МОПАССАН. Меня мучает бессонница. Я встаю и смотрю на луну. Ее лицо – мое. Как-то вечером я гулял в темноте, показывая звезды молодой, прекрасной графине Полонской.
ГРАФИНЯ. А что это за звезда? Такая яркая.
МОПАССАН. Венера. Это планета.
ГРАФИНЯ. Мне она все равно нравится. А вон та?
МОПАССАН. Это Вега. Видите, она образует треугольник с Альтаиром и Денебом, формируя Северный Крест или Лебедя[1], в зависимости от того, что вы предпочитаете.
ГРАФИНЯ. Что значит, как я предпочитаю? Неужели у меня такие привилегии?
МОПАССАН. Если вы захотите увидеть лебедя, тогда это лебедь. Если – крест, будет крест. Точки можно соединять, как больше нравится.
ГРАФИНЯ. Такая я могущественная?
МОПАССАН. Воображение – оно очень могущественное. И самым большим могуществом над мужчиной обладает его воображаемая любовь к прекрасной женщине.
ГРАФИНЯ. То есть если я хочу соединить точки так, чтобы увидеть совокупляющихся мужчину и женщину, то могу?
МОПАССАН. Кто я такой, чтобы запретить? Воображение – источник как страсти, так и красоты.
ГРАФИНЯ. И ужаса.
МОПАССАН. Да. И этого тоже.
ГРАФИНЯ. Воображение создает страсть, страсть – красоту и ужас, которые приводит нас к тому, что мы соединяем звезды в схемы, которые определяют нашу судьбу. Так вы все это видите?
МОПАССАН. Если угодно.
ГРАФИНЯ. Вы крайне несчастливы этим вечером. Я всегда это вижу.
МОПАССАН. Все у меня в порядке. Разве что плохо сплю.
ГРАФИНЯ. Кошмары?
МОПАССАН. И это тоже.
ГРАФИНЯ. Расскажите мне ваши кошмары.
МОПАССАН. Рассказывать кому-либо свои сны – очень плохая примета.
ГРАФИНЯ. Но мне вы можете доверять. Или вы думаете, что не можете мне доверять?
МОПАССАН. Да. Но я все равно расскажу, если хотите. Мне снится прекрасная женщина, одетая в серое. Она приходит ко мне, наклоняется, чтобы поцеловать меня, а потом я чувствую, как ее зубы вгрызаются мне в шею.
ГРАФИНЯ. Она выглядит, как я?
МОПАССАН. Да. Если на то пошло, да.
ГРАФИНЯ. Так вы думаете, я очень порочная женщина.
МОПАССАН. Вы были очень порочной в ту ночь, когда плавали обнаженной в гроте, под лунным светом, и звали меня, прекрасно зная, что я не могу присоединиться к вам.
ГРАФИНЯ. Помилуйте, мсье. Я – респектабельная замужняя женщина. Никогда бы не пошла на такое. Должно быть, вам это приснилось.
МОПАССАН. Мне это не приснилось. Произошло все в ту ночь, когда мы плавали к могиле Паганини. Но иногда мне снится та ночь, луна на воде, и порочная молодая графиня Полонская, с ее идеальным обнаженным телом, зовущая меня из воды, как русалка.
ГРАФИНЯ. Кто порочный, так это вы. У вас порочное воображение. Паганини продал душу дьяволу, чтобы так играть на скрипке. А за что продали душу вы?
МОПАССАН. Насколько мне известно, я душу не продавал.
ГРАФИНЯ. Но должна же быть причина ваших кошмаров. Вас что-то тревожит?
МОПАССАН. Мой брат. Я тревожусь о моем брате. Он нездоров.