновато улыбаюсь я.
Знал бы Евгений, какие книги мне приходится подписывать в печать! Это тебе не «Алые паруса» Александра Грина. А пошлые, потные и влажные любовные романчики, которые втихаря читают под прилавком продавщицы «Пятёрочки». Или женщины, едущие в метро с работы. Или затраханные жизнью мамочки, выкраивающие вечером для себя пять минут блаженства в мире сверкающих миллионеров, пока их заляпанные смесью детишки посапывают в кроватках.
– А какую книгу вы сейчас готовите в печать? – с неподдельным интересом спрашивает этот брутальный красавец, и я, словно извиняясь, выдавливаю из себя:
– Вот сейчас как раз уходит в типографию новый бестселлер топового автора Amazon Саши Шу «Двести дней у мафии», – потупив глазки в свой недопитый капучино, скрепя сердце признаюсь я.
Хотя, конечно же, с большим бы удовольствием сообщила, что я выпускающий редактор Ханьи Янагихары. Или Селесты Инг. Видимо, пора уже соглашаться на Достоевского.
И тут глаза моего собеседника загораются настоящим небесным светом, и он с искренним восхищением переспрашивает:
– Самой Саши Шу? Не могу поверить! Я же читал её в оригинале и не смог оторваться! Прочитал за одну ночь! – с воодушевлением рассказывает он мне, и я с недоверием смотрю на Женю.
Про ту ли Сашу Шу он говорит?
– «Двести дней у мафии»! Да это же просто новая классика любовного романа, – продолжает мой принц, и Барби тихонько поскуливает ему в такт. – И вы будете работать с самой Сашей?! – недоверчиво смотрит он на меня, как будто я только что объявила ему, что я – высшая жрица культа Ктулху.
Загадочная и недосягаемая. Имеющая прямой доступ к божественному телу. И теперь я ловлю в его взгляде толику обожания. Она перешла и на меня.
И это мне нравится. Согревает. Возносит. Покрывает меня волшебной пыльцой феи Динь-Динь.
– А вы знали, что ходят слухи, что Саша на самом деле состояла в преступной группировке? Была её членом? И она скрывает свою личность, потому что боится быть раскрытой? Опасается, что её найдут? – переспрашивает меня Женя, а мне стыдно признаться ему, что я даже не читала её бессмертные романы.
И вообще до вчерашнего дня не подозревала, что когда-нибудь с ней буду иметь дело. Но сейчас я, приосанившись и подняв на него взгляд, твёрдо и уверено отвечаю:
– Ну конечно. И мы даже через пару дней отправляемся в небольшой рекламный тур по стране с Сашей Шу и Алекс Стар, чтобы представить читателям их новинки.
– Какая у вас интересная работа! – в восхищении взирает на меня Евгений. – Знаменитые писатели! Туры! Бестселлеры! И с самой Сашей Шу! Никто же даже не знает, как она выглядит!
Ну что же, я не хочу разочаровывать своего собеседника и высказывать ему свои предположения, что, скорее всего, она выглядит как девяносто процентов всех авторов женских романов: неприметных женщины за сорок, немного помятых и лицом, и одеждой, как правило в очках и с разноцветными волосами с косичками. Портрет среднестатистической современной писательницы. Правда, иногда встречаются яркие исключения, как наша Алекс Стар. И поэтому я улыбаюсь и скромно отвечаю:
– Хотите, я вас как-нибудь познакомлю? – и вижу, как разливается тёмно-синее небо в лучезарных глазах Евгения.