Мы сидели с ней в библиотеке. Я попросил её позаниматься со мной по философии. И она согласилась. Прошло уже несколько часов с начала нашего занятия. Она уже объяснила мне всё, что я просил. Она рассказывала так же хорошо, как и её отец. Всё это время я старался на смотреть на неё, потому что когда я это делал, то мои мысли путались и я не мог ничего понять.
Ева, видимо не так истолковав моё поведение, спросила:
– Ты, наверное, устал?
– Нет. С чего ты это взяла?
– Просто ты как-то отрешённо сидишь. У меня такое впечатление, что я тебе надоела и ты ждёшь не дождёшься, поскорее избавиться от меня.
Я понял, о чём идёт речь. И я решил показать ей, о чём я думаю на самом деле. Я поднял на неё взгляд и сказал:
– Ты действительно хорошо объясняешь, но когда я смотрю на тебя, Ева, я не могу сосредоточиться ни на чём, и уж тем более на философии.
– Что ты имеешь в виду? – как-то неуверенно и смущённо произнесла она.
– Ты сводишь меня с ума. Когда я тебя вижу, то не могу ни о чём больше думать, только о том, чтобы…
И я поцеловал её. Просто я не мог больше сдерживаться. Я прикоснулся к её губам так нежно, как будто боялся её сломать. Но она не испугалась. Не оттолкнула меня. Ева ответила мне! Я не мог более себя сдерживать: я притянул её к себе ближе. Я просто смял её в своих объятьях. И целовал, целовал, целовал. Я сходил с ума. Её руки в это время зарылись в мои волосы.
– Радмир, это безумие! – только прошептала девушка.
– Да, ты моё безумие, – ответил ей я и продолжал её всё так же целовать.
И я не знаю, чем бы всё это в итоге закончилось, но за спиной я услышал нервное покашливание своего друга.
– Можно? – спросил Эдик, заглядывая в аудиторию.
Я уже перестал целовать Еву, но не мог выпустить её из своих объятий. Да и она не торопилась этого делать.
– Заходи, – ответил я ему.
Он же зашёл и, прикрыв двери, посмотрел на нас с удивлением и улыбкой.
– Ева, а твой отец знает, где ты и чем занимаешься?
– Нет. Он сейчас на совещании, – ответила она.
– Я потому и зашёл сюда, чтобы предупредить вас о том, что совещание уже закончилось, и твой отец уже идёт сюда.
– Откуда ты знаешь, что он идёт именно сюда? – спросил я у Эдика.
– Я сам слышал. Он сказал, что только зайдёт в аудиторию за документами.
Мы едва успели спрятаться под партами, когда зашёл её отец. Он действительно взял какие-то документы со стола. Постоял ещё несколько минут. Всё это время я только молился о том, чтобы ни у кого из нас не зазвонил телефон. Когда дверь за профессором закрылась, мы облегчённо выдохнули.
Ева попрощалась со мной. Поблагодарила Эдика и вышла.
Мы с другом остались в аудитории одни.
– Ну, ты даёшь! – бросил мне Эдик.
– А ты говоришь, что она монашка. Она так классно целуется, что если так все монашки целуются, то я тут же отправляюсь в женский монастырь!
– Я с тобой! – засмеялся друг.