Вы только не подумайте, пожалуйста, что я вам сказку хочу рассказать. Вот еще! Это все чистейшая правда. И котенок этот не какой-нибудь, из мультфильма, а самый настоящий, с хвостиком, с ушками. Обыкновенный котенок.
И в школу он ходил совсем не для того, чтобы учиться: по-моему, к учебе он был равнодушен. Но лучше я вам все расскажу по порядку: из меня все должно лезть постепенно, как вата из старого матраца, а то я обязательно запутаюсь.
Было это как раз в начале сентября, в 6-м классе. К тому же в понедельник – день тяжелый. Честно говоря, не хотелось идти в школу: лето еще не совсем кончилось, догорали последние деньки, вода в озере была теплая-теплая, как в ванне. В общем, что я вам буду объяснять, вы сами все понимаете. Еле-еле я проснулся, быстренько что-то съел, глядь – уже опаздываю, и пошел самой короткой дорогой, дворами.
Погода была класснейшая: яркое солнце, небо такое, будто его только что вымыли поливальной машиной, на горизонте чистенькие, аккуратненькие белые облака, тепло, но не жарко, и легкий-легкий, приятный такой, ветерок. В такую погоду быстро идти, да еще в школу, просто невозможно, вот я и шел медленно и внимательно все вокруг разглядывал. И в самом последнем дворе, рядом со школой, наткнулся на этого котенка.
Котенок был, как я уже сказал, обыкновенный, серенький, полосатый, тощенький и несчастный. Он сидел у обочины и жалобно пищал. Я с ним поздоровался: «Привет!» – говорю. И напрасно, потому что он, видно, подумал, что я его зову, и побежал за мной. Бежит и бежит, догонит, потрется о мои ноги и пищит еще жалостней. Я остановился.
Тут как раз из подъезда вышла какая-то толстая тетка, я ее спрашиваю:
– Скажите, пожалуйста, вы не знаете, чей это котенок?
Она на меня посмотрела так, как будто я ее спросил, каким троллейбусом доехать до Марса, ничего не сказала и ушла. Я дальше пошел – котенок за мной.
Подошли мы к школе, вижу: мне от него не отделаться. Да и жалко его. Я открыл сумку, она у меня была почти пустая, сунул туда котенка, а сумку оставил открытой, чтоб он не задохнулся.
Тут звонок звенит, да еще второй, – я сам не помню, как влетел на второй этаж и очутился в классе: ужасно не люблю опаздывать. Не то, чтобы я такой дисциплинированный, просто когда входишь во время урока, всегда страшно неудобно себя чувствуешь, а еще бывает, кто-нибудь с места что-нибудь брякнет, все смеются, а этому дураку даже по уху не дашь: идет урок! Неприятно.
В общем, я плюхнулся на стул, только-только отдышался, даже достать ничего не успел, как в класс вошел учитель. И что самое любопытное, учитель-то оказался новый! И очень интересный. И я, конечно, про котенка забыл.
Учитель был молодой и без ноги. Да-да, я и не думаю врать: без ноги, на протезе, с палочкой. В очках, интеллигентный такой. Вошел тихо, поздоровался с нами: половина класса встала, половина нет – он ничего даже не сказал, посадил нас и вместо того, чтобы начать что-нибудь объяснять (первый же урок!), говорит:
– Меня зовут Вадим Иванович Рутберг. Запомните, пожалуйста: не Владимир Иванович, а Вадим Иванович. Владимиром Ивановичем звали нашего замечательного драматурга и театрального режиссера, одного из основателей Московского Художественного театра – Немировича-Данченко. А моя фамилия Рутберг. Так как звали Немировича-Данченко?.. Совершенно верно: Владимиром Ивановичем. А меня как зовут?.. Ну вот, на всякий случай, учтите, что Владимир Иванович Немирович-Данченко основал МХАТ вместе с Константином Сергеевичем Станиславским, кроме того, они были друзьями, поэтому если кто-нибудь из вас назовет меня по ошибке «Владимиром Ивановичем» – всякое ведь бывает – я тому не буду делать замечания, а просто скажу: «Я вас слушаю, Константин Сергеевич!» Потому что раз я – Владимир Иванович, то тот, кто со мной говорит, – это, по всей вероятности, Константин Сергеевич. Вы все поняли?
Ну мы, понятно, слегка обалдели: никогда не видели такого учителя. И что самое странное: говорил он это все тихо, спокойно, по-домашнему, а обычно наши училки как зайдут в первый раз в класс, как заорут! – порядок наводят. А этот какой-то не такой. В общем, все притихли: и мне интересно стало.
А Вадим Иваныч говорит:
– Ну а теперь я хочу познакомиться с вами. Давайте мы так договоримся: сегодня настоящего урока у нас не будет.
Тут все, конечно, заорали от радости, а учитель смеется. Подождал, пока мы успокоились, и говорит:
– Нет, кое-что я хотел вам рассказать, но это будет не урок: просто мне хочется сегодня вместе с вами выяснить, зачем же нужен в школе такой предмет – история. Но сначала вы меня кое-чему научите. Так что все-таки у нас будет урок, но: вы все будете учителями, а я учеником, хорошо?
Это всем понравилось. Все опять чуть-чуть поорали, но быстро затихли. Учитель говорит:
– Вы меня должны научить тому, как каждого из вас зовут: посмотрим, смогу ли я всех сразу запомнить. Если запомню всех, вы мне поставите «пятерку». Если одного-двух забуду – «четверку». Если три-четыре, может быть, пять имен не запомню – «тройку». Ну а если больше – «двойку». Только, чтобы мне легче было запоминать, вы не просто называйте свое имя и фамилию, но и говорите, как по вашему мнению, для чего нужно изучать в школе историю.