Вечер принес вместе с собой невероятную бурю. Путники стремились как можно быстрее добраться до придорожной таверны и остаться там как минимум до утра. Даже те, кто не опасался путешествовать по ночам, решили переждать ночь в таверне.
На открытом очаге уже зажаривалась туша барана, откуда-то доносился запах овощного рагу, а миски с похлебкой постепенно заполняли пустые столы. Некоторые путники перекидывались в карты или играли в кости. Еще большее оживление наступило, когда появились большие бутылки с выпивкой. Бродячий музыкант фальшиво играл на расстроенной скрипке, но очень скоро это перестанет иметь значение для охмелевшей публики. Хозяин таверны с довольным видом протирал бокалы. Благодаря буре он получит сегодня немалый доход.
Через несколько часов вечер начал приближаться к своей кульминации. Место посреди зала расчистили, так что некоторые смогли пуститься в пляс, очень обрадовав этим скрипача. Никогда еще под его музыку люди так не веселились, хотя именно его заслуги в этом было не так и много. За одним из столов какой-то человек громко обвинял другого в жульничестве. Дело грозило дойти до драки. Некоторые уже поднимались со своих мест, когда дверь таверны распахнулась и в зал вошли трое. Веселье и шум мгновенно стихли, словно некто дернул переключатель. Троица медленно вышла на середину зала и позволила остальным себя рассмотреть.
Первым шел человек в черном камзоле с рельефными узорами. Черные как смоль волосы вкупе с пронзительным взглядом вызывали иррациональный страх, хоть лицо незнакомца и было довольно красивым, даже аристократичным. По правую руку от него шел человек в темно-красном камзоле без рукавов. Его добродушная улыбка, подчеркиваемая ярко-рыжими волосами, излучала обаяние и дружелюбие, что никак не вязалось с первым и, особенно, с третьим незнакомцем. Тот был мрачнее тучи. Закутанный в плащ, он шел, подозрительно озираясь. Жесткие черные волосы, стянутые в хвост, мерно раскачивались за его спиной. У всей троицы было с собой оружие.
Прошло больше полуминуты, и никто так не проронил ни слова. Было лишь слышно, как трещат угли в очаге. Хозяин таверны обратился к новоприбывшим:
– Добро пожаловать в «Зеленый ручей». Я раньше не встречал вас. Может, вы заблудились? Повезло, что в такую метель вы сумели дойти сюда. Присаживайтесь за стол, согрейтесь и утолите свой голод, – хозяин применил все радушие, на какое был способен, перед внушающими страх людьми.
Шедший во главе троицы еще раз обвел взглядом таверну и, наконец, ответил тавернщику:
– Мы здесь по приказу герцога Мореля, ищем сбежавших преступников, – ответил он сильным и властным голосом.
– Боюсь, вы действительно заблудились. Это земли герцога Кавендиша, – робко заметил хозяин.
– Мы отлично знаем, где находимся. Те, кого мы ищем, находятся здесь, прямо в этом зале. Наша задача – доставить их герцогу живыми или мертвыми, – невозмутимо продолжил незнакомец.
– Я с большим почтением отношусь к герцогу Морелю, но, как подданный герцога Кавендиша, вынужден заявить, что здесь у него нет власти, – собрав остатки самообладания, ответил владелец таверны.
Толпа в зале молча наблюдала за развитием беседы. Многие нервно переглядывались, а некоторые осторожно нащупывали рукояти оружия. Внезапно рыжий человек с доброй улыбкой похлопал своего товарища по плечу и громко сказал:
– Илай, ну что такое? Ты опять продемонстрировал, что не умеешь общаться с людьми. Ты до сих пор не представился и не объяснил, кто мы такие.
Тот, кого назвали Илаем, рывком плеча стряхнул чужую руку, а затем вытащил из внутреннего кармана камзола круглый медальон. На серебристой поверхности красовалась рельефная оскаленная собачья пасть.
– Мы – гильдия «Бешеные псы». Меня зовут Илай, это – Джереми, – он указал на рыжего, – а вот это – Корт, – Илай кивнул на третьего. Герцог Морель нанял нас, чтобы мы нашли убийц его племянника. Мы выполним заказ, даже если придется заявиться к самому Кавендишу.
По залу прошел шум:
– Те самые? – можно было расслышать среди десятков голосов.
Хозяин таверны предпринял последнюю попытку спасти положение:
– Допустим, что среди нас скрываются преступники. Как вы собираетесь определить их? Сюда пришло много людей, кто угодно может быть тем, кого вы ищете.
– Все просто, – Корт впервые взял слово с самого появления в таверне. Его грубый голос вызывал ассоциации с перекатывающимися камнями. – Убийцы орудовали хорошей сталью. Нам всего лишь нужно посмотреть на оружие ваших гостей.
– И какое же это доказательство?! – возмутился один из посетителей таверны. – Например, у меня весьма недурной меч. Мой дед и отец прошли с ним не через одну битву. Так что, теперь я убийца племянника Мореля?
Среди людей раздались одобрительные возгласы.
– Вас самих нужно арестовать и казнить, – раздался голос с задних рядов.
Илаю надоело это представление.
– Есть еще один способ. Я читаю ваши мысли с самого прихода в таверну, – он обвел взглядом притихших людей. – Я и так знаю, кто нам нужен, однако Корт предпочитает полагаться на вещественные улики.
Говоря это, Илай смотрел в толпу. Люди старались уйти с направления его взгляда, пока не осталось лишь два человека, на которых и смотрел Илай. Как раз один из них был тем самым дебоширом, который обвинял других в жульничестве. Взгляды всех обратились на этих людей. Дебошир попытался что-то сказать в ответ:
– Да, это мы убили того сопляка. И что, вы нас осудите? Кавендиш вот-вот пойдет войной на Мореля и захватит его земли. А там уже и до титула короля недалеко. Мы сделали лишь шаг на пути к нашему общему процветанию!
Как ни странно, некоторые в толпе поддержали его:
– К черту этих шавок Мореля! Какое нам дело до его племянника? Скоро даже его самого не станет!
Толпа начала медленно обступать группу Илая. Кто-то встал у них за спиной, блокируя выход из таверны.
– Нам заплатили только за этих двоих, – сохраняя размеренный тон голоса, сказал Илай. – Я не люблю работать бесплатно, поэтому учтите: если мне придется убить вас, я извлеку из этого максимум удовольствия, – произнеся свою угрозу, Илай обнажил меч.
В руках у него оказался необычный клинок, как будто целиком вылепленный из большого куска кости. Гарда в виде бараньего черепа плавно переходила в лезвие. Джереми и Корт также уже были при оружии. Первый выхватил рапиру и ловко провернул ее вокруг кисти, а второй спокойно снял со спины двуручный клеймор и крепко обхватил его. Тавернщик, не говоря ни слова, спрятался за стойкой.
Толпа бросилась на «Бешеных псов». Корт вышел вперед и стал отгонять их широкими взмахами меча. Наиболее нерасторопные попадали на землю с глубокими ранами. Не теряя инициативы, Джереми ворвался в дрогнувшие ряды, коля рапирой во все стороны. Руны на его клинке то и дело вспыхивали, и лезвие мгновенно удлинялось, производя эффект, как от выстрела. Джереми ловко уходил от неумелых выпадов и скакал от одного противника к другому. На фоне товарищей Илай выглядел очень пассивным. Он все еще стоял на месте, не вступая в бой. У Илая не было никакого желания разбираться с мелочевкой. Он хотел сразиться с самыми сильными из них. Теми, кто не испугался его. На него бросился воин, который рассказывал про свой «весьма недурной меч». Уже после второго удара тот оказался на коленях. Непринужденным движением Илай отрубил ему голову. Следующие двое воинов были опаснее. Скинув верхнюю одежду, они остались в одних лишь кимоно и выхватили катаны. Яростная серия выпадов первого воина была тут же подхвачена вторым. Илай удивился, увидев самураев. Их кланы были истреблены десять лет назад. Похоже, сейчас он бился с ронинами, самураями без хозяина.
Несмотря на мощный напор, Илай не позволил ни одному удару пройти сквозь свою защиту. Они отступили и приготовились к новой атаке. Илай решил напасть первым. Один из ронинов парировал его удар, а второй перекатился ему за спину и попытался ударить в ответ. Невероятным напряжением мышц Илай ушел от атаки сзади и тыльной стороной рукояти оглушил нападавшего. Не давая времени тому опомниться, он перерезал ему горло и замахнулся для удара по оставшемуся врагу. После короткого обмена ударами на теле ронина появилось несколько новых ран. Выбив катану из рук воина ударом ноги, Илай отточенным движением пронзил тому сердце.
Его товарищи как раз закончили с остальными. Илай успел заметить, как Корт разрубает на две половины своего последнего противника. Грубый и разрушительный стиль боя Корта не нравился Илаю. Слишком многие жертвы такого стиля умрут окончательно, не получив возможности восстановиться. Все противники, убитые Илаем, получили не такой уж большой объем поврежденных жизненно важных тканей организма. Даже отрубленная голова по факту является повреждением небольшой площади, в отличие от разруба клеймором вдоль всего тела с разрывом большинства внутренних органов. Хоть Илай и сбежал от своего отца, он все еще чтил Догмы и прекрасно знал, зачем они были установлены. Добавлять работы жнецам было далеко не лучшей идеей.
После боя в зале остались только «Бешеные псы», тавернщик, который нашел в себе силы вылезти из-под стойки, и те двое, из-за которых все и началось. Они даже не попытались вступить в схватку, предпочтя стоять за спинами других людей. Илай направился прямо к ним, проходя через вихри частиц от распадавшихся человеческих тел. Один из убийц от страха выронил оружие из рук, второй немного погодя последовал его примеру.
– Вы подбили на сопротивление всех этих людей. Как можете видеть, некоторые из них так и остались лежать грудами мяса. Это очень плохо. У нас могут возникнуть проблемы, если мы снова окажемся в этом герцогстве, – даже после учиненной резни тон Илая не изменился. – Вы понимаете, что это значит для вас?
– Прошу, не надо! Что бы вы ни хотели с нами сделать, остановитесь! – взмолился тот, который был дебоширом. – Вы же наемники, так? Мы готовы перебить цену. Мы отдадим все, что у нас есть.
– Очень жаль, но мы так не работаем. Но ты зря переживаешь, я ничего не собирался с тобой делать. Вы справитесь и сами.
– Что это значит?! – закричал другой преступник.
– Если я правильно понимаю, – вмешался Джереми, – это значит, что вы прямо сейчас будете драться друг с другом. Тот, кто убьет другого, сможет выйти из таверны, и никто не тронет его. Разве только собственной рукой он не оборвет свою жизнь. Я все правильно сказал, Илай?
– Вполне, – согласился тот. – Можете приступать, – бросил он двум преступникам.
Сначала двое молча смотрели друг на друга, пока дебошир не потянулся за оружием на полу. Второй отреагировал так же быстро, и они одновременно подняли мечи. В дикой схватке они отчаянно били друг друга оружием. В ударах не было тактики, они просто в исступлении сталкивали мечи, ожидая, что противник сломается первым. Так и случилось, после очередного удара дебошира второй убийца покачнулся. Этого хватило, чтобы меч противника вошел ему в живот. После того как раненый упал на пол, дебошир принялся вонзать в него меч снова и снова. Его бывший товарищ уже давно перестал двигаться, а он все продолжал наносить удары. Тело второго убийцы не распадалось, он умер окончательно. Дебошир поднялся на ноги и спросил:
– Я могу идти? Вы обещали, что я выйду отсюда! – закричал он в лицо Илаю.
– Все так, иди. Ничья рука не причинит тебе вреда, кроме твоей собственной.
Вдруг дебошир дернулся, словно его пронзило изнутри. Правой рукой он взял меч обратным хватом и приставил к своему животу. Кольцо на среднем пальце левой руки Илая светилось. Руны на нем ярко пылали. Телепатическими чарами Илай подавил волю преступника. Тот пытался умолять сквозь слезы:
– Пощадите меня! Не заставляйте меня убивать самого себя!
– Ты, правда, верил, что выйдешь отсюда, когда согласился убить своего напарника? Была ли хоть одна причина, по которой мы могли бы сохранить тебе жизнь? Ты даже не стал сражаться вместе со всеми. Я не вижу для тебя иной участи.
Дебошир еще попытался что-то сказать, но Илай, приложив небольшую толику усилий, заставил его замолчать. Затем рука преступника стала медленно погружать меч в живот. Дебошир трясся всем телом, но чужая воля заставляла его стоять ровно. Погрузив лезвие на десять сантиметров, рука остановилась.
– Примерно это чувствовал мальчик, когда ты убивал его, – сказал Илай, приблизившись к преступнику. – Он чувствовал боль на протяжении всех десяти ударов, что ты ему нанес.
Рука резко выдернула меч и тут же вонзила его снова, а потом еще и еще. Илай ослабил свое давление, позволив вырваться сдавленному стону из груди дебошира. Под его ногами стала расползаться кровавая лужа. Вскоре Илай уже не мог заставить тело стоять прямо, и человек упал в лужу собственной крови. Еще через несколько секунд преступник затих навсегда.
– Ну и что теперь? – поинтересовался Джереми. – Отрубим их головы и доставим Морелю?
– Хлопотно и бессмысленно, – ответил Илай. – Их лиц все равно никто не успел рассмотреть. Заберем оружие. Это будет лучшим доказательством.
Компания развернулась к выходу, но Джереми заметил хозяина таверны, который все это время стоял за стойкой. Джереми подошел к нему и достал горсть монет.
– Компенсация за беспорядок. Можете думать о нас все, что угодно, но мы пришли только за этими двумя и не стали бы трогать никого из вас, если бы нас не вынудили.
Хозяин взял деньги и ответил:
– Вы могли переждать ночь и разобраться с ними утром, за пределами таверны. Надеюсь больше никогда не увидеть вас в «Зеленом ручье».
– Если бы мы были из тех, кто способен переждать ночь, разве назвали бы нас «Бешеными псами»? – усмехнулся Джереми. – И жаль, что вы прогоняете нас. Судя по запаху, рагу у вас весьма неплохое.
Хозяин ничего не ответил, а Джереми присоединился к своим товарищам, и они вместе скрылись в бушующей буре.
– Что слышно на границе, гетман? – не оборачиваясь, спросил Жан Морель, стоя перед рабочим столом в своем кабинете.
– Докладывают, что Кавендиш собирает все больше своих сил. Скоро он нападет, в этом нет сомнений, герцог, – отчитался гетман.
– Он уже отнял у меня племянника. Теперь что, очередь герцогства?! – Морель подавил вспышку гнева. – А от наемников, посланных за убийцами, нет вестей?
– Все еще нет, герцог.
– Я хочу, чтобы меня известили, как только они вернутся, – герцог перевел дух и продолжил уже спокойнее: – Пригласи ко мне епископа, нехорошо заставлять его ждать, – последнюю фразу он добавил с явной издевкой.
– Будет исполнено, герцог, – гетман поклонился и вышел за дверь.
Вскоре дверь распахнулась, и в кабинет вошел епископ Андерсон. Богато украшенная ряса колыхалась в такт его медленным шагам. С груди свисал большой стилизованный крест церкви Единения. Андерсон склонился перед герцогом в формальном поклоне. Морель решил пропустить пустые церемонии и сразу перешел к делу:
– Епископ, я хотел поговорить с вами о проблемах между мной и Кавендишем.
– Расскажите мне, что вас беспокоит, – абсолютно безмятежно спросил Андерсон.
– Я сделаю вид, что поверил, будто вы не знаете, о чем я собираюсь сказать, – Морель посмотрел на лицо епископа, которое ни на миг не утратило своего благочестивого спокойствия. – Гил Кавендиш собирается пойти войной на меня, – эти слова произвели на Андерсона такой же эффект, как и предыдущие. – Я хочу знать, почему церковь смотрит на это сквозь пальцы?
– Церковь всегда выступала против любых войн между герцогами. Мы ни в коем случае не одобряем агрессию со стороны герцога Кавендиша. Однако мы не наделены властью указывать герцогам, что и как им делать.
– Другими словами, вы утверждаете, что придерживаетесь нейтралитета? – с явным сомнением спросил Морель.
– Именно так, герцог, – не изменяя тона, ответил епископ.
– Тогда скажите мне, как так получилось, что все лучшие священники, отвечающие за сотворение рунных заклинаний, переехали в храмы на землях Кавендиша. Многие могущественные святыни также покинули мои земли. Как прикажете мне это понимать?
Лицо Андерсона приобрело печальный, даже сочувствующий оттенок. Но эта перемена ни на секунду не обманула герцога. Он прекрасно знал, что лицо епископа живет полностью отдельно от его мыслей.
– Я сожалею, что действия церкви показались вам умышленными или даже оскорбительными. Герцог Кавендиш уже много лет широко демонстрирует свою приверженность религии и идеям Единения. Он провел грандиозные восстановительные работы во всех храмах и даже возвел несколько новых. Церковь не могла не ответить на подобный жест. К несчастью, наши ресурсы тоже не бесконечны. Мы были вынуждены изъять ряд святынь из других храмов. Это коснулось не только вашего герцогства, но и еще двух других. Сами понимаете, мы не могли взять святыни из воздуха, – Андерсон смиренно опустил голову.
– Что бы там ни сделал Кавендиш, забирать святыни из храмов, в которых они простояли столетия, кощунственно.
После такого обвинения глаза епископа на долю секунду вспыхнули, но он мгновенно взял себя в руки.
– Я бы попросил вас оставить такие вопросы на усмотрение церкви, – снисходительно ответил священнослужитель.
– Хорошо, а заклинатели рун? Вы собственными руками обеспечили Кавендишу военное преимущество не только надо мной, но и над остальными герцогами, – Морель прожигал взглядом Андерсона.
– Церкви ужасно жаль, что со стороны герцогов это выглядит именно так. Но мы не воины, наше дело – умы и сердца людей. Церковь не предполагала, что такой жест может привести к тяжелым дипломатическим последствиям. Когда герцог Кавендиш отстроил храмы, именно они стали новым центром концентрации потенциала в этом мире. Естественно, от нас требовали, чтобы в местах наивысшего потенциала работали лучшие заклинатели. Так они и оказались на землях Кавендиша.
Морель ясно видел, как извивается епископ, но открыто обвинить его было не в чем. Он задал свой последний вопрос, заранее зная на него ответ:
– Что будет делать церковь, когда Кавендиш нападет на меня?
– Вы употребили слово «когда». Это значит, что война неизбежна? Если так, то церковь, как и всегда, сохранит нейтралитет. Если, конечно, одна из сторон не попытается напасть на один из наших храмов. Только в этом случае мы предпримем активные действия. До тех пор мы можем лишь молиться за скорейшее разрешение конфликта, – Андерсон снова смиренно склонил голову.
– Значит, все можно купить, даже веру, – больше для себя, чем для собеседника, произнес Морель.
Андерсону хватило ума не комментировать данное утверждение.
– Тогда нам с вами больше не о чем говорить, – твердо заявил герцог. – Не смею вас больше задерживать. Ступайте и молитесь… о чем вы там обычно молитесь.
– Благодарю за прием, герцог, – с лица Андерсона не сходило благочестивое выражение. – Да пребудет с вами свет Веры.
Когда епископ скрылся за дверью, Жан Морель дернул колокольчик, и в кабинет поспешно зашел молодой слуга.
– Приведи моего сына, быстро!
Слуга коротко кивнул и еще более поспешно убежал. Через несколько минут к герцогу зашел молодой человек. С порога он обратился:
– Ты звал меня, отец?
– Да, Пьер, звал. Мне нужно поговорить с тобой о кое-чем важном.
– Я слушаю, – коротко кивнул Пьер.
– Скоро Гил Кавендиш пойдет на нас войной. Не знаю, когда именно, но очень скоро. Грустная правда в том, что нам не победить, – когда Жан Морель произнес эти слова вслух, он по-настоящему ощутил чувство безысходности и страха.
– Наше герцогство не проиграло ни одной войны за последние семьсот лет! – возмутился Пьер. – Как ты можешь говорить о поражении? Проиграть Кавендишу? Этому безродному герцогу?!
– И тем не менее он сокрушит нас. Мы окажем сопротивление, но итог войны предрешен, – Жан Морель грустно улыбнулся. – Единственное, что я могу сделать, так это защитить свою семью. Ты с матерью и сестрами отправишься в убежище завтра на рассвете, – увидев, что Пьер собирается отказаться, Жан тут же добавил: – Даже не думай спорить со мной! Это не просьба отца к сыну, это приказ герцога своему подданному, и ты этот приказ выполнишь!
Пьер, удивленный необычно резким тоном отца, смог лишь утвердительно кивнуть.
– Теперь иди и подготовься. Я попрощаюсь с тобой завтра, а прямо сейчас хочу побыть один.
Пьер только в этот момент понял, что такое решение далось отцу очень не легко. Он тихо вышел из кабинета и захлопнул за собой дверь.
Герцог тяжело опустился на свое кресло и облокотился о спинку. В таком положении он провел около часа, пока шум из окна не вернул его к реальности. Морель не мог разобрать, что именно послужило источником переполоха. Со двора доносились крики и топот бегущих стражей поместья. Внезапно дверь кабинета герцога громко распахнулась, и в комнату вбежал личный телохранитель Мореля. Раньше Лок служил в рыцарском ордене ранга Ординатус, а именно в ордене Длинные мечи. Этот, пускай и не очень известный, орден состоял из отрядов рыцарей, излюбленной тактикой которых было удерживание противника на дистанции. В свое время Морель нашел эту особенность подходящей для задач телохранителя. Потратив порядочную сумму денег, герцог смог переманить к себе на службу одного из паладинов ордена. За все пять лет службы Локу так и не представилось возможности проявить себя в деле. Но сейчас он горел желанием во что бы то ни стало доказать, что стоил каждой потраченной монеты.
Держа герцога за своей спиной, Лок продвигался к выходу на улицу. Морель до сих пор не понимал, что происходит. Он немедленно потребовал ответа от телохранителя. Тот тоже знал немного:
– На поместье напали, герцог. Мы пытаемся понять, кто напавшие и сколько их.
– Кого-то убили? – Морель в первую очередь подумал о своей семье, но Лок понял вопрос иначе.
– Все слуги пока еще целы. Но кто-то методично убивает охрану. Убийства происходят в абсолютно разных концах поместья.
– Как это возможно? Убийц несколько?
– Возможно, пока не могу сказать, – Лок сам был не в восторге от сложившейся неопределенности.
Тем временем они добрались до парадной двери. Там их встретил дворецкий. Повинуясь глубоко въевшемуся инстинкту, тот поспешил открыть двери перед своим герцогом. Как только они распахнулись, в грудь дворецкого вонзился меч. Через мгновение дворецкий упал, а из его груди вырвался небольшой фонтан кровавых брызг. Пока герцог пытался найти силы, чтобы вдохнуть, Лок внимательно изучал убийцу. В дверном проеме стоял светловолосый человек в очень сильно облегченной самурайской броне, без шлема. Ткань одежды имела насыщенный темно-зеленый оттенок, а немногочисленные бронепластины были покрашены в черный цвет. С лица воина не сходила абсолютно неуместная улыбка. Отточенным взмахом катаны он стряхнул кровь дворецкого с покрытого рунами лезвия. Лок понял, кто пришел за его хозяином.
– Пес Кавендиша! Как тебе хватило духу появиться в этом месте? – телохранитель принял боевую стойку и принялся угрожающе водить мечом из стороны в сторону.
– Ты защищаешь герцога? – с искренним интересом спросил убийца. – Давай тогда выйдем на улицу и сразимся. Тебе будет неудобно орудовать своим длинным мечом в тесном холле, да еще и пытаться при этом не задеть того, кого охраняешь, – после последнего замечания он засмеялся.
– Ты держишь меня за идиота? Чтобы я оставил герцога без защиты и вышел? Я слышал о тебе, Пес, но не думал, что все рассказы правдивы.
– Люди много чего говорят, – Пес разговаривал раздражающе язвительным тоном. – Но ничему нельзя верить. Взять хоть тебя. Некоторые утверждают, что за пять лет ты успел забыть, с какой стороны нужно держаться за меч, но ведь и это неправда.
Лок прекрасно понимал, что убийца насмехается над ним, но не мог позволить себе поддаться на такую дешевую провокацию. Из-за подобных ошибок оборвалась жизнь не одного десятка воинов. А Лок не собирался заканчивать свой путь на клинке Акиры Маширо, известного как Пес Кавендиша.
– Если ты пришел за герцогом, то тебе придется войти через дверь, за которой тебя ждет мой клинок, – прокричал свою угрозу Лок.
Акира какое-то время смотрел на бывшего рыцаря, а потом просто достал небольшой шарик и бросил его внутрь дома. Шарик взорвался языками пламени, и огонь стал быстро распространяться.
– Ты считаешь, герцогу все еще стоит оставаться в поместье? – не переставая посмеиваться, спросил Маширо.
– Будь ты проклят! – воскликнул Лок, уводя Мореля от подбирающегося пламени.
Телохранитель и герцог оказались во дворе поместья. К их удивлению, никто не окружил и не попытался атаковать из засады. Тут уже возмутился Жан Морель:
– Так ты здесь один? Кавендиш решил так посмеяться надо мной?! Отправил всего одного убийцу?
– И этого хватило, чтобы разобраться со всей вашей охраной. Подумайте еще раз, может быть, герцог Кавендиш весьма точно рассчитал ваши возможности.
До того как герцог нашелся, что ответить, свое слово взял Лок:
– Ты ошибся. Ты сказал, что разобрался со всей охраной. Но остался я.
– Это ненадолго. «Сабимару» попробует на вкус и твою кровь, – сказал Маширо, проводя рукой по лезвию катаны.
Больше им нечего было сказать. Два мечника встали напротив и начали обходить друг друга по часовой стрелке. Акира продолжал улыбаться своей неприятной улыбкой. Лок покрепче обхватил меч и стал медленно подступать к падшему самураю. Схватка началась внезапно. Катана сверкнула, подобно молнии, и Лок за две секунды был вынужден отразить три удара. Не успел он восстановить равновесие, как лезвие «Сабимару» уже неслось к его шее. Уклонившись в последний момент, рыцарь отскочил на несколько шагов от Маширо. Как бы ни любил бахвалиться Лок, но пять лет без достойных противников оставили свой отпечаток. Он едва поспевал за дерзким убийцей и при этом чувствовал, что тот даже не выкладывается на полную. Такое пренебрежение не на шутку разозлило Лока. С грозным криком он бросился на Акиру, безжалостно нанося удары мечом. Маширо ловко парировал каждый удар, пока не обошел защиту противника и не нанес резкий колющий выпад в живот.
Лок отступил, прижимая левой рукой рану. Перед ним встал непростой выбор: позволить Псу убить его прямо сейчас и возродиться через какое-то время или залечить свою рану потенциалом и биться до самого конца, поставив свою жизнь на кон. В любой другой ситуации Лок бы выбрал свою жизнь, но в данный момент это был вопрос его чести. Если он подведет герцога в тот единственный раз, когда по-настоящему ему понадобился, то никогда не сможет уважать себя. Кряхтя, Лок направил потенциал в рану, и она стала стремительно затягиваться.
– Смело, но глупо, – прокомментировал Маширо. – Ты мог просто проиграть мне.
– Но тогда бы я перестал быть тем воином, которым меня считают. У меня бы не осталось чести.
При упоминании слова «честь» что-то темное промелькнуло на лице Акиры.
– Не все могут позволить себе честь, рыцарь, но будь по-твоему. Все решится одним ударом. Если правда на твоей стороне – победишь, нет – умрешь.
– Что это значит? – не понял Лок.
– Это значит бей, не пытаясь блокировать. Только сила и скорость. Тот, кто достанет противника первым, победит.
– Но твой потенциал полон, ты можешь пережить мой удар… – начал рыцарь, когда почувствовал, как от Акиры разошлась волна незримой энергии.
– Больше у меня нет потенциала. Любой мой удар принесет тебе окончательную смерть, как и твой мне.
– Воин без чести предлагает мне поединок чести? – Лок усмехнулся такой иронии. – Ладно, давай.
Акира вложил катану в ножны и приготовился на бегу высвободить ее. Лок поднял меч над головой, чтобы резко опустить его на врага. Два воина замерли неподвижно, был слышен только шелест травы и шорох деревьев. Герцог Морель, все это время следивший за боем, не заметил, как задержал дыхание. Дуэль началась внезапно, не было никакого сигнала или хотя бы птичьего крика. Воины просто сорвались с места и понеслись вперед. Сверкнула катана, извлекаемая из ножен, а затем все замерло. Воины прошли друг через друга и теперь стояли спиной. Меч Лока упирался в землю. Акира левой рукой держал ножны, а в правой руке покоился «Сабимару», отведенный в сторону. Не было понятно, попал ли хоть кто-то из них, пока из кистей и шеи Лока не хлынула кровь. Через мгновение кисти и голова отделились от тела и вместе с телом рухнули на землю. С катаны упало лишь несколько капель крови. Акира выпрямился и медленно направился к герцогу. С каждым шагом лицо Мореля приобретало все новые и новые оттенки белизны.
– Что ты готов взять вместо моей жизни? – без особой надежды спросил герцог.
– Того, чего я хочу, у вас нет, – на лицо Маширо вернулась ехидная усмешка, которая исчезла во время дуэли с Локом. – Но не волнуйтесь, здесь нет свидетелей, поэтому я не стану вас мучить.
Одним выверенным ударом Акира срубил голову Жана Мореля и подхватил ее до того, как она успела упасть на землю. Засунув голову герцога в мешок, Маширо перемахнул через ближайшую ограду и растворился в лесу, окружавшем поместье.
– Ты видишь то же, что и я, Илай? – указывая пальцем вдаль, сказал Джереми.
– Дым. Поместье горит, – констатировал очевидное Корт.
– Тогда не будем терять времени. Похоже, у нашего заказчика возникли проблемы, – Илай поторопил остальных.
Через несколько минут группа добежала до пылающего поместья. Там они застали семью герцога в окружении немногочисленной прислуги. Пьер Морель согнулся над телом какого-то человека. Когда «Бешеные псы» подошли ближе, они узнали в этом трупе герцога. Завидев новоприбывших, Пьер поднялся и отошел от обезглавленного отца. Он прилагал все силы, чтобы сохранить достоинство и не расплакаться. У него это почти получалось.
– Что здесь произошло? – без лишних церемоний начал Илай.
Пьер никак не отреагировал на грубое нарушение этикета и просто ответил:
– На нас напали. Кавендиш спустил своего пса и отправил его за моим отцом, – кулаки Пьера непроизвольно сжались при этих словах.
– Я приношу вам свои соболезнования, тем не менее вынужден напомнить об обязательствах покойного герцога перед моей гильдией. Он нанял нас, чтобы мы нашли убийц его племянника. Мы это сделали, их смерть не была легкой. Уверен, герцог бы одобрил. Джереми, передай молодому господину оружие убийц его кузена.
Джереми развернул длинный тканевый сверток и почтительно предложил клинки Пьеру. Тот даже не посмотрел на них.
– Хоть это и бестактно, но вы имеете право на вознаграждение. А это оружие, – Пьер, наконец, удостоил мечи взглядом, – можете оставить себе. Я распоряжусь, чтобы вам выдали плату, как только потушат пожар. Наша сокровищница находится в подвальных помещениях.
– Никаких проблем, герцог. Вы же теперь герцог, верно? – сказал Джереми. – Мы подождем столько, сколько нужно. Просим прощения, что доставляем хлопоты в такое время. Заодно подыщем, кому бы продать мечи, которые вы нам пожаловали, – по взгляду Корта Джереми понял, что последнюю фразу он мог и не говорить.
Герцог кивнул и вернулся к своим делам, а «Бешеные псы» медленно побрели в сторону города. Джереми вызвался отнести мечи к местному кузнецу, а Илай с Кортом отправились в ближайшую таверну.
Кузнец долго рассматривал трофейное оружие, пока, наконец, не вынес свое заключение:
– Хорошая сталь, но не наша. Похоже на работу мастеров с земли Кавендиша. Конкретно эти мечи чем-то напоминают работы кузнецов клана Маширо, что удивительно. Они никогда не изготавливали других мечей, кроме катан. Видно, чтобы прокормить себя, им пришлось браться за любые заказы. Но что-то я увлекся. Тебя, вероятно, интересует цена.
Джереми доброжелательно кивнул кузнецу, и тот со вздохом положил мечи на прилавок.
– Как я и сказал, сталь хорошая. Вот только ее происхождение станет проблемой. Грядет война с Кавендишем, и последнее, чего я хочу, так это быть замеченным с вражеским оружием. Никто, конечно, меня за это не казнит, но люди могут всякое подумать. Кто знает, во что это может вылиться. Если так уж не терпится продать, то, пожалуйста, я готов купить, но задешево. Эти клинки пролежат у меня, возможно, еще не один год, прежде чем я смогу их продать. Но мой тебе совет: оставь их пока себе. Вы, наемники, долго на месте не сидите. Быть может, уже завтра вас занесет туда, где эту сталь оценят по достоинству.
Джереми колебался несколько секунд, пока не принял решение.
– Пожалуй, прислушаюсь к твоему совету, – сказал Джереми, но все же не смог удержаться от шутки: – Но знаешь, может, ты и хороший кузнец, но торговец из тебя неважный.
– Будь моя воля, я бы от наковальни вовсе не отходил. Но чтобы дальше ковать, приходится продавать то, что уже успел выковать. Такова судьба. Кому-то ковать да продавать, а кто-то правит, как герцог.
Джереми зацепился за упоминание герцога:
– А вы разве не слышали про Мореля?
– Нет. Что я должен был услышать про герцога? – удивился кузнец.
– Герцог Жан Морель был сегодня убит. Говорят о каком-то Псе Кавендиша. Случайно не знаете, кто это? Мы не так давно прибыли в этот мир и еще многого не знаем.
Кузнец на какое-то время потерял дар речи. Постепенно он пришел в себя и заговорил:
– Эх, если бы я знал… да я бы даже в руки эти твои клинки не стал брать! – кузнец с ненавистью смотрел на только что оцененное им оружие. Джереми не мог в это поверить, но на глаза взрослого мужчины навернулись слезы. – Говоришь, Пес пришел за ним? Это последний из Маширо, предатель своего клана. Десять лет назад Кавендиш нарушил древний договор и решил собрать налоги с клана, от которых они были освобождены. Он пошел на них войной и с большими потерями одолел их. Рассказывают, что последние защитники клана окопались в небольшом храме и готовились принять свой последний бой. Но, когда люди Кавендиша подошли к храму, ворота открылись перед ними, и к ним вышел Акира Маширо, наследник главы клана. Он опустился перед ними на колени и предложил свою жизнь и меч герцогу Кавендишу. За его спиной люди увидели десятки изрубленных тел. Он в одиночку убил всех воинов. Кавендиш не стал убивать Акиру, правда, близко к себе тоже побоялся подпускать. С тех пор Акира стал лучшим убийцей Кавендиша, а за беспрекословную верность его стали называть Псом. Только представь, когда Кавендиш приказал ему добить последних уцелевших из клана Маширо, он отправился за ними и в одном из убежищ нашел свою мать. Этот выродок принес Кавендишу ее голову и, смеясь, бросил ее к ногам герцога. Теперь ты понимаешь, что я чувствую, когда узнал, что Пес убил моего господина? Кавендиш не мог выбрать более унизительной смерти для моего герцога, чем это! – после вспышки гнева кузнец немного успокоился. – А теперь, пожалуйста, уходи. Я понимаю, что ты тут ни при чем, но все-таки от тебя я услышал эту скорбную весть, да еще и эти проклятые мечи. Не обижайся, но лучше тебе пока не попадаться мне на глаза.
Джереми сначала хотел что-то сказать, но быстро передумал. Он собрал в охапку мечи, кивнул кузнецу на прощание и вышел на улицу. Вскоре он добрался до таверны и нашел там своих товарищей, потягивающих нечто горячительное из больших кружек. Изрядно захмелевший Корт сказал вместо приветствия:
– Если мне не изменяет память, ты покинул нас, Джереми, чтобы продать мечи. Ты даже перед молодым герцогом не постеснялся об этом упомянуть. Что же случилось? В этом мире больше никому не нужны мечи? Может, и нам тогда сложить оружие? Станем бродячими артистами. Илай будет жонглировать, а я буду… – Корт громко икнул, – метать в тебя ножи.
Корт рассмеялся громовым смехом над собственной шуткой. Джереми сел рядом и спросил в ответ:
– Корт, сколько ты уже успел выпить? Ты ведь мгновенно нажираешься в хлам. Илай, почему ты не проследил за ним? Это уже не в первый раз. Теперь до конца вечера мы будем наслаждаться искрометным юмором от нашего «маэстро».
Илай молча пожал плечами в ответ. Хоть они уже и путешествовали несколько лет, Джереми все равно так и не смог разобраться в личности Илая. Он до сих пор не знал ничего о его прошлом, да и о характере, если честно, мог сказать мало. Единственное, за что Джереми смог зацепиться, так это то, что Илай почему-то очень серьезно относился к Догмам. Он не раз осуждал Корта за его смертоносный стиль боя. Джереми предположил, что когда-то Илай серьезно пострадал от гнева Кэллума, но ничего конкретного на этот счет у Джереми не было.
Остаток дня прошел за кружками не самой лучшей выпивки и мисками не самого плохого рагу. В перерывах между неуместными тирадами Корта Джереми поведал то, что узнал об убийце герцога Мореля. Илай внимательно выслушал эту историю. На всех мирах, по которым они путешествовали, он всегда старался найти самого сильного противника и сразиться с ним. Джереми не понимал природу этой тяги. Как будто Илай отчаянно хотел кому-то что-то доказать. Пока Джереми рассказывал об Акире Маширо, взгляд Илая становился все более заинтересованным. Джереми уже морально готовился к тому, что на следующий день Илай объявит охоту на Пса Кавендиша.
Утром они снова отправились к поместью. На месте их ждали обугленные развалины, из-под которых слуги пытались извлечь что-нибудь ценное. Молодой герцог расположился в свежепостроенных шатрах неподалеку. Охранник у входа в шатер пропустил группу наемников. Пьер Морель мановением руки подозвал их подойти поближе. По его виду можно было сказать, что он пребывает в некотором возбуждении.
– Доброе утро, герцог, – Илай поклонился. Вслед за ним поклонились и его товарищи.
– Да… о вашей награде. Мои слуги смогли откопать часть наших ценностей. Этого хватит, чтобы заплатить вам. Вот, возьмите, – Пьер протянул тугой мешочек.
Илай принял награду и передал ее Джереми. Тот не стал оскорблять герцога пересчетом денег, но все же аккуратно прощупал мешок. Контуры чеканных монет красноречиво говорили о содержимом, да и вес тоже соответствовал. Однако герцог еще не закончил:
– Вы ведь знаете, что скоро Кавендиш вторгнется на мои земли?
– Нам знакомы эти слухи, – осторожно заметил Илай.
– К сожалению, это не слухи, а вопрос времени, – Пьер сокрушенно взмахнул рукой. – Мой гетман уже на передовой. Со дня на день начнется война. Мой отец говорил, что в этой войне нам ни за что не победить. Тогда я не на шутку разозлился на него, но сейчас вижу, что он был прав.
– Прошу прощения, герцог, но я все еще не понимаю, зачем вы говорите об этом нам.
– Я к этому и подвожу. Мой отец был подло убит подосланным убийцей, Псом. Я хочу отправить к Кавендишу своих псов, а точнее вас, «Бешеных псов».
– Вы говорите об убийстве Гила Кавендиша?
– Именно! Понимаю, звучит безумно, но, если вы справитесь, я отдам вам половину тех богатств, которыми обладаю на сегодняшний день. Ну как, договорились? – Пьер Морель с надеждой смотрел на наемников. Похоже, он был в отчаянии.
Джереми попытался перехватить слово:
– Нам нужно обдумать ваше предложение. И с чего вы вообще решили, что мы спра…
– Мы беремся, – Илай прервал Джереми на полуслове.
– Замечательно! – Пьер почти захлопал в ладоши, но в последний момент убрал руки. – Прошу вас отправляться прямо сейчас. У меня и у моих подданных осталось немного времени.
– Как прикажете, герцог, – Илай еще раз поклонился и вышел из шатра вместе с товарищами.
– О чем ты думал?! – зашипел Джереми. – Ты хоть что-то знаешь о Гиле Кавендише, о его поместье, о количестве охраны? Один Акира Маширо может представлять для нас существенную угрозу. Или, – внезапная догадка поразила Джереми, – это из-за него. Ты хочешь сразиться с этим Маширо. Я не зря опасался рассказывать тебе о нем. Ты решил погубить нас всех, отправившись прямиком в логово льва! Корт, хотя бы ты скажи ему!
Корт не стал ничего говорить.
– Ты закончил? – сказал Илай. – Мы трое – лучшие воины из тех, что находятся сейчас в этом мире. Принимать сложные вызовы – это наша стихия. Но, если ты так боишься этого Маширо, то не переживай, я беру его на себя.
– Не пытайся пристыдить меня. Есть грань между храбростью и безрассудством. И мы перешли эту грань. Мы идем убивать одного из самых могущественных и опасных людей в этом мире так, как будто это какая-то легкая послеобеденная прогулка. Такие убийства планируются месяцами. Кто знает, сколько времени Акира готовился к убийству Жана Мореля. А у нас всего пара дней!
– Какой смысл жалеть о том, чем мы не располагаем? – внезапно вклинился в разговор молчаливый Корт. – От этого у нас не появится больше времени. Илай прав, мы сильнейшие воины здесь. Если понадобится, мы дойдем до Кавендиша хоть по трупам всей его армии.
– Ну, такое даже нам, скорее всего, не под силу, – заметил Илай, хоть и был очень рад внезапной поддержке от Корта. – Но еще не было такой проблемы, с которой мы не могли бы справиться. Наша гильдия способна на большее. Пора заявить о себе.
– Ты хочешь получить сразу все, Илай, – не унимался Джереми. – Куда ты так спешишь? Нас всего трое, но при этом о нас знают в каждом мире, где мы побывали. Да даже здесь мы уже довольно известны. Чего тебе недостает? Может, сразу отправимся к Кэллуму? Тогда точно покроем себя неувядающей славой.
При упоминании Кэллума Илай еле заметно дернулся.
– Прекрати, Джереми. Все уже решено. У нас еще никогда не было такого хорошего повода, чтобы ввязаться в авантюру.
Поставив точку в дискуссии, Илай повел своих товарищей обратно в город, чтобы собрать вещи и выдвигаться.
Несколько часов назад «Бешеные псы» миновали границу между герцогствами Мореля и Кавендиша. Как и говорил Пьер Морель, к границам стремительно стягивались военные силы. Илаю с товарищами пришлось идти через лес, чтобы не попадаться на глаза солдатам. Недавно они, наконец, вышли на дорогу и смогли двигаться быстрее, однако вскоре дошли до таверны «Зеленый ручей» и снова были вынуждены пробираться через лес. Они смогли заметить множество людей возле таверны. Некоторые грузили мертвые тела на телегу, а другие расспрашивали хозяина таверны и остальных людей. Среди них Илай узнал убитых им и Джереми посетителей таверны. Илаю было приятно, что они уже возродились, ведь эти люди и вовсе не должны были погибнуть в ту ночь.