Вечером они решили просто посидеть в гостиной. Оксана расставила кругом подсвечники, зажгла свечи. Марка всегда радовало, что хоть девушка и делает на заказ ароматизированную продукцию, в ее собственном доме никогда нет посторонних навязчивых запахов. Свечи должны пахнуть воском, как у кофе должен быть вкус кофе. Правда, сегодня они решили открыть бутылку белого сухого вина.
– Это было лет восемь назад, – рассказывал Марк. – Мы тогда еще совсем зеленые были с Костиком. Только-только пришли в убойный. Преступника везли на очную ставку, куда он, как выяснилось, сам не собирался. Каким-то образом ему удалось передать весточку своим подельникам. В общем… Была перестрелка. Прямо посреди улицы. Такое бывает редко, и это всегда ужасно. Никто из нас так и не понял, откуда выскочила та девочка. Еще совсем ребенок, лет четырнадцать. С этими смартфонами… В наушниках… Костик побежал к ней, чтобы прикрыть, спрятать… Он не успел буквально на полсекунды. Пуля попала ей в шею. До больницы так и не довезли, слишком велика была потеря крови. Она умерла у него на руках. Я думал, он тогда просто уволится. Взял отпуск за свой счет, пил… Мы с трудом его вытащили. А девчонка из не самой благополучной семьи. Отца нет вообще, мать пьет… Короче, хоронил он ее за свой счет. И ездит к ней на могилу до сих пор. Так и не отлегло.
– Это ужасно, – Оксана болезненно поморщилась. – Я думаю, Косте объясняли, что в общем-то это не его вина. В конце концов, стрелял же не он.
– И мы говорили, и психолог с ним работал, – Марк махнул рукой. – Просто это Костик. Хотя, окажись я на его месте, еще неизвестно… Наверняка со мной было бы то же самое. Тут либо у тебя все отмирает на этой работе сразу, еще на выходе из академии, либо всю жизнь живешь с такими скелетами в шкафу и посещаешь чужие могилы.
– Верно, – согласилась девушка. – Значит, поездка… Как-то не радостно, что я помогла ему таким образом.
– Ты не права, – возразил ей полицейский. – Костик на самом деле считает, что вы с Анжелой сильно продвинули дело. И я с ним полностью согласен. Как и наш начальник, кстати, хотя он терпеть не может все, что связано с мистикой. Зато теперь мы точно знаем мотив. Или, вернее, миссию, ради которой наш ангелочек убивает.
– Убийство из милосердия, – вспомнила Оксана. – Но Анжела права, на самом деле тут намешано всего понемногу. И якобы избавление от мук совести, и очищение от греха, в каком-то смысле даже и почетная смерть для героя. Этот психопат сложил все в кучу. Ему реально близок образ Ангела смерти самого по себе, а не конкретная персонификация с одним из библейских персонажей.
– Мне вот лично, – лениво отметил Марк, – всегда было интересно, как вот такой бред западает им в голову? Что должно случиться, чтобы вдруг человек начал верить во всю эту чепуху и пошел убивать? И почему все безумные идеи у психопатов в восьмидесяти процентах случаев связаны как раз с мистикой?
– Видишь ли, – Оксана протянула ему свой пустой бокал, чтобы он налил ей еще немного вина. – Спасибо. Так вот. Мы говорим о психопатах, у которых изначально уровень интеллекта не выше среднего. Как и самые обычные люди с такими же умственными способностями, они не вникают глубоко во многие сферы жизни. Им для нормальной, заметь, вполне счастливой жизни хватает базового набора знаний, предоставляемого нашей системой образования. И это нормально. Кто хочет большего, просто хоть раз в жизни задаст вопрос: почему? И полезет глубже. Важно то, что все эти люди, и нормальные и совсем нет, все равно хотят чуда. Они чувствуют, извини за цитату, что «в небе и на земле скрыто большее, чем снится вашей милости, Горацио». И люди это ищут вокруг себя.
– И находят мистику? – с легкой иронией уточнил Марк, слушавший ее с немалым интересом, как и всегда, когда Оксана начинала вот такие лекции по психологии.
– Не обязательно ее. – Девушка чуть улыбнулась. – Кому-то хватает религии. И заметь, вполне себе искренней веры. Кому-то хочется чего-то иного. Более рациональные читают псевдоисторические трактаты, всякие околонаучные теории. Другим нравятся теории заговоров. В ход идет все, что кажется скрытым. И да, конечно, мистика. Вернее, эзотерика. Всякая хиромантия, бытовая астрология, рейке и прочее. А ведь постижение этих учений, пусть и весьма поверхностное, это еще и приобретение навыка. И в этом случае отличие психопатов от нормальных людей лишь одно. Здоровые просто делают это ради интереса и – о, радость! – развития интеллекта. А нездоровые – верят в это безоговорочно.
– То есть опять же, – продолжил полицейский ее мысль, – без лишних вопросов и не заглядывая глубже. Просто хватают идею и превращают ее в культ?
– Все верно, – Оксана отставила бокал, устроилась рядом с ним на диване, положив голову ему на колени. – И еще один момент. Или ответ на твой второй вопрос, почему психопатов так часто ударяет в мистику. Каждый из них интуитивно, а иногда и очень даже сознательно, понимает, что чем-то отличается от других. Вот тут речь идет не о его идеях и надуманной, сочиненной им же избранности, а почти о чисто физиологическом понятии. Его разум отличается от разума большинства, равно как и его логика и понимание мира. В глобальном смысле.
– То есть, – вот это Марка удивило, – они реально чувствуют, что отличаются от других?
– Многих это пугает, – чуть кивнув, подтвердила девушка. – Они боятся. И некоторые даже сами обращаются за помощью из-за этого понимания. Или это вовремя понимают их родные. Но главное, тут срабатывает тот же принцип. Причина их отличия непонятна и для многих – мистична. А для них такая загадочность быстро становится оправданием их же аморальности. Оправданием для совершения насилия.
– Четко наш случай, – заметил Марк. – Что может быть более мистичным, чем ангел смерти? Отличное оправдание. Ты разбираешься в психологии маньяков ничем не хуже, чем Анжела.
– На самом деле намного хуже, – возразила, улыбнувшись, Оксана. – Главное, я и не слишком-то стремлюсь в этом разбираться. Просто… Я люблю читать детективы. Особенно иностранные. И вот пару лет назад у американцев какая-то мода пошла на нефелимов. Пришлось немного почитать об этом.
– Я даже боюсь интересоваться, кто они такие, – с иронией отозвался Марк. – Понятно, что очередная нечисть.
– Совсем нет, – девушка коротко рассмеялась. – Это тоже ангелы. Только земные.
– Тебе не кажется, что их слишком много? – с некоторым суеверным страхом заметил Марк. – Ангелов? А земные, это как?
– О них рассказывает Книга Еноха и книга Юбилеев, – уже привычно перешла на учительский тон Оксана. – Вторая война ангелов. Бог отправил нескольких на Землю, чтобы они наблюдали за жизнью людей и их расселением. Это, естественно, было после того, как Адам и Ева покинули Эдем. Ангелам на Земле очень понравились людские женщины. И они начали вступать с ними в браки. А заодно научили людей ремеслам и наукам. Таким, как астрономия и астрология, медицина, кузнечное дело и прочее. Передали зачатки магии, по христианскому мифу. Богу это все не понравилось, он велел ангелам возвращаться. Но те не захотели. Тогда за отступниками были отправлены их же собратья во главе с архангелом Михаилом. Случилась война. Предатели были уничтожены, их главный идейный лидер – Азазель, был свергнут, закован в камень и заброшен на дно океана в вечную тюрьму. Но главное, потомки от браков ангелов и людей расселились по земле. Их и называют нефелимами. И вот стало недавно модно считать, естественно, все это на уровне фэнтези, что род нефелимов еще существует. Это злобные жуткие твари, прячущиеся среди людей. И большинство из них как раз маньяки-социопаты. Теория так себе, но вот любому серийному убийце такая избранность и мысль о том, что он ведет свой род от ангелов, очень даже может понравиться.
– А нашему убийце эта теория душу греть не может? – заволновался Марк. – Это все бред, конечно, но… на самом деле, для рядового простого обывателя во всей этой мистике есть что-то такое… В это легко поверить, ведь обычный человек не станет резать себе подобных просто так. Поверить, что это иное, отличное от нас существо… нормально. В это даже хочется верить. Так сказать, во имя спасения рода человеческого.
– В целом согласна, – подумав, кивнула девушка. – На самом деле не хочется сознавать, что люди способны на такое. Пусть и лишь некоторые из нас. Уж лучше пусть они будут какой-то иной расой. Вот только в нашем конкретном случае я не думаю, что убийца верит в то, что он инороден. Ангел – это миссия, а не природное происхождение. К тому же в православном варианте Библии нет ни Книги Еноха, ни книги Юбилеев. Они вообще не слишком широко известны в России.
– Хоть это радует, – Марк погладил ее по волосам. – У нас в родном фольклоре нечисти хватает.
– Это точно! – Оксана подняла голову с его колен. – Надо бы и спать собираться… Слушай, Марк. Я вот больше думаю, откуда убийца может знать об истории этой учительницы или о той девочке, которую пытался спасти Костик. Это же странно. А другие жертвы? У них тоже были трагедии в прошлом?
– К сожалению, да, – Марк собрал со столика пустые бокалы, тарелки из-под фруктов и сыра. – Пойдем.
Они переместились на кухню, где полицейский стал мыть посуду и параллельно рассказывать.
– У хирурга история простая. Была операция. В целом, как я понял, случай не очень серьезный. Кажется, грыжу удаляли или что-то еще такое… Но дело в том, что пациент проснулся почему-то на операционном столе. То ли дозу наркоза не рассчитали, то ли еще что-то. В общем, он проснулся и, естественно, испугался. Закончилось все сердечным приступом и смертью. Я молчу, что его пытались спасти, реанимировать… Это все понятно. Главное, что, по сути, хирург и не был особенно в этом виноват.
– Но, похоже, именно он переживал больше всех, – прокомментировала задумчиво Оксана. – И опять куча вопросов. Там была полная операционная народу. А выбрали его. Да и… Как убийца вообще об этом узнал? А у пожарного? Кого-то не смог спасти из огня?
– Почти, – Марк закончил мыть посуду и вытирал руки. – Был взрыв газа в жилом доме. Людей вытаскивали из-под завалов. Двое детей, брат и сестра, пробыли там больше двух суток. Их наконец-то откопали. Но, когда доставали, случился еще один обвал. Сама понимаешь, не спасли.
– Ага… – Оксана нахмурилась. – Я что-то подобное слышала в новостях. Только это было давно. Подожди. А вообще каким временем датируются все эти истории?
– А вот это просто отличный вопрос! – Марк улыбнулся и поцеловал ее. Оксана подала очень неплохую мысль.
В отделе по расследованию тяжких и особо тяжких преступлений, естественно, была доска. Именно такая, как показывают во всех полицейских сериалах. Доска, на которой рассматривались материалы дела.
Сейчас возле нее стоял Марк со своим блокнотом в руках, начальник отдела, Костик и другие коллеги сидели за столом, готовые его слушать. Марк не любил выступать и немного нервничал.
– Кажется, я знаю, как он находит своих жертв, – сказал он и указал на доску. – Вот материалы в СМИ по каждому эпизоду. Вернее, по тому, из-за чего убийца обратил внимание именно на этих людей.
На доске на самом деле красовались распечатанные из Интернета статьи с фотографиями.
– Есть и видео, – продолжал Марк. – В случае с сотрудником МЧС именно убитый давал тогда интервью по расчистке завала. Он же сообщил о смерти детей.
– А вы проверили? – тут же спросил его начальник. – Он сам принимал участие именно в раскопках? Он сам этих детей видел?
– Да, – ответил за напарника Костик. – Как только Марк нашел это дело, я тут же связался с руководством МЧС и выяснил этот вопрос. Наш убитый сам доставал детей. И он сам взял на себя ответственность тогда за их смерть.
– Хотя его непосредственной вины в том, что случился еще один обвал, не было, – добавил Марк. – Они тогда всего пары шагов не дошли до детей. Видимо, ребята услышали, что кто-то есть рядом. Начали двигаться и… Тогда все обвалилось. Когда МЧС смогло расчистить ход к тому месту, где были дети, ребята уже были мертвы.
– Жалко мужика, – высказался один из детективов. Все остальные закивали. – Наверное, он потом с трудом мог продолжать работать.
– Кстати, да, – согласился Костик. – Я это тоже проверил. Наш погибший проходил потом курс восстановления в службе психологической помощи. И сразу скажу, каждый из пострадавших от нашего маньяка обращался за подобной помощью, но в разные инстанции. Тут пересечений нет. То есть искать преступника среди психологов не стоит.
– Второй случай, – Марк вновь указал на доску. – Хирург. Опять же, именно пострадавший давал интервью в СМИ по факту смерти пациента. Он отвечал за ход операции. После того случая была проведена проверка его на профпригодность, доказана его невиновность в смерти пациента. Но врач все равно уволился после этого случая. Он еще два года не работал по специальности и тоже посещал психотерапевта. То же самое с учительницей. В любом деле погибшие были не виновны с точки зрения закона. В каждом случае они испытывали чувство вины и даже обращались за помощью к специалистам. Важно, что каждую трагедию освещали СМИ. И выступали перед журналистами именно наши жертвы. Кроме первого случая.
– То есть наш погибший бизнесмен в эту закономерность не вписывается? – уточнил начальник. – А кстати, что у него вообще случилось?
– Мы думали, дело в его командировках в горячие точки, – рассказал Костик, поддерживая напарника. – Но оказалось, нет. У бизнесмена погибла семья. Он тогда уже прекратил свои поездки, строил бизнес. Задержался в офисе. А его жена поехала вечером за дочерью в музыкальную школу. Был снегопад и плохая видимость. На обратном пути жена не справилась с управлением. Обе погибли. Отец винил себя в том, что не смог сам забрать дочь, не успевал, а значит, он стал виновником их смерти. Этого в новостях не было. И мужик обошелся без психоаналитиков.
– Получается такая картина, – стал подводить итог Марк. – Во-первых, все трагедии в жизни жертв приходились на один и тот же период. Это семь-восемь лет назад. Во-вторых, все жертвы засветились в СМИ. И все брали вину на себя. Кроме первого погибшего. И есть вероятность, что искать убийцу надо именно в окружении того бизнесмена.
– Классический случай, – заметил их начальник. – Как по учебнику. Для серийных маньяков всегда важна лишь одна жертва. И чаще всего либо первая, либо последняя. С маньяками чаще именно первая, потому что, на какой они остановятся, никто не знает. Все, как у нас.
– Для маньяков, – не согласился Костик, – важны не жертвы, а кто-то, кого он представляет в роли жертвы, но не может убить. А первая жертва – это спусковой крючок. В ней всегда есть что-то, что заставляет убийцу перейти от мечтаний к действию. Но по первой жертве можно близко подобраться к преступнику.
– Вот и подбирайтесь! – Сергей Владимирович чуть нахмурился. – Но лучше все-таки без тебя, Костя. Ты вон сколько всего уже сделал. Посиди тут, в отделе. Читай материалы дела. Может, еще что-то найдешь. Координируй действия коллег.
«И тихо сходи с ума», – про себя подумал полицейский, послушно кивая словам шефа. На самом деле у него были другие планы.
– Если бы ты сбежал один, – объяснял с иронией Марк Костику, ведя машину по направлению к дому Оксаны, – начальник бы нервничал. Ты сам понимаешь, нервировать руководство очень плохая идея. И вообще! Что за моду взял ездить к моей женщине в мое отсутствие?
– Я собирался к двум женщинам, – напомнил ему напарник. – И знаешь, я как-то не слишком хорошо себя чувствую, когда приходится просить помощи у Оксаны или Анжелы. Я в целом нормально отношусь к наличию у них некоторых сверхъестественных способностей. Но от мысли, что мне приходится к этим способностям обращаться… Становится неуютно. Потому мне было бы проще без тебя.
– Я тоже обращаюсь к их способностям, – возразил Марк. – А с Оксаной я еще и живу. Ее мир – это уже давно и мой мир тоже. Нашел кого стесняться.
Они вышли у все того же забора, привычно прошли к калитке. Костик нервно сутулился и оглядывался по сторонам.
– Теперь у тебя такой вид, будто ты к ней не за помощью идешь, а обворовывать, – веселился за его счет друг.
Полицейский только болезненно поморщился и шагнул в калитку. Марк снова включил сигнализацию и уверенно повел напарника дальше.
– Мы на кухне, – из окна крикнула им Анжела. – Привет, мальчики.
И вновь они уселись за накрытый стол, где уже стояли кружки с дымящимся кофе и сладостями. Оксана на всякий случай выставила и тарелку с бутербродами, зная, что мужчины почти всегда голодны. Марк тут же схватил кусок хлеба с бужениной.
– Рады, что можем помочь, – благожелательно улыбнулась полицейским Анжела. – Что нового?
Она продолжала улыбаться, но Костик знал: сейчас девушка волнуется. Он привык, что чем больше Анжела нервничает, тем шире ее улыбка. Оксана бросила на него хмурый и беспокойный взгляд.
– Я в норме, – тут же сообщил он дамам. – Новостей много. Мы продвинулись в расследовании. Во многом благодаря вам. Скорее всего, убийца хорошо был знаком с первой жертвой. Ищем его следы в окружении того бизнесмена. Знаем его мотив, его идею фикс.
– Узнали, где он находит своих жертв, – подхватил Марк.
Он показал девушкам на планшете статьи о трагедиях.
– Как-то все очень гладко, – засомневалась Анжела. – Прямо как по учебнику.
– То же самое сказал наш начальник, – заметил Костик. – Считаешь, не все так просто?
– И да, и нет, – Анжела чуть поморщилась. – С одной стороны, все верно. Он якобы очищает своих жертв от греха и спасает их от чувства вины. Он знал первую жертву. Скорее всего. Но… мало прочесть статьи. Он должен быть уверен в своем выборе. Наш убийца не настолько глуп. Он сам возложил на себя очень серьезную миссию. Тут не может быть ошибок. К тому же я говорила, он очень исполнителен.
– Согласен, – кивнул ей Марк. – Во-первых, все эти случаи произошли семь-восемь лет назад. За такой срок люди даже внешне могут измениться. Или просто хотя бы переехать.
– Логично, – Оксана имела и свои доводы. – А еще сообщения. Надо же как-то узнать номера телефонов жертв.
– Вот это как раз нетрудно, – Костик полез в карман. – Визитки. Мы оставляем их везде.
– Конечно! – Анжела похлопала по своей сумочке. – Такие же есть у сотрудников МЧС, хирург мог дать свою визитку пациенту, телефон учителя узнать также не проблема. Кстати, у бизнесмена они еще в более свободном доступе.
– Но их все-таки нужно достать, – возразила Оксана. – А значит, надо хотя бы посетить тех, у кого эти визитки есть.
– Тоже верно, – согласился с ней Костик. – Это огромный пласт работы. Надо ходить, опрашивать свидетелей, смотреть записи с камер.
– Не думаю, – Марк покачал головой, – что те, у кого эти визитки были, готовы ими делиться с кем попало. Тут все-таки нужен повод… Авторитет.
– Обо всех случаях писали в СМИ, – напомнила Анжела. – Вы проверяли журналистов?
– Нет, – Костику такая идея понравилась. – Надо посмотреть. И даже если работали разные репортеры, редакции проверить.
– Опять же, – психотерапевт снова нахмурилась. – Наш убийца вряд ли является человеком творческой профессии. Там нужна фантазия, экспромт, гибкость. Но ведь в редакциях не только журналисты есть. Надо проверять технический персонал и даже курьеров. Причем тех, кто работал тогда, а не сейчас.
– Отличная мысль, – оценил Марк, записывая это себе в блокнот.
– Но есть и еще кое-что, – Костик вновь чуть сгорбился и начал нервничать. – Пока все идет хорошо. Мы уже знаем много. Но… мы в то же время ни на шаг к нему не приблизились. А завтра мне придет очередное сообщение. Я не хочу ждать, пока он пройдет весь свой ритуал! Осталось хоть и немного… Но… Мы спокойно можем попробовать поймать его на живца. То есть на меня. А если кто-то пострадает?
– Что ты предлагаешь? – его напарнику все это совсем не нравилось.
Анжела тут же уловила его эмоции и тоже машинально нахмурилась. Она также чувствовала, как сильно нервничает Костик. Он слишком неуверен, а еще – боится. Тот самый Костик, который всегда был для нее эталоном спокойствия и надежности.
– Анжела сказала, – стал объяснять полицейский, стараясь успокоиться, – что, если спровоцировать преступника, как-то сломать его схему, он испытает стресс. Я хочу заставить его проколоться и выдать чем-нибудь себя. Может, это и не сработает, зато к моменту, когда он придет за мной, у нас будет больше шансов.
– А еще ты просто не можешь сидеть без дела, так? – сочувственно улыбаясь, спросила Оксана.
Она сейчас понимала Костика лучше остальных. Девушка сама проходила через это. Ожидание следующего шага убийцы, невозможность помочь друзьям, сидение сложа руки… Все это просто невыносимо. А уж для полицейского тем более.
– Вообще он прав, – сказала Анжела, подумав, и тут же почувствовала, как покидает ее приятеля напряжение. – Это может сработать. По крайней мере, преступник занервничает, а значит, правда может где-то совершить ошибку.
– Но как это сделать? – Марку это по-прежнему не нравилось, но не признать правоту всей компании он не мог.
– Очень просто! – Костик наигранно-весело улыбнулся и щелкнул пальцами. – Я отправлю ему сообщение.
– Подожди, – как ни странно, слова Костика напугали Анжелу. – Я, конечно, благодарна, что ты так веришь моей профессиональной оценке. Я тоже считаю, что составленный мною психологический портрет преступника точен. Однако, Костя, это все-таки только умозаключения. Это теория. Если хочешь, версия. Но никто из нас не может стопроцентно спрогнозировать его действия. И если ты решишь его спровоцировать…
– Он может выкинуть все, что угодно, – поддержал ее Марк. – Костя, а если после твоего ответа он вдруг решит сменить жертву?
– Значит, – веско возразил ему напарник, – ответ должен быть таким, чтобы он вообще мог думать только обо мне. Чтобы смены не произошло.
– А если он просто проигнорирует твой ответ? – поинтересовалась Оксана. – Если, наоборот, он настолько погружен в свою схему, что просто не прочтет твое сообщение?
– Значит, – Костик нервно усмехнулся, – это ничего не изменит. И я просто буду ждать, пока он за мной не придет. Если раньше не сойду с ума. Но я просто не могу сидеть сложа руки. Пока мы опрашиваем опять свидетелей, ищем кого-то на видео с камер… Это часы и дни! Он по-прежнему где-то там, а я тут!
Они молчали. Оксана вопросительно посмотрела на подругу и вдруг кивнула. Анжела на миг опустила глаза, но потом тоже нехотя ответила ей кивком.
– Марк? – Хозяйка дома чуть дотронулась до руки полицейского. – Может, он прав? Что-то же нужно попробовать сделать?
– Я сам это понимаю, – он поморщился. – Ладно, Костик. Что ты там хотел ему сказать такого весомого? Идеи есть?
– Кое-что имеется, – его напарник победно и как-то очень по-мальчишески улыбнулся. – И я совсем не о наборе матных слов и оскорблений. Анжела, я правильно понимаю, что для него особенно важна его миссия?
– В теории, – она сделала ударение на этом слове. – Да. Но это может быть лишь внешняя причина. Понимаешь, с одной стороны, для него на самом деле важно, что он выполняет некий принятый на себя долг. С другой – он может и сам понимать, что его миссия несколько надумана. Он может использовать этот образ просто как оправдание. Вернее, чтобы остальные считали это оправданием.
– Но если я ему отправлю сообщение, где дам понять, что не верю в его миссию? – предложил Костик.
– Шансы, что это сработает, как мы говорили и раньше, пятьдесят на пятьдесят, – рассудила Оксана. – Но какой реакции ты хочешь дождаться?
– Разозлить или смутить его, – полицейский развел руками, будто говорил об очевидном.
– А смысл? – скептически усмехнулся Марк. – Слушай, если уж ты это затеял… Надо написать что-то такое, чтобы он вступил с тобой в диалог. Чем дольше он будет держать с тобой связь, тем больше шансов его поймать.