Первой к нам явилась женщина по имени Валя.
Конечно, в тот момент я еще не знал, как ее зовут.
Да и вообще не было уверенности ни в чем. Явиться мог кто угодно – например, участковый по жалобе соседей на Ольгины стоны, три дня не прекращавшиеся даже ночью.
Дверной звонок – дешевый и противный – заверещал в минуты последействия, когда мы лежали, облепив друг друга собой и не имея сил разъединиться.
Я рванулся из комнаты в ванную, забыв прихватить одежду. Ольга накинула халатик и, пятная пол мутно-белым, побежала открывать.
Впустив кого-то, она пришла, приоткрыла щелку и вбросила мне рубашку с джинсами.
Я побрился, вымылся, вытерся еще чистым домашним полотенцем и стал одеваться, приплясывая босыми ногами на нечистому полу ванной комнаты. Спешить не имело смысла, но я спешил, ноги застревали в штанинах, рукава пытались порваться. Я боролся с одеждой, а сам тупо разглядывал прошлогодний календарь, пришпиленный к двери изнутри.
Огромный лист на сентябрь изображал девушку с очень маленькой грудью и довольно длинными ногами, вздумавшую пофизкультурничать. Турником служил рожковый ключ, надетый на гайку, торчащую из черной стены. Гимнастка любила все большое: даже мой штабелер обслуживался ключами меньшего размера.
Разумеется, девушка была совершенно голой, на календарях подобного рода иных не бывало.
За эти дни я видел ее тысячу раз, но сейчас впервые заметил, что лощеная бумага во многих местах покоробилась и заскорузла. Стало ясно, что квартира не пустовала, тут живали и парни – причем такие, которым не повезло найти реальную партнершу.
Когда я выскользнул из душной ванной, то услышал веселые голоса и прошел в комнату.
На одном из диванов сидела староста, рядом примостилась незнакомая женщина – маленькая и худенькая, в домашнем сером платье.
Голые ноги ее – в отличие от Ольгиных розовых – были желтовато бледными.
Обе сокурсницы держали щербатые кружки, в воздухе остро пахло бальзамом «Агидель». Наполовину пустая, бутылка с жидкостью цвета утренней мочи стояла на полу.
– Знакомьтесь! – сказала Ольга, все еще размягченная. – Валя, это Юрий, Юра, это Валентина, будьте своими.
– Уже свои, – ответила Валя и отсалютовала кружкой. – Бери стакан, приписоединяйся!
– Спасибо, – я покачал головой. – С утра как-то не пью. А такую дрянь, как «Агидель», не пью даже вечером.
Сокурсницы снисходительно улыбнулись.
Разница в возрасте на каких-то десять лет или около того давала им право на старшинство.
И, кроме того, я знал, что многие женщины любят это химическое пойло для горничных, от которого быстро дуреешь.
– Простите, девушки, – поправился я. – Могу ошибаться. Не хотел вас обидеть.
– Не ошибаешься и не обижаешь, – Валя и поправила серенький подол на желтых бедрах. – Худшей дряни, чем этот бальзам, не знаю…
Движение было безучастным, но меня пробило такое желание, что будь мы одни, я бы опять набросился на Ольгу.
Хотя, стремясь насытиться на всю оставшуюся жизнь, мы накувыркались так, что я еле стоял, а она еле сидела.
–…Но бьет по голове кувалдой и дает забыть обо всем.
– О чем? – поинтересовался я, почувствовав, что в мышеобразной Вале что-то есть.
– О том, что…
Она сдвинула колени, выпрямилась, выпятила грудь, которой не было, откинула свободную руку и сказала нараспев:
– «Человек, рожденный женою, краткодневен и многопечален!»
– Какой женой? – спросил я глупо. – Чьей именно, и вообще?
– Никакой. Ничьей. Просто женой.
– Классные стихи, – сказала Ольга и отпила «Агидели». – Сама сочинила?
– Это не стихи, – ответила Валя, тоже сделав глоток. – И не я. Из книжки.
– Из «Властелина колец»?
– Из Библии.
– Ничего себе! – вырвалось у меня.
Я не считал себя интеллектуалом, тем более эстетом и книгочеем. Но все-таки имел представления об этой стороне жизни.
Я знал, что женщины типа Ольги – приемлемые в житейском плане, но пустые внутри – обожают всякую чепуху. Сам я пробежал несколько страниц «Властелина», когда сослуживец хвастался новым «Киндлом», и понял, что такую чушь не стал бы читать даже школьником.
Услышать, что серая мышка читает Библию, было удивительнее, чем узнать, что мой начальник Гималетдин Акназарович Байдавлетов слушает трансляции из Венской оперы.
Я окинул Валю острым взглядом сверху вниз, потом обратно.
Образования я не имел, но дураком не был и понимал природу вещей.
– Ты читаешь Библию?
– Почитываю, – Валя усмехнулась. – В лаборатории у меня то аврал, то штиль, домой не уйдешь, просто так сидеть скучно, голову надо чем-то занять. Но уж точно не «Тремя мандотерами».
– Голову занять, да, – подтвердил я и быстро взглянул в сторону кровати.
Вонь бальзама перебивала запахи, но сбитые простыни с темным пятном говорили обо всем.
Мы с Ольгой опростоволосились выше крыши.
Ощутимо покраснев, я кинулся застилать ложе недозволенной любви.
– Да брось ты, – отхлебнув еще, Ольга махнула рукой. – Валька своя, дело житейское.
– Именно что житейское, – подтвердила та. – Более того, если бы вы тут три дня проспали через стенку, я бы подумала, что с вами что-то не так.
– С нами, конечно, все так, – ответила староста, не заметив, как Валя влёт раскусила ее вранье про занятую квартиру. – Но сама понимаешь, здесь это здесь, а там – это там. Здесь свобода, там контроль. В общем…
– Не учи ученую, съешь сову моченую, – перебила сокурсница. – Я могила, можешь не волноваться…
– Ты тоже, если что.
–…И вообще, ребята, я раньше всех приехала…
– Да, кстати! – теперь перебила Ольга. – Где эти пять звезд? Решили, что раз если на три дня задержались, то и на тридцать три можно? Я, конечно, с преподами договорюсь оптом, но должны понимать, что они не могут ставить всем «пятерки» если на парах весь месяц пустота.
– Они приедут через час, следующим автобусом. Так что, если хотите…
Валя сделала выразительное лицо.
–…Я не такая дура, прекрасно понимаю, что свалилась, как снег с горы, позвонить не додумалась, сломала вам кайф. Так что время есть, можете продолжить. Я на улицу выйду. Или спрячусь на кухню. Или тут посижу: никогда не видела, как трахаются в реале, посмотреть любопытно.
– Твое предложение завлекательно, – сказал я. – Но я не порноактер, на людях не смогу.
– И вообще времени нет, – Ольга покривилась. – Час пролетит – свистнуть не успеешь. И не час, а меньше, мы с тобой тут сидели, попивали, пока Юрка размывался. И мне, кстати, тоже надо душ принять, перед этим еще порядок навести, пол помыть, мы тут все уделали. Так что успевай поворачиваться.
– Иди мойся, – Валя махнула рукой. – Порядок тут наводить нечего, Юра кровать заправил лучше, чем в армии. Пол я по-быстрому протру, ничего вы тут не уделали, поимели друг друга скромно. Так что все в порядке, подруга. Мы готовы к бою, товарищ Ворошилов!
Благодарно кивнув, Ольга побежала мыться.
Мы с Валей обменялись взглядами и одновременно подмигнули.
Кажется, что-то было впереди.