31 января 1997 года
Доктор Диего Шварцштейн точно помнит день первого визита: 31 января, его день рождения. В тот день он познакомился с Лионелем. Мальчику было девять с половиной. Родители, озабоченные маленьким ростом третьего сына, привели его на консультацию к врачу в клинику эндокринологии и внутренних болезней, дом номер 1764 по улице Кордовы в центре Росарио.
– Это была консультация по поводу отставания в росте, у меня таких много каждый день, – вспоминает врач. – Лео имел рост метр двадцать семь; он не был ни звездой, ни известным футболистом, ни даже профессионалом, он просто играл в младшей команде клуба «Ньюэллс».
А я всегда болел за «прокаженных» (в доказательство фотография под стеклом на его столе: сын на матче, где «красно-черные» забили гол в ворота «Боки»). Это помогло мне установить хороший контакт с пациентом. Мы говорили о футболе, это была единственная тема, которая помогла преодолеть стеснительность мальчика.
Потом последовали многочисленные посещения больницы, больше года исследований, сложных тестов, биохимических анализов и осмотров.
Потому что только с помощью анализов можно понять, имеем ли мы дело с гормональным нарушением, или это то, что называется поздним развитием – когда ребенок по индивидуальному темпу роста отличается от сверстников и развивается позднее.
Объясняя, врач указывает на важные даты и периоды в истории болезни, подчеркивая, что требуется время для установления диагноза: дефицит гормона роста.
– Железы не вырабатывают гормон роста, – продолжил Шварцштейн. – Чтобы вам было понятнее, это можно сравнить с больным диабетом, у которого поджелудочная железа не производит инсулин. В данном же случае мы имеем дело с веществом, которое необходимо, чтобы ребенок рос. Разница в том, что диабетиков в мире 7 процентов от общего количества людей, а случай Месси довольно редкий: один на 20 миллионов по статистике. Надо отметить, что это не передается по наследству. Достаточно посмотреть на братьев Лео или на его младшую сестру Марию-Соль, их не назовешь маленькими.
Как Лео встретил эту новость?
– Как я помню, – рассказывает врач, – у него было очень разумное отношение к его болезни; он относился ко всем тестам – даже самым инвазивным – и лечению без каких-либо проблем. Его родные очень ему помогли – у них превосходная семья.
Как только диагноз был установлен, эндокринологи начали лечение гормоном роста. По одному подкожному уколу каждый день от трех до шести лет, пока пациент достаточно не вырастет.
Как оценить достаточность роста? Как оценить потенциал развития? При помощи рентгена руки. Доктор показывает снимки на разных стадиях развития: в девять лет, десять, одиннадцать, вплоть до восемнадцати. Он показывает на расстояние между двумя костями и объясняет, что, когда оно исчезнет, это будет значить, что пациент достиг предела своих возможностей – больше он расти не будет. Потом доктор прибавляет:
– Генетику пересилить невозможно, но, если возникают подобные трудности, мы можем ей помочь. Однако должен подчеркнуть: у тех, кто действительно страдает дефицитом гормона роста, он сохранится на всю жизнь. Вот почему обязательно нужно вовремя вмешаться.
Что касается Месси, это отнюдь не был какой-то эксперимент. Лео не был, как писали некоторые, подопытным кроликом. – Доктор раздражается и выразительно говорит: – Это не было экспериментом. Гормон роста уже много лет применялся в таких случаях, фактически больше 30 лет. Раньше его выделяли из трупов, но при этом был риск, что пациент получит болезнь Кройцфельдта-Якоба. С середины 1980-х гормон производят при помощи генетической инженерии. Исследования не показали каких-либо побочных эффектов в будущем. До сих пор у нас никогда не было никаких проблем, как и с Месси, которому требовалось возместить отсутствие того, что ему было нужно.
Так почему гормон роста превратился в такую запретную тему и почему это один из самых часто используемых препаратов среди спортсменов?
– Если ввести его взрослому человеку, не страдающему дефицитом, иными словами, человеку с нормальным уровнем секреции, гормон роста действует как анаболический стероид, увеличивающий мышечную массу и уменьшающий жировую ткань. Он повышает выносливость и спортивные показатели, – объясняет врач.
Однако очень высок риск для здоровья: в результате может произойти что угодно: от удержания в организме жидкости до гиперфункции щитовидной железы, от высокого уровня сахара в крови до повышенного внутричерепного давления, а также есть риск развития опухоли.
Вопрос с подозрениями и страхами решен, но и в Аргентине, и в Испании остается тема, на которую много писали – хотя, как правило, без всяких оснований или смысла, – а именно о стоимости лечения, которая может доходить до 600 тысяч аргентинских песо в год (больше 100 тысяч американских долларов). Это серьезная сумма, которая вполне могла подвигнуть семью Месси на переезд в Испанию, так как только ФК «Барселона» оказался готовым взять на себя расходы.
– Это всегда меня задевало – газетная история о том, как отец увез сына-футболиста, потому что здесь не хотели платить за его лечение. Это не совсем правда, что здесь не хотели платить. Социальная страховка отца плюс страховка от его компании покрывали стоимость лечения. Нельзя точно сказать, что им пришлось уехать из страны именно поэтому. Потому что здесь, если у родителей есть социальная или медицинская страховка, лечение покрывается Обязательной медицинской программой, а если оно не подпадает под программу, есть еще Государственный консультативный комитет по вопросам дефицита гормона роста у детей, который обеспечивает бесплатное лечение с 1991 года.
Эта версия противоречит той, которую рассказывает семья Месси. По словам Хорхе, медицинская и социальная страховки от компании через два года перестали покрывать полную стоимость лечения. Видя, что мальчик многообещающий, директоры клуба «Ньюэллс» сначала согласились покрыть часть расходов (каждый второй укол). Но постепенно выплаты стали задерживать.
– Мы столько раз ходили к ним просить денег, что в конце концов жена мне сказала: «Я больше просить не буду». Вот так и получилось, – говорит Хорхе, который сделал все, что мог, чтобы решить проблему.
– У «Ривера» открылся офис в Росарио. Это был шанс для мальчика, а также способ оказать давление на «Ньюэллс». Мы поехали в Буэнос-Айрес на пробы. Лео тренировался в «Бельграно», и в первом же матче, когда его выпустили на поле, они поняли, чего он стоит, что он не просто какой-то обыкновенный мальчишка. «Он нам нужен, – это они мне сказали, – вспоминает Хорхе Месси, – но если вы передадите нам все документы, если уговорите «Ньюэллс» его отпустить». Короче говоря, им не нужны были проблемы с «Ньюэллсом». В общем, они сами насчет этого ничего не сделали. В «Ньюэллсе» узнали об этом и попросили меня не забирать его. Они еще много чего обещали. А тут появилась «Барселона»…
Когда вопрос более или менее прояснился, остается один факт, по поводу которого Месси и Шварц-штейн согласны:
– Дефицит гормона и его лечение – просто история из прошлого, значение имеет только футбольный талант ребенка.
И тут, встав со стула и шагая по кабинету, врач разражается тирадой страстного футбольного болельщика. Он с жаром рассуждает о быстрых пробежках, о владении мячом, о скорости, о том, что никто не может определить, где заканчиваются способности Лео, о портенос [так называют жителей Буэнос-Айреса], которые ревнуют к игроку, едва показавшемуся в столице, потому что в Аргентине, чтобы добиться успеха, обязательно нужно играть за одну из известных буэнос-айресских команд.
– Посмотрите на Батистуту – он был из «Ньюэллса», но прославился в Аргентине только после того, как перешел в «Боку».
Оставим на минуту футбол и ненадолго вернемся назад. Возможно, лечение гормоном роста забыто, но взгляните на недавнюю статью в La Capital под заголовком: «Родители хотят лекарство Месси для своих детей». В статье говорится: «После того как все узнали о методе лечения Месси, в глазах у многих гормон роста превратился в «волшебное лекарство», от которого растут маленькие дети. Небольшой рост стал большой проблемой для родителей, особенно когда дети поступают в детский сад и их начинают сравнивать с другими. Сравнение всегда бессмысленно, потому что темп роста в норме очень разный. В большинстве случаев причинами невысокого роста являются наследственность, плохое питание в первые два года жизни или задержка развития (для которого нет специального лечения), но многие родители требуют от педиатров назначить их детям такое же лечение, которое оказывали Лео Месси».
– Это все следствия того, что журналисты разгласили историю лечения знаменитого футболиста, а родители и вообще люди сделали неправильные выводы, – возражает доктор. – Ничего этого не произошло бы, если бы все осталось тайной между врачом и пациентом. Мой долг – снова и снова повторять, что эти методы лечения никак не помогут детям, у которых нет дефицита гормона роста, тем более если учесть стоимость при отсутствии всякой пользы. Однако лечение обязательно для тех, у кого такой же диагноз, как у Лионеля. Вот почему он начал лечиться в 1998 году, когда его рост составлял 127 сантиметров; и сейчас, после того как он продолжил лечиться в Барселоне, его рост 169 сантиметров. Без этого лечения он бы не смог развиться до того роста, который запрограммирован у него генетически.