Воскресенье, 18.10.20
Никита сидел в огромном резном шкафу, обхватив голову руками, и громко кричал. Дверь снаружи разрывало когтями чудовище, уже поужинавшее остальными членами семьи. Никита орал что-то неразборчивое. Он повторял: «Танибес, танибес, танибес». Еще немного – и монстр снаружи разнесет дверь в щепки.
Среда, 14.10.20
Анфим шел через парк, утопая синими «конверсами» в рыжих осенних листьях и улыбаясь теплому солнцу. Недавно ему исполнилось двадцать два года, в честь чего он решил навестить родителей и младшего брата. Уже несколько лет Анфим не жил с ними и редко заходил в гости. Он прошел мимо нескольких рядов двадцатиэтажных зданий, пока не достиг нужного дома.
– Привет, ма, – сказал Анфим, вешая кожаную куртку на крючок в прихожей и обнимая мать.
– Заходи скорее, – ответила Валерия, еще молодая, но уже уставшая женщина в розовом спортивном костюме.
Анфим прошел в большой зал, выполненный в минималистичном стиле: диван, два кресла, низкий журнальный стол со скошенными углами, зеркальный шкаф-купе и телевизор на стене, накрытый зеленым в узор пледом.
– Умер кто-то? – с улыбкой поинтересовался Анфим и сел на диван.
– Хватит тебе, ты же знаешь, – ответила Валерия, хмуря нарисованные брови над голубыми глазами.
– Знаю, конечно. Все еще раздражает?
– Ты имеешь в виду телевизор или Никиту?
– Обоих.
Валерия достала резинку из кармана и начала завязывать свои светлые волосы в хвост, изображая активную деятельность.
В этот же момент из соседней комнаты выскочила трехцветная лайка. А за ней – Никита, шестилетний мальчик с черными волосами, как у брата и отца, и вытянутой головой, как – ни у кого в семье. Никита неуклюже бежал за собакой и кричал: «Бес! Бес! Бес!».
– Не «Бес», а «Барс», сколько раз повторять, – сказала Валерия, но младший сын не обратил на нее внимания.
Анфим рассмеялся:
– А мне нравится. Отличное имя для собаки. Особенно у такого буйного ребенка.
Валерия снова нахмурилась, глядя на Анфима, но перевела взгляд на Никиту:
– Ник, ты не видишь, брат пришел! Что надо сказать?
Никита ничего не ответил. А просто подошел к дверце шкафа, отодвинул ее и залез внутрь. Он попытался закрыть ее за собой, но получилось – только наполовину. Никита сел в углу и затих.
– Это еще что? – поразился Анфим.
– Новый заскок. Теперь, когда кто-то приходит, он вот так прячется. Главное, не в комнату к себе идет, а сюда. Один раз вообще полностью закрылся – я чуть с ума не сошла. Весь дом обыскала, пока не услышала, как он о дверцу головой изнутри бьется.
– А где отец? – спросил Анфим, не придумав, что ответить на рассказ матери.
– В кабинете. Репетирует.
– Ого, вообще не слышно!
– Да, рабочие постарались. Ни он нас не слышит, ни мы – его. Во всем есть свою плюсы. Раньше, помнишь, как он целыми днями пиликал. Деться было некуда. А сейчас хотя бы его не слышно. Напишу ему, что ты пришел, хотя вряд ли он быстро выйдет.
– Хорошо. Я тогда в туалет забегу.
Анфим ушел в уборную, а когда вернулся сразу обратился к матери, потирая ладонью нос:
– У вас даже освежителя воздуха нет?
– Нет, конечно. Никакой парфюмерии с резкими запахами. Все должно быть максимально натурально и нейтрально в плане вкуса, запаха, да и вида тоже, – ответила Валерия устало и добавила: – А ты чего носом шмыгаешь, простудился?
– Я? Да, наверное…
– Заметно. Бледный какой-то и похудел как будто. Ты там ешь вообще что-нибудь? Давай суп подогрею или…
– Нет, ма, спасибо. Я перекусил перед тем, как к вам заехать, – ответил Анфим со скупой улыбкой.
– Ну как знаешь. А нам пора уже.
Валерия повела Никиту на кухню, чтобы покормить строго по расписанию. Анфим остался в зале. Он поглядывал на дверной проем, ведущий в комнату младшего брата, но зайти туда не решился. Когда-то давно, будто в прошлой жизни, это была его комната. Совсем недолго, но его. Собственная.
Анфим тяжело вздохнул, вспоминая, как ему пришлось тогда перебраться на диван, где он сейчас сидел, и спать на нем почти четыре года. Что давалось с трудом, учитывая постоянный шум скрипки, лай собаки и крики брата. У всех в этой квартире было собственное место. У Никиты была своя комната. У отца – кабинет, в котором он почти жил. У матери – спальня, где она, правда, бывала куда реже, чем в комнате Никиты. Даже у собаки была плюшевая будка, больше похожая на замок. Только Анфим здесь так и не нашел места.
«Но теперь это уже неважно», – подумал он с улыбкой и пошел к матери на кухню.
Через полчаса появился отец семейства – Павел – высокий загорелый мужчина в черных брюках и серой рубашке в мелкую клетку. Он поправил волосы, зачесанные назад, и сдержанно поприветствовал сына.
Анфим поведал о цели своего визита, на что получил несколько восклицаний.
– То есть ты предлагаешь нам ехать в какой-то лес? – поинтересовался Павел.
– На целую неделю? – удивилась Валерия.
– Да, что вы сразу, – защищался Анфим. – Это же круто. Ну, сколько можно дома сидеть. Ладно ты еще привыкла. Ты полжизни на дому работаешь. А папа? Сколько у тебя выступлений было этим летом? – обратился он к отцу.
– Три, – ответил Павел. – Остальное – онлайн.
– Вот! Ты же никогда столько дома не сидел. А тут с этим карантином. Короче, давайте уже завтра днем все вместе соберемся и поедем. Я же не для себя. Я бы легко опять собрал друзей, мы бы там такую тусовку устроили. Но я не стал. Хочу, чтобы вы отдохнули. Чтобы Никита воздухом подышал. Говорят, им это полезно. Да и Бес пусть порезвится.
– Барс, – в два голоса ответили родители.
Четверг, 15.10.20
На следующий день в полдень Анфим забрал семью на своем слегка потрепанном кроссовере. Никита долго сопротивлялся и не хотел никуда ехать, но стоило отцу вывести Барса на улицу, как Никита последовал за ним.
В пути Анфим включил негромко радио, но уже через несколько минут Никита схватился за уши и замычал.
– Анфим, выключи музыку, ты же знаешь он этого не любит, – вспылила Валерия.
– Да я же тихо! – возмутился Анфим.
– Слушай мать, – строго произнес отец, сидящий на соседнем сиденье.
– То есть музыка его раздражает, а шум машины, ветра и наших голосов – нет? – съязвил Анфим.
– Голоса тоже раздражают, но не сейчас. Сейчас они сглаживаются равномерным шумом ветра. А радио воспринимается как… – Валерия на секунду замялась, – ну, тоже шум, только плохой шум.
– Да как это работает? В своей машине уже не могу музыку послушать, – пробубнил Анфим.
– В своей машине, купленной на наши деньги, – добавил Павел.
Спустя полчаса движения по трассе они свернули в лес.
– Что-то долго, – сказал Павел и взглянул на часы. – За это время я успеваю сыграть полконцерта.
– Па, да забудь ты про свою работу, – попросил Анфим. – Скоро будем на месте.
Машина тихо ползла по ухабам, чтобы сильно не тревожить Никиту, который не спал и разглядывал сосны, что-то невнятно бормоча.
Анфим остановился около старого синего домика с облупившийся краской на кривых досках.
– Одна-единственная избушка посреди леса? – удивилась Валерия.
– Ага. Говорят, тут когда-то была небольшая деревушка, но потом случился пожар, и все дома сгорели, кроме этого. Вроде, даже несколько человек погибло, – с хитрой улыбкой произнес Анфим.
– Ты с ума сошел? – воскликнула Валерия. – Привез нас в заброшенный дом посреди леса, где был когда-то пожар, и кто-то погиб! А что, если именно в этом доме жили люди, которые устроили пожар, и потом их тут же и убили, и теперь их призраки остались здесь навечно? И мы тут поселимся на целую неделю. Ты же знаешь, как я не люблю такое, – Валерия перекрестилась три раза.
Анфим засмеялся, Никита закричал, и всем как-то стало некомфортно.
– Да не переживай ты так, ма, – начал Анфим, когда отдышался после смеха. – Нормально здесь все. Мы с ребятами отмечали здесь мой день рождения и все проверили. Кстати, этот дом принадлежит одному моему знакомому, который живет неподалеку. После пожара деревню отстроили в километре отсюда, вон там, – Анфим показал на север сквозь стволы молодых сосен. – Так что мы не совсем уж в глуши. Бояться нечего и некого, если не считать людей, которые живут в той деревне и по ночам…
– Прекрати, Анфим, ты меня реально пугаешь, – вскрикнула Валерия, и на этом шутки закончились.
– А чем занимается этот твой товарищ, который живет неподалеку? – спросил Павел больше для того, чтобы перевести тему разговора, чем ради интереса.
– Животных разводит, – ответил Анфим и пригласил всех в дом.
Они вошли в небольшие сени, где стоял круглый стол, высокое трюмо с потемневшим зеркалом и полуразвалившийся сервант неизвестно каких годов. В верхней половине серванта за стеклянными дверцами сверкали бокалы и стаканы из Икеи. Рядом с окном расположился старый диван, заваленный какими-то тряпками и одеждой.
– Атмосферно, – заметил Павел.
– Навевает воспоминания, – подхватила Валерия.
– Ого, сколько тут хлама. В тот раз я и не заметил, – добавил Анфим.
Никита не сказал ничего. Он сел на пол и схватил Барса за хвост-крючок, отчего последний слегка взвизгнул.
Открыв ветхую, но мощную дверь, они прошли в зал, где было много советской мебели, старая неработающая печь и прямоугольный стол с табуретками.
В стене напротив входа Анфим увидел две двери, ведущие в смежные комнаты. В одной расположились две панцирные кровати с ватными матрасами, в другой – двухместная самодельная кровать, сделанная из деревянных поддонов и тех же матрасов. В этой же комнате стоял огромный дубовый шкаф до потолка.
– Вы себе берите ту, что с «нарами», а я расположусь в соседней. Там две кровати. На одной может Никита лечь, чтобы вам не мешать.
– Это вряд ли, – ответила Валерия.
– Этанидом, – заметил еле слышно Никита и весь съежился, глядя в пол через левое плечо.
– Что? – поинтересовался Анфим.
– Он говорит, что это не наш дом, – перевела Валерия.
– Тебе понравится, будет круто, – подмигнул младшему брату Анфим и обратился к родителям: – Ну, давайте быстро распакуемся и на прогулку.
Спустя два часа они уже шли по проселочной дороге вдоль молодых сосен, выросших после пожара.
– Ты надушился? – резко обратилась Валерия к Анфиму.
– Что? – не сразу понял тот.
– Скажи, зачем в лесу брызгаться туалетной водой? Мы же просто вышли на прогулку свежим воздухом подышать. Тем более ты знаешь, что Никита не переносит сильных и резких запахов.
– Да что такого-то? Я всего лишь один раз брызнул.
Валерия чуть притормозила, давая знать мужу, чтобы он с Никитой и Барсом шел вперед.
– Послушай, Анфи, – начала она тихо, – все, что происходит с Никитой – это как бы другая реальность. Не такая, как у нас с тобой. Понимаешь? Это для тебя запах духов почти не чувствуется, тем более ты к нему уже принюхался. А для него это – будто где-то рядом взорвался лакокрасочный комбинат. Для тебя нормально ехать в машине и слушать радио. А для Никиты – огромный спектр шумов, как будто сотни людей одновременно шуршат пенопластом, водят ножами по стеклу и металлическим трубам, разговаривают и поют на разных языках. Ты можешь посидеть за компьютером, а потом сразу начать читать или гулять пойти. А ему, чтобы переключиться с одного дела на другое, нужно приложить столько усилий, как Сибирь поперек пешком пройти. Понимаешь, он по-другому воспринимает этот мир. Не так, как мы. Поэтому его так сложно понять.