Как я оказался в этом подвале, не помнил. Всё случилось само как-то неожиданно. Пришёл в себя, смотрю, а передо мной пыльный, заросший паутиной угол. И полумрак, пахнущий чем-то прелым. Оглянулся и увидел вокруг грязные бетонные стены, трубы и хлам, разбросанный по земляному полу. Только потом до меня дошло – подвал. Обычный подвал обычной стандартной пятиэтажки. Но, вот, как я сюда попал, всё-таки? Я присел на дощатый ящик, жалобно скрипнувший под моим весом, и задумался. Что же, всё-таки, произошло? Мысли ворочались в голове, словно заброшенный механизм, в котором с трудом проворачивались покрытые толстой бурой ржавчиной шестерёнки.
Помню утро. Хмурое, пасмурное и какое-то неприветливое. Привычно хлопнув по клавише будильника, я неохотно поднялся из такой уютной постели и, не найдя на положенном месте тапочки, ёжась спросонья, прошлёпал босыми ногами на кухню. На улице ещё окончательно не рассвело, и я включил свет. Одинокая лампочка в розовом плафоне осветила пространство кухни. Из открытой форточки тянуло свежестью. Я поёжился ещё раз и поставил на плиту чайник. Как раз закипит, пока умоюсь. Настроение было таким же поганым, как и утро. У меня всегда плохое настроение, когда я не высплюсь. А эту ночь спалось и впрямь не очень.
Всю ночь за окном кто-то орал, ругался, визжал, гудели клаксоны машин, то и дело раздавались сирены то ли полиции, то ли скорой помощи, то ли пожарных, а, может, всех вместе взятых. Сбесились они, что ли там все? Такой отвратительной ночи я и не припомню, пожалуй. Почистил зубы, плеснул холодной водой на лицо и поскоблил щёки станком. Пока оделся, позавтракал, на улице рассвело, и я вышел из подъезда, направляясь на остановку. Работа, в принципе, недалеко находится. Минут двадцать быстрым шагом, но мне всегда было лень прогуляться. Уж лучше на автобусе.
На остановке, прямо на асфальте, валялся какой-то пьяный, а ещё один топтался в сторонке. Увидев меня, он неуклюже повернулся и пошёл мне навстречу. Вот не люблю я алкашей. И ещё не понимаю, почему, если ты нажрался, то обязательно нужно приставать к другим людям. Брезгливо поморщившись, я отошёл в сторону, но пьяницу это не остановило и он, опять неуклюже скорректировав свой маршрут, потянулся ко мне. Вот пристал! Морду ему набить, что ли?
Я опять постарался посторониться, но алкаш вцепился мне в рукав куртки и потянул на себя. А вот это уже перебор. Я размахнулся и ударил наглеца в челюсть. Пьяница покачнулся, что-то непонятно промычал и поднял на меня глаза. Таких страшных глаз я ещё не видел. Красные от полопавшихся капилляров белки, на фоне который зрачки смотрелись, словно два дула, направленных прямо в душу. Мне показалось, что на меня посмотрела преисподняя. Я в отчаянии забился в неожиданно цепких руках алкоголика, пытаясь вырваться, но он всё подтягивал и подтягивал меня к себе, никак не реагируя на удары, которыми я его осыпал.
Наконец, мне всё-таки удалось вырваться и я, отскочив в сторону, уже по-другому посмотрел на наглеца. Спиртным от него точно не пахло. Он, скорее, обдолбан по самые уши. Или псих, что скорее всего. И, кстати, в чём это красном он так сильно измазался? Кетчупом облился, что ли? Похоже, на остановке мне делать нечего. Но ничего. И пешком прогуляюсь. Махнув рукой на весь автотранспорт вместе взятый, я развернулся и пошёл по тротуару. Машин, кстати, тоже нет. Хоть прямо по проезжей части гуляй. Я достал телефон и чертыхнулся. Нет сети. Всё страньше и страньше, как говорила одна девочка из сказки.
А в городе действительно творится что-то странное. Вон, автобус влетел в столб, а полиции не видать. Люди так и сидят в салоне, разглядывая дорогу через окна. Где-то вдали кто-то протяжно и тоскливо закричал. У меня, даже, мороз по коже от этого крика прошёл. В душе зародилось какое-то дурное предчувствие. Ох, неладное что-то вокруг меня. И очень сильно неладное. Такое ощущение, что я оказался в фильме про апокалипсис. По крайней мере, антураж соответствующий.
На следующей остановке народу было достаточно много, человек десять. Я уже обрадовался, что, наконец, окажусь среди нормальных людей, а не психов, когда все эти люди, заметив меня, вдруг разом повернулись и двинулись пьяной походкой в мою сторону. И глаза. Те же самые глаза, что и у психа на той остановке. Такие же потусторонние, инфернальные, аж до жути. А вот сейчас в голове тренькнул тревожный звоночек. Это вообще что-то ненормальное. Господи! Что за хрень творится в этом городе? Похоже, работа на сегодня откладывается. Хотя бы, пока я не разберусь с тем, что здесь происходит. Я развернулся и трусцой побежал в сторону своего дома.
Во дворе мне попыталась заступить дорогу бабушка кошатница, щерясь вставными челюстями и протягивая ко мне артритные руки. Она и раньше была не сахар, но мы как-то расходились краями, и она ко мне не приставала. А тут, прямо нездоровый интерес какой-то. Я её легко оббежал, а вот проскочить мимо соседа с третьего этажа шансов не было. Мужик здоровый. Где-то на стройке работал, но до сегодняшнего дня был тихим. А тут, вперился в меня красными глазами, и руки тянет. Апокалипсис натуральный. Если перефразировать Ленина, то можно сказать: зомби апокалипсис, о котором столько говорили фантасты, свершился. Дальше должны идти аплодисменты, но зомби хлопать не умеют, а мне – не хочется. Хоть волком вой.
Это что, я и домой не попаду? Меня это как-то не устраивает. Мой дом, всё-таки, моя крепость. Тем более, что дверь железная. Я отскочил назад, краем глаза отметив парочку местных алкашей, такой же деревянной походкой подавшихся в мою сторону. И тоже руками ко мне тянутся. Что-то мне эта популярность совсем не по душе. Всем чего-то от меня надо. И, кажется, я подозреваю, что именно. Не хотелось бы быть растерзанным в расцвете сил. Оружие бы хоть какое-то. Я посмотрел на давно поломанную молодёжью скамейку. Обломок бруса, являющийся частью сиденья, одиноко косо болтался на уцелевшем креплении.
Ну, за неимением гербовой, как говорится, пишем на туалетной. Я схватился за деревяшку, упёрся ногой в металлическое основание скамейки и рванул на себя. Брус с лёгким треском оторвался, и я крутанул импровизированное оружие в руке. Не айс, конечно, но хоть что-то. Новое оружие решил опробовать на кошатнице. Быстро приблизился к ней и нанёс удар. Бабушка упала, как подкошенная. Только жиденькие седые волосёнки на затылке кровью окрасились. Ага. Деревяшка выдержала. И никакой рефлексии. Значит, повоюем ещё. А то, вот она, квартира моя на первом этаже, надо только добраться до неё.
Теперь – алкаши. С алкашами тоже всё прошло, как по маслу. Слишком хлипкими были. Ну а что можно ожидать от организмов, насквозь пропитанных алкоголем? Уже более уверенно я двинулся навстречу соседу, слегка пропустил его мимо себя и с разворота нанёс ему удар по затылку. Сосед покачнулся, сделал ещё два шага по инерции и стал поворачиваться. Здоровый бугай! Не дожидаясь, пока он развернётся, я ударил во второй раз, вложив в этот удар всю свою силу. Ноги соседа подломились, и он кулем осел на землю. А вот брусок своё, похоже, отслужил. От удара он расщепился, став совершенно бесполезным.
Быстро открыв дверь подъезда, я взлетел по короткому лестничному пролёту на первый этаж и, слыша неровные шаги на лестнице, стал лихорадочно тыкать ключ в замочную скважину. Время растянулось, словно в фильме ужасов, ключ никак не хотел вставляться, а шаги всё ближе. Успел вовремя. Эта женщина была мегерой и до всей этой непонятки, а сейчас вообще, стала похожей на фурию. Уже закрываясь изнутри, я услышал глухой удар в дверь, но поздно. Как говорится, я в домике. Холодный пот стёк по ложбинке между лопатками. Стресс, однако.
Что-то я проголодался. Поставив чайник на плиту, я полез в холодильник и достал батон колбасы. Пройдусь по бутерброду. Сунулся в хлебницу и чертыхнулся. Ну что мне стоило купить вчера булку хлеба? Нет же, решил доесть оставшийся, а покупку свежего отложил на сегодня. И теперь сижу вот, держу в руке корочку и не знаю, то ли сейчас съесть, то ли на потом оставить. Всё-таки решил съесть сейчас. Одна корочка погоды не сделает, а подкрепиться не мешает. Из дома всё равно выходить надо.
Судя по всему, обстановка серьёзная. А значит, в первую очередь надо запасаться продуктами. Кусок перемороженного мяса в морозильнике, пара пачек пельменей, колбаса и кусочек скукоженного заветренного сыра даже с натяжкой нельзя назвать запасами. Но, если на улице творится такое, то с пустыми руками выходить нельзя. Нужно оружие. И такое, чтобы я мог отбиться от зомби в случае чего. И, чтобы не подвело в самый ответственный момент. А то, страшно представить, что со мной было бы, если бы обломок скамейки развалился после старухи или алкашей. С соседом бы я не справился.
Пока чайник закипал, я полез на антресоли и стал рыться в поисках чего-нибудь, подходящего в качестве оружия. Ножовка – не подойдёт, молоток – ручка слишком короткая, топорик – тоже коротковат. Да и как-то не комильфо топором людей рубить. Пусть это уже далеко не люди. Стоп! Года два назад я менял водопроводные трубы у себя дома. После этого выбросил весь хлам, оставшийся после ремонта, а вот кусок совершенно новой трубы длиной около метра, ровненькой и красивой, рука не поднялась выбросить. Куда же я её засунул? Вспомнил! Я же её под ванную тогда засунул. Труба лежала там, слегка тронутая уже ржавчиной, вся в пыли и в паутине. Ну, оружием, вроде, разжился. Эта уж точно не треснет в самый ответственный момент.
Как раз закипел чайник. Я сделал себе бутерброд, развёл кипятком растворимый кофе и сел перекусить, заодно и подумать. Что мы имеем? А имеем мы непонятный психоз, который охватил, по крайней мере, район, где я живу. И нет никакой уверенности, что этим психозом не охвачен весь город, а то и больше. И где хвалёные МЧС и иже с ними? Почему по улицам не едут военные патрули, а на перекрёстках не стоят блок посты? Где гуманитарные конвои и палатки медицины катастроф? Уж больно мне всё это напоминает голливудские фильмы про зомби. Вот только там по улицам на бронемашинах разъезжают затянутые в броню вояки, а брутальные мужики в зеркальных солнцезащитных очках расстреливают пачками зомбаков из винчестеров. А тут ни винчестера, ни бронемашины. И как с этим справляться?
Бутерброд закончился быстро. Я тоскливо посмотрел за окно. Все эти ночные крики, завывания силен и стрельбы теперь стали понятны. В городе такие дела творились, а я спал всё это время. Дома было уютно и безопасно, однако, я понимал, что это ненадолго. Как бы ни хотелось отсидеться за железными дверями, но идти надо. Рано или поздно голод всё равно выгонит меня на улицу, но к тому времени магазины будут пустыми. Если ещё существует какое-то подобие власти, то люди раскупят всё до пустых полок. И в данной ситуации о закупе и завозе новых продуктов речи быть не может. А если власти больше нет, то ещё проще. Камень в витрину и на штурм. А там, набивай себе рюкзаки и мешки продуктами, да побольше. Кто успел, как говорится, тот и съел.
Из квартиры я вышел осторожно и сразу заехал трубой мегере промеж глаз. Одного удара хватило, чтобы соседка успокоилась и больше не мешала. Так и стекла на ступеньки лестницы. У подъезда ожидал сосед с третьего этажа, уже оправившийся от моего бруска и снова пьяно перетаптывающийся возле палисадника. А здоровый, гад. Затылок у него был разбит, и кровью залило половину спины. Но, похоже, это его нисколько не волновало. Увидев меня, он обрадовано затопал мне навстречу. Вот только от встречи с ним мне радости мало. Обниматься с ним не хотелось. Опять пропустил мимо себя и врезал прямо в висок.
Ну, труба не брусок. Не раскололась и сработала безукоризненно. Сосед рухнул на землю, словно мешок с мусором и замер. Я поправил на плече два пустых рюкзака и пошёл к ближайшему магазину. Похоже, настало время, когда мародёрка – наше всё. Даже, жалко стало тех денег, которые остались на карточке. Работал, ведь, зарабатывал. А они за одну ночь превратились в ничто. Магазин был через два дома от моего, и здесь уже кто-то побывал. Витрина была выбита качественно. Даже осколки из рам были очищены, чтобы ненароком не пораниться. Ну, значит, точно власти нет. Внутри всё было основательно разгромлено, но поживиться было чем. Больше насвинячили, чем взяли.
Первым делом я стал хватать крупы и макаронные изделия. Хлеба несколько булок. Ничего, что высохнет. Сухарей насушу. Спиртное взять немного. Всегда пригодится. Курево. Никак не могу избавиться от этой привычки дурной. Всяких китайских супов тоже не мешает набрать. Весят немного, а готовятся быстро. Залил кипятком и готово. Чувствую, что скоро не станет ни газа, ни света, ни воды. И тогда скорость приготовления пищи станет немаловажным фактором. Кстати, о воде. Пятилитровки с водой тоже бы прихватить. И как всё это нести? Я приподнял один рюкзак, второй, и понял, что не смогу дотащить всё это добро до дома. Даже без учёта зомби. Вес слишком большой. Не штангист я. И что делать?
Я припрятал рюкзаки под стеллажами и выскочил на улицу. Ага. Вот она. Старенькая Волга «Газ-24» стояла, упёршись бампером в дерево. За лобовым стеклом копошился зомбак, пытаясь выбраться наружу. Ну да. Как дверца открывается, он уже и не помнит. С машиной всё ясно. Ехал по дороге, обратился, врезался в дерево, машина заглохла. Примерно так всё и было. И, сейчас, копошится бедолага, пытается сквозь лобовое стекло выйти. Скребёт ногтями, не понимая, что ему мешает.
Советский автопром, всё-таки, прочные вещи делал. Передок практически не помялся. Только бампер пострадал. Но ехать можно. В другое время прошёл бы мимо и порадовался, что зомби заперт и практически безвреден. Но мне нужна машина. Я, содрогаясь от страха, открыл дверцу, выпустил заражённого наружу и тут же стукнул его трубой. Одного раза оказалось мало, пришлось стукнуть ещё. Зато вырубил качественно. Аж кровь брызнула в разные стороны. Подогнать машину к магазину и закидать в салон оба рюкзака, было делом двух минут. Пользуясь оказией, я ещё накидал хлеба и воды россыпью и поехал к дому. Ну а там быстренько всё перетаскал в квартиру и улёгся отдыхать.
Дня два из дома никуда не выходил. Накатилась какая-то апатия, и хотелось только лежать, бездумно глядя в потолок и изредка прерывая это увлекательное занятие приёмами пищи. Даже думалось как-то вяло и лениво. Свет отрубился в первый же день блмиже к вечеру. Я стоял в темноте и смотрел в окно на зарево пожара, поднимающееся над крышами домов. Где-то горело сильно и яростно. А утром отключился газ. Пришлось перекусить всухомятку и замочить в кастрюле гречку. Хорошо, что я её много набрал. Хорошая вещь в таких условиях. Если заранее замочить, и варить не надо.
Но, что-то надо делать. На одной гречке долго не просидишь. Нужен огонь. Значит, нужны дрова и нужно место, где можно разводить костёр. Не в комнате же. Жил бы этажом выше, можно было бы без проблем жечь костёр на балконе. Конечно, там сейчас заходи и живи. Вряд ли кто-то ещё, кроме меня, спасся. Но идти и зачищать квартиру я морально ещё не готов. Страшно. Да и первый этаж имеет свои преимущества. Выскочил в подъезд, маленький пролёт лестницы, и ты на улице.
Хотя, можно развести огонь прямо на газовой плите. Ну, не большой пионерский, конечно, но скромный, достаточный для того, чтобы закипела вода. В кухне всё равно есть вентиляционные решётки, значит, не задохнусь в дыму. Да и окно открыть можно. Где взять дрова? Возле подъезда растут деревья, которые можно напилить, но на улицу идти не хотелось. Да и не представлял я себе, как можно одновременно пилить и наблюдать, чтобы тебя не схватил за шиворот подкравшийся зомби. Был бы у меня напарник, тогда было бы здорово. И дров заготовили бы, и квартирку повыше зачистили. Тогда можно было бы и на балконе готовить.
Я вышел в гостиную и осмотрелся. Журнальный столик. И как я о нём не вспомнил? Ведь всегда хвастался, что столешница у него сделана из массива дерева. Правда, лакированный, значит, вонять будет при горении. И коптить. Но тут не до жиру. Лишь бы огонь был. Открутив ножки, я поставил столешницу вертикально и принялся раскалывать её вдоль волокон на относительно ровные бруски. Потом распилил каждый на три части и сложил возле газовой плитки. Получилось красиво и основательно. Я постоял, полюбовался на творение своих рук и пошёл опять на диван.