Удивительный порошок
Монах-алхимик
На старинной гравюре изображен человек, склонившийся над очагом. Его лицо изборождено морщинами, а глаза устремлены на реторту с вытянутым горлом и широким дном. В очаге под ретортой пылает огонь.
Этот человек – Бертольд Шварц, францисканский монах, родом из Фрейбурга. В миру до пострижения он назывался Константином Анклиценом. С именем Бертольда Шварца связывали открытие пороха. Существовала легенда, будто, занимаясь алхимией, Бертольд Шварц составил смесь селитры, угля и серы, положил эту смесь в металлическую ступку и накрыл ее камнем. Искра, вылетевшая из очага, попала в ступку, вспыхнуло яркое пламя, и грохот потряс своды кельи.
Бертольд Шварц жил в XIV веке. В то время в Европе широко распространилась арабская наука. Особенно интересовались арабской алхимией – матерью современной химии.
Алхимией занимались главным образом с целью найти «философский камень». Алхимики полагали, что «философский камень» обладает свойством превращать в золото серебро, ртуть, свинец и другие металлы, а раствор его исцеляет от всех болезней, молодит стариков и удлиняет жизнь.
Во всем этом было много невежества и шарлатанства, но опыты над различными веществами, постоянная работа в лабораториях и изучение восточной науки привели к ряду открытий.
Занимаясь алхимией, Бертольд Шварц в 1320 году обнаружил взрывную силу cелитро-угольного пороха. Но монах-алхимик не был его изобретателем. Значительно ранее, а именно в 1267 году, взрывчатая сила пороха была исследована и описана ученым Роджером Бэконом. Однако и ему не принадлежит честь этого изобретения, которое произвело переворот в военном деле и оказало такое влияние на историю народов.
Изобретение пороха теряется во мгле веков.
«Потрясающий небо гром»
Китайцам, а также индусам порох был известен уже за полторы тысячи лет до нашего летоисчисления.
В индусских законах запрещается употреблять порох, как «подлое» средство борьбы, недостойное благородного воина. «Полководец, – говорится в старинном индусском наставлении, – не должен вести войны при помощи лукавства, не должен употреблять отравленные стрелы, огненные орудия, большие или малые, или какие бы то ни было огнебойные приспособления».
Автор китайской «Истории Чингисханова дома» рассказывает, что у китайцев были огнестрельные машины, которые «поражали подобно грому небесному». По его словам, «для этого брали чугунные кувшины, наполняли их порохом и зажигали огнем. Они назывались «чжонь-тхай-лой», то-есть «потрясающий небо гром», и сжигали все на пространстве 120 футов в окружности, а огненными искрами (вероятно, осколками) пробивали железную броню».
Если верить древним историкам, Александр Македонский во время похода в Индию встретил огнестрельное оружие, с которым не умел бороться. Когда знаменитый полководец осаждал города, индусы будто бы бросали со стен «громы и молнии», против которых были бессильны лучшие войска.
«Китайский снег»
В Китае и Индии есть много мест, где земля пропитана селитрой. Воины и охотники, готовя себе пищу, раскладывали на земле костры. Когда костры гасли, часть дерева, превратившись в уголь, смешивалась с селитрой. Достаточно было положить на такое место толстое полено и зажечь огонь, чтобы произошел взрыв.
Так, возможно, людям стал известен порох.
Вначале порох применяли для сигналов, иллюминаций, в военных целях – для поджогов. Впоследствии наблюдательные люди открыли метательную силу пороха и воспользовались этим для устройства огнестрельного оружия.
В Индии и Китае до сих пор сохранилось много древних слов, означающих «огненное оружие», «небесный гром», «пожирающее пламя», «шар, содержащий подземный огонь». Так назывались взрывчатые и зажигательные вещества, близкие по составу к черному пороху.
Из Китая позаимствовали секрет изготовления пороха арабы. Селитра была известна в Китае давно; на арабском языке она называется «китайская соль» или «китайский снег». Арабы применяли взрывчатые составы в 690 году при осаде Мекки.
В XIII веке византийский писатель Марк Грек в своей «Книге огней» точно описал состав пороха: селитры шесть частей, серы две части и угля две части. Марк Грек взял эти сведения из старинной арабской рукописи.
«Греческий огонь»
В древние времена употребляли различные взрывчатые и зажигательные составы.
Наиболее распространенным был «греческий огонь». Называли его также огнем морским, римским, индийским, энергическим, мягким. Он широко применялся для военных целей на Востоке и в Византийской империи.
Арабы наполняли им глиняные горшки различной формы и сбрасывали с крепостных стен на головы осаждающих. Небольшие сосуды с боевым огнем прикрепляли к стрелам и метали их из лука или арбалета в неприятельский лагерь. Подвешивали на цепях к древку копья стеклянный шар с отверстиями, начиненный зажигательным составом. Размахивая этим копьем, арабы поражали врага пламенем. Называлось это оружие «бортаб».
Византийцы хорошо понимали, какое преимущество имеет войско, вооруженное огненным составом. Изготовление таких составов сделалось государственной тайной, и самое происхождение их облекалось легендой.
Император Константин Багрянородный завещал своему сыну обратить особое внимание на «жидкий огонь», извергаемый из медных труб. «Держи его в тайне, – писал император. – Огонь этот ангел принес святому Константину. Изготовлять его должны только христиане. Всякого, кто бы он ни был – император или патриарх, князь или простой подданный, – если только он осмелится открыть эту тайну чужеземцу, святой Константин предаст страшной анафеме. Один наш вельможа нарушил закон и при входе в церковь был поражен огнем небесным».
Тайна и чудо – близкие родственники. Суеверные умы, которые усердно вычисляли, сколько чертей может поместиться на острие иголки, охотно верили всяким фантастическим историям. Рассказывали, что «греческий огонь» уничтожает мгновенно тысячи людей, пожирает холмы и скалы, обращает в пепел камни, и поэтому в секрете изготовления «греческого огня» подозревали участие адских сил.
Страхи эти поддерживались крестоносцами. Так, например, участник французского похода 1249 года в Египет написал хронику, полную всяческих ужасов о действии «греческого огня».
«Греческий огонь, – уверял крестоносец, – есть самая ужасная вещь, какую я когда-либо видел. Один господь бог может защитить от страшного действия этого огня. Он приближается, как бочка с длинным мечеобразным хвостом, шум его подобен грому небесному, ночью от него светло, как днем».
Однако была доля правды во всех этих россказнях. «Греческий огонь» действительно обладал сильным зажигательным свойством, и крестоносцы держали при армии специальных людей, которые знали секрет, как этот огонь тушить.
Пылающие ладьи
В 941 году дружина киевского князя Игоря отправилась в дальний поход. Ни ветер, ни волны не пугали храбрых воинов. На утлых ладьях переплыли они Черное море и появились под стенами византийской столицы – Константинополя.
Сторожевые на башнях затрубили в трубы, подняли тревогу. Город загудел, как встревоженный улей. Со скрипом закрылись тяжелые, окованные медью ворота.
Часть дружины, высадившаяся на берег, заняла окрестности Босфора. Но из византийской гавани навстречу Игоревым ладьям устремилось пятнадцать остроносых кораблей – хеландий. Длинные медные трубы выдавались из-за их бортов. Сам протовестарий – хранитель императорского платья – командовал этим флотом.
Пеня зеленую воду, широким полумесяцем приближались хеландии. Ветер сносил в сторону дым от многочисленных жаровен, которые стояли на палубах.
Воины Игоря уже приготовили железные крючья, чтобы вцепиться в высокие борта хеландии. Но протовестарий махнул рукой, подавая команду. Хеландии, не подходя вплотную, круто развернулись, и тотчас из медных труб, разбрызгивая искры, на русские челны полетели огнедышащие снаряды.
Просмоленное дерево вспыхнуло, как солома. Пламя устремлялось вверх по мачтам, и горящие паруса были похожи на крылья огненных птиц. Клубы черного дыма поднимались к небу. Избегая страшного пламени, дружинники бросались в море.
Тяжелые кольчуги тянули их на дно, и многие потонули. Спасся лишь тот, кто успел доплыть до берега. «И бысть видети страшно чудо, – говорит летописец. – Русь же видяще пламень, взметахуся в воду морскую». Вернувшись домой, дружинники рассказывали об этом удивительном огне, подобном молнии небесной.
Этим же зажигательным средством греки пытались испугать воинов киевского князя Святослава. Заключая мир с византийским императором к данном Цимисхием, Святослав поставил условием, что византийцы должны дать русским безопасно отплыть на своих судах, не нападая больше на них с огненосными кораблями.
В 1185 году половецкие ханы Кончай и Гзак с полчищами своих воинов вторглись в русские пределы, сжигая села, угоняя скот и уводя в рабство женщин и детей. В войсках у хана был «басурман», стрелявший «живым огнем», который был уже известен русским. Князь Святослав Киевский призвал князей с их дружинами на защиту родины. В жестокой сече половецкие полчища были рассеяны. Русские захватили в плен много вражеских воинов. Попал в плен и «басурман» со всем своим огненным снарядом.
Боевой корабль с глиняной бочкой, из которой лили на неприятеля «жидкий огонь».
Конный и пеший воины с огненными копьями.
«Греческий огонь» по своему составу был похож на порох, но пользовались им как зажигательным, а не метательным средством. Кроме селитры, угля и серы, в него примешивали нефть, смолу и различные яды, например мышьяк.
«Подлая селитра»
Настоящий порох и огнестрельное оружие появились очень давно. Уже в 1247 году осажденные в Севилье мавры нагнали на испанцев страху стрельбой из «железных бочек», которые «с великим громом и треском» обрушивали на головы осаждающих каменные ядра.
Старинный летописец наряду с другими будничными происшествиями рассказывает и о том, что в 1325 году двум мастерам поручено изготовить пушки для защиты замков и деревень. Очевидно, в начале XIV века это было уже обычным явлением.
Рассказы о порошке, мечущем гром и молнии, доходили и до рыцарских замков. Рыцари слушали их без всякого интереса. Мало ли чего на свете не бывает! Вот заезжий трубадур рассказывал о сказочной птице Рок, которая в каждой лапе может утащить по слону; о злом карле, похитившем королевскую дочь; о чародее Мерлине, которого, если знать заклинания, можно заставить в одну ночь построить дворец. А тут какой-то порошок вроде печной сажи. Да стоит ли обращать на него внимание! Гордые вояки подняли бы на смех всякого, кто сказал бы им, что в безобидном с виду порошке таится та страшная сила, которая нанесет им смертельный удар.
Как воевали до появления огнестрельного оружия?
К месту боя съезжались рыцари со своими оруженосцами, пажами и пышной свитой. Солнце сверкало на дорогих латах, украшенных причудливой резьбой. На шлемах воинов колыхались страусовые перья. Лица были закрыты забралами.
Тяжело ступали огромные кони. Стальные пластины с узкими прорезями для глаз и ноздрей закрывали головы животных. Острая стальная шишка на лбу выдавалась вперед подобно рогу сказочного единорога. До самых копыт спускались кольчужные попоны.
Рыцарь в тяжелых латах. Сбитый с коня, он без посторонней помощи уже не мог подняться.
Вперед выезжали герольды и трубили вызов. Погарцевав на конях, рыцари устремлялись друг на друга. Так начиналась схватка, которая далеко не всегда была кровопролитной.
Часто рыцарь отделывался ушибами и синяками. Выбитый из седла и поверженный на землю, он похож был на огромную черепаху, спрятавшуюся в металлический панцирь. Нелегко было нанести ему последний удар. Предназначенный для этого специальный кинжал, который назывался «мизерикордиа», что значит «милосердие», не мог проникнуть сквозь узкие щели хорошо прилаженной брони.
В битве при Фурнуэ французы свалили с коней итальянских рыцарей, но ничего не могли с ними поделать. Ни меч, ни кинжал не могли одолеть толстую броню. Пришлось кликнуть находившихся на опушке леса дровосеков. Только их топорам уступили наконец крепкие латы, и французы смогли приколоть врагов, не желавших сдаваться в плен.
Убить рыцаря холодным оружием было трудно. Кираса и кольчуга защищали его от стрел противника. Тяжелый щит мог выдержать сильные удары копий и мечей.
Но вот появились пушки и мушкеты. Простые солдаты издалека, не подвергаясь опасности, уничтожали цвет средневекового воинства. Свинцовая пуля пробивала любые латы. Чугунное ядро поражало рыцаря вместе с конем. «Благородное» рыцарское искусство оказалось бессильным против «подлой селитры».
Паника поднялась в рыцарских рядах. Велик был страх перед огнестрельным оружием. Прославившиеся на блестящих турнирах воины пришли в смятение. Шекспир высмеял их в «Короле Генрихе IV». В этом замечательном произведении изображен «безмозглый разряженный франт», который хвастается своей мнимой доблестью и вместе с тем жалеет, Что из земли невинной добывают Такую дрянь, как подлая селитра, Которая трусливо загубила Не малое количество красивых И рослых молодцов…
Рыцарю Печального Образа – Дон Кихоту Ламанчскому новое оружие тоже пришлось не по душе. «Счастливы были те благословенные времена, – говорил он, – когда не было еще устрашающей ярости дьявольских огнестрельных орудий, и я твердо верю, что тот, кто их выдумал, расплачивается сейчас в аду за свое сатанинское изобретение, ибо благодаря ему рука подлого труса теперь может лишить жизни доблестного кабальеро».
Рыцари были бессильны против «подлой селитры» и единодушно осыпали бранью такой способ ведения войны. Но ругань и проклятия не помогали. С каждым годом в войсках появлялось все больше мушкетов и пушек.
Перед ними бессильно склонились меч и копье.
Пушечное зелье
Древняя русская летопись говорит, что «арматы», то есть пушки, появились на Руси в 1389 году «и от того часу уразумели из них стреляти». Но это свидетельство неточно. По словам другого летописца, уже в 1382 году при обороне Москвы от татар русские стреляли из «тюфяков». «Тюфяк» – это искаженное татарское слово «тюфнек» или турецкое «тю-фек». Так называли на Востоке ружья. Очевидно, огнестрельное оружие было на Руси и до 1382 года.
Порох распространялся быстро. В конце XIV столетия появились уже пороховые заводы. До этого порох изготовляли кустарным способом, главным образом аптекари. Отсюда его старинное название «зелье», что значит снадобье.
Мастера-пороходелы не соблюдали необходимых мер предосторожности и здесь же, в пороховой избе, высекали огонь, зажигали лучины и лампады. Случайная искра, попадая в порох, вызывала пожар.
12 апреля 1547 года, рассказывает летописец, у реки Москвы «в стрельнице загорешася пушечное зелье». Произошел страшный пожар. Он сопровождался взрывами больших пороховых складов. От жара «железо яко олово разливашеся, а медь яко вода растаяше». Через несколько лет в Москве от взрыва на пороховом заводе погибло более двухсот человек.
Осада рыцарского замка.
«Порох», или «прах», – старое русское слово, обозначавшее пыль. Назывался он так потому, что долгое время стреляли пороховой мякотью, которая имела вид мелкой черной пыли. Только в XVI столетии порох начали «зернить», то-есть, пропуская мякоть через особые сита, превращали ее в плотные крупинки – зерна.
Уже при Иване III в Москве на реке Неглинной был построен первый военно-литейный завод – Пушечный двор. Иностранцев, приезжавших в Москву, очень интересовало, что там делается, всеми правдами и неправдами пытались они туда проникнуть, но посторонних не пускали на Пушечный двор. А там в больших избах дымили горны, сверкал расплавленный металл. Русские мастера искусно отливали пушки больших и малых калибров.
Много внимания уделял огнестрельному оружию Иван Грозный. Талантливый полководец высоко ценил громадную силу, заключенную в «пушечном зелье», и понимал, что ратники, вооруженные мечами и копьями, не смогут устоять против ядер и пуль.
Пехотинцев Грозный вооружил пищалями, или самопалами; армия получила многочисленную по тому времени артиллерию, которая называлась нарядом.
В Москве ежегодно устраивали смотры ружейных и пушечных стрельб.
Рано утром, рассказывает современник, длинный поезд потянулся из Кремля. Впереди шло пятьсот пищальников, по пять человек в ряд. У каждого на левом плече пищаль, а в правой руке фитиль.
За ними ехали бояре в парчовых одеждах, по три человека в ряд. За боярами на белом жеребце ехал царь. На голове у него была красная шапка, унизанная жемчугом и дорогими самоцветами.
Выехали в поле. Там стояли толстые ледяные глыбы, а за ними подальше – деревянные срубы, набитые землей.
Пищальники стреляли с невысоких подмостков, которые были выстроены шагах в восьмидесяти от мишеней. Лед крошился от пуль. Пороховой дым стлался низко, как туман на болоте.
Пушечный двор в Москве на реке Неглинной. С литографии художника А.Васнецова.
Когда глыбы были разбиты, наступила очередь пушкарей. Огонь открыли самые маленькие пушки. Постепенно в дело вступали орудия все больших и больших калибров. Трижды перезаряжали пушки, и трижды гремели выстрелы по всей линии.
К концу третьей очереди срубы сровнялись с землей, хотя сделаны были очень прочно.
«Пороховое зелье» вместе с пехотой и конницей решило участь Казани. Иван Грозный отправил туда на судах речным путем «большой наряд» – сто пятьдесят больших пушек. Орудия мелких калибров двигались вместе с пешей ратью.
Три месяца шло русское войско. Наконец 29 августа 1552 года Казань была обложена со всех сторон, и пушкари открыли ураганный огонь по каменным башням и стенам, за которыми скрывался враг.
Татары несли тяжелый урон, но сдаваться не хотели. Тогда русский пушкарь Иван Выродков придумал построить деревянную башню в 6 сажен вышины. Втащили на нее десять больших и пятьдесят малых пушек и ночью на катках подкатили к городской стене. Вместе с пушкарями на башню взобрался отряд стрельцов, вооруженных ручными пищалями. Башня была выше крепости, и огонь пушек наносил сильный вред защитникам Казани. Пушкари громили здания, а меткие пули пищальников уничтожали воинов, выбегавших из развалин. Татарам пришлось прятаться в стенах, рвах и земляных норах, и они осмеливались выползать оттуда только для атак.