Под самым потолком в большой светлой спальне слабо вибрировал фиолетовый кристалл. Встроенный в огромный вентилятор, он питал несколько установленных в комнате синих кристаллов, похожих на миниатюрные айсберги. От них исходили волны спасительного холодного воздуха, которые прокатывались по комнате легким ветерком вслед за ленивыми движениями лопастей. Один такой кристалл как раз стоял на туалетном столике с большим зеркалом, обрамленным деревянной резьбой в форме листьев и цветов.
Из зеркала на меня смотрела девушка в старом задорном купальнике. Девушка, которая чувствовала себя посреди роскоши этой виллы в Майами не на своем месте, и я боялась встретиться с ней взглядом…
Мне было стыдно. Впервые по-настоящему стыдно за очень долгое время.
Старый купальник – единственный, что у меня остался – теперь казался до ужаса непоходящим. Два треугольника черной материи с рюшечками на груди и черные трусики с веселыми узелками на бедрах.
«Потяни – они и развяжутся!» – первая стойкая ассоциация, пришедшая ум, стоило наконец рассмотреть себя в зеркале.
Кроме того, на лифчике купальника, строго по центру каждого треугольника был рисунок черепа, а прямо на ткани в паху – блестящее красное сердце.
Я мысленно и не только мысленно застонала, осознавая масштабы катастрофы.
Боги, чем я думала, покупая это? Тем самым «сердечком»? Почему узоры на интимных частях тела тогда показались мне дико забавными?
Да и я надевала его все пару раз, когда мы с Джен выбирались позагорать на крышу нашего дома в Нью-Йорке. Соседи часто устраивали там барбекю, но посещать эти тусовки нам почти не удавалось.
Опускаю взгляд вниз, неловко касаюсь черной ткани лифчика. Тяну в стороны за нижние углы левый «треугольник», желая чуть сильнее скрыть полушарие груди. Купальник теперь казался мне не только старым, не только дурацким, но и излишке открытым.
Скользкая ткань упрямо вернулась на место. И даже еще сильнее оголила грудь. Я стиснула зубы, подавила утробное рычание, а потом отбросила назад упавшие на лицо волосы. Мой взгляд наконец встретился со взглядом отражения.
«Да какого хрена я вообще распереживалась из-за этой хрени, будто героиня-недотрога из сериала для подростков? – подумала я и фыркнула что-то неразборчивое себе под нос. – Не приедет он. Не приедет! Мария и Айри сказали, что не получали от него ответа на приглашение».
Я выпрямилась, взяла с туалетного столика очки, деловито нацепила их на нос и, вздернув подбородок, пошла прочь из спальни. Но напоследок, уже у самой двери, все же поправила купальник еще раз. Ни вилле гостили парни. Чужие парни… Последнее, чего бы мне хотелось – это волновать девочек. Хотя, может, я постигаю какую-то неизведанную прежде степень паранойи, и никто даже не обратит внимания на мой купальник?
Босые ступни шлепают по светло-серому с прожилками мраморному полу. Солнечный свет проникает в дом будто отовсюду: через множество огромных окон, огибает колонны и арочные перекрытия в колониальном стиле, отражается от белых стен, путается в воздушной ткани занавесок.
Из коридора второго этажа я шагнула к лестнице с коваными перилами. Навстречу мне полетели отголоски смеха друзей и новых знакомых. Кажется, они расположились у бассейна во дворе дома.
Здесь все было как в другом мире. Мире, наполненном запахом моря и соли, колыханием пальмовых ветвей, создающим причудливые теневые узоры, и солнечным светом. На каком-то подсознательном уровне это вызывало воспоминания о вчерашней ночи, проведенной в городе.
Сияние вывесок квартала Арт-Деко, окрашивающие пальмы и бульвары в неоновые цвета. Слишком яркое и порой неудержимое. Как латиноамериканские ритмы, которые гремели почти из каждого бара.
Я не могла посчитать, сколько женщин в легких коротких платьях и мужчин в цветастых рубашках успела увидеть за вечер. На их фоне мы все казались толпой пришельцев.
Кажется, за ночь мы прошли три бара в Первичном мире. Никто из нас не решился бы проделать то же самое в Отделенном, где Айрис и Марию может узнать каждая собака.
Как и меня.
Куда бы мы ни шли, я всегда пристраивалась где-то позади. Мне не хотелось лишний раз отсвечивать. Ведь часто мои мысли были совсем не здесь.
В конце концов, все просто наслаждались вечером и возможностью идти открыто, не скрываясь. Айрис светилась изнутри, когда шла по бульварам, а Мэтт Салливан держал ее за руку. Парень был очень высоким. Рядом с ним Айри казалась малышкой. Худой, светлокожий, голубоглазый, с жесткими волосами, темными у корней и словно выгоревшими по всей длине. Короткая челка смешно топорщились вверх, из-за чего он иногда напоминал старшеклассника, хотя был аспирантом на кафедре ай-ти дисциплин в университете Джорджтауна. Точнее я уже не помнила. Его семья предпочла жизнь в Первичном мире, а не в мире магии.
Было забавно смотреть, как он, насмешливо улыбаясь, наклонялся к Айрис и прижимался лбом к ее лбу, а она в ответ проводила пальцами по его носу с характерной горбинкой.
В целом, это было довольно мило, и я отчаянно давила в себе малейшие ростки зависти. Настолько отчаянно, насколько могла. Я действительно хотела счастья всем людям, что окружали меня в тот вечер.
Джен и Эндрю тоже шли передо мной. Хотя Ричардс крепко держал ее за руку, мне казалось, что я чувствовала между ними какое-то напряжение. Беззаботными они совсем не выглядели.
И только Мария, совершенно довольная, летящей походкой шла впереди всех, с упоением что-то рассказывая про свой родной город. Никогда прежде я ее такой не видела. Тут ей было куда лучше чем в Вашингтоне.
Очень скоро причина тому нашлась. Или одна из причин. Ею оказался рыжеволосый бармен по имени Серж, встретивший нас в последнем баре, куда мы заглянули.
Как выяснилось позже, они были знакомы несколько лет, но он не знал, кем на самом деле была девушка, откровенно млеющая в его присутствии.
Смена Сержа как раз закончилась, и он, перебросившись дежурными шутками с парнями, вытащил Марию на танцпол. Бармен умело, хоть и без изысков, танцевал бачату, компенсируя некоторые огрехи партнерши, которая явно привыкла к другим танцам.
Мэтт и Айри вскоре присоединились к ним, но эти двое больше дурачились, чем танцевали, хотя и выглядели при этом очень задорно. А мы с Дженнифер и Эндрю так и просидели весь вечер потягивая коктейли и виски с колой. Мне казалось, что Джен тоже хочет на танцпол, но потом она бросала взгляд на Ричардса и оставалась сидеть.
Иногда я ловила на себе мимолетные взгляды незнакомых мужчин, но лишь взглядами все и ограничивалось. Подозреваю, что выражение моего лица было лучшим оберегом от подкатов.
Именно это я сказала раскрасневшейся Марии, когда та подсела ко мне, возмущаясь, почему я не танцую. На что девушка несколько раз недовольно цыкнула.
– Слушай, а ты точно девственница? – с издевкой посмотрела я на нее.
Она еще сильнее задохнулась от возмущения.
– Прости, но я всего лишь люблю мужское внимание! – она смахнула волну длинных светлых волос с плеча. – Чтоб ты знала, я несколько лет назад чуть не провела ночь с Сержем, но нам помешали его друзья!
– Так в чем проблема? – пожала плечами я. – Этот парень совершенно точно тебя хочет. Да и ты, похоже, от него в восторге…
Мария подняла голову, полным достоинства жестом.
– Теперь я понимаю, что даже рада, что тогда ничего не получилось. Купаться в лучах внимания, тонуть в ритме танца и ощущать желание – это все прекрасно, но я храню себя для особенного случая. С особенным человеком.
– То есть никакого секса до брака? – шутливо уточнила я.
– Ну, почему же? – фыркнула юная леди. – Совсем нет. Случится когда случится. В этом должна быть магия, вот и все.
И она мечтательно устремила взгляд вверх… Я тоже посмотрела на потолок, ища там что-то волшебное. Но так и не нашла…
Взрыв хохота и смутно знакомый мужской голос, говоривший тихо и спокойно, доносились с открытой веранды. Я резко пришла в себя и поняла, что все это время простояла на нижней ступени и бессмысленно таращилась на открытую стеклянную дверь, ведущую во двор.
Кем же мог быть обладатель того голоса? Вчера с нами в Майами отправились только Мэттью и Эндрю. Может быть, Мария решила пригласить Сержа?
Я собралась с мыслями и вышла из дома. Сентябрьское солнце тут было совсем другим. Горячим и ослепляющим. Оно вмиг заставило пот выступить на коже. Дым и аппетитный запах барбекю манили меня за собой.
Раньше я не успела рассмотреть двор, больше похожий на сад, при свете дня. Но точно помнила, что чуть поодаль от веранды располагался бассейн и несколько фонтанов, которые ступенями спускались почти к самому пляжу.
– Проснулась, наконец? – поддела меня Айрис Бах, мирно лежащая на крайнем левом шезлонге у бассейна.
Она лениво поднялась и посмотрела в мою сторону, но сейчас ее дружеский подкол волновал меня в последнюю очередь.
– И-и-и…? – я замерла в ужасе и подняла указательный палец. – И-инспектор! Комитета!
Я четко указывала вздрагивающий пальцем на такого же бледного, как Эндрю, молодого человека, стоявшего за небольшой стойкой с напитками на веранде. Тень от балкона на втором этаже укрывала его от солнца. И, кажется, он чувствовал себя вполне спокойно в длинных темных шортах с рисунками в гавайском стиле.
– Вы меня пугаете, мисс Джозефсон… – произнес Лекс Старлинг немного наигранным тоном и поднял руки, словно готовился к тому, что его вот-вот обезоружат.
В одной ладони он сжимал небольшой серебристый шейкер.
– Ч-что вы тут делаете? – я еще шире расставила ноги, будто в самом деле направляла на инспектора не палец, а оружие. Чем вызвала новый приступ хохота у друзей.
Лекс завел руку с шейкером за спину, а вторую приложил к голой груди, чтобы со скромной улыбкой склониться передо мной в легком поклоне.
– Уверяю вас, я нахожусь здесь исключительно как частное лицо по приглашению… леди Марии.
Я перевела взгляд за его спину. В дальней части веранды на качелях под навесом сидела сама Мария. Услышав упоминание своего имени, она сильнее опустила голову и закрыла лицо книгой.
«Записки о Второй войне с вампирами» – гласило золотое тиснение на черной обложке. Книжный вкус леди Корбин продолжал меня поражать. Любовные истории с оборотнями плохо сочетались в моем воображении с военно-исторической литературой, но, как выяснилось, в реальности это вполне возможно.
– К тому же… – продолжил Лекс, выпрямляясь. – В мои служебные обязанности больше не входит наблюдение за леди. Я написал самоотвод.
– Прости… – буркнула я, опустила палец и пошла к бассейну, на поверхности которого покачивался плавательный круг едкого неоново-розового цвета.
Мое лицо медленно становилось пунцовым, но вовсе не от жары. Что ж, по всей видимости, Марии нравились парни, которые умеют обращаться с напитками. Вот только это совсем не мое дело.
Дойдя до крайнего левого в ряду шезлонга, единственного оставшегося свободным, я плюхнулись на него и вытянулась так, словно собралась загорать. Но в моем случае это было лишь показное действие – невозможно разжиться загаром, если твое тело обладает способностью к регенерации. Так и буду ходить бледной. Как покойник. Впрочем, я не единственная, кому это не грозит.
Кстати, о нем… Я начала аккуратно переводить взгляд из стороны в сторону. Не знаю, чему бы я радовалась больше. Если бы вдруг увидела знакомую фигуру с собранными на затылке черными волосами, или если бы он так и не появился на этой вилле. Но ничего не менялось: за бассейном по-прежнему открывался вид с маленького острова на Атлантический океан и на каскад фонтанов со ступеньками по бокам, уходящими вниз.
На соседнем шезлонге, сложив ноги по-турецки, сидела Дженнифер. Ее пальцы ловко собирали из бусин разного цвета и диаметра и разноцветных декоративных кистей уже второй браслет. Один такой готовый лежал у ее ног на шезлонге. Прямо рядом с жестяной коробочкой, расписанной цветами.
Я едва не присвистнула. Она не занималась рукоделием со времен школы, хотя всегда говорила, что ее это чертовски успокаивает.
К счастью, купальник на Микел тоже был открытым: лиф представлял из себя целую полосу, закрывающую грудь, с лямкой-петлей, идущей к шее. Крупный белый горох на темно-синей ткани окончательно заставил меня успокоиться.
Изо рта вырвался расслабленный выдох. Все нормально, я одета так же, как остальные! Айрис и Мария тоже щеголяли в открытых купальниках. Только Бах в ярко-оранжевом, а Корбин – в бирюзовом.
– Его здесь не-е-ет… – сладко растянув последнее слово, произнесла Джен, чуть повернув лицо в мою сторону.
– О чем ты вообще? – я вложила в голос все актерское мастерство, на которое была способна, и нервно поскребла пальцем щеку.
Дженнифер сдвинула солнечные очки на кончик носа и принялась буравить меня долгим взглядом. Я тоже смотрела на нее. Правда, через затемненные стекла, не готовая принять вызов на дуэль взглядов без малейшей защиты.
– А его и не будет, – пробурчал Эндрю и перевернулся со спины на живот, аккуратно держа плеер и стараясь не запутаться в проводах.
Из одного свободно болтавшегося наушника доносились громкие басы, которые я не могла опознать сразу. Эндрю занимал шезлонг по другую руку от Джен. И, похоже, был решительно не настроен слушать женские беседы. Поэтому собирался вставить второй наушник, хотя до этого обходился одним.
– Это еще почему? – неожиданно Микел повернулась к нему и уперла руки в бока.
– Подумай сама, – Ричардс так и держал наушник рядом с лицом. – Солнце и море вряд ли доставят ему хоть какую-то радость. Уж скорее наоборот.
– Ну, это да, конечно, но…
– Что «но»? – напрягся Эндрю и приподнял голову.
– Но интересно было бы посмотреть на него в плавках! – закончила она и развела руками в шуточном жесте.
Я едва не закашлялась так, слово подавилась собственной слюной. А сцена на шезлонгах по соседству пока все никак не торопилась заканчиваться.
– Кому интересно?
– М-м-м… всем девочкам, например?
– Э-э-эй, полегче, – подала голос Айрис с последнего в ряду шезлонга. – Ты сейчас говоришь о своем директоре, который всегда относился ко мне как отец!
– Упс, ошибочка вышла, – виновато засмеялась Джен. – Но вот нам с Крис было бы интересно. Да, Крис?
И она перевела на меня тяжелый взгляд, говоривший, что если я не соглашусь с ней сейчас, то она меня убьет.
Я пыталась что-то промычать лишь из чувства солидарности, но выходило недостоверно. А вот им всем знать о том, что я однажды видела его в одном полотенце на бедрах, не стоит. Как и об обстоятельствах, при которых это произошло.
Наверное, мне лучше вернуться на веранду к Марии и Лексу. Кажется, мне просто необходимо выпить. Срочно.
– То есть тебе меня, что ли, мало?! – Эндрю с почти детской обидой в голосе повернулся на бок и подпер голову рукой, демонстрируя свое тренированное тело.
Теперь я была вынуждена приложить руку ко рту, чтобы не засмеяться. Хотя за этой шуткой мне почудилось повисшее напряжение между парой.
– Но тебя я, знаешь, видела со всех сторон, – и вдруг Джен сменила тему, глядя на покрасневшие живот и грудь бойфренда – А ты был бы поаккуратнее с солнцем, а то сгоришь!
– До пепла не сгорю! – раздраженно отмахнулся помощник директора.
– Вампирские шуточки? От тебя? – нехотя приподнялась Айрис на своем шезлонге. – Давно ли от упырей ноги уносил?
Она с легким осуждением косились на парня, сложив руки на груди.
– Ой, все! – фыркнул тот и решил уйти в игнор.
– Эй, вы, лежебоки! – раздался голос Мэттью, который колдовал что-то над грилем чуть поодаль от бассейна. – Кто хочет стейк с пылу с жару?
На такой жаре последнее, о чем я могла думать, так это о еде. Однако Эндрю тут же уселся на шезлонге, вопросительно посмотрел на Джен, но, не дождавшись ответа, поспешил в сторону призывного запаха. Айри последовала за ним. Уверена, что есть она не хотела. Лишь собиралась поблагодарить нашего сегодняшнего «повара» очередным поцелуем.
На душе снова заскребись кошки. Из наушников оставленного Ричардсом плеера так и доносилась тяжелая музыка.
– С тобой все в порядке? – на этот раз совершенно серьезно спросила Джен. – Какая-то ты отстраненная в последнее время…
Черт, это же должна была быть моя реплика!
Я поджала губы и только собиралась спросить в ответ, все ли у них в порядке с Эндрю, как Микел снова опередила меня.
– Неужели все-таки переживаешь, что здесь с нами нет… кое-кого? – тон подруги снова стал слегка издевательским, но взгляд был неподвижным и упрямым.
Я поднялась на шезлонге, повернулась в ее сторону и опустила ноги на плитку у бассейна.
– Тьху на вас с вашими приколами еще раз! – бросила я. – Да с чего ты взяла?
– Ну, ты как-то основательно притихла после его обратного превращения, тебе не кажется? – хитро подмигнула она.
– Я пережила бойню, и ты, кстати, тоже! – Я насупилась и сложила руки на груди, отводя взгляд в сторону океана. – Ничего со мной не произошло. Тебе кажется!
– Стоп! Мы все договорились не упоминать того, что случилось в Клифтоне на время «каникул»! Мы тут пытаемся себе напомнить, что жизнь продолжается! – ее голос вдруг стал холодным, невольно напоминая мне о мужчине, которого я посмела поцеловать, когда находилась в его разуме. – И что, если… мне не одной кажется, что с тобой что-то не так?
– Да не хочу я, чтобы он сюда приезжал! – разозлилась я и поднялась в полный рост. – Нечего ему тут делать! Еще поджарится на солнцепеке!
Вдруг все застыло, точно в горячую ванну кто-то основательно подлил ледяной воды. Даже треск углей под жарящимися стейками и музыка из наушников Эндрю точно затихли.
– Поджарится… на… солнцепеке? – после каждого слова я слышала характерную короткую паузу, добавляющую в голос еще больше стали.
Я замерла на месте и медленно повернулась. Позади меня на расстоянии нескольких шагов стоял Драйден. И это было и смешно, и странно в одно и то же время, потому что впервые на моей памяти он был одет во что-то светлое. Тонкая рубашка, расстегнутая на груди лишь на пару пуговиц, льняные брюки. В довершении непривычного внешнего вида он держал над собой белый зонт. Глаза скрывали уже знакомые причудливые темные очки с дополнительной защитой от солнца по бокам.