Я оттянула колючий кружевной воротник белого платья, которое мама заставила меня надеть на похороны. Белый – это цвет скорби, сказала она. Белый, как огромные венки из хризантем с трепещущими лентами, окружавшие стены похоронного бюро. Белый, как кроссовки Дэнни в тот вечер, когда он вышел из моей комнаты.
Все вокруг были одеты в черное и посматривали на нас искоса. Посматривали и жалостливо перешептывались. Я не слышала отдельных слов, но чувствовала их затылком, словно стаю мошкары.
Я не сумела встать и подойти к гробу. Осталась на месте, когда мои родители поднялись на ноги, и тем самым нарушила наше семейное единение.
Я не могла ни подойти, ни отвернуться.
Я не верила, что он лежит в том ящике.
Не верила, что его больше нет.