Мотылёк вздумал жениться. Конечно, ему хотелось взять за себя хорошенький цветочек.
Он посмотрел кругом: цветочки сидели на своих стебельках тихо, скромно, как и подобает ещё непросватанным барышням, но выбрать было ужасно трудно – так много их было.
Мотыльку скоро надоело раздумывать, и он порхнул к полевой ромашке. Французы зовут её маргариткой и уверяют, что она умеет ворожить. По крайней мере, влюблённые всегда прибегают к ней, обрывают лепесток за лепестком и приговаривают: «Любит всем сердцем? всею душою? очень? чуть-чуть? ни капли?», или нечто в этом роде; всякий, ведь, спрашивает по-своему. И мотылёк тоже обратился к ромашке, но не стал обрывать лепестков, а перецеловал их, думая, что всегда лучше действовать добром.
– Матушка-маргаритка, полевая ромашка, мудрейшая из цветов! – сказал он. – Вы умеете ворожить! Укажите же мне мою суженую! Тогда, по крайней мере, я сразу могу посвататься.