Мастер Путин и Америка - читать онлайн

«Мастер Путин ставит мат Западу»,

британская газета Times, 12 августа 2008 года

Глава 1. Иллюзии и разочарование

В июле 2000 года, уже после того, как Ельцин сложил с себя полномочия президента, в журнале Wilson Quarterly была опубликована статья американского политолога Майкла Макфола, где есть такие слова:

«Как знаковая фигура и направляющая сила во время бурных событий последнего десятилетия ХХ века в России, Ельцин заслуживает высокой оценки, и в то же время он как бы ускользает от неё. Был ли он героическим революционером, или бестолковым реформатором? Проницательным политиком и убеждённым демократом, или популистом-импровизатором, не склонным к напряжённой работе по созданию коалиции? Был ли он смелым реформатором или только слепым орудием олигархов? И наконец, оценивая его по критериям нового тысячелетия, предстаёт ли он лидером колоссального масштаба или же человеком, которого ошеломила чудовищность перемен? Как ни странно, Ельцин соответствует всем перечисленным определениям. Сначала революция сделала его великим, но, в конечном счёте, она разрушила его величие».

Действительно, многие люди рассматривали Ельцина как таран, который сможет разрушить прогнившую власть КПСС, и в то же время надеялись, что, сделав своё дело, он уступит пост лидера тому человеку, который способен осуществить реформы в экономике на благо всего населения России. Как известно, этого не случилось.

3 июля 1996 года Борис Ельцин был вновь избран на должность президента РФ. Как известно, решающую роль в его победе сыграла поддержка тогдашних финансовых магнатов в обмен на преференции в бизнесе – предприятия, полученные в результате залоговых аукционов, должны были перейти в их собственность. Однако куда более важное событие случилось через месяц – тогда Владимир Путин из Санкт-Петербурга перебрался в Москву. Сначала он был назначен заместителем управляющего делами Президента РФ, затем побывал в должности начальника Главного контрольного управления, главы ФСБ и секретаря Совбеза РФ, а в августе 1999 года возглавил правительство России. Позднее стало ясно, что это была подготовка к назначению его преемником.

После избрания Путина на президентский пост цена нефти марки Brent вновь поднялась до 30 долларов за баррель, затем опустилась до 20, а в марте 2002 года началось неуклонное повышение цены, и к середине 2008 года она достигла величины почти в 140 долларов! Поневоле захочется отыскать в этом событии некий мистический смысл – примерно так во время затмения Луны люди древности обретали веру в высшую силу, которая вершит судьбы мира, следуя каким-то таинственным, никому не ведомым законам.

Никто не смог толком объяснить, что происходит. Или просто не хотели? Тогда придётся разработать собственную версию. В XXI веке трудно поверить в столь удивительные совпадения – в России появляется новый президент, и тут же, как по мановению волшебной палочки, начинается рост нефтяных цен, обещая стране грядущее процветание и создавая условия для того, чтобы Владимир Путин успешно проводил свою политику. Первое, что приходит в голову – бывшие коллеги, точнее зарубежная агентура СВР совместно с агентами влияния подсуетились и реализовали некий план, который и привёл к падению курса доллара вопреки желанию руководства США. Версия фантастическая, хотя довольно привлекательная – вот на какие подвиги способны наши парни!

Но кто же тогда помог Путину стать преемником первого президента?

В январе 2016 года Джош Коэн, бывший сотрудник Агентства США по международному развитию, в статье на сайте «Геополитика» обратил внимание на интересные факты:

«С приходом к власти Владимира Путина, у Израиля в Москве появился союзник, ближе которого он не имел никогда прежде. Израиль и Россию объединяют общие интересы противостояния терроризму, а в 2014 году Путин оказался одним из весьма немногих мировых лидеров, поддержавших проведение Израилем операции "Нерушимая скала" против движения "Хамас". Он заявил в тот момент: "Я поддерживаю борьбу Израиля, направленную на обеспечение безопасности своих граждан"… Позитивное отношение Путина к Израилю в какой-то степени отвечает его, по утверждению некоторых, "филосемитизму", или симпатиям к евреям и их религиозным убеждениям. В России среди личных друзей Путина есть много евреев, бизнесменов и чиновников. Он ценит то позитивное влияние, которое евреи оказали на него в детстве».

Так может быть инициаторов назначения Путина преемником следует искать среди израильского лобби в США?

В книге «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным» (авторы Н. Геворкян, Н. Тимакова, А. Колесников) есть такие строки:

«У меня потом, уже в Питере, была одна любопытная встреча с Киссинджером, и он неожиданно подтвердил то, о чём я тогда думал. Была такая комиссия – "Киссинджер – Собчак" – по развитию Петербурга, привлечению иностранных инвестиций. Киссинджер приезжал, по-моему, пару раз. Как-то я его встречал в аэропорту. Мы сели в машину и поехали в резиденцию. По дороге он меня расспрашивал, откуда я взялся, чем занимался… Ну думаю, сейчас я тебя огорчу: "Вы знаете, я работал по линии разведки". Он спокойно: "За границей работали?" Я: "Работал. В Германии". Он: "В Восточной или Западной?" – "В Восточной". Он: "Все приличные люди начинали в разведке. Я тоже"».

Если учесть, что Киссинджер тоже служил в Германии, что оба – и Киссинджер, и Путин – родились в небогатых семьях, что после службы в разведке вскоре оказались в команде видных политиков, хотя и несопоставимого масштаба, то можно предположить, что между ними возникла взаимная симпатия. Действительно, они встречались не менее пятнадцати раз.

Логика подсказывает, что человек с таким опытом, как Киссинджер, должен был ещё в 1996 году понять, что Ельцин исчерпал свои возможности и пора готовить ему замену. Поэтому он убедил Чубайса, с которым был знаком с 1992 года, предложить Ельцину человека для усиления его команды. Юрист по образованию, бывший разведчик, получивший немалый опыт управления региональной экономикой за время работы в петербургской мэрии – нужно предложить ему важную работу, а если справится, тогда можно продвигать на более высокий пост. В июле 1996 года Чубайс был назначен главой администрации президента, поэтому ему не составило большого труда убедить Ельцина, чтобы тот взял Путина в свою команду.

Есть основания считать, что продвижению Путина на вершину власти способствовали некие финансовые и политические круги, заинтересованные в поддержке российских евреев со стороны правительства, а также в углублении связей России и Израиля. План, разработанный Киссинджером, был предложен Ельцину в 1996 году через его ближайшее окружение, а в качестве решающего аргумента использовался следующий довод: только человек со связями в спецслужбах, лояльно относящийся к евреям, сможет защитить «семью» Ельцина от преследований со стороны коммунистов и антисемитов. Такое предположение более реально, чем вера в то, что план внедрения Путина во власть был разработан в недрах ФСБ.

Судя по всему, в 1996 году и позже, вплоть до 2007 года, власти США считали Путина вполне приемлемой фигурой для исполнения роли президента якобы поверженной России. По крайней мере, никто не ожидал резких «телодвижений» от бывшего сотрудника КГБ, новичка в большой политике. Но время шло и эйфория, вызванная распадом СССР, постепенно сошла на нет – стали возникать сомнения, однако только выслушав речь Путина на Мюнхенской конференции по безопасности 10 февраля 2007 года вашинттонские политики поняли, что просчитались.

12 марта 2014 года в интервью Fox News сенатор Джон Маккейн заявил:

«Владимир Путин – бывший полковник КГБ и аппаратчик, который хочет восстановить Российскую Империю. Именно Владимир Путин заявлял, что крупнейшая катастрофа XX века – это распад Советского Союза. Но идея о том, что с ним можно дружить, почему-то продолжает существовать».

Этот упрёк в принадлежности Путина к чекистам можно было слышать и от российских оппозиционеров, поклонников Явлинского, Навального и других. По их мнению, работа в КГБ легла несмываемым пятном на биографию российского президента. Но как тогда прикажете реагировать на события декабря 2013 года, когда сенатор Джон Маккейн встречался с Олегом Тягнибоком? А между тем, Тягнибок ничуть не стыдился репутации фашистского политика и даже открыто требовал изгнать «москалей и жидов» из Украины. Возможно, именно благодаря этому он получил «Золотой крест за заслуги перед Украиной» от ветеранов дивизии войск СС «Галичина» в 2010 году. Однако с кем не бывает? Не разобрался сенатор, кто есть кто. Что в этом удивительного, когда читаешь лишь американскую прессу, цитирующие украинские сайты в интернете?

А в сентябре 2014 года Маккейн снова обвинил Путина в имперских амбициях:

«Путин, кажется, готов пожертвовать экономическим благополучием своей страны для того, чтобы захватить большую часть Украины. Он хочет восстановить старую Российскую империю, и он не хочет терпеть на своих границах демократические государства, потому что россияне тоже могут захотеть иметь такой же демократический образ жизни».

Похоже, тут сенатор попал пальцем совсем не туда, куда хотел. Завидовать той «демократии», которая воцарилась в то время на Украине, вряд ли захочется кому-нибудь из россиян. Если используют закон о люстрации без всякого разбора, если избивают за любое слово, сказанное в оправдание позиции Москвы, если подозреваемых в сепаратизме пытают в подвалах Службы безопасности Украины – на этом фоне даже работа в КГБ воспринимается лишь как исполнение своего служебного долга по защите государства.

Примерно в те же дни, во время поездки в Киев, Маккейн сделал следующее заявление:

«Аппетит у Путина приходит во время еды, и он будет брать больше, пока не столкнётся с событиями, которые не готов будет воспринимать… Учитывая ситуацию, которая сложилась, то есть оккупацию, мы должны показать Владимиру Путину, что мы можем его остановить… Вероятно, Владимир Путин думает, что если мы не поставили в Украину защитное вооружение, то ему во всём мире горит "зелёный свет". Он не должен думать, что он может остаться безнаказанным».

Увы, Маккейн так и не привёл ни единого аргумента в подтверждение своих слов об оккупации. Вместо того, чтобы призвать киевские власти к прекращению бомбардировок мирных городов Донбасса вместо того, чтобы искать пути к примирению враждующих сторон на Украине, сенатор предлагает подливать масла в огонь, поставляя Украине современное вооружение. Однако на силу всегда найдётся сила, и конца этому не будет. Словом, весьма недальновидная политика. Тем более что президент России совсем не из пугливых.

Тогда же Маккейн доступным ему языком изложил собственное представление о том, что происходит на Украине:

«Я приехал, чтобы поддержать Украину в это трудное время. Тьма наступает в Украину, и эта тьма – Путин. Происходит вторжение России в Украину, все цивилизованные люди понимают это, а кто считает иначе – тот на стороне Путина».

Простим Маккейну эти обвинения. Видимо, недостатки воспитания не позволили ему понять, что цивилизованные люди, если таковым принадлежит власть на Украине, не имеют право убивать только за то, что кто-то хочет жить по-своему, не так, как им диктует власть, которую они не избирали и не желают признавать.

Кстати, сенатор явно не читал Булгакова, поэтому имеет смысл привести отрывок из романа «Мастер и Маргарита»:

«Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, Хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды… Пропал Ершалаим – великий город, как будто не существовал на свете. Всё пожрала тьма, напугавшая всё живое в Ершалаиме и его окрестностях».

Это описание вполне соответствует тому, что творилось на улицах Донецка после обстрелов города крупнокалиберной артиллерией украинских войск. Конечно, Средиземное море тут ни при чём, но мысли об Атлантическом океане возникают поневоле.

Плохое знание русской литературы нельзя поставить сенатору в укор, но как можно заниматься политикой, не зная истории России? Читаем ещё один отрывок из его выступления в Киеве:

«Сейчас рубль падает, фондовые рынки России тоже падают, однако санкции, которые принимались ранее, были направлены в первую очередь против отдельных физических лиц, они в целом не очень сильно сказывались на экономике России. Мы должны принять секторальные санкции, которые будут действительно губительными для экономики России и смогут остановить Путина».

Скорее всего, сенатор рассчитывал на то, что под гнётом санкций взбунтуется население России. Однако недовольство высказали лишь немногие, а рейтинг Путина вырос до небывалых высот. А всё потому, что русские никогда не уступали силе, за исключением нашествия татаро-монголов в незапамятные времена и событий конца 80-х годов, вызванных политикой тогдашнего генерального секретаря ЦК КПСС.

Впрочем, санкции как способ принуждения к послушанию никого ещё не вразумили. Даже маленькая Куба не испугалась экономической блокады со стороны США. Теперь вот Иран настаивает на праве заниматься ядерной энергетикой, хотя нельзя исключать, что намерен сделать бомбу. Единственное место, где применение санкций эффективно – это Европейский Союз. Никто не решится активно противостоять воле большинства – тут же последует грозный окрик из Брюсселя. Но тут уж ничего не попишешь – сами выбрали для себя такую кабалу.

События в Крыму заставили американских политиков не только припомнить Путину его работу в КГБ, но и попытаться найти сомнительные аналогии в истории Европы. Даже бывший госсекретарь США и бывшая первая леди не удержалась от оскорбительных сравнений. Если верить изданию Long Beach Press-Telegram, 6 марта 2014 года на благотворительном вечере в Калифорнии Хиллари Клинтон так отреагировала на известие о раздаче российских паспортов в Крыму:

«Если это кажется знакомым, что ж – именно это Гитлер делал ещё в 30-е годы [it’s what Hitler did back in the ‘30s]… Гитлер твердил, что с ними обходятся несправедливо. Мол, я должен пойти и защитить мой народ, вот что так всех нервирует».

Речь тут идёт о требовании Гитлера отдать Германии часть Чехословакии для защиты прав судетских немцев. Простим госпоже Клинтон её неуклюжую попытку представить Путина в роли агрессора, сравнив действия России в Крыму с аннексией Германией Судетской области, которая досталась Чехословакии после распада Австро-Венгрии и была населена в основном этническими немцами, – это случилось в 1938 году. Тогда Гитлер угрожал войной Европе, и европейские политики, посовещавшись в Мюнхене, решили пойти на уступки фюреру. Всё началось с того, что судетские немцы, подогреваемые лидерами местных нацистов, стали жаловаться на притеснения властей и требовать присоединения Судет к Германии.

Однако на Украине всё произошло с точностью до наоборот. Националисты, доминировавшие на киевском Евромайдане и фактически подчинившие себе Верховную Раду, после свержения Януковича стали требовать запрета на официальное использование русского языка в Крыму, ликвидации партий, оппозиционных новому режиму, и запрета на деятельность пророссийских СМИ. Если проводить аналогию с Судетами, то было бы логично, если бы киевские националисты требовали отделения от Украины восточных областей, по крайней мере, тех, где большинство составляют русские. Или хотя бы настаивали на присоединении к Польше, в состав которой Украина входила в период существования Речи Посполитой. Понятно, что это даже не пришло им в голову – времена изменились, и при поддержке США в содружестве с Европой можно было рассчитывать на полную ассимиляцию русских и других национальностей на Украине.

Естественно, что подобные угрозы вызвали решительный отпор в Крыму, а слабость временных киевских властей предоставила крымчанам уникальный шанс вернуться в состав Российской Федерации. Было бы ещё более логично, если бы европейские политики уговорили Киев смирится с неизбежным – в обмен на грядущее вхождение в ЕС отдать России Крымский полуостров. Когда-то Чемберлен и Деладье давлению Гитлера уступили, а вот Кэмерон и Меркель вольно или невольно сделали всё так, чтобы вызвать конфронтацию между Украиной и Россией. Так что ничего похожего на события 1938 года не наблюдалось в 2014 году, да и Путин, в отличие от Гитлера, не шантажировал Европу – в частности, он повторял не раз, что поставки газа в Европу не прекратятся ни при каких условиях.

Увы, Хиллари Клинтон в поисках аналогий была не одинока. Как утверждает газета Daily Mail, через два месяца после откровения бывшего госсекретаря аналогичная мысль посетила принца Чарльза. А сразу же вслед за Хиллари Клинтон решил помянуть недобрым словом Путина и сенатор Линдси Грэм. Однако Гитлера ему показалось мало, поэтому он приплёл ещё и КГБ:

«Система ценностей Путина – это система ценностей полковника КГБ… Когда в годы Второй мировой войны все уступали Гитлеру понемногу то здесь, то там, это, в конце концов, ни к чему хорошему не привело».

А ведь сенатор в чём-то оказался прав. Уступки радикал-националистам в Киеве ни к чему хорошему не приведут – история это доказала. По сути, президент Порошенко стал заложником ультрарадикальных сил и ничего не делал без их согласия. Возможно, он пошёл бы на уступки в обмен на некие преференции со стороны России, скажем, в цене на газ, однако стоило ему только об этом заикнуться, так тут же мог возникнуть ещё один Майдан, и Порошенко смели бы как не оправдавшего надежд тех, кто правил бал на Украине. И даже Запад президенту не помог бы – разве что предоставил бы статус политического беженца.

Надо признать, что далеко не всем сравнение событий в Судетах и в Крыму кажется правомерным и оправданным. Довольно эмоционально ответил американским политикам всемирно известный сербский режиссёр Эмир Кустурица:

«Назвать Путина фашистом из-за вторжения на Украину и в то же время быть зачинателем войн в Румынии, Ираке, Косово и Метохии, Афганистане, Ливии, Осетии – это не пустяк… Те, кого вы обвиняете, потеряли 20 миллионов человек в борьбе против Гитлера. И вы зовёте наследника этой традиции Гитлером и снимаете вину с настоящего фашиста».

Кого Кустурица назвал фашистом? Возможно, Яценюка, рвавшегося к власти на волне оголтелого национализма. Возможно, Турчинова или Авакова. А может быть, он тоже рассмотрел фашистскую символику на касках бойцов добровольческих отрядов олигарха Коломойского. Впрочем, кто больше виноват в кровавых событиях на Украине – Порошенко или кто-то из его сподвижников – в этом историки со временем сумеют разобраться. Теперь же на повестке дня – упрёки Хиллари Клинтон в адрес Путина.

Как ни странно, президент России, которого на Западе готовы обвинять во всех смертных грехах, ответил сдержанно, хотя не без намёка, но это было уже через несколько месяцев, когда он дал интервью французскому телеканалу:

«Понимаете, с женщинами лучше не спорить, лучше не вступать с ними в пререкания. Но госпожа Клинтон и раньше не отличалась особым изяществом в выражениях. Ничего, мы с ней встречались после этого и мило беседовали на различных международных мероприятиях. Думаю, что и в этом случае можно было бы найти общий язык. Но когда люди переходят определённые границы приличия, это говорит не об их силе, а об их слабости. Но для женщины слабость – это не самое плохое качество».

На эти вполне невинные слова кое-кто на Западе обиделся. По мнению некоторых американских комментаторов, «неприлично говорить, что женщины являются второсортными по сравнению с мужчинами, что они слабые». Здесь явно что-то перепутали, поскольку о второсортности женщин Путин никогда не говорил, хотя бессмысленно было бы утверждать, что мужчины физически слабее. Мне думается, Путин имел в виду лишь то, что женщины гораздо чаще мужчин высказываются под влиянием эмоций, а на такие слова нет смысла обижаться.

Вот и на слова бывшего госсекретаря США Мадлен Олбрайт, произнесённые 30 октября 2014 года, можно было бы не обращать внимания, если бы не её сострадание к мукам жителей России:

«Кажется, что он живёт в параллельном мире. Мне жаль жителей России, которые стоят лучшего правителя… Путин всё пытается дестабилизировать западные границы России, запугать Молдову, страны Балтии, даже Польшу».

Если Мадлен Олбрайт и в самом деле испытывала жалость, могла бы посоветовать своему президенту снять санкции в отношении России. Ещё более оправданным было бы проявление сострадания к жителям Донбасса, которые погибали под огнём артиллерии украинских войск. Увы, взгляд из-за океана не позволял в точности понять, что творилось на Украине. Тем более, если на глазах некая пелена, вызванная боязнью усиления России.

К упрёкам в адрес Путина присоединился и Майкл Макфол, бывший посол США в России. Вот что он писал в журнале Politico 4 августа 2014 года:

«Сегодня о Путине говорят и пишут все западные СМИ… В большинстве случаев российскому правителю приписывают зловещие замыслы. Но во многих материалах подтекстом проходит мысль о том, что Путин всё же добивается успеха. Как отметил журнал Time, "каждый новый кризис делает его сильнее". Путин, может, и плохой человек, говорится в этой статье, но он также хитрый, жёсткий, умный и мыслит стратегически, обыгрывая незадачливый западный альянс, который пытается противостоять этому мастеру дзюдо из Кремля».

О «зловещих замыслах» и мастерстве Путина не раз писали, хотя дзюдо, казалось бы, здесь совершенно ни при чём. Однако мастерство борца возрастает по мере накопления опыта борьбы, и в этом смысле экономические и политические кризисы действительно делают Путина сильнее.

Теперь пришла пора рассказать о неудачах и победах, точнее о том, какие неудачи разглядел экс-посол в действиях президента Путина:

«Нет сомнений, что за последние годы он одержал некоторые победы. Во-первых, он помог ближайшему союзнику России на Ближнем Востоке Башару аль-Асаду сохранить власть в Сирии, заблокировав решение Совета Безопасности и снабжая его оружием и деньгами в ходе жестокой гражданской войны. Это трагический факт».

Трагично то, что совместный дипломатический успех России и США вызывает у бывшего посла подобные ассоциации. Ликвидация сирийского химического оружия спасла Ближний Восток от катастрофы, которую могла бы вызвать агрессия против независимого государства. Однако мысль Макфола избирательна – там, где очевидна положительная роль России, он видит лишь трагедию, поскольку озабочен только интересами США:

«Во-вторых, он сумел убедить большинство россиян, что Соединённые Штаты – это враг России, и сделал он это задолго до кризиса из-за Украины и до начала массированных антизападных пропагандистских атак в российских СМИ. В 2010 году примерно две трети россиян положительно относились к США. Сегодня примерно столько же относятся к ним отрицательно».

На самом деле, Путин тут ни при чём. События в Ираке и Ливии, активным участником которых стали США, говорят сами за себя. Массированные атаки на независимые государства куда сильнее воздействуют на умы, чем изощрённая пропаганда в СМИ. Поэтому и претензии США на мировое лидерство не вызывают оптимизма у россиян. И никакая антизападная пропаганда не смогла бы затмить миротворческие успехи США, если бы не столь досадные их неудачи во внешнеполитических делах.

Однако Макфол продолжает обвинять:

«Но список его неудач выглядит более впечатляюще. Прежде всего, ему не удалось добиться вхождения Украины в Евразийский экономический союз, а его неуклюжие действия в ответ на эту неудачу вызвали нынешний кризис».

Тут трудно возразить – действительно, кое-что не удалось. Потому что была характерная особенность у президентов Украины – деньги занимали у России, но некая неодолимая внутренняя сила так и тянула их на Запад.

Однако хотелось бы понять причинно-следственную связь между «неуклюжими действиями» Кремля и кризисом на Украине. Если результатом этих действий стало присоединение Крымского полуострова к России, то вряд ли можно назвать это неудачей. Если в результате поддержки Россией права жителей Донбасса на самоопределение возникло раздражение на Западе, то это их проблемы – надо было внимательнее изучать Декларацию ООН о правах коренных народов, Декларацию о принципах международного права и Устав ООН, а не увлекаться чтением текстов в стиле «фэнтэзи» на украинских сайтах в интернете.

Надо признать, что некоторым американским политикам фантазии явно не хватает. В ноябре 2014 года вышла книга корреспондента газеты New York Times Питера Бейкера, который поведал о таком признании бывшего вице-президента Дика Чейни, сделанном в приватной беседе: «Каждый раз, когда я его вижу, я думаю: КГБ, КГБ, КГБ». Если Чейни имел в виду Путина, то это что-то вроде навязчивой идеи. Нечто подобное случилось в 1949 году, когда на почве нервного и психического истощения министру обороны США Джеймсу Форрестолу привиделись русские солдаты на улицах столицы США:

«Русские идут, русские идут! Они везде! Я видел русских солдат!»

Как известно, для экс-министра всё закончилось трагически – говорят, он выбросился из окна.

Что же касается попыток западных политиков унизить или оскорбить президента Путина, то по этому поводу очень точно высказался Генри Киссинджер примерно в те же дни, когда Хиллари Клинтон позволила себе неудачное сравнение:

«Демонизация Владимира Путина – путь в никуда; это оправдание отсутствия разумной политики… Путин – серьёзный стратег в рамках российской истории. Понимание американских ценностей и психологии – не его сильная черта. Но и американские политики не сильны в понимании российской истории и психологии».

Возможно, Киссинджер отчасти прав. Однако куда важнее ответить на вопрос: готов ли Путин сотрудничать с руководством США в установлении мирового порядка? Впрочем, прежде надо разобраться, что это за порядок в представлении политической элиты США.

Глава 2. Порядок по-американски

Американский политолог Генри Киссинджер, который занимал пост советника по национальной безопасности в администрации президента Ричарда Никсона, в своей книге «Мировой порядок» (The World Order), опубликованной в 2014 году, сетовал по поводу трудностей установления мира и согласия в нашем мире:

«"Международное сообщество", к которому сегодня взывают, возможно, более настойчиво, чем в любую другую эпоху, не в состоянии согласовать – или хотя бы договориться – об однозначном и непротиворечивом комплексе целей, методов и ограничений… Мы живём в исторический период, когда налицо упорная, временами почти отчаянная погоня за ускользающей от общего понимания концепцией мирового порядка».

Увы, вопреки желанию большинства жителей планеты, сильные мира сего находят всё новые способы укрепления своего господства. Один из принципов управления людьми и целыми государствами хорошо известен – divide et impera, то есть «разделяй и властвуй». Логика этого принципа проста – нужно использовать противоречия между объектами управления, препятствовать их консолидации, добиваться распада добровольных объединений, тогда и людьми, и государствами гораздо легче управлять. Распад Югославии и СССР – примеры реализации этого принципа.

Понятны и опасения Майкла Ослина, научного сотрудника Американского института предпринимательства в Вашингтоне, изложенные 7 октября 2015 года на страницах Wall Street Journal:

«Россия активизируется в Сирии, а Китай милитаризирует Южно-Китайское море, заполняя вакуум власти, возникший из-за отсутствия там Америки… Обама сейчас стоит перед непростым выбором. Либо согласиться на дальнейшую эрозию мирового порядка в ключевых горячих точках, либо действовать, чтобы укрепить стабильность. Любой путь влечёт за собой риск, но бездействие Обамы может привести к тому, что агрессивная эскалации продолжится».

Здесь нет речи о «Шёлковом пути», здесь только призыв к администрации США активизировать свои действия в Юго-Восточной Азии, что, несомненно, создаст трудности для реализации китайских планов. «Заполнить вакуум власти» – по мнению Ослина, это означает увеличение военного присутствия США в проблемных регионах.

Озабочен ростом влияния Китая и Ёсикадзу Ватанабэ, автор статьи в JB Press, опубликованной 19 октября 2015 года:

«И Россия, и Китай бросают вызов американскому порядку. Они стараются построить свой порядок. Как и у Путина, в основе идей главы КНР Си Цзиньпина о "китайской мечте" и "великом возрождении китайской нации" лежат национализм и агрессия в отношении Японии и западных стран… Я настаиваю на том, что всё внимание должно быть направлено на Китай с учётом того, что мощь Китая в долгосрочной перспективе увеличится… По моему мнению, необходимо жёстко отреагировать не только на действия в Южно-Китайском море».

Эту статью можно расценивать как призыв к президенту США, как ещё одно настоятельное требование вмешаться, а возможно, это даже крик о помощи. Судя по всему, Япония не видит иного способа предотвратить экономическую экспансию Китая, кроме как с использованием военной мощи США, поскольку сама Япония в одиночку не способна справиться.

Давно известно, что благими намерениями выстлана дорога в ад. Разгром иракской армии не принёс США желаемого результата. Началась партизанская война, было совершено множество терактов и постепенно оккупационные силы стали терять контроль над ситуацией.

Вслед за этим последовало оправдание неудач, причём за основу было взято утверждение, что целью вторжения американцев и их союзников в 2003 году было вовсе не установление желаемого порядка в регионе, а лишь намерение подтолкнуть к глубинным переменам, к демократии. В книге «Великие державы: Америка и мир после Буша» (Great Power`s: America and the World after Bush), опубликованной в 2009 году, Томас Барнетт написал, что в Ираке ставилась цель смешать фигуры на большой шахматной доске Ближнего Востока, запустить процессы, которые бы вывели регион из спячки. Даже название для этой стратегической инициативы Барнетт выбрал очень выразительное и впечатляющее – Big Bang Strategy. В переводе на русский язык Big Bang означает нечто похожее на «Большой Ба-бах»:

«"Большой Ба-бах", нацеленный прежде всего на демонстрационный эффект, должен был стать также прямой откровенной попыткой встряхнуть застойный Ближний Восток, где десятилетия дипломатических усилий и военного реагирования внешних сил, прежде всего США, на местные кризисы не привели ни к каким результатам».

Последствия Ба-баховой стратегии мы наблюдаем до сих пор. Только в одном Томас Барнетт оказался прав – Ближний Восток удалось встряхнуть, но результатом встряхивания стало появление террористической организации «Исламское государство» (запрещено в России).

Проблемой установления регионального порядка был озабочен и Генри Киссинджер, о чём он написал в своей книге «Мировой порядок», изданной в 2014 году:

«Если порядок не будет установлен, обширные территории могут оказаться во власти анархии и экстремизма, неумолимо проникающих в другие регионы. Именно поэтому насущным является формирование нового регионального порядка – это задача Америки и прочих стран, обладающих глобальным видением».

Кто будет определять «прочих» счастливчиков и выдавать соответствующий сертификат – это осталось непонятно. Скорее всего, такую тяжкую обязанность возьмут на себя Соединённые Штаты, как безусловный лидер в установлении миропорядка – в этом не переставали нас убеждать и Бжезинский, и его коллега Киссинджер.

Так в чём же причина нынешнего беспорядка на Ближнем Востоке? Ясно, что США что-то «намудрили», однако есть разные мнения на этот счёт. Кто-то считает, что беспорядок – это особенность, присущая ближневосточному региону, а США только разбудили его, надеясь, что после пробуждения всё постепенно успокоится. Другие уверены, что Соединённые Штаты невольно нарушили тот порядок, который только и мог существовать в этом регионе – иными словами, совершили непоправимую ошибку.

В качестве примера того, как следует наводить порядок в отдельно взятом регионе, можно привести акцию российских войск по принуждению к миру в одном из районов Закавказья. 14 августа 2008 года, через два дня после завершения вооружённого конфликта в Южной Осетии британская газета Times опубликовала статью Майкла Биньона под устрашающим названием – «Мастер Путин ставит мат Западу» (Vladimir Putin's mastery checkmates the West). В статье обсуждались итоги этого конфликта:

«России за пять дней удалось превратить ошибки своего заручившегося западной поддержкой противника в безжалостную демонстрацию слабости и смятения Запада, его двойных стандартов в вопросах незыблемости национального суверенитета (например, в Ираке). Наступление было молниеносным и беспощадным – ровно настолько, чтобы обратить грузинские войска в позорное бегство, растиражированное телевидением на весь мир. Удар был достаточно силён, но не настолько, чтобы вызвать гнев мирового сообщества… Из этой ситуации можно извлечь множество уроков. Бывшим советским республикам стоит вспомнить о своем географическом положении. НАТО – задуматься, нужны ли альянсу кавказские вендетты. Тбилиси – стоит ли оставлять у власти президента, который втянул свою страну в такой конфликт. Вашингтону – ответить на вопрос, не пора ли начать считаться с мнением России. Ведь хочешь не хочешь, а придётся».

Пожалуй, автор прав – если не считаться с мнением такого большого государства, как Россия, тогда более мелким странам не стоит и высовываться. Вывод вроде бы ясен – надо обсуждать и договариваться, совместно решать наболевшие проблемы, иначе снова может возникнуть ситуация 2008 года. Но почему же так не получается? Майкл Биньон нам разъясняет:

«Великие державы не любят, когда другие великие державы хозяйничают в их угодьях. Это может быть безнравственно и нечестно, но такова реальность, подкрепленная правом вето в Совете безопасности ООН. Доктрина Монро – "руки прочь от Америки" – лежала в основе политики Вашингтона на протяжении двух веков. Соединённые Штаты готовы воевать, лишь бы не подпускать к себе не то что другие державы, но даже враждебную идеологию, вроде кубинской и никарагуанской».

Так в чём же должен заключаться мировой порядок? В том, чтобы отстаивать только собственные интересы или в том, чтобы считаться с мнением других государств? И кто будет выступать в роли «надзирателя»? В принципе, это должен быть Совет Безопасности ООН, но, как уже не раз мы убеждались, он в ряде случаев оказывается бессилен что-то предпринять.

Однако вернёмся к оценкам действий России и Путина на международной арене. Вот мнение Элен Блан, опубликованное 21 сентября 2014 года на французском вебсайте Atlantico:

«Владимир Путин ведёт не одну, а сразу несколько игр. Он умеет делать тонкие намеки, великолепно блефует, как в покере, и предугадывает ходы, как в шахматах. Короче говоря, он умеет всё то, на что в Европе и в целом на Западе сейчас неспособны. Мы сейчас всегда лишь реагируем на события, тогда как он считает себя мастером игры и всячески демонстрирует это… В отличие от Владимира Путина, на Западе любят громкие заявления, за которыми не всегда следуют реальные шаги».

Когда читаешь этот текст, возникает сомнение в мировом лидерстве Соединённых Штатов, о котором твердят нам тамошние политики и СМИ. Тут поневоле задумаешься, а нужен ли вообще этот самый лидер. Не будет ли логичнее сесть за стол переговоров и… Но тут снова придётся вспомнить о конфликте интересов.

Однако автор продолжает:

«Все объективные аналитики скажут вам, как сложно предугадать, на что способны Путин и его окружение… Россия и Запад ведут неравную игру, потому что тот всегда отстаёт от событий. Сегодня дирижером стал Владимир Путин… Путин – не импульсивный человек, а совершенно хладнокровное существо. Он всё досконально просчитывает и пользуется слабостями и слепотой западных стран».

Вряд ли Путин использует в своих интересах чью-то слепоту, однако, если это так, то это не его вина, а вина тех политиков, которые закрывают глаза на очевидные проблемы сосуществования разных стран, предпочитая видеть только то, что составляет их насущный интерес. Идёт борьба за рынки сбыта, за влияние на поставщиков сырья, а с некоторых пор стала мировым трендом борьба за демократию, но не в своей стране, а где-то там, вдали от собственных границ. Впрочем, иной раз кажется, что это только камуфляж, скрывающий всё те же экономические интересы.

Возвращаясь к Элен Блан, необходимым пояснить, что её статья посвящена событиям на Украине, поэтому автор не восхищается Путиным, а плачет: ну как же так, куда смотрят США, как смогли допустить к власти такого человека? Ведь ещё за девять лет до этого газета Oberoesterreichische Nachrichten в своей статье предупреждала:

«Только настоящие мастера владеют редким искусством превращать кризисы в свои личные победы. Глава Кремля – один из них. Для него не представляют угрозы даже массовые протесты против его социальной реформы».

За давностью времени трудно вспомнить, против каких реформ и кто протестовал. Однако факт остаётся фактом: Запад был предупреждён, но по своему обыкновению не придал этому значения. Возможно, даже статью в австрийской газете никто не прочитал – не зря же Элен Блан указывала на слепоту стран Запада.

С некоторым опозданием тему слепоты затронул и Гидеон Рахман в газете Financial Times 11 ноября 2014 года:

«Тем, кого тревожит путинская Россия, именно Ближний Восток кажется опасным отвлекающим фактором. Впрочем, в Варшаве и в Берлине так думают чаще, чем в Вашингтоне. Сторонники этого подхода опасаются, что США опять втягиваются в "войну с терроризмом" и в ближневосточные конфликты, в то время как в Европе нарастают угрозы. Эта точка зрения предполагает, что США пока не осознали, насколько серьёзны те вызовы, которые связаны с Россией. Она считает аннексию Крыма и вторжение на Восточную Украину только началом».

Здесь поневоле начинаешь снова задумываться о том, что такое мировой порядок. Вместо того чтобы, к примеру, вечером бомбить Белград, а утром вместе с НАТО вторгнуться в Ирак, Россия зачем-то «аннексировала» Крым, что никаким порядком, увы, не предусмотрено. Но как же так? Видимо, никто в Кремле так и не удосужился выучить английский.

Попытку объяснить этот казус предпринял Збигнев Бжезинский – известный американский политолог, «заклятый друг» СССР и советник президента Картера. Вот что он говорил на конференции в Центре Уилсона 16 июня 2014 года:

«То, что мы сейчас наблюдаем в Украине, это, с моей точки зрения, не просто ссора, а симптом более серьёзной проблемы – а именно, постепенного и устойчивого подъёма российского квазимистического шовинизма, который продолжается уже в течение шести или семи лет. Главную роль в этом сыграл Путин, и содержание этой новой концепции полностью определяет отношения России с миром в целом и с Западом в частности. Украинский кризис – это не результат какой-то внезапной ссоры, а симптом более серьёзной проблемы: появления политики, упакованной внутри более масштабной философской концепции».

Квазимистический шовинизм – это что-то новое. Чувствуется, что политолог был крайне расстроен событиями на Украине, поэтому даже вынужден в качестве аргументов привлекать малопонятную фразеологию. Если всё так, тогда протесты России против бомбардировки Белграда и осуждение вторжения в Ирак становятся более понятными. Попробуем развить мысль Бжезинского: российские квазимистики и шовинисты сами мечтали завоевать Ирак, но просчитались, и вот теперь намереваются взять реванш на Украине. По-моему, такая фантастическая версия куда логичнее, чем невразумительные заявления Бжезинского.

Однако рано падать духом и посыпать пеплом свою голову – всё ещё сохраняется надежда на выздоровление. Итак, Бжезинский продолжал развивать свои идеи:

«Я очень надеюсь, что развивающийся российский средний класс поймёт, что та мифология, которую навязывает Путин и которую принимает значительная часть менее образованных и более шовинистически настроенных россиян, это дорога в никуда, что настоящее назначение России заключается в том, чтобы стать мощной европейской страной. И об этом они будут вспоминать каждый раз, когда они будут глядеть на восток и спрашивать себя: какое значение имеет Китай для будущего России?»

Бжезинский был абсолютно прав, когда говорил о предназначении России. Однако стоило ему вспомнить про Китай, как мысли начинали путаться и политолог забывал, что ни одному здравомыслящему политику не придёт в голову игнорировать существование крупнейшего государства в мире. Альтернатива этому одна – сотрудничество. Кстати, США тоже пытались как-то наладить отношения с Китаем, но, судя по всему, не получилось.

Паническая боязнь сближения России с Китаем присутствовала во многих заявлениях Бжезинского. Эта тема напрямую связана с мировым порядком. Если две огромные страны, то есть Россия и Китай, будут делать всё по-своему, по взаимному согласию и только, тогда попытки США установить некий общий мировой порядок – это пустая трата времени!

Однако вернёмся к квазимистике и к намерениям Путина. За три месяца до упомянутой выше конференции Бжезинский так говорил в интервью для CBS:

«Он хочет возродить Советский Союз. И Украина – цена за это. Если он сможет заполучить Украину, он может попытаться реализовать свою мечту».

Позвольте, но причём тут квазимистика? Когда мечтали о развале СССР, считалось, что это наиболее логичное решение всех проблем, связанных с установлением мирового порядка. С древних времён известен принцип «разделяй и властвуй». Его автору не откажешь в логике, но столь же логично стремление стран к объединению ради успешного противостояния тем, кто следует такому принципу. Что в этом удивительного?

Вот что действительно удивляет, так это отсутствие аргументов у политолога Бжезинского. «Он хочет возродить Советский Союз». Ну причём здесь это? Конечно, если страны Балтии на всеобщем референдуме выразят желание войти в состав России, такую тему можно будет обсудить. Но воевать за Прибалтику никто не собирается. Всё это из области фантазий, как и приписываемое Путину намерение возродить именно СССР, а не создать объединение дружественных государств на иных принципах – примером может служить Евразийский экономический союз.

Тут самое время обсудить доктрину Обамы, на которую ссылался Бжезинский в интервью телеканалу Euronews 20 января 2013 года. Впрочем, Бжезинский считал, что доктрина ещё не наполнена нужным содержанием, однако надеялся, что госсекретарь и министр обороны рано или поздно сумеют это сделать:

«Нужно обозначить точку отсчёта. Признать, что традиционные мировые конфликты, произошедшие за последние двести лет, не должны повторяться в будущем. Я имею в виду, что понятие глобальной гегемонии одной державы в прошлом, даже самой мощной державы. Но в то же время, могут возникнуть другие конфликты, спровоцированные потенциально высокими рисками. Вот почему наш ответ должен быть разумным, разносторонним и совместным с другими влиятельными государствами. И, руководствуясь нашим историческим опытом, это поможет избежать глобальных конфликтов, подобных тем, которые имеются в нашем историческом прошлом».

Против заявленных Бжезинским принципов никто не решится возразить, особенно против совместных действий государств. Смущает только одно, на первый взгляд, незначительное обстоятельство. Дело в том, что политолог допускает принятие решений совместно только с влиятельными государствами, а вот мнение остальных его нисколько не волнует. Но возникает вопрос: кто будет определять – влиятельное государство или нет? Возможно, всё тот же глобальный гегемон, надевший маску нейтрального судьи, но в этом случае вряд ли удастся избежать конфликтов.

В том же интервью Бжезинский возвратился к оценке личности и действий Путина, которая никак не совпадает с приведёнными выше мнениями европейских политологов:

«Ситуация сейчас усложнилась из-за возвращения к власти Путина. И нынешний Путин менее эффективен и менее привлекателен, чем Путин во время первого срока. Он зациклен на прошлом, на идее Великой России, на своеобразном Советском Союзе, но под другим названием. Это нереальные цели, которые вряд ли поддержит большинство россиян».

Слава богу, политолог уточнил, что речь не идёт о возрождении именно Советского Союза. И всё равно – Бжезинский категорически неправ. Согласно всем опросам, подавляющее число россиян одобрило политику Путина, поддержав и присоединение Крыма, и помощь жителям Донбасса. Однако Великая Россия тут явно ни при чём – Путин пришёл на помощь русским людям, которые оказались во враждебном окружении на Украине. Враждебность проявилась и в попытке запретить использование регионального языка, и в возрождении радикального украинского национализма.

На чём же был зациклен сам Бжезинский? Боязнь усиления России – в этом состоит диагноз. Отсюда нелепые предположения и маловразумительные аргументы. Чем-то это напоминает вульгарный агитпроп, хорошо известный жителям Советского Союза – тут речь о том, как нас обрабатывали не только свои, но и западные агитаторы.

Политолог снова попадал пальцем в небо, когда в интервью французской газете Le Figaro 11 марта 2014 года заявил:

«Большой риск заключается в том, что Россией управляет иррациональный лидер с манией величия. Это волнует многих россиян».

Конечно же, волнует, но не в этом смысле. Если оценивать внешнюю политику нынешней России, то у большинства россиян нет к Путину претензий. И этому большинству хотелось бы, чтобы Путину в таком важном деле не мешали. Конечно, в стране не без проблем, однако это никак не связано с чьей-то манией величия, если только не иметь в виду некоторых финансово-промышленных магнатов. Впрочем, и с этой манией, хотя бы на время, но покончили.

Но вот с чего политолог 11 марта так завёлся? Что помешало ему держать себя в руках? Причина до крайности проста – ведь именно в этот день Верховный Совет Автономной Республики Крым и Севастопольский городской совет приняли декларацию о независимости Крыма и Севастополя. Перспектива поражения в Крыму точно так же, как на границе Грузии и Южной Осетии в 2008 году, – даже мысль об этом для Бжезинского была невыносима. А потому политолог переходит к оскорблениям:

«Мы имеем дело с лидером, который не может рационально просчитать, что будет полезно для России. Он предпочитает взывать к примитивному национализму и опирается на молодежь с повадками хулиганов, которая избивает всех, кто с ней не согласен».

Кто кого избил и какую молодёжь он имел в виду, Бжезинский так и не пояснил, а потому следует сделать вывод, что он обвинил всех молодых россиян, которые любят свою страну, даже несмотря на примитивный агитпроп некоторых зарубежных политологов. Кстати, не мешало бы Бжезинскому подискутировать с французской журналистской Элен Блан на тему, по силам ли Путину просчитывать варианты и выбирать то, что полезно для России. Американский политолог в этом споре наверняка потерпел бы поражение.

В том же интервью Бжезинскому пришлось ответить на такой вопрос:

«Путин говорит миру: "Украина – моя". Как на это ответить?»

В иных обстоятельствах можно было бы назвать журналиста провокатором и клеветником. Однако Бжезинского нелепость и надуманность вопроса не смутила:

«Нужно ответить, что Украина принадлежит украинцам. Во всех странах имеются меньшинства, у которых есть своё мнение, но мне кажется очевидным, что большинство украинцев хочет жить в независимом государстве. Путин угрожает этой независимости».

Тут-то и зарыта собака. Бжезинский признаёт, что украинцы хотят жить в независимом государстве, но почему-то этим правом он наделяет только тех, кто хочет жить под властью Киева, а вот желания другой части населения он напрочь отвергает. Здесь проявился тот же самый подход, как и в том случае, когда речь шла о влиятельных государствах, которым только и позволено решать глобальные задачи. Не вызывает сомнения, что большинство населения Донбасса хотели бы жить в независимом от Киева государстве, поэтому и проголосовали за создание ДНР и ЛНР, но мнение этих людей Бжезинского не интересует. А всё потому, что «не влиятельные». Своеобразное понимание порядка на Украине даёт основание предположить, что нечто подобное Бжезинский считал образцом порядка в мировом масштабе.

В октябре 2014 года вышла в свет книга бывшего госсекретаря Генри Киссинджера, который занимал этот пост в правительствах Никсона и Форда. Возможно, его книга даёт более ясное представление о мировом порядке, тем более что она так и называется – «World Order»:

«Каждая крупная цивилизация пыталась выработать концепцию мирового порядка в соответствии с собственными представлениями… Явление "демократии", получившее развитие вместе с капитализмом, поставило на повестку дня вопрос о необходимости нового мироустройства, которое было бы создано при лидирующей роли Запада. Формировать новый миропорядок после Османской империи пыталась Европа, но сегодня она выглядит как сила, застрявшая между прошлым и будущим и не способная решить, что делать дальше. Между тем новая экономическая, социальная и политическая среда показывает, что единственным страной, способной создать новый порядок, являются США… Естественно, новый порядок не может быть создан усилиями одной страны. Глобальная система должна получить широкую международную поддержку. США в этом вопросе могут быть только лидером».

Увы, и здесь всё замыкается на Соединённых Штатах. Предложенная Киссинджером концепция по своей сути ничем не отличается от того, что написал Бжезинский ещё в далёком 1997 году в книге «The Grand Chessboard: American Primacy and Its Geostrategic Imperatives» (Большая шахматная доска: господство Америки и её геостратегические императивы):

«Какая-либо интеграция России в расширенный мировой порядок Запада невозможна, Россия слишком отсталая страна, экономически доведённая коммунизмом до нищеты, и поэтому более-менее подходящим демократическим партнёром для США она стать не в состоянии».

Любопытно, что Бжезинский ведёт речь о расширенном мировом порядке, видимо, подразумевая, что есть ещё более узкий мировой порядок, где всем распоряжаются только США. Можно предположить, что либо политологи между собой не договорились, либо за семнадцать лет ситуация в мире так изменилась, что необходимость дифференциации мирового порядка сама собой отпала.

К этой теме Бжезинский обратился вновь в 2005 году, когда была опубликована его книга «The Choice: Global Domination or Global Leadership» (Выбор: глобальное господство или глобальное лидерство). Уже из названия следует, что автор рассматривает два варианта мироустройства: господство, основанное на силе, и лидерство, основанное на согласии. Бжезинский выбирает лидерство, но лишь при том условии, что лидерство принадлежит Соединённым Штатам. Согласно его мнению, только США такая роль по силам, только они способны удержать мир от всепроникающего хаоса.

Конечно, США в экономическом и военном плане самая сильная страна, кто бы сомневался. Но вот представьте себе школьный класс – кто должен быть в нём неформальным лидером? Довольно часто так бывает, что всем заправляет самый физически сильный мальчик, а ещё лучше, если он к тому же из весьма состоятельной семьи. Но это уже похоже на господство, гегемонию, а вовсе не на лидерство. Куда логичнее, если лидером станет самый умный, и к счастью, так тоже иногда бывает. А если лидер прислушивается к мнению других учеников и не навязывает своей воли – это просто идеальный случай. Но всё же лучше, если в классе есть несколько лидеров, в чём-то дополняющих друг друга, а не конфликтующих.

Если приведённая аналогия не нравится, давайте посмотрим, как устроена крупная акционерная компания. Несомненное преимущество в принятии решений имеет обладатель самого крупного пакета акций, однако в совет директоров избирают людей по другому принципу – здесь основным критерием является интеллектуальный уровень и способность управлять людьми и производством, хотя крупные акционеры стараются протолкнуть туда своих людей. Но можно ли наш мир рассматривать как акционерную компанию? Даже если это допустить, то лидерство должно принадлежать не самому богатому, а самому умному, чуткому к мнению других партнёров. Конечно, к государствам такая терминология вряд ли применима, однако о людях, так же как о странах, судят по делам. И если основываться на таких критериях, то претензии США на лидерство вызывают немалые сомнения. Давайте припомним слова Элен Блан – даже заклятые враги Путина признают, что в политике «он умеет всё то, на что в Европе и в целом на Западе сейчас неспособны». Однако лидерство Путина, лидерство России в мировой политике для стран Запада совершенно неприемлемо, да и самой России это ни к чему. Если же выбирать другого лидера, то, как следует из приведённых здесь высказываний американских и европейских политологов, Путин всё равно его переиграет. Вам это надо? Поэтому единственный вариант – не назначать безусловного лидера, а искать логически обоснованные решения мировых проблем совместными усилиями, на основе согласия, с учётом разных точек зрения.

Тут будет вполне уместно привести риторический вопрос, который журналист Патрик Смит задал своим читателям в американском интернет-издании Salon:

«Насколько способнее, равноправнее будет человеческое сообщество, если станет решать свои проблемы, пользуясь мудростью не одной цивилизации, которой удалось в силу исторических обстоятельств модернизироваться в материальной сфере раньше других, но умом, воображением и прозорливостью многих?»

Пытался сказать своё слово о миропорядке и Николай Злобин, президент Центра глобальных интересов в Вашингтоне (Center on Global Interests). Вот что он записал в своём блоге 1 апреля 2014 года:

«Конечно, справедливости ради надо сказать, что Россия, как страна относительно слабая в экономическом плане и непривлекательная как политическая модель, не обладает таким количеством рычагов влияния на глобальные процессы, как США, Китай или Европейский союз. Принять китайский вариант нового миропорядка Россия, естественно, не может, а действовать как Запад она просто не в состоянии… Глобальная политика – такая же конкурентная и эгоистическая среда, как, скажем, любой колхозный рынок или офис, где самая жёсткая конкуренция идёт между своими, а не с противниками. Условно говоря, торговцы яблоками не конкурируют с продавцами мяса. Они конкурируют с другими торговцами яблоками».

Что такое китайский миропорядок, политолог не счёл возможным разъяснить – видимо, сам этого не знает. А вот по поводу конкуренции на рынке можно с политологом поспорить. У Злобина явно искажённое представление о колхозном рынке – видимо, отоваривается в супермаркетах. На самом деле, конкуренция на рынке не ограничивается борьбой за покупателя с помощью снижения цен или навязчивой рекламы. Основная борьба ведётся там за место – тот, кто оказался в глубине торгового зала, практически обречён влачить жалкое существование, поскольку покупатель обычно ленится туда идти. Поэтому торговцы мясом могут и торговцев яблоками потеснить, хотя бы на том основании, что говядина – скоропортящийся товар и куда более важный для полноценного питания. Примерно та же ситуация и в политике. Сильные государства всеми доступными средствами стараются отодвинуть малые страны на задний двор. Для этого существует G7, G20, и даже Европейский союз вполне приспособлен для того, чтобы в случае чего поставить эти страны на законное их место. Примером могут служить перипетии со строительством газопровода «Южный поток», когда власти некоторых государств по нескольку раз в течение года меняли своё отношение к этому проекту.

И снова запись из блога Николая Злобина:

«Россия и Запад по-разному, но строят сегодня один миропорядок, хотя не хотят в этом прямо признаться. Они ищут разницу во внутренних ценностях друг друга и на их основе пытаются установить новые правила взаимной конфронтации, напоминающие привычную обеим сторонам «холодную войну». Но не двух идеологий, как раньше, а двух моральных кодексов».

При всём желании и с этим трудно согласиться. Видимо, американец Злобин не прислушивается к мнению тамошних политиков. Как следует из заявлений цитируемых в этой книге Генри Киссинджера, Джона Маккейна и Дика Чейни, США являются мировым лидером и поэтому могут устанавливать мировой порядок. О моральном кодексе в этих заявлениях нет ни слова.

Тут будет уместно привести отрывок из выступления Владимира Путина на Валдае в октябре 2014 года, посвящённый лидерству США в поддержании порядка в нашем мире:

«По своей сути однополярный мир – это апология диктатуры, и над людьми, и над странами… Однополярный мир оказался некомфортным, неподъёмным и сложно управляемым для самого так называемого самоназначенного лидера. Отсюда сегодняшние попытки – уже на новом историческом этапе – воссоздать некое подобие квазидвухполярной системы как удобную модель воспроизводства американского лидерства».

Вероятно, под квазидвухполярностью понимается невмешательство США в китайские дела, однако причина здесь только в экономике – Китай в 2013 году стал мировым лидером по объёму внешней торговли, к тому же эта страна является самым крупным держателем американского долга. Но речь здесь не о Китае, а о претензиях США на лидерство. Вот мнение Путина на сей счёт:

«Создалось впечатление, что так называемые победители в холодной войне решили дожать ситуацию, перекроить весь мир исключительно под себя, под свои интересы. И если сложившаяся система международных отношений, международного права, система сдержек и противовесов мешала, то её тут же объявляли никчёмной, устаревшей, подлежащей немедленному сносу… Так ведут себя нувориши, на которых вдруг свалилось огромное богатство: мировое лидерство. И вместо того, чтобы им грамотно, аккуратно распорядиться, в том числе, и в свою пользу, просто наломали дров».

Однако не всё так безнадёжно, считает Путин:

«Но мы смогли выработать правила взаимодействия после Второй мировой войны. Смогли договориться и в 70-е годы в Хельсинки. Наша общая обязанность – решить эту фундаментальную задачу сегодня, на новом этапе развития».

Вообще-то, лидерство – это довольно лукавое слово. Вроде бы лидер – это не начальник, не командир, но попробуй ослушаться его и тогда хлопот не оберёшься. В январе 2014 года сенаторы США Джон Маккейн и Бен Кардин внесли на рассмотрение Конгресса США законопроект, который распространял действие так называемого закона Магнитского на весь мир. Сенатор Кардин в связи с этим заявил:

«США должны поддерживать своё глобальное лидерство в борьбе против коррупции и нарушений прав человека, где бы они ни происходили».

Кто будет устанавливать факт коррупции или нарушения прав – это предельно ясно. Не суд, не Совет Безопасности ООН – зачем, если есть глобальный лидер, ему и карты в руки. Он даже не должен спрашивать мнения руководства государств, на территории которых он собирается бороться с коррупцией и нарушением чьих-то прав. А потому что у вашингтоских политиков есть великая цель, которая и оправдывает средства – не допустить, чтобы Россия влияла на события в мире, разрушая планы США.

Глава 3. Умиротворение по-русски

В октябре 1939 года Уинстон Черчилль, будущий премьер-министр Великобритании, на вопрос о возможных действиях России в связи с началом мировой войны, произнёс в эфире BBC следующие слова:

«I cannot forecast to you the action of Russia. It is a riddle wrapped in a mystery inside an enigma: but perhaps there is a key. That key is Russian national interest». (Я не могу предсказать вам действия России. Это загадка, завёрнутая в тайну внутри другой загадки: но, возможно, есть ключ. Этим ключом является национальный интерес России).

Несомненно, что власти США так и не сумели разгадать эту тайну, поэтому вполне логично, что их ненависть к России растёт не по дням, а по часам, с каждым успехом России в решение слоэных политичесих проблем как на территории страны, так и за её пределами. В этой главе попробуем разобраться, как России удавалось погасить вооружённые конфликты внутри страны и на сопряжённых территориях. Начнём с Чечни – возможно, опыт чеченской войны подскажет выход из той ситуации, которая сложилась на Украине после государственного переворота 2014 года.

События в Восточной Европе и Прибалтике, глубокий кризис в экономике Советского Союза и слабость руководства КПСС – всё это стало причиной появления сепаратистских настроений среди элиты некоторых национальных образований, входивших в состав СССР. Местные «удельные князья» хотели самостоятельно править своими землями, а народ надеялся, что независимость от Москвы обеспечит процветание. В Чечне многие помнили депортацию чеченцев и ингушей в марте 1944 года, поэтому провозглашение её независимости в июне 1991 года большая часть коренного населения встречала с радостью.

В октябре 1991 года в республике под контролем сепаратистов прошли выборы, на которых президентом был избран генерал Джохар Дудаев. В условиях экономического кризиса и начинавшегося распада СССР руководство КПСС не решилось противостоять сепаратистам. Вскоре начался вывод воинских подразделений из Чечни, по завершении которого на её территории осталась значительная часть военной техники и склады с оружием и боеприпасами.

Очень быстро Чечня, по существу, превратилась в бандитское государство, где процветали разбой, нападения на проходящие поезда, похищение людей с целью выкупа или для продажи в рабство. Особым промыслом стало изготовление фальшивых авизо, по которым было получено более 4 триллионов рублей в российских банках – столь большая цифра объясняется девальвацией рубля. Как ни странно, Москва продолжала перечислять деньги в Чечню, в частности, на выплату пенсий её жителям. Кроме того, в бюджет непризнанной республики поступали доходы от продажи её нефти за границу. Однако чеченским лидерам и этого казалось мало – с целью наживы за годы существования режима было убито около двадцати тысяч граждан некоренной национальности, присвоено их имущество и квартиры, но ещё больше людей были превращены в рабов. Рано или поздно эта вакханалия беззакония должна была закончиться.

Вот как описывал тогдашние события американский журналист Пол Хлебников в книге «Крёстный отец Кремля»:

«Чеченские организованные преступные группировки в Москве и других российских городах поддерживали филиалы на земле своих предков. Чечня стала ключевой точкой транзита в российской наркоторговле, и действовавшие в Москве гангстеры переводили большую часть своих прибылей на родину. Те же самые российские чиновники и офицеры сил безопасности, которые опекали чеченские ОПГ в Москве, опекали и чеченское правительство, позволяя наживать миллионы на тоннах российской нефти, которая доставалась даром или почти даром».

Первая попытка восстановления конституционного порядка в Чечне была предпринята в декабре 1994 года. К апрелю следующего года российскими войсками ценой больших потерь была освобождена от сепаратистов почти вся равнинная территория Чечни. Но после июньского теракта в Будённовске Россия была вынуждена пойти на переговоры. В результате конфликтующие стороны подписали соглашение, объявлявшее на неопределённый срок мораторий на боевые действия, который впоследствии нарушался обеими сторонами. После ликвидации Дудаева появилась надежда на заключение нового соглашения с правительством Чечни – предполагалось разоружение отрядов сепаратистов, вывод российских войск и проведение свободных выборов. Однако чеченская сторона не спешила разоружаться, и после российского ультиматума военные действия возобновились с новой силой.

В августе 1996 года чеченские отряды провели удачную операцию и захватили Грозный. Считая бессмысленным продолжение войны, в которой армия понесла большие потери, российские власти вынуждены были пойти на подписание Хасавюртовских соглашений и вывод российских войск. Чечня вновь стала де-факто независимой, однако так и не была признана ни одной страной мира.

В последующие годы Россия предприняла меры для борьбы с чеченскими преступными группировками, активно финансировавшими боевиков в Чечне. В марте 1999 года была введена экономическая блокада Чечни, которая привела к тому, что денежный поток из России стал иссякать. В этих условиях один из лидеров чеченских боевиков решился на авантюру – предпринял нападение на Дагестан. Ядро группировки боевиков составляли иностранные наёмники и бойцы «Исламской международной миротворческой бригады», связанной с «Аль-Каидой». Тогдашнее руководство Чечни на словах осудило эту акцию, однако никаких реальных действий не предпринимало. Понятно, что российские власти сделали из этого соответствующие выводы. В течение месяца был ликвидирован прорыв боевиков на территорию Дагестана, а затем войска приступили к освобождению Чечни. Активная фаза боёв завершилась уже в следующем году, но режим контртеррористической операции был отменён только в 2009 году.

Успех российского правительства в восстановлении порядка на территории Чечни стал возможным благодаря тому, что были найдены более совершенные методы ведения военных действий, а воинские подразделения армии и ФСБ за время двух чеченских войн приобрели ценный боевой опыт. Однако решающим обстоятельством, которое привело к миру, стало привлечение к руководству республикой Ахмата Кадырова, недавнего муфтия Чечни и участника боевых действий против российских войск. Казалось бы, странное решение, но именно оно позволило постепенно остановить кровопролитие. Кадырову удалось убедить многих из своих бывших соратников-боевиков перейти на сторону новой власти – по сути, это означало их амнистию. Что удивительно, многие из боевиков вскоре вошли в подразделения, которые обеспечивали поддержание правопорядка в Чечне и участвовали в ликвидации оставшихся бандформирований. После гибели Ахмата Кадырова в 2004 году в результате террористического акта дело по восстановлению мира в Чечне продолжил его сын Рамзан Кадыров.

Процесс умиротворения занял более полутора десятков лет по нескольким причинам. Сыграли свою пагубную роль не только проблемы в руководстве России, но и отсутствие умения проводить такие военные операции. К этому добавились трудности с финансированием армии, что не позволяло обеспечить необходимый уровень подготовки войск.

Может возникнуть вопрос: зачем рассказывать о событиях, которые вроде бы давно утратили свою актуальность? Причина в том, что далеко не все политики сделали должные выводы из того, что произошло в Чечне. Трудно, почти невозможно сломить волю народа к сопротивлению внешней силе – такой была российская армия для жителей Чечни. Однако в Москве был найден единственно верный путь к миру – была сделана ставка на Ахмат-Хаджи Кадырова.

В Ираке и в Ливии несколько иная ситуация – в одной стране внешняя агрессия переросла в гражданскую войну, а в другой почти наоборот. Ни в том, ни в другом случае инициаторы установления порядка не нашли эффективных путей к умиротворению. Судя по всему, те же американские эксперты планировали и события на Украине – на это указывает неудача разработанной ими тактики, в частности, провал АТО, того самого плана «Б», на который уповал Пётр Порошенко.

Примером успешной операции по принуждению к миру могут служить действия России во время вооружённого конфликта Грузии и Южной Осетии в августе 2008 года. Исходной причиной противостояния между центральными властями и бывшей автономной республикой стали события конца 80-х годов, когда вслед за развалом социалистического лагеря обрели независимость прибалтийские республики, прежде входившие в состав СССР. В условиях начавшегося распада СССР национальные образования в составе Грузии получили шанс обрести бόльшую самостоятельность.

Политическая борьба за статус автономной республики переросла в вооружённые столкновения, в результате которых потери с осетинской стороны по итогам 1991 года составили около тысячи человек. Естественно, что после этого жители Южной Осетии высказались на референдуме за выход из состава Грузии и воссоединение с Северной Осетией. Вооружённое противостояние продолжалось и в 1992 году, а завершилось Дагомысским соглашением, согласно которому в зону конфликта для разъединения противоборствующих сторон были введены Смешанные силы по поддержанию мира в составе трёх батальонов – российского, грузинского и осетинского. Южная Осетия фактически стала независимым государством с собственной конституцией и государственной символикой. Понятно, что власти Грузии не могли с этим смириться, однако активных действий до поры до времени не предпринимали.

С приходом к власти Михаила Саакашвили, обещавшего восстановить территориальную целостность страны, вооружённые столкновения возобновились. Дело постепенно шло к войне. В 2007 году Саакашвили добился ликвидации российских баз в Грузии, оставшихся со времён СССР. В Южной Осетии остались только российские миротворцы. Тем временем шло перевооружение грузинской армии, на которое власти собирались в 2008 году потратить более 25% своего бюджета. Основным поставщиком бронетехники и артиллерии стала Украина.

В феврале 2008 года произошло знаменательное событие в истории послевоенной Европы, повлиявшее и на то, что позже произошло в Южной Осетии, – автономный край Сербии Косово и Метохия объявил о своей независимости. На следующий день его признали США и ряд других стран. Президент Путин так прокомментировал отделение Косово от Сербии:

«Прецедент Косово – это страшный прецедент … Те, кто делает это, они не просчитывают результатов того, что они делают. В конечном итоге это палка о двух концах, и вторая палка треснет их по башке когда-нибудь».

Однако вернёмся к событиям в Грузии. В течение 2008 года власти Южной Осетии и Грузии обвиняли друг друга в вооружённых провокациях, в несогласованном передвижении войск, но кроме локальных перестрелок никаких сколько-нибудь значимых столкновений не было. Однако в ночь на 8 августа грузинские войска неожиданно подвергли Цхинвал обстрелу из реактивных установок «Град», а затем начали штурм города с применением танков. Нападению подверглись и места дислокации российских миротворцев, в результате чего более десяти российских военнослужащих было убито, а несколько десятков солдат получили ранения. В ответ на действия грузинских войск, российская авиация утром 8 августа нанесла ракетно-бомбовый удар по военной базе в Гори и по аэродромам, где базировались самолёты грузинских ВВС. Вслед за этим началась переброска войск с территории России в Южную Осетию с целью проведения операции по принуждению Грузии к миру.

Через три дня российские войска перешли границы Абхазии и Южной Осетии и вторглись на грузинскую территорию. В результате продвижения колонн российской бронетехники был занят город Гори. Затем российские войска подошли к городу Сенаки, где размещалась крупная военная база. При этом грузинские вооружённые силы практически не оказывали сопротивления, покидая места дислокации по мере продвижения российских войск вглубь территории Грузии. А уже 12 августа президент Медведев принял решение о завершении операции по принуждению Грузии к миру, после чего совместно с президентом Франции Саркози был разработан план мирного урегулирования конфликта. Эта миротворческая операция стала чуть ли единственным случаем за последние годы, когда нарушившая мирное соглашение сторона была вынуждена признать своё поражение и согласиться на подписание мирного договора.

Есть нечто общее между обстановкой в Грузии накануне вторжения войск Саакашвили в Южную Осетию и тем, что происходило на Украине летом 2014 года. Отказ предоставить Донбассу автономию привёл к вооружённым столкновениям, затем на подавление восстания были направлены войска. В августе, после успешного контрнаступления ополченцев киевские власти вынуждены были подписать Минские соглашения о перемирии и взаимном отводе войск. Был принят закон о временном статусе той части Донбасса, которая находится под контролем ополченцев. Однако вплоть до начала зимы 2014 года на земле Донбасса мира не было – происходили локальные столкновения враждующих сторон, а украинская артиллерия по-прежнему обстреливала города.

Схожесть описанных событий в Грузии и на Украине в том, что в обоих случаях западные страны сделали ставку не на ту «лошадку» и не сумели предугадать ответных действий со стороны России. Но если в Грузии всё в итоге обернулось личным поражением политического авантюриста Саакашвили, то в Крыму и Донбассе поставлен под удар авторитет США и европейских стран, которые не могли себе позволить «роскошь» снова проиграть. Поэтому, сделав выводы из грузинского конфуза, они использовали экономические санкции для давления на Россию, которая поддерживает Донбасс. Расчёт был сделан на то, что русские, почуяв угрозу для своего кошелька, отдадут Крым и бросят на произвол судьбы Донбасс. Однако в этом расчёте не был учтён очень важный фактор: в России уже не тот лидер, который был в 1999 году.

А вот что писал британский журналист Шеймус Милн в конце августа 2008 года, анализируя последствия событий в Грузии:

«Ясно одно: однополярный момент Америки прошёл – и нового миропорядка, провозглашённого Бушем-отцом в последние дни жизни Советского Союза в 1991 году, более не существует. Позади те дни, когда одна держава могла подобно колоссу оседлать весь земной шар, навязывая свою волю на всех континентах и не имея иных противников, кроме народных движений за национальную независимость и изолированных «государств-изгоев»… Теперь, благодаря притоку нефтедолларов, Россия положила конец этой неустанной экспансии и продемонстрировала, что Соединённые Штаты не могут диктовать свою волю во всех уголках земного шара».

Сам не ведая того, журналист подсказал способ воздействия на Россию с тем, чтобы снизить её влияние на мировой арене. Эта идея была реализована через шесть лет, когда стараниями США и Саудовской Аравии приток нефтедолларов в Россию удалось значительно уменьшить. Кроме того, были введены экономические санкции против некоторых нефтяных компаний и созданы юридические препятствия для поставки российского газа по «Южному потоку».

Европе предстояло оценить убытки от противостояния с Россией и принять решение – либо продолжать жертвовать своими экономическими интересами ради сохранения унитарной Украины, либо признать, что украинские националисты не стоят этих затрат. Что касается России, то она сделала однозначный выбор.

Особая роль в этом конфликте принадлежала США. Вполне понятно желание Вашингтона во что бы то ни стало прервать череду неудач во внешней политике, начавшуюся в Грузии, и продолженную в Ираке и Ливии. Обида рождает злость, а злость – это плохой помощник в большой политике. Не сознавая этого, США сделали ставку на перевооружение украинской армии, рассчитывая со временем снова натравить её на Донбасс. Так оно и получилось, но прежде, чем анализировать события 2022 года, следует разобраться в особенностях той тактики, которую использовали США для того, чтобы заставить Россию отказатьс от активного участия в установлении порядка в тех регионах, которые находятся в сфере её интересов.

Глава 4. Восточный синдром

Вполне логично, что возможность продвижения НАТО к границам России вызывала опасения в Москве. Такая возможность появилась с момента развала СССР и стала постепенно воплощаться в жизнь – почти все государства бывшего «соцлагеря» были приняты в эту организацию. Но вот что говорил Збигнев Бжезинский в одном из интервью в мае 2012 года:

«России сегодня нужно опасаться не НАТО, а Китая. Я не призываю смотреть на Китай как на противника. Но с точки зрения всемирной стабильности мы не можем сбрасывать Китай со счетов. Если Китай всё же станет противником, то это станет огромным ударом по мировой стабильности и, в первую очередь, ударом по стабильности России».

Через два года, в сентябре 2014 года, Бжезинский стращал уже не Россию, а Китай:

«Русские утверждают, что Китай их поддерживает, но я думаю, что дело обстоит иначе. Китайцы боятся, что авантюристская позиция Путина может стать очень серьезной угрозой для мировой экономики. Для них это будет означать катастрофу. Я считаю, что китайцы должны проявить большую активность и сказать Путину, что любое изменение границ через много лет после второй мировой войны и в начале первой мировой войны, это не путь для решения международных проблем».

Понятно, что Бжезинский не мог скрыть своих опасений по поводу сближения России и Китая, поэтому и наводил тень на плетень. Основная причина заключается в том, что Китай имеет одну из самых мощных экономик, если оценивать её по ВВП, а Россия обладает значительным потенциалом развития, в частности, благодаря запасам полезных ископаемых. Но есть и ещё одна причина. Согласно рейтингу журнала Forbes, Владимир Путин по итогам 2013 года был признан самым влиятельным политиком в мире, а вслед за ним второе место занял китайский лидер Си Цзиньпин, и только третье – президент США Барак Обама.

Не скрывала своей озабоченности и Хиллари Клинтон – в июне 2014 года вышла в свет её книга «Hard Choices» (Сложные решения), где есть такие строки:

«Если бы Путин не был зациклен на восстановлении советской империи и подавлении инакомыслия внутри страны, он мог бы понять, что борьба России с экстремистами вдоль её южной границы, а также противоборство с Китаем на востоке могут быть усилены за счёт более тесных связей с Европой и Соединёнными Штатами. Он мог бы увидеть Украину в качестве моста между Европой и Россией, что привело бы к повышению благосостояния и безопасности для всех».

Странно слышать предложения о более тесных связях России с Западом после введённых европейскими странами экономических санкций. Видимо, публикация книги изрядно запоздала по техническим причинам. Ещё более удивительны слова о мосте между Европой и Россией, которым могла бы стать Украина. Ведь по этому мосту могут двигаться не только фуры с продовольствием, но и грузовики с пехотой, даже танки и установки для запуска ракет. Что Хиллари Клинтон имела в виду и о чьей безопасности проявляла заботу, нам остаётся лишь догадываться.

В той же книге были высказаны опасения и по поводу всей политики Москвы на постсоветском пространстве, в частности, подвергнута критике идея создания Евразийского союза:

«Путин заявил, что этот новый Евразийский союз изменит геополитическую и геоэкономическую конфигурацию всего континента. Некоторые отвергали его слова как элемент избирательной кампании, но я думаю, что они показали истинную политику Путина, который стремится повторно советизировать страны на периферии России».

Хиллари Клинтон не оригинальна. Ещё в январе 2014 года о том же говорил Збигнев Бжезинский на слушаниях в комитете по иностранным делам американского сената, которые были посвящены политическому кризису в Украине:

«Евразийский Союз – это антиисторично. Ни одна страна бывшего СССР сегодня не хочет быть под властью Москвы и тем более Владимира Путина… С исторической точки зрения путинская идея Евразийского Союза бесперспективна. И её продавливание вызовет больше враждебных чувств, чем понимания. Это устаревшая концепция и попытка её оживления вызывает только иронию».

Напомню, что создать Европейско-Азиатский Союз предложил академик Сахаров ещё до распада СССР. Позже горячим сторонником этой идеи стал президент Казахстана Нурсултан Назарбаев – об этом даже написана книга «Н. А. Назарбаев. Евразийский союз: идеи, практика, перспективы. 1994 – 1997». Путин лишь подхватил эту идею в 2011 году. Однако впоследствии концепция полноценного союза трансформировалась в создание Евразийского Экономического Союза, в который ныне входят пять стран – Россия, Казахстан, Белоруссия, Армения и Киргизия, а ещё с десяток стран имеют статус наблюдателей или находятся в стадии переговоров. В отличие от предыдущих стадий интеграции – Единого экономического пространства и Таможенного союза, – ЕАЭС ставит целью выработку общей торговой, денежной и налоговой политики, то есть максимально возможную экономическую интеграцию.

Чего же так боялись Збигнев Бжезинский и Хиллари Клинтон, если политический союз остаётся только в перспективе? Видимо, этот страх имеет более глубокие основания – США не устраивает азиатский вектор в экономической политике России. Сначала создаётся ЕАЭС, одним из участников которого является Казахстан, затем заключается договор о поставках газа в Китай, намечено расширение экономических связей с Индией, а там, глядишь, богатая ресурсами Россия полностью переориентируется на восток, оставив за пределами своих экономических интересов союзников США в Европе. Тогда перед ними со всей определённостью встанет очень непростой вопрос: где найти эквивалентную замену? Конечно, Европа и без России проживёт, но это, вне всякого сомнения, затормозит развитие экономики ЕС.

Впрочем, иногда создаётся впечатление, что европейские страны не заинтересованы в собственном развитии. Примером может служить ситуация с прокладкой газопровода «Южный поток» из России в южную часть Европы. Некоторые государства то соглашались участвовать в этом проекте, то отказывались, а потом брали свои слова обратно. И тут Москва вдруг сделала довольно сильный ход – предложила Турции проложить газопровод через её территорию. Турция нуждается в поставках газа, ну а европейские страны пусть сами для себя решают, нужен ли им этот газ. Что характерно, наметившееся сотрудничество России с Турцией в этом вопросе стало ещё одним проявлением дальнейшего сближения России с азиатскими странами. При этом США ведут себя довольно странно – с одной стороны, опасаются последствий этого сближения, а с другой – фактически вынуждают Россию встать на этот путь.

Причины опасений США, в основном, лежат в сфере их экономических интересов. После того, как осенью 2014 года Газпром подписал контракт о поставках в Китай газа по «восточному маршруту», а вслед за тем – меморандум о поставках по «западному маршруту», у американских экспертов возникли сомнения в осуществимости некоторых газовых проектов США. Об этом известный американский журналист Курт Кобб написал в газете Cristian Science Monitor 19 ноября 2014 года:

«Американская мечта о значительном экспорте сжиженного природного газа (СПГ) получила смертельную травму из-за российского экспорта на китайский рынок – этот рынок должен был стать самым большим и выгодным для экспортеров СПГ».

В любом случае прокладка российского газопровода в Китай не прибавит американцам оптимизма. Впрочем, экономическая выгода для России от прокладки «восточного маршрута» поначалу представлялась сомнительной, поскольку без финансовой поддержки Газпром мог этот проект не потянуть, да и значительные поступления в российский бюджет совсем не очевидны, если учесть не слишком высокие цены, прописанные в договоре с Китаем. Однако захват новых рынков сбыта всегда требует некоторых ценовых уступок – это азбука. Потери на начальном этапе неизбежны, особенно, если приходится конкурировать с такой могущественной державой, как США. К тому же интерес к российскому газу проявляла и Япония, которая предлагала Газпрому построить газопровод из России до Токио. Вполне возможно, что заинтересуются нашим газом и другие страны региона.

Есть и ещё одно «клиническое» проявление восточного синдрома, наблюдаемого у некоторых американских политиков – оно было связано с гражданской войной в Сирии, которая началась в 2011 году и переросла в вооружённые столкновения с запрещённой в России террористической организацией ИГИЛ. Поддержку сирийскому правительству оказали Россия и Иран, а тамошняя оппозиция рассчитывала на помощь некоторых арабских стран, в частности, Саудовской Аравии, а также США и Турции.

Вот как описывал историю этого конфликта Збигнев Бжезинский в интервью журналу National Interest в июне 2013 года:

«В конце 2011 года в Сирии начались восстания, вызванные засухой и подстрекаемые двумя хорошо известными на Ближнем Востоке автократическими державами – Катаром и Саудовской Аравией. Президент США немедленно выступил с заявлением, что Асад должен уйти, очевидно, не сделав ничего конкретного для того, чтобы воплотить это в жизнь… Почему мы все вдруг решили, что Сирия должна быть дестабилизирована и её правительство свергнуто?»

Политолог то ли не решился назвать реальные причины, то ли считал, что посторонним знать о них совершенно ни к чему. Он лишь предостерегал от недостаточно продуманного вмешательства в события:

«Я считаю, что проблема с Сирией состоит в том, что она потенциально может оказать дестабилизирующее воздействие с далеко идущими последствиями – в частности, надо иметь в виду уязвимость Иордании, Ливана, возможность того, что Ирак действительно станет частью более широкого конфликта между суннитами и шиитами и что может возникнуть серьёзное столкновение между нами и иранцами. Я считаю, что ставки выше и ситуация является гораздо менее предсказуемой и, безусловно, не очень поддающейся эффективному удержанию только в пределах Сирии с помощью американской мощи».

Судя по всему, среди американских политиков было довольно много сторонников активного вмешательства в сирийский конфликт. Одним из них был сенатор Джон Маккейн. По-видимому, он и его сподвижники делали ставку на любые силы, способные противодействовать Башару Асаду. Но вот интересный поворот: согласно сообщению, опубликованному в ноябре 2014 года вашингтонской газетой Hill, две финансируемые США группировки, «Сирийский революционный фронт» и «Харакат хаз», сдались радикальной террористической группировке «Джебхат ан-Нусра». Точнее было бы сказать, что не сдались, а присоединились к террористам. Естественно, Маккейн этим обстоятельством был разочарован, поскольку надёжное прикрытие истинных союзников США в Сирии разрушилось – стало понятно, кого на самом деле поддерживают США. И всё же сенатор пытался сгладить негативный эффект от этой акции, возложив ответственность на президента:

«Большая часть положений президентской стратегии основывается на местных силах, способных бороться с ИГ. Тем не менее, риторика по поводу поддержки умеренных оппозиционных сил в Сирии не соответствовала действиям американского руководства. Провал этой стратегии усложняет поиск надежных партнёров по коалиции, а также повышает недовольство сирийского населения, что играет на руку нашим оппонентам».