Магия Огня: все тайны стихии в одной книге. Путь огня и льда: живая традиция скандинавского язычества - читать онлайн

То, что мы как ведьмы и язычники делаем с огнем и пламенем, вовсе не ново. Огонь присутствует в человеческой культуре с раннего каменного века, и существуют свидетельства его ритуального использования еще с тех пор.

Предыстория

Самые ранние свидетельства использования огня – фрагменты сгоревшего дерева, семян и осколки кремня – насчитывают почти 800 тысяч лет[3]. Огонь поддерживал жизнь наших предков, сотни и тысячи зим давая тепло и пищу. Вполне закономерно, что и поклонение огню, почитание и обожествление огня продолжаются с тех же давних времен.

В большинстве индоевропейских языков – семейство языков, на которых к 1000 г. до н. э. говорили по всей Европе и в некоторых частях Юго-Западной и Южной Азии, – было два отдельных понятия для огня:

• egni и его вариации описывали одушевленный огонь. Это корень санскритского слова «огонь», agni (которое также является именем индийского божества Огня) и латинского ignis (от которого, к примеру, происходит современное английское слово ignite, «воспламенить»).

• paewr и его вариации описывали неодушевленный огонь. Отсюда происходит греческое pyr (корень таких слов, как pyre, англ. «погребальный костер», или пиромания) и прапрадедушка современного английского слова fire – «огонь»[4].

Некоторые из наиболее ранних свидетельств ритуального использования огня включают:

• Обожженные глиняные фигурки-«венеры», возраст которых составляет около 11 тысяч лет. Эти маленькие женские фигурки входят в число самых древних находок обожженных керамических изделий. Самая известная статуэтка, Венера Виллендорфская, на самом деле вырезана из известняка, но другие, такие как Вестоницкая Венера, сделаны из обожженной глины и относятся примерно к 25 000–29 000 гг. до н. э.

• Самые первые свидетельства ритуальных кремаций в Западной Европе, датируемые примерно 1500 г. до н. э.

• Свидетельства ритуальных костров на ранних индуистских алтарях на юге Индии примерно в то же время.

600 гг. до н. э.

Термин «огнепоклонник» иногда ассоциируется с зороастризмом – религиозной системой, основанной в Персии примерно в VI в. до н. э. Зороастром (или Заратустрой). Зороастризм был первой крупной религией, где почиталось единое божество, а не множество богов, и зародился на территории нынешнего Северо-Восточного Ирана и Юго-Западного Афганистана.

В зороастризме и огонь (atar), и вода (aban) считаются инструментами ритуального очищения, и как таковые играют важную роль во многих ритуалах, которые в древности часто совершались в храмах или «домах» Огня.

В греко-римской культуре почитали два основных типа огня: огонь очага (под покровительством римской богини Весты или греческой Гестии) и огонь кузницы (под покровительством римского Вулкана и греческого Гефеста). Хорошо известна история греческого титана Прометея, который украл огонь у богов и передал его людям. Подробнее об этих божествах вы можете прочитать в главе 3.

От 1500 до 1700 г. н. э.

Мне вряд ли удалось бы написать книгу о ведьмах и огне, так или иначе не упомянув Времена сожжений – период между 1500 и 1700 гг. в Европе, когда людей, обвиненных в колдовстве, сжигали на костре.

В то время сожжение на костре было казнью, специально предусмотренной для еретиков. Эта практика берет свое начало в Вавилонии и Древнем Израиле и позже была унаследована европейцами. Огонь как инструмент посвящения или очищения повсюду упоминается в Библии, и этот способ казни многими рассматривался как средство избавления грешников от грехов или скверны… с удобным побочным эффектом в виде уничтожения грешников.

Как и другие, кто пришел к ведьмовству и язычеству в конце 1990-х – начале 2000-х, я постоянно сталкивалась с рассказами об эпохе костров: более девяти миллионов ведьм, погибших в огне в ходе средневековых ведовских процессов, непрерывная ведьмовская традиция, восходящая к тому времени, сохранившая Старую Религию.

Это упоминалось – без каких-либо ссылок на первоисточники – почти в каждой ведьмовской книге, прочитанной мною в детстве. Слова «девять миллионов женщин» воспринимались как евангельская истина почти всеми ведьмами и язычниками, которых я знала, и стали частью нашей собственной мифологии. И как можно нас в этом винить? Романтизм идеи возрождения религии, почти утраченной из-за христианских угнетателей столетия назад, – перед таким даже самому черствому сердцу не под силу устоять.

Проблема, однако, заключалась в том, что все было не совсем так. Представления о строго организованных ковенах и непрерывной линии ведьм, восходящей ко временам сожжения, впервые стали популярными благодаря доктору Маргарет Мюррей в 1920-х гг. Хотя это очень романтичная версия, она была быстро дискредитирована историками и археологами: во-первых, фактически нет никаких доказательств, а во-вторых, известно, что разница в языках и диалектах, уровень грамотности, раздельность в пространстве и финансовые ограничения стали бы препятствиями для существования глобального сообщества ведьм в доиндустриальную эпоху – да и вообще кого угодно – в таком виде, в котором изображает его Мюррей.

Несмотря на то что теории Мюррей были дискредитированы, позже их подхватил Джеральд Гарднер, первый викканин, который публично заявил о себе после того, как в 1950-х гг. в Англии были отменены последние старые законы против колдовства. Гарднер активно ссылается на эти теории в большей части своих работ, ставших основой для многих видов ведьмовства и язычества, которые мы практикуем сегодня[5].

Интерпретация Гарднером теорий Мюррей, в свою очередь, была основана на влиятельных ранних ведьмах-экофеминистках 1960–1970-х гг., и именно тогда появилась бо́льшая часть – хотя и не вся – риторики о «девяти миллионах женщинах», которую мы все еще встречаем сегодня в ведьмовской литературе. Это число было дополнительно закреплено в канадском документальном фильме 1990 г. The Burning Times («Времена сожжений») с участием нескольких из этих авторов.

Но если мы рассматриваем некоторые утверждения ведьмовских и языческих авторов о Временах сожжения объективно, важно не игнорировать то, что профессор Рональд Хаттон назвал «приливной волной» исследований, которая прямо подчеркивает следующее.

• Гораздо меньше, чем девять миллионов человек, были казнены в Европе в это время. «Официального» числа не существует, но ученые оценивают его где-то между 40 и 60 тысячами[6]. Миф о девяти миллионах берет свое начало в брошюре 1784 г. авторства немецкого ученого Готфрида Кристиана Фойгта. В этой брошюре Фойгт оценивает – опять же, без каких-либо обоснований – количество людей, казненных за колдовство за период более тысячи лет. С тех пор эта цифра, вырванная из контекста, использовалась бесчисленным множеством других авторов.

• Охоты на ведьм не были систематическими и даже хорошо организованными. В Средние века европейские культуры существенно отличались друг от друга. Отношение к гендерным ролям, колдовству/магии и Церкви сильно разнилось от страны к стране или даже от города к городу. У Церкви в разных странах и городах тоже были разные представления о приемлемости народной магии, суеверий и так далее, даже после публикации «Молота ведьм» Крамера, самого известного трактата о ведьмах и колдовстве (впервые опубликован в Германии в конце 1400-х гг.)[7].

• «Молот ведьм» не был общепризнанным текстом для охотников на ведьм или для Церкви. Несмотря на то что в те времена он был популярен среди некоторых религиозных экстремистов, многие считали «Молот ведьм» оскорбительным для благочестия мужчин и для трудов монахинь и святых женщин[8]. Другие отметили, что «Молот» игнорировал многое из того, что уже было известно о колдовстве и демонологии. Многие инквизиторы и духовенство одинаково отвергали и презирали этот трактат как чрезмерно параноидальный и женоненавистнический[9].

Не поймите меня неправильно: это, безусловно, была и клоунада, и трагедия одновременно. Десятки тысяч людей были истреблены самыми варварскими способами, они погибли в страданиях и агонии. Чаще всего это были женщины, в большинстве своем бедные и, как правило, находящиеся в социально уязвимом и каким-либо образом маргинализированном положении. Но это не было, как часто говорят, «холокостом ведьм». Подавляющее большинство обвиняемых и казненных не идентифицировали себя как ведьм и не были связаны с ведьмовством в том виде, в каком мы его представляем сегодня.

Означает ли все это, что мы, ведьмы и язычники, не должны изучать процессы над ведьмами и читать о них? Конечно же, нет. Охота на ведьм любого рода составляет важную часть нашей истории, изучайте ее, если вам этого хочется. У многих современных ведьм, которых я знаю, на книжных полках есть раздел, посвященный этой теме. Другие проводили академические исследования о степени влияния этих судебных процессов и признаний обвиняемых на современное понимание и интерпретацию колдовства.

Важно то, что мы не помогаем увековечить искаженные названия и отношения, которые бытуют в современном язычестве и по сей день: каждые Рождество и Пасху я вижу, как в соцсетях появляются мемы о «языческих» традициях, которые «Эти Ужасные Христиане» украли, и каждый Хэллоуин я наблюдаю болтологию о том, что все уверенные в себе женщины – это «внучки ведьм, которых в свое время не смогли сжечь». К слову, мне не нужно быть внучкой ведьмы, чтобы уметь постоять за себя, и мне, черт возьми, не нужно постоянно высмеивать религию других, чтобы обосновать важность моих верований.

Возможно, в первые дни неоязычества было бы нормально громко ругаться со всеми христианами и относиться к ведьмовству как к способу восстания против господствующей культуры. Вероятно, это было еще и весело. Но взгляды и идеологии, основанные на противоречивых историях, которые, как мы теперь знаем, не соответствуют действительности, бесполезны, они вызывают чувство неловкости и отвлекают внимание от громадной работы, совершаемой языческими жрецами, – не говоря уже о гармонии и красоте, которые так много искателей обрели, когда пришли к этой религии.

От 50 г. н. э. по настоящее время

Если вы пообщаетесь с ведьмами и язычниками какое-то время, то, скорее всего, решите посмотреть британский культовый фильм ужасов 1973 г. «Плетеный человек» – по крайней мере один раз. Вызовет он восторг или отторжение (а по моему опыту, большинство язычников имеют кардинально противоположные чувства на сей счет), этот фильм – то, что вдохновило возрождение традиции «плетеных людей» – огромных устрашающих фигур, изготовляемых из дерева, травы или тростника, а затем поджигаемых, – в современной языческой культуре.

Я видела несколько нереально шикарных «плетеных людей» на языческих фестивалях в Австралии. В начале 2000-х язычники Джелонга каждый год устраивали фестиваль Burning Man в тропическом лесу Отуэй, который завершался сожжением огромной фигуры, которую мы строили всей коммуной за день до этого. У этих фигур была хитроумная конструкция: это был огромный скелет (с грудной клеткой и всем прочим), сделанный из соединенных железных фрагментов. Все, что нам нужно было сделать, это собрать кучи хвороста, чтобы прикрепить их к фигуре и оживить ее. Дерево сгорало во время ритуала, а скелет оставался и светился в темноте, раскаленный докрасна.

Многие приписывают «плетеных людей» кельтской культуре и древней кельтской практике. Но неясно, было ли так на самом деле. Применение «плетеных людей» в друидических обрядах человеческих жертвоприношений можно проследить еще в «Записках о Галльской войне» Юлия Цезаря 50 г. н. э. В этом труде Цезарь упоминает «государственные» жертвы, приносимые галлами – кельтскими племенами, которые жили на территории древнейших государств Западной Европы, включавшей земли нынешней Северной Италии, Франции, Бельгии, часть Германии и Нидерландов, – чтобы умилостивить своих богов[10].

По словам Цезаря, эти обряды, организуемые и управляемые друидами, включали «колоссальные фигуры, конечности которых, сделанные из плетеной ткани, наполняли живыми людьми и поджигали; и жертвы погибали, охваченные пламенем»[11].

По его утверждениям, в основном так казнили преступников, хотя иногда к ним добавляли невиновных и приносили в жертву, чтобы составить необходимое число. Но хотя мы знаем, что друиды действительно практиковали человеческие жертвоприношения, не было найдено никаких археологических свидетельств, подтверждающих рассказ Цезаря. Историки предполагают, что эта история была придумана им в качестве своего рода пропаганды, чтобы оправдать галльские войны, показав, что «варварским» галлам и бриттам не помешало бы немного римской «цивилизованности»[12].

На Цезаря ссылались многие другие древние авторы, но его слова не подвергались сомнению и не объяснялись до 1676 г., когда английский историк Айлетт Саммс опубликовал Britannia Antiqua Illustrata (лат. «Памятники древней Британии»). Саммс более или менее дословно процитировал рассказ Цезаря о «плетеных людях», затем сам немного приукрасил его, написав, что конечности «плетеного человека» были сплетены вместе в виде корзин[13].

Наряду с этим описанием Саммс включил в свою книгу гравюру с изображением того, как, по его мнению, могли выглядеть галльские «плетеные люди». Этот образ – светловолосый смотрящий вдаль человек с довольно натуралистичным лицом, симметричными руками и ногами, сделанными из прямых ивовых прутьев и сплетенными в клети для содержания несчастных заключенных, – с тех пор лег в основу всех визуальных представлений о «плетеных людях»[14].

Представляется все более маловероятным, что эти впечатляющие сооружения действительно существовали в древние времена, однако повсюду встречаются описания более скромных фигур размером с человека.

До XIX в. горящие mannequins d’osier, или плетеные фигуры, были довольно распространены во Франции. Эта практика была схожа с разжиганием костров на Праздник середины лета в других странах Европы: считалось, что это отгоняет злых духов. На улице Оз’Урс в Париже обычно изготавливали большую плетеную фигуру, которую одевали в солдатскую форму и несколько дней носили по улицам, сжигая ее третьего июля. Le géant de la Rue aux Ours сжигался каждый год до 1643-го и находился в ве́дении местного жителя, выбранного по этому случаю в качестве «короля». «Король» удостаивался чести поджечь фигуру факелом, и, когда огонь гас, местные жители выискивали оставшиеся фрагменты[15]. Некоторые источники гласят, что это совершали в память о сожжении солдата-богохульника в 1418 г., но большинство ученых не согласны с этим, утверждая, что, скорее всего, это была просто местная причуда в рамках довольно распространенной в то время традиции[16].

Независимо от того, являются ли «плетеные люди» подлинной исторической практикой или продуктом древнеримской пропаганды, которая с тех пор была приукрашена в интерпретациях режиссеров 1970-х гг., вдохновленных образами Саммса и других, они довольно часто встречаются на современных больших огненных фестивалях, в том числе и языческих.

С 1850 по 1890 г. н. э.

Огонь и вода создали пар, который запустил Промышленную революцию Викторианской эпохи, с тех пор изменив образ жизни людей. Огонь осветил путь шахтерам австралийской и американской золотой лихорадки, которая радикально изменила местные ландшафты и население, и мерцал огонь свечей практиков оккультных и спиритических традиций, сформировавшихся в то время, число которых росло и росло.

В дальней части невзрачного паба в городе Гилфорд, примерно в 130 километрах к северо-западу от Мельбурна, есть скромная пристройка. Наследие золотой лихорадки Австралии 1850-х гг., когда-то она была конюшней знаменитой сети дилижансов Кобба и Компании, которая тянулась по всему пути распространения белой цивилизации, по мере того как население росло и сотни тысяч людей прибывали в эти места в погоне за золотом. На центральных балках конюшен есть ряд неприметных отметин, которые многие бы не заметили или приняли за свечной нагар, но при ближайшем рассмотрении видно, что следы эти оставлены вполне преднамеренно. Вокруг центра каждой балки на уровне глаз расположены тринадцать круглых отметин размером с большой палец, многие из них, и это заметно, были вырезаны ложкой и заново выжжены в древесине – а это процесс, требующий некоторого времени и усилий. Возможно, самой впечатляющей из всех и уникальной для Австралии является обширная экспозиция символов и букв, нарисованных сажей глубоко под землей под Институтом механики 1860 г. на главной улице Балларата, города областного значения. Эти символы и буквы, весьма детальные и покрывающие большую площадь, сначала были тщательно выгравированы, а затем прорисованы сажей на крыше. Потребовалось бы провести много часов в одиночестве при свечах, чтобы покрыть такое огромное пространство рисунками из сажи. Но эти знаки существуют, и только двусмысленные ссылки на «павших» и дата «1882 год» давали какой-либо ключ к их первоначальному назначению.

Эти отметины можно также найти на всех британских островах, в средневековых домах и замках, и на стенах церквей, построенных еще до норманнского завоевания. Что они означают? Почему они целенаправленно размещены на порогах зданий и в местах, где их легко увидеть? То, что они собой представляют, – пережиток народных магических практик, ритуалы и защитные знаки, нанесенные ведьмами и колдунами колониальной Австралии, продолжателями практики своих европейских предков.

Золотая лихорадка 1850–1860-х гг. привела в Австралию сотни тысяч людей с Британских островов, а также иммигрантов из Азии, Америки, Африки и стран Европы, и они принесли с собой свое богатое наследие – фольклор и верования. Люди, приезжавшие в поисках счастья, как правило, были из числа бедных, бесправных и обездоленных, которых ликвидация общинных земель в Англии, огораживания в Шотландии и картофельный голод в Ирландии вынудили искать счастья по всему свету.

Историк Джилл Бли, исследуя ирландскую эмиграцию в Австралии, столкнулась с распространенным убеждением, что ирландские сельские жители привезли «маленький народец» с собой через моря, что фейри были с ними на золотых приисках Австралии вместе с множеством новых духов из неизведанной земли. В одной записи говорилось, что «баньши[17] села на нос корабля и расчесывала свои волосы всю дорогу от Корка до Ботани-Бей»[18]. Бли отмечает факт повсеместной буквальной веры в духов, а также то, что продолжение верований и обычаев родины позволило католикам-ирландцам выжить на новой земле, где сама их идентичность противопоставляла их английским правителям-протестантам[19]. То же самое было и с бедными иммигрантами из Корнуолла, Шотландии, Йорка и Восточной Англии – они боролись за сохранение своего наследия и самобытности на чужой земле, где их традиции, убеждения и даже самоопределение были угрозой для английских протестантских порядков, которую следовало искоренить.

Итак, что же означали эти символы, столь тщательно вырезанные на стенах этих хозяйственных построек, для тех, кто их создал? Хотя оставались неуслышанными голоса многих людей в силу их бедности и неграмотности, кое-что история все-таки сохранила. В газетах середины XIX в. есть записи о народных целителях (которых в те времена называли «хитрыми людьми»), занимающихся своим ремеслом на кладбищах, в тавернах и в кустарниках колониальной Австралии. Австралийский исследовательский проект по ритуальной магии – проект, поддержанный Университетом Хартфордшира, Обществом народной архитектуры, а также Федерацией и Университетом Ла-Троуб, – обнаружил многочисленные примеры сохранившейся народной магии по всей Австралии в Викторианскую эпоху. Они встречались в богатых домах, полицейских участках, каретных сараях, маяках и поселениях сквоттеров, однако большинство найдено в хозяйственных постройках и помещениях для прислуги, населенных бедняками. И все же историкам удалось четко идентифицировать только трех практикующих магию – в основном из-за отсутствия записей о тех, кто не относился к экономической и социальной элите. Эти люди предлагали свое магическое мастерство за вознаграждение, занимаясь поисками потерянного имущества и домашнего скота, исцелением больных, созданием защитных чар, освобождением людей от злой магии и духов, а также предсказаниями будущего. Двое из них были хозяевами пабов, и нам повезло, что их магические практики были записаны для потомков и теперь доступны онлайн. Один из них, Уильям Эллисон, подробно описал в своем альманахе лекарства, снадобья, проклятия, защитные заговоры, ведьмины бутылки и другие магические практики. Нам также повезло, что его коллега, еще один содержатель паба и «хитрый человек» Бенджамин Ноукс, также передал свои заметки Уильяму Эллисону, чтобы он переписал их в свой альманах[20]. Это дает нам некоторое представление о магических практиках и верованиях в колониальной Австралии.

Огненные отметины, безусловно, являются самыми многочисленными примерами народной магии в колониальной Австралии. Эти каплевидные отверстия размером с большой палец часто встречаются на центральных балках многих, если не большинства, конюшен, где бревна сохранились нетронутыми с начала до середины XIX в. Проделывание этих отверстий требовало изрядного количества времени и усилий: их тщательно выжигали свечой под углом к одной точке, а затем выскабливали пепел до тех пор, пока не возникало углубление. Фольклористы Дин и Хилл попытались воспроизвести эту процедуру и пришли к однозначному выводу, что отметины делались вполне сознательно и систематически. Экспериментируя со свечами и деревом, они обнаружили, что на месте отметин дерево выжигалось на 45 процентов, а затем с помощью небольшой ложки зола выскабливалась и отверстие углублялось. Для получения такой отметины нужно около пятнадцати минут[21]. Смысл этих следов по большей части туманен, однако многие исследования показывают, что они играли определенную роль в ритуалах, оберегающих здания от огня и очищающих от злых духов[22].

Впечатляющие своими масштабами и замысловатостью, пятна сажи на крыше подвала Механического института Балларата – замечательный пример народной магической практики. Сегодня на Британских островах сохранилось только шестнадцать таких изображений. Их назначение по сей день не разгадано, и эти изображения в Балларате уникальны для Австралии. Истон предполагает, что, возможно, одним из объяснений этого явления мог быть страх перед колдовством. Он приводит детальный пример, в котором объясняет, что отчасти такие изображения использовались для отпугивания злых духов, вызывающих нескончаемые кошмары. В Британии зачастую осторожно переносили священный огонь из церкви и использовали для нанесения защитных знаков и символов на потолках в уязвимых местах зданий. Следы свечной копоти часто встречаются в британских средневековых церквях, они разбросаны по потолкам, казалось бы, случайным образом. Часто встречаются инициалы и символы, включая стилизованные кресты и ловушки для демонов (геометрические мандалы). Следы в Балларате, отмеченные цифрой 1882 и упоминающие «погибших» или «павших», вполне могли относиться к катастрофе на Великой австроазиатской шахте, в результате которой две дюжины шахтеров утонули в проломе в подземной реке в соседнем городе Кресвике. Однако, за недостатком данных, о настоящих причинах можно лишь догадываться.

Золотые прииски Австралии были опасным местом для многих людей, ведь они были в незнакомой новой стране, полной опасностей. Также их все еще звали к себе родные земли, которые, как казалось им, были так далеко. Неудивительно, что традиции старого мира проникли в новый мир, и ритуалы прошлого остались сильны. Они приносили утешение, ведь люди верили, что старые традиции смогут их защитить. Но также они создавали мощные эмоциональные связи с далекой родиной на другом конце света. И все же это наследие остается – запечатленное на порогах жилищ и спрятанное на стенах.

Наше время

Горящие кусты, пламенные столбы и огни меноры – все это примеры священного огня, иногда служащего олицетворением самого Бога.

В иудаизме Ханука – это праздник, отмечаемый в ноябре-декабре. Праздник длится восемь дней в честь чуда, произошедшего во время восстановления священного храма в Иерусалиме после того, как он был завоеван ассирийскими греками во II в. до н. э. Из всего масла для священных светильников только один флакон остался нетронутым во время разграбления. Он горел в течение восьми дней, что было воспринято как чудесный знак того, что люди в храме могли продолжать свою духовную жизнь и поддерживать отношения с Богом. На практическом уровне это также означало больше времени для прессования и обработки большего количества оливкового масла, прежде чем все оно будет сожжено.

Ханука во всем мире празднуется по-разному, но есть одна общая традиция: зажигать свечи в меноре, семирожковом светильнике, и обращать их к внешнему миру, выставляя на окне или на видном месте в доме. На иврите эта традиция называется пирсум га-нес, что означает «обнародование чуда».

Свечи, благовония и огонь также занимают важное место в католицизме, в том числе и на Пасху, когда праздничные костры все еще горят по сей день по всей Европе и в других странах. Священный огонь или костры часто зажигают в знак окончания Пасхального триденствия, трех святых дней Пасхи, которые начинаются в Страстную пятницу и заканчиваются на Пасху – в Воскресенье.

Огонь уже давно стал частью индуистских традиций, где ритуалы часто совершаются перед священными кострами, иногда с повторением мантр или подношениями богам. Пламя и огонь составляют ключевой компонент многих ритуалов, в том числе браки, где Агни (индуистское божество Огня, иногда олицетворение самого Огня) просят стать свидетелем союза двух людей[23].

Хотя сегодня мы используем огонь меньше, чем двадцать лет назад, многие элементы древних или народных обычаев все еще сохраняются в практиках, которые большинство людей назвали бы повседневными.

Например, свечи на праздничных тортах. Некоторые считают, что традиция круглого торта, украшенного зажженными свечами, берет свое начало от праздников в честь богини Артемиды в Древней Греции. И даже если это не так (точно известно, что круглые «пирожки» имели место в Древней Греции и Риме и что свечи использовались в почитании Артемиды, но неизвестно, горели ли свечи непосредственно на тортах), есть свидетельства о том, что свечи зажигали на тортах в Германии еще в 1700-х гг., чтобы отпраздновать Киндерфест, или рождение ребенка[24].

Заключение

История насчитывает гораздо больше примеров поклонения огню и священного огня, чем может поместиться на страницах этой книги. Достаточным будет сказать, что огонь был частью церемоний многих культур с самого начала известной нам истории, и он продолжает оставаться частью многих религий и культур сегодня: в огнях кремации и кострах; в свечах, используемых в различных религиозных церемониях; и в вечном огне, зажигаемом, чтобы напоминать нам о знаменательных событиях.

Как и сама стихия Огня, огненные существа из мифов часто непредсказуемы, их образы загадочны и многогранны. Интересно, что мифические царства и места, связанные с огнем, часто ассоциируются либо с актом творения и изменения, либо с разрушением и разорением. В эту главу я включила исторические сведения, современные верования и другую информацию о некоторых мифических существах и местах, связанных с огнем.

Мифические существа

Во введении мы немного поговорили об элементе Огня и о том, как и почему он связан с колдовством, но я решила, что в этой главе важно рассказать о существовании на протяжении веков ассоциации эфирных существ с определенными стихиями – гномов с Землей, сильфов с Воздухом, саламандр с Огнем, ундин с Водой и так далее.

Некоторые оккультные традиции утверждают, что элементали Огня первыми подружились с древними людьми и научили их создавать и использовать походные костры и факелы[25]. Но одно из первых упоминаний об элементалях непосредственно в связи с колдовством встречается в таких работах, как Compendium Maleficarum[26], руководстве для охотника на ведьм, написанном итальянским священником Франческо Мария Гуаццо и опубликованном в 1608 г. Гуаццо задумал свою книгу во время пребывания в Милане, который в то время считался местом сосредоточения колдовской практики. В ней приводятся многочисленные утверждения о ведьмах и их отношениях с различными демонами и духами, в том числе с духами Земли, Воздуха, Огня и Воды. Его труды впоследствии оказали влияние на многие произведения об этих существах и их связях с магией и колдовством[27].

Джинны – в арабской традиции ду́хи, считающиеся существами более высокого порядка, чем люди, и созданные из намного более тонкой материи[28].

Считалось, что джинны обладали сверхъестественными способностями в области архитектуры, и, по легендам, с их помощью царь Соломон построил свой великолепный храм[29]. В фольклоре многих стран говорится, что они живут или по крайней мере собираются вокруг дверных проемов, порогов и других пограничных пространств, с чем связано множество суеверий[30].

Согласно исламским верованиям, джинны правили Землей до сотворения людей и считались промежуточной расой существ между ангелами и людьми[31]. Обычно считается, что джинны наиболее активны ночью и больше всего любят жару, пустыни и жаркий климат, особенно природные источники, руины и дикие места в теплых регионах.

Утверждается, что джинны очень ценят увлекательные истории. Поэтому некоторые современные ведьмы, делая подношения или выказывая уважение этим духам, поют песни и рассказывают истории.

Другое традиционное подношение – миска муки, политая маслом. Широко распространено мнение, что джинны откажутся от любого продукта, который содержит соль. Еду для джиннов обычно подают снаружи, а не внутри дома. Считается, что злонамеренных или озорных джиннов можно отвадить солью или железом, особенно четками или бусами, сделанными из железа[32].

Эти огромные змееподобные существа фигурируют в легендах и фольклоре всего мира. Описания внешнего вида драконов сильно отличаются одно от другого, но с середины Высокого Средневековья драконы в западной культуре часто изображались как огнедышащие звери с четырьмя ногами, крыльями и рогами. Популярный западный образ дракона представляет собой комбинацию более ранних изображений из разных традиций и неточных или неполных древних рисунков змей.

В западных культурах драконы изображаются как монстры, которых нужно приручить или убить, что обычно совершалось святыми или героями фольклора – например, как в истории Святого Георгия и змея (дракона). Обычно считается, что они обладают ненасытным аппетитом и живут в пещерах, где копят сокровища. Такой образ часто встречается в западной фэнтези-литературе, включая «Хоббита» Дж. Р. Р. Толкина и «Песнь льда и пламени» Джорджа Р. Р. Мартина.

В восточных культурах драконы часто изображаются как бескрылые змееподобные существа, обладающие высоким интеллектом. Слово «дракон» также стало относиться к китайскому традиционному иероглифу лун (), который ассоциируется с удачей и, как считается, дает власть над дождем. Драконы и их связь с дождем породили китайский обычай танца драконов и гонок на лодках-драконах. Многие восточноазиатские божества обычно изображаются с драконами. В Императорском Китае драконы также ассоциировались с императором; в более поздний имперский период лишь он один имел право на изображения драконов в своем доме, на одежде или имуществе.

Внешности драконов обычно приписывают птичьи, кошачьи и рептильные характеристики: змееподобные черты, чешуйчатая кожа, четыре ноги с тремя или четырьмя пальцами на каждой, острые позвонки, хвост и челюсть с рядами клыков. Многие современные ученые предполагают, что огромные вымершие или мигрировавшие крокодилы имеют с драконами близкое сходство, особенно те виды, что встречаются в лесных или болотистых районах, и, вероятнее всего, являются образцом современных изображений дракона[33]. Это также согласуется с античными понятиями draco и drakon («большой [морской] змей»).

В мифологии нескольких разных культур по всему миру есть огненные птицы, созданные или рожденные из пламени.

Бенну

Птица Бенну – мифическая египетская птица, которую ассоциировали с Солнцем, сотворением и возрождением; она сыграла определенную роль в сотворении мира в египетской мифологии. Есть предположение, что Бенну впоследствии повлияли на образ феникса в греческой мифологии.

Огненные птицы в фольклоре и сказках

Огненные птицы также появляются в ряде народных и авторских сказок, самой известной из которых, вероятно, является Die Goldene Vogel («Золотая птица»), впервые записанная братьями Гримм в начале 1800-х гг. В этой истории птица каждый год наведывается в королевский сад, чтобы украсть фрукты, а на нее охотится молодой принц. Различные версии этой истории существуют во многих культурах – и в странах Европы, и за ее пределами. Моя любимая огненная птица – Фонарь, которая появляется в книге Кэтрин М. Валенте «Сказки сироты».

Хумай

Птица Хумай (Хумайя, Хума) появляется в ряде иранских мифов и народных сказок; этот образ присутствует в суфийской и диванской поэзии, а также в искусстве и архитектуре нескольких стран. Хумай во многом схож с огненными птицами в мифологии других стран, однако одно из ключевых отличий состоит в том, что эта великолепная пламенная птица часто изображается рядом с водой в той или иной форме. Одно из многих толкований имени «Хумай» приводит Инайят Рехмат Хан Патан, учитель универсального суфизма и основатель суфийского ордена на Западе: согласно его теории, ху представляет Дух, в то время как май происходит от арабского ma’a’, соответствует элементу Воды[34].

Феникс

Феникс, появляющийся в легендах многих стран, – это мифическое существо, обычно напоминающее орла или другую крупную птицу, которая сгорает в огне и возрождается из пепла. Во многих историях возрождение феникса происходит лишь раз в 500 лет. В арабской легенде гнездо феникса охватывает пламя от палящих лучей Солнца, и феникс сгорает дотла. В этой версии мифа из пепла сгоревшей птицы восстает червь и превращается в нового феникса.

Феникс традиционно ассоциируется с Солнцем в Китае – считался посланником небес, появлявшимся всякий раз, когда боги являли свою благосклонность. В Средневековой Европе феникс присутствует в христианской космологии, олицетворяя торжество жизни над смертью, и в алхимии, где он символизировал философский камень и эликсир бессмертия[35].

В некоторых историях феникс ассоциируется с ладаном, который, как считалось, он носит в своих внушительных когтях[36]. Пьянящие, пряные ароматы, такие как кедр и корица, также являются распространенными атрибутами феникса. Магические соответствия феникса – красота; начало; разрушение; конец; счастье; надежда; знание; долголетие; счастливый брак; потусторонний и подземный миры; возрождение и обновление; работа над собой[37].

В греческой мифологии лампады – это нимфы подземного мира. Латинизированная версия их имени – nymphae Avernales, или «адские нимфы», названные в честь Аверна, вулканического кратера, который служил входом в подземный мир (см. мифические места далее в этой главе).

Лампады были спутниками и слугами богини Гекаты, они были подарены ей Зевсом в награду за ее верность на протяжении всей Титаномахии, десятилетней войны против титанов. Обычно изображают с факелами, один взгляд на их пламя, как считалось, сводил смертных с ума. По своей прихоти лампады могут направлять эти факелы во тьму, чтобы раскрыть утерянную, скрытую и нужную информацию[38].

Происхождение лампад неясно; согласно некоторым источникам, они дочери Никс, богини ночи; другие утверждают, что они являются потомками одного из речных божеств греческого подземного мира[39].

В современном колдовстве лампады считаются духами, связанными с прорицанием и справедливостью. Они повинуются Гекате и могут почитаться вместе с ней, и некоторые современные приверженцы Гекаты призывают их при работе с предками или в обрядах, связанных со смертью и скорбью, часто в сезон Самайна, современного языческого праздника, который иногда ассоциируют с Хэллоуином. В данной работе и многих других эти ду́хи рассматриваются как горячо преданные[40].

Связи лампад: загробная жизнь; подсознание; циклы; тьма; прорицания; работа со сновидениями; чары; благосклонность и милости; надежда; озарение; удача; кошмары; защита (особенно для потерянных детей); возрождение и обновление; освобождение; месть, сила; путешествия; виде́ния. Среди традиционных подношений лампадам – черные или серебряные свечи; стебли или цветы одуванчика, лаванды, пижмы, аконита, аниса, белладонны, кардамона, галангала или мандрагоры; костры из кипарисовых, пальмовых, рябиновых или ивовых поленьев[41].

В легендах средневековой алхимии и магии саламандры обитают в эфирной, иногда потусторонней, элементальной сущности Огня. В алхимии саламандра, играющая в огне, – классический символ энергии, и считается, что можно заставить ее дарить блага и удачу. Согласно некоторым источникам, огонь вообще существует и может быть использован только благодаря действиям саламандр[42].

В древних книгах об элементалях говорится, что саламандры являются людям в виде маленьких, похожих на ящериц огоньков. Первое известное упоминание о саламандре как об элементальном существе можно найти у греческого философа Аристотеля, который в IV в. до н. э. писал, что она «…не только проходит сквозь огонь, но и гасит его при этом»[43]. Гораздо позже Леонардо да Винчи предположил, что саламандры способны тушить пожары, поскольку они поглощают пламя для получения энергии[44].

Саламандр не следует путать с реальным видом амфибий, носящим то же название, хотя выдвигалось и такое предположение, что, возможно, «настоящие» саламандры, учитывая их пристрастие к гниющим бревнам в лесах, случайно попадали в костры вместе с дровами древних народов, и люди видели их, когда те пытались спастись от пламени[45].

В большей части материалов, посвященных саламандрам, утверждается, что они наиболее активны ночью и иногда появляются в виде светящихся шаров, дрейфующих или подпрыгивающих над водоемами, или в виде погодного явления, известного как «огни святого Эльма»[46].

Саламандры часто ассоциируются с действием, контролем и трансформацией[47], некоторые оккультные авторы связывают их со свойствами человеческого тела и его способностью регулировать температуру и влиять на темперамент: «теплокровные», вспыльчивые люди зачастую обладают качествами саламандры и стихии Огня.

Мифические места

Из многих теорий о том, кем были первые некоренные люди, увидевшие Австралию, моя любимая, пожалуй, теория о древних китайских исследователях, которые решили нанести на карту неизведанные океаны в южном полушарии задолго до того, как эта идея пришла в голову кому-либо из европейцев. На некоторых картах, которые они привезли из одной экспедиции, изображен обширный участок береговой линии, который многие до сих пор считают западным побережьем Австралии, обозначенный исследователями как Земля Огня и Попугаев. На самом деле, вполне подходящее название: лето в «стране Оз»[48] может быть жарким и сухим, и здесь в самом деле обитает много удивительных птиц.

Но что мне больше всего нравится в этой истории – нет никаких доказательств, что первооткрыватели смогли снова найти эту береговую линию – по крайней мере сразу. И хотя чисто логически мы можем взглянуть на длинное побережье и сказать, что да, вероятно, те моряки видели край Австралии, однако нет способа узнать наверняка, и возможно, какое-то время существовала мифическая Земля Огня и Попугаев, спрятанная где-то в южных океанах мира… Это был мир, в существовании которого никто не мог быть уверен, кроме тех, кто там уже жил. Мне нравится думать, что тайна, окружающая эту землю, в свою очередь, могла бы породить еще больше историй и предположений среди моряков и исследователей того времени.

Что касается некоторых мест, о которых говорится в этом разделе, меня больше всего привлекает их лиминальность: это реальные места, которые мы можем видеть, трогать, дышать их воздухом, но истории и рассказы говорят о том, что также они частично существуют в неизвестном, в ином мире. И во многих случаях эта инаковость вызвана или связана со стихией Огня: в трансформации, в возрождении или даже в полном разрушении.

Аверн – ядовитое озеро, которое в римской мифологии считалось входом в подземный мир.

В «Энеиде», эпической поэме, написанной на латыни примерно в 29–19 гг. до н. э. римским поэтом Вергилием, герой Эней спускается в подземный мир через пещеру рядом с озером Аверн:

Само озеро расположено в вулканическом кратере недалеко от места, бывшего когда-то римским городом Кумы. Сейчас здесь находится маленький городок Кими – к западу от Неаполя на побережье Италии. Название Avernus происходит от древнегреческого aornos, что означает «без птиц»[50]. Во многих исторических и литературных источниках упоминается, что птицы, пролетающие над озером, падали замертво. Вероятно, это связано с токсичными вулканическими парами, поднимающимися от озерных вод во все еще активном кратере. Время от времени вулканические жерла в озере и в близлежащих холмах также открываются, источая серные испарения[51].

Римляне переняли изрядную долю греческой мифологии и культуры, и описание подземного мира в их мифах похоже. Души, путешествующие в подземный мир, в римском предании, должны сначала пересечь реку Стикс, также известную как ненавистные воды, прежде чем их «рассортируют» по разным районам подземного мира на дальних берегах.

На вершине одного из окрестных холмов лежат руины храма Аполлона. Дальше внизу, в сторону озера, под холмом проходит трапециевидный тоннель, известный как «пещера» Сивиллы. В древнем мире множество сивилл, или пророчиц, жили в пещерах; одна из самых известных – Кумская сивилла, жрица, охранявшая местный храм Аполлона[52]. Именно она предупредила героя Энея о трудностях возвращения из подземного мира:

Территория вокруг озера была впервые заселена древнегреческими колонистами примерно в VIII в. до н. э.[54] Во времена империи по его берегам стояли римские дома, в том числе и большая баня. Олицетворению озера, божеству Аверну, поклонялись в прибрежных храмах.

Хотя римский подземный мир не похож на темный огненный ад из христианской мифологии, Аверн все же связан со стихией Огня, в силу того что его вход образован вулканом, а те, кто стремится войти или выйти, должны пройти тяжелые испытания и измениться.

Динас Аффараон, также известен как Динас Ффараон («крепость фараона»), или Динас-Фараун-Данде («крепость огненного фараона»), – место, упоминаемое в средневековой валлийской литературе. Считается, что это старое название городища железного века в Сноудонии, Уэльс, которое называлось Динас Эмрис, что иногда переводится как «город амброзии» либо «крепость Амброзия»[55].

Это место упоминается в рассказе XII или XIII в. «Ллудд и Ллевелис» (Cyfranc Lludd a Llefelys), иногда «Ллидд и Ллевелис», входящем в валлийский сборник историй, известный как «Мабиногион». Он повествует о Ллудде, который только что унаследовал корону Британии от своего отца. Вскоре он помогает своему брату Ллевелису жениться на принцессе Франции и стать королем этой страны. Правление Ллудда начинается хорошо, но вскоре спокойствие нарушают напасти – душераздирающий крик раздается каждый майский день, он настолько ужасен и пронзителен, что у всех беременных женщин в Британии случаются выкидыши, а все мужчины теряют свои «цвет и силу»[56].

Ллевелис дает брату советы, которые помогают ему справляться с бедами. Король решает разобраться с источником жуткого крика. Оказывается, причиной всему стали схватки красного дракона с чужеземным белым драконом. Ллудд задумывает устроить для них ловушку точно в центре острова под названием Оксфорд, усыпить их медом, а затем похоронить под землей в Динас-Эмрис в каменном сундуке.

Именно из «Ллудда и Ллевелиса» мы узнаём о том, что это место было переименовано:

Имя Динас Эмрис – намек на Мирддина Эмриса, или Мерлина, из легенд о короле Артуре. Он еще мальчишкой помогал королю Вортигерну, воину V в., упомянутому во многих мифах и историях того времени, который пытался построить свою башню на этом месте, но каждый раз она рушилась, поскольку земля там сотрясалась каждую ночь[58].

Мерлин знал о двух погребенных драконах и предсказал, что красный дракон – это символ бриттов, а белый дракон – саксов. Если бы их выкопали, чтобы они могли сразиться, сказал он, красный дракон победил бы – бритты одержали бы победу над саксами. Кельты часто называли своих вождей драконами (draig), поэтому пророчество Мерлина можно также интерпретировать как утверждение о том, что лидер бриттов одержит победу над лидером саксов: позже это произойдет под командованием Утера Пендрагона, а затем и самого Артура[59].

Итак, через 500 лет после погребения этих драконов люди Мерлина и Вортигерна выкопали их. Ужасный крик раздался снова, и два существа возобновили сражение, и красный дракон выгнал белого из Британии[60].

Современные археологические исследования показывают, что Динас-Эмрис был заселен в позднеримский период, хотя часть его стен была построена в более позднее время[61]. Это место располагается на лесистом холме недалеко от деревни Беддгелерт в Гуинете, Северо-Западный Уэльс.

Сложно было исследовать мифические места, связанные с огнем, не натыкаясь постоянно на отсылки к христианскому аду, а также истории, мифологии и литературе последней тысячи лет и ранее, которые сформировали многое из того, что современные люди обычно считают атрибутами ада. Обо всем этом уже так много написано, что нет никакой необходимости пересказывать все это здесь.

Проще говоря, многие религиозные культуры, включая христианство, описывают ад как мрачное место, где все горит огнем, а людей там наказывают за их грехи и проступки. Как христианская, так и египетская мифология описывает подземные миры с огненным озером, в котором тех, кто не жил благочестиво, осуждают, наказывают и уничтожают.

Муспельхейм (Муспельхеймр, Муспелль) – это царство Огня и одно из девяти царств в скандинавской космологии. В «Младшей Эдде» Снорри Стурлусона, написанной в XIII в., Муспельхейм и Нифльхейм, место ледяных туманов и ледников, были первыми двумя царствами на заре существования. Когда иней из Нифльхейма прикоснулся к искрам из Муспельхейма, они породили остальные семь царств[62].

Царство Муспельхейм описано в Эддах как пылающее и жаркое – слишком жаркое, чтобы туда мог ступить человек. Оно охраняется йотуном (дух природы со сверхъестественными способностями, иногда описывается как великан) по имени Сурт, его оружие – яркий, пылающий меч[63].

Считается, что Муспельхейм не только породил миры, но также сыграет определенную роль в их разрушении. Эдды говорят о том, что в финальной битве Рагнарёк, «судном дне» богов, сыновья огненного гиганта Сурта вместе со многими могущественными союзниками пойдут войной против богов Асгарда, по пути, разрушив радужный мост Биврёст. Битва закончится вничью, но сам мир будет уничтожен[64]:

Разные источники по-разному располагают девять царств скандинавской космологии на Иггдрасиле, Древе Мира; однако Асгард, обитель богов, обычно находится на вершине, а Мидгард, царство, которое одновременно является и не является нашим собственным царством, находится посередине. Обычно говорят, что Огненный Муспельхейм находится «на юге», что понимается как «находящийся к югу от Мидгарда»[66].

Говорят, в зимнюю стужу огонь горит ярче. Говорят, что без огня человечество бы не выжило. И дальше идет евроцентрическая риторика, которую унаследовали виккане, язычники и ведьмы Южного полушария. Но для нас это не так. Огонь вовсе не дружественный источник тепла и света, помогающий нам пережить великий холод и тьму зимы. Огня следует бояться, а не радоваться ему.

Все традиционные викканские и народные тексты жизнерадостно утверждают, что летнее солнцестояние – это праздник Огня. Разведите костер и отпразднуйте самый длинный день! Я уже более 30 лет являюсь ведьмой, и я помню только один костер в праздник летнего солнцестояния. Лето в тот год было очень необычным, часто шли дожди, поэтому разводить костры было неопасно, и огонь весело горел на небольшом холме, а теплая вода стекала по нашим босым ногам. В кои-то веки мы могли расслабиться – не было необходимости таскать ведра с водой «на всякий случай». Мы даже сделали солнечное колесо из старого велосипедного колеса, оно полыхало огнем, а мужчины несли его через поляну. На мантиях все еще заметны обгоревшие следы, как пятна на старой газете, напоминание о прошедшей эпохе. Мы отпраздновали тот славный год, как, должно быть, делали наши предки в тех далеких северных странах – с кострами, и это было приятно, но странно. Для нас это была этакая аномалия, нетипичное событие в неестественное время года, которое больше никогда не повторится.

Для большинства из нас, живущих в южной части сельской Австралии, огонь – это не животворная, спасительная сила, а скорее непредсказуемый, неукротимый, смертоносный катаклизм угрожающих масштабов. Каждое лето мы боимся увидеть клубы дыма на горизонте и услышать вой пожарных сирен, призывающих добровольцев бороться с огнем. Сражаться с ним, будто мы ведем войну против самого непредсказуемого из врагов. И для многих из нас эта битва ведет к трагичным последствиям. Летние ритуалы зависят не столько от дождя, сколько от высокой пожарной опасности. Каждый раз мы консультируемся с оракулами из Бюро метеорологии, тщательно прислушиваясь к их предсказаниям погоды, и принимаем решения о месте ритуала в соответствии с ними. Высокая степень пожарной опасности? Слишком опасно проводить ритуал под открытым небом, не говоря уже о том, чтобы разводить огонь. Слишком опасно даже посещать национальные или государственные парки, так как в день высокой пожароопасности огонь распространяется так же быстро, как чума по средневековым городам.

Иногда я задаюсь вопросом о том, как все это связано со святочными ритуалами, которые в то же время года проводят наши братья из Северного полушария. О том, какое ощущение в душе вызывал тот отзвук темной ночи, когда первобытные люди думали, что самая длинная ночь может не закончиться, когда они смотрели в лицо смерти, которая может наступить от холода и голода. Возможно, летнее солнцестояние – это наша темная ночь души, когда мы сталкиваемся с экзистенциальным кризисом в виде избытка тепла и света. По крайней мере это интересная духовная параллель, и мы, безусловно, испытывали этот страх на протяжении многих летних сезонов.

В 2009 г. мы все должны были встретиться в субботу, чтобы отпраздновать Ламмас. В последнюю минуту мы решили отменить мероприятие, потому что ходили слухи, что в этот день начнется самый разрушительный пожар в истории. Ужасно, но эти предсказания сбылись: 173 человека сгорели заживо в этот ужасающий день, который позже стал известен как Черная Суббота. Один из пожаров вспыхнул в двадцати километрах от нас – факт, о котором мы не знали, потому что заперлись в доме, чтобы укрыться от 45-градусной жары, со страхом прислушиваясь к аварийной радиостанции, пока горячий северный ветер скоростью 100 км/ч обдувал нас красной пылью. Какими бы цивилизованными и развитыми мы ни были, это все ничего не значит, когда Ворон[68] выпускает огненного элементаля из своей сумки как у кенгуру. Системы коммуникации выходят из строя, люди совершают ошибки, они ослеплены пылью и дымом. Мы все же встретились на следующий день – и для того чтобы оплакать все, что было разрушено, и для того, чтобы отпраздновать то, что мы выжили – в этот раз. И так случается каждое лето.

Однако, хотя пожары всегда были частью жизни в Австралии, они становятся все более опасными и разрушительными. Отчасти причиной этого, конечно, является изменение климата – возможностей контроля возгораний становится все меньше, поскольку лето наступает раньше, а противопожарные ограничения вводятся почти сразу после окончания зимы. Вырастает новая поросль, и если раньше медленное горение можно было бы контролировать, то сейчас чаще всего вспыхивает сильнейший лесной пожар. Температура повышается, и засухи случаются все чаще. Пожары охватывают даже те части страны, которые раньше никогда не горели. Здесь, в юго-восточной части Австралии, нарастающая частота неконтролируемых лесных пожаров – это наш символ того, как Земля вышла из равновесия и обращает свой гнев на людей, которые уничтожают ее леса и животных, загрязняют ее водные пути и все чаще вторгаются в дикие земли Ее царства.

Монстр – вот как люди описывали пожары этим летом. Мы слышали, как приближается Монстр, мы чувствовали дыхание Монстра, мы слышали его рев, грохочущий, как товарный состав на перегоне. Эта метафора отражает степень человеческого страха перед этой самой опасной из стихий. Непредсказуемая, смертоносная… мы, люди, никогда по-настоящему не были уверены в своем мастерстве владения огнем. Мы используем его и делаем вид, что приручили его, но при малейшем вызове он диким табуном взметается над нашими домами и несется, как неукротимые лошади-брамби, выпущенные из загона, оставляя за собой черноту и разрушение. Пусть жизнь возникает из пепла, но нас это мало утешает, когда день превращается в ночь, а затем в красное зарево, и Монстр приходит в гости.

В результате наши ритуалы летнего солнцестояния, особенно в последнее время, направлены не на празднование Огня, а скорее на страх перед ним, на то, чтобы успокоить его в отчаянных попытках восстановить баланс в нашем неуравновешенном мире. В последние годы мы делали огненных драконов и приносили им дары, чтобы попросить стихию избавить нас от ужаса летних пожаров. Мы создали ритуалы, чтобы сбалансировать все стихии, чтобы попытаться восстановить гармонию в нашей окружающей среде. И конечно, мы применяли более прагматичные способы, чтобы уменьшить вред, наносимый нашему ландшафту: более сознательный образ жизни, пожертвования экологическим организациям и экологическая ответственность.

Но каждый раз, когда снова наступает лето, мы боимся стихии Огня, и с годами мы боимся ее все больше. И каждый раз, когда мы пропеваем имена огненной четверти, и они звучат сильнее остальных, мы вздрагиваем и задаемся вопросом, не настал ли наш черед встретиться лицом к лицу с Монстром.

Заключение

Огонь непредсказуем, и он может стать началом больших перемен. Они могут быть вызваны созидательной силой или той, которая разрушает все на своем пути. Многие из мифических существ, которых мы рассмотрели в этой главе, олицетворяют различные аспекты силы изменения, а многие мифические места появились только благодаря созидательным или разрушительным качествам огня.

Во всех частях света использование огня было (и остается) важнейшей частью жизни людей начиная с доисторических времен. Неудивительно, что божества и ду́хи Огня в той или иной форме появляются в мифологии большинства культур по всему миру. Эти божества, как правило, представляют один или несколько аспектов, связанных со стихией Огня.

• Возрождение и трансформация: боги и ду́хи изменения или превращения в нечто новое из хаоса или разрушения.

• Вдохновение: иногда покровительствуют поэтам, художникам, писателям и т. д.

• Вред и беспорядок: трикстеры, воры и антигерои. Похищение огня у высших сил (богов, духов, предков и т. д.) во благо человечества является общей темой в классических мифах многих коренных народов по всему миру, включая Южную и Северную Америку, Полинезию и Австралию.

• Кузница, творчество: настоящие кузницы, где куют металл и придают ему новую форму, или же олицетворение способности человека придавать определенную форму собственным творческим задумкам, воплощать их в жизнь.

• Очаг: дом, семья, безопасность и тепло, которое они приносят.

• Солнце: пылающая звезда, которая поддерживает жизнь на этой планете.

Информация в этой главе призвана дать читателю общее представление о некоторых божествах, которые традиционно ассоциируются со стихией Огня. Существует и много других в дополнение к упомянутым: понадобится еще одна книга или, возможно, серия книг, чтобы достаточно подробно рассказать о них всех.

Помните, что лучший способ узнать о божестве или мифе – непосредственное соприкосновение с культурой, к которой они принадлежат, и так, чтобы ваше исследование давало вам больше, чем вы сможете от него взять. Пожалуйста, не относитесь к приведенному далее списку божеств как к некоему духовному меню или языческому ассорти. В конце этой главы я привожу несколько идей о том, как наладить связь с божеством и общаться с ним, проявляя должное уважение, с учетом культурных особенностей.

Адрану (Сицилия) поклонялись сикулы и сиканы, которые населяли большой остров Сицилия задолго до того, как он был колонизирован греческими поселенцами в VIII в. до н. э. Храм Адрана был построен у подножия вулкана Этна, под которым, как считалось, он и жил. Близлежащий город Адрано был назван в честь этого бога и существует до сих пор.

Аэд (Ирландия) – бог в ирландской мифологии, часто упоминаемый в источниках как сын Дагды. Его имя происходит от древнеирландского áed («огонь»), которое, в свою очередь, происходит от пракельтского aidus, которое восходит к праиндоевропейскому heyd («сжигать, разжигать»). Некоторые источники называют его Aed Caem, «Светлый Аэд». В более старых источниках он часто появляется со своими братьями Аэнгусом (или Энгусом) и Кермайтом. Его отца Дагду иногда называют Aedh Alainn, что можно понимать как «огненный, блестящий», но также как «прекрасный, светлый», что соответствует его сыну, «светлому»[69].

И Аэд, и Дагда могут быть связаны с огнем и пламенем страсти. Несколько источников сообщают о том, что Аэд был убит ревнивым мужем из-за того, что у бога был роман с его женой. Он также упоминается в ирландской рукописи XV в. Cath Muige Tuired Cunga («Битва при Маг Туиред»), ирландской саге раннего Нового Времени о двух битвах за суверенитет Ирландии, в которых участвовали Туата Де Дананн[70].

Агнейи (Индия и Юго-Восточная Азия), или Агнейя, в индуизме – божественная и могущественная дочь бога Огня Агни и одной из его супруг. В санскритских текстах, таких как «Харивамша» и «Вишну-пурана», упоминается, что она является матерью многих царей. Слово «агнейя» на санскрите – прилагательное, означающее «воспламеняющийся, горящий, огненный, от Агни». В качестве имени собственного слово «агнейя» часто обозначает юго-восточное направление, которое ассоциируется с Огнем и Солнцем.

Агни (Индия и Юго-Восточная Азия) – бог Солнца, Огня и молнии в индуизме, где он считается другом и защитником человечества, а также покровителем дома. Проявления стихии Огня, связанные с Агни, включают Солнце, молнию, кометы, жертвенный огонь, домашний очаг, огонь погребального костра и пищеварительный огонь, который живет в теле человека[71].

Индуистские тексты объясняют, что Агни существует сразу на трех планах: на земле как огонь, в воздухе как молния и в небе как само Солнце[72]. Агни иногда ассоциируется с такими вещами, как утешение, исцеление и жизненная сила; знание; свет и тепло; защита, очищение и устранение негативной энергии; возрождение и обновление; секс и сексуальность; молния; молодость[73].

Алаз (Восточная Европа) – бог Огня в тюркской мифологии, сын бога-творца Кайры. Также известен как Алаз-Хан, или Алас-Батра, обычно изображается в виде старика, несущего факел и кутающегося в плащ из пламени. Народные предания об Алазе связывают его как с разрушительной, так и с очищающей силой огня, который сурово наказывает любого, кто неуважительно относится к огню или злоупотребляет им.

Аматэрасу (Япония), или Аматэрасу-о-миками, – японская богиня Солнца и одна из главных ками – божеств, священных духов или энергий в синтоизме. Она – ками равнины Высокого неба, в то время как ее брат Сусаноо-но-микото правил равниной Земли, а ее сестра, богиня Луны Цукиеми-но-микото, правила царством Тьмы.

Согласно мифическим циклам «Кодзики», брат Аматэрасу вел себя так отвратительно, что богиня Солнца разгневалась и спряталась в пещере, затемнив Землю и небеса. Чтобы выманить ее из укрытия и вернуть свет в мир, другие ками небес устроили шоу с пением и танцами[74].

В современном политеизме Аматэрасу ассоциируется с сельским хозяйством, жизнью, ростом и плодородием; красотой; состраданием, мягкостью и сочувствием; энергией (особенно солнечной); миром, счастьем, единством и свободой; светом и теплом; любовью и романтикой; мудростью; желанием[75].

Аполлон (Греция) является одним из самых известных и широко почитаемых греко-римских богов. Его считают богом Солнца, пророчества, стрельбы из лука, истины, исцеления, очищения, защиты, молодости. Брат-близнец Артемиды, богини охоты, Аполлон – сын Зевса, царя богов, и богини Лето, дочери титанов. Его часто описывают как самого прекрасного бога в греческом пантеоне и обычно изображают красивым, безбородым юношей. В греческой мифологии у него было много любовников разного пола.

Аполлон также считался богом музыки, песни, поэзии и танца, ему приписывается создание струнной музыки, иногда он изображается с лирой или хором муз, являясь богом-покровителем поэтов, певцов и музыкантов. Некоторые языческие и ведьмовские книги, в которых упоминается Аполлон, предполагают, что он, возможно, был связан с галльским рогатым богом Кернунном, хотя нет достаточных доказательств, чтобы сказать наверняка. Распространенные символы Аполлона: Солнце, ветвь лавра и лавровый венок, лук и колчан со стрелами, ворона, лира, дельфин, волк, лебедь и мышь[76].

Ауахитуроа (Новая Зеландия) – олицетворение комет в мифологии маори. Его также иногда называют Упоко-роа («длинноголовый»). В некоторых версиях мифов он несет с собой семя огня, которое дает своей жене Махуике, олицетворению стихии Огня. Их союз произвел на свет пятерых детей: Конуи, Короа, Мапере, Манава и Коити, чьи имена совпадают с названиями пяти пальцев руки[77].

Бригита (Ирландия), Бригид, Бригит, Бреде, Бриджит и Бригантия – это лишь некоторые из имен, данных этой богине в дохристианских Ирландии, Шотландии, Уэльсе, Англии и за их пределами. В ирландской мифологии она входит в племя богов, называемых Туата Де Дананн, а также является дочерью Дагды, доброго бога. На протяжении истории Бригита ассоциировалась с весенним сезоном, плодородием, поэзией, исцелением и кузнечным делом. В некоторых рассказах, например в «Глоссарии Кормака» X в., Бригита описывается как богиня поэзии, у которой есть две сестры: Бригита-кузнец и Бригита-целительница. Возможно, это означает, что она может быть тройственной богиней, diva triformis. Многие воспринимают Бригиту-поэтессу, Бригиту-целительницу и Бригиту-кузнеца как единое целое, но, по утверждению Моргана Даймлера, это может быть чрезмерным упрощением[78].

Что известно наверняка, так это то, что богиня Бригита была каким-то образом связана с кельтским фестивалем Огня Имболк (который стал основой для современного языческого праздника). Также, вероятно, фестиваль был связан с одной из богинь по имени Бригита: несколько персонажей, носящих это имя, почитались на всех Британских островах, и неясно, можно ли считать их одним и тем же божеством[79].

Многие символы и обычаи, которые мы как современные язычники связываем с богиней Бригитой – к примеру, кресты Бригиты или обычай сооружать для нее ритуальное ложе, – на самом деле восходят к христианским традициям и старинным праздникам в честь Святой Бригиты[80].

Кака и Какос (Рим) в римской мифологии – дети Вулкана, сестра и брат. Эта пара первоначально считалась божествами Огня Палатинского холма, который стал местом расположения города Рима[81].

В некоторых историях Какос описывается как чудовищный огнедышащий зверь, который терроризировал селян. Он выкрал часть стада великана Гериона и спрятал их в своем логове, но мычащая корова выдала присутствие Какоса Гераклу, который ворвался в пещеру и убил его[82]. В других версиях той же истории Кака предает своего брата, а затем становится богиней за ее служение Гераклу.

Керидвен (Уэльс) в средневековой валлийской легенде была ведьмой, колдуньей и травницей, а также ключевой фигурой в истории о поэте Талиесине. По легенде, именно Керидвен приготовила котел Авен (awen – валлийское, корнуолльское и бретонское слово, обозначающее поэтическое, художественное вдохновение). Она решила сделать это для своего ужасно уродливого сына, Морфана. Смесь в этом котле нужно было варить в течение года и одного дня, и Керидвен поручила слепому по имени Морда поддерживать огонь под котлом, пока маленький мальчик по имени Гвион Бах помешивает содержимое. Когда тот мешал, три капли жидкости брызнули ему на большой палец, обжигая его. Гвион инстинктивно сунул обожженный палец в рот, слизнув при этом жидкость, и нечаянно обрел знания и мудрость, которые Керидвен готовила для своего сына. Гвион убежал, и ведьма погналась за ним. В погоне оба они превращались в разных птиц и животных, но Керидвен не отставала. Наконец Гвион попытался спрятаться, превратившись в зернышко. Керидвен превратилась в черную курицу, нашла его и склевала. Но благодаря зелью Гвион не умер. Зато Керидвен вскоре поняла, что беременна, а ребенок станет знаменитым бардом Талиесином.

Некоторые современные эклектичные ведьмы и язычники называют именем Керидвен старуху в образе тройственной богини, олицетворение знания и мудрости. Другие связывают ее со стихией Огня, потому что она – инициирующая богиня, руководящая трансформациями[83] и фундаментальными изменениями. Третьи по-прежнему ассоциируют ее с пророчеством, плодородием и гаданием.

Чанго (Западная Африка), иногда пишется как Шанго, Санго, – ориша и повелитель Огня во многих африканских традиционных религиях. Его обычно рассматривают как божество грома и барабанного боя, в некоторых историях он швыряет «громовые камни», чтобы вызвать гром, молнию и разрушение[84].

Всемирный фестиваль Санго в Нигерии обычно проводится в августе. В сантерии это божество почитается 4 декабря, в день Святой Варвары по католическому литургическому календарю, этот день отмечается праздником, молитвами и подношениями[85].

Чантико (ацтеки Центральной Америки) – божество очагов и костров для приготовления пищи в религии ацтеков. Связано с воинами, каменотесами и городом Сочимилько. Обычно изображают с ярко-желтой кожей и двумя красными линиями на лице, часто также с воинской символикой. Божество описано в ряде доколумбовых источников, которые пишут о Чантико то как о ней, то как о нем. Это привело к некоторым спорам по поводу пола Чантико.

Дагда (Ирландия), известный под многими именами, также именуется «добрым богом» в ирландской мифологии. В этом случае «добро» не обязательно относится к упрощенной бинарной системе «добро – зло». Скорее это означает, что Дагда – «великий» или «превосходный» бог, обладающий многими навыками и талантами.

Одно из имен Дагды в источниках – Аэд Аллайн, что обычно переводится как «огненный, лучезарный», но также может быть переведено как «прекрасный, светлый»: качество, которое он разделяет вместе со своим сыном, Аэдом Светлым. Среди прочего, Дагду иногда называют богом Огня и Земли. В старинных рукописях его часто описывают как исполина; более современные источники – с ярко-рыжими волосами[86].

Дажьбог (Славянская Европа) в славянской мифологии – возрождающийся бог солнечного огня, который путешествует по небу. Как один из четырех ипостасей Солнца, также является богом урожая, весны, мастерства, физической и жизненной силы. Славяне верили, что он каждое утро покидает дом Солнца на востоке и целый день едет по небу на запад на своей золотой повозке, запряженной четырьмя белыми лошадьми с золотыми гривами, где его сестра, закат, распрягает лошадей и отводит их домой[87].

Свидетельства и записи о поклонении Дажьбогу существуют у большинства славянских племен. Его статуя стояла рядом со статуями шести других богов возле дворца князя Владимира Великого в Киеве в 980 г. н. э. В современном мире он является богом-покровителем некоторых современных славянских язычников: за последние годы в России и Украине было установлено несколько скульптур и идолов, которые, однако, разрушали вандалы либо сносили после недовольства Церкви.

Энджи (Албания), или Эн, – реконструированное имя бога Огня в албанской языческой мифологии. Считается, что ему поклонялись иллирийцы, группа индоевропейских племен, населявших часть Западных Балкан в древние времена. Во времена Римской империи был одним из самых ярких божеств в албанском пантеоне.

В дохристианской албанской мифологии физические силы, стихии и предметы часто связывались с божествами или духами. Божества обычно являлись скорее воплощениями определенной стихии, чем отдельными сущностями. Энджи был персонификацией Божественного огня. Ему был посвящен культ мистического пламени и огненные церемонии.

С приходом христианства Энджи был понижен до статуса «демона» еще столетия назад, но его имя и поныне сохранилось в албанском языке в слове, обозначающем четверг (e enjte)[88]].

Форнакс (Рим) была божественным олицетворением печей и кузниц в Древнем Риме. Она ассоциировалась с готовкой, очагом и домом. По этой причине некоторые римские писатели связывали ее с богиней Вестой. Есть также свидетельства того, что ей поклонялись как богине зерна и урожая. Фермеры делали ей подношения в надежде, что она проследит за температурой зерна по мере его приготовления и хлеб будет хорошо выпечен.

Ее праздник, Форнакалии, отмечался 17 февраля. Это был день ритуального поджаривания спельты (очищенной пшеницы) для выпечки тортов и хлебов. Каждая семья в округе приходила в свой местный зал собраний, чтобы праздновать и пировать, а также пожертвовать богине горсть зерна, бросив его в печь. Считалось, что это гарантирует, что печь не сожжет ни одного хлеба в течение года. Среди символов Форнакс могли быть глиняные или кирпичные печи, хлеба и сушеные зерна. Некоторые современные ведьмы и язычники ассоциируют ее с очагом и домом, изобилием и хранением продуктов, готовкой и выпечкой.

Габия (Литва) в литовской мифологии и фольклоре – дух Огня и защитница дома и семьи. Мало что известно о ее происхождении или культе, но источники и народные сказки часто изображают ее как женщину, одетую в красное, или как кошку, аиста или петуха. Будучи персонификацией Огня, она часто наказывает тех, кто не уважает стихию, тех, кто топчет огонь, плюет в него или мочится на него.

Глёд и Логи (Скандинавия). Глёд – легендарная королева из скандинавской эпической саги Þorsteins saga Víkingssonar («Сага о Торстейне, сыне викинга»), супруга норвежского йотуна (духа природы) Логи; в традиционных текстах эта пара и их дети часто описываются как боги и богини Огня.

Логи – олицетворение лесного пожара. Он появляется в «Эдде в прозе», где он и бог-трикстер Локи состязаются в искусстве быстро есть. Эти двое быстро съедают предложенную пищу, идя нога в ногу по темпу, но Логи, подобный лесному пожару, поглощает не только мясо, но также и кости и даже посуду.

Гирра (Месопотамия), или Герра, – вавилонский и аккадский бог Огня и света, происходящий от более раннего шумерского божества Гибила. Будучи мастером по металлу, он также являлся богом-покровителем металлургии. Его призывали для ритуалов очищения и освящения, особенно при строительстве новых домов и зданий, поскольку огонь необходим для обжига кирпичей[89].

Не было найдено или распознано почти никаких персонифицированных изображений Гирры. Согласно письменным источникам, его символом был пылающий факел.

Граннос (галльская Европа), или Граннус, – галльский бог Солнца, исцеления и горячих источников, которому поклонялись во время римского вторжения. Его имя было связано с рядом пракельтских слов с такими значениями, как «солнечный», «горящий», «сияющий» и «борода». Некоторые ученые понимают это как отсылку к «бороде» солнца, или солнечным лучам.

Во многих областях, находившихся под римским владычеством, Граннос был частично ассимилирован в римский пантеон как Аполлон Граннос, несмотря на то что у этих двух богов мало общего, кроме их связи с целительством[90]. Ему иногда поклонялись в паре с галльской богиней Сироной (также пишется как Дирона), божеством целебных источников и плодородия. Надпись на фонтане в современной Франции, нанесенная в I в. н. э., упоминает ежегодный десятидневный фестиваль, проводимый во имя этого бога.

Гелиос (Греция) – олицетворение Солнца в греческой мифологии. В произведениях искусства часто изображается в сияющей золотой короне, скучущий по небу на прекрасной колеснице. Одна из самых известных историй, связанных с Гелиосом, – история его сына Фаэтона, который потерял контроль, пытаясь править колесницей своего отца, и поджег Землю. Если бы Зевс не вмешался, убив Фаэтона одной из своих молний, все смертные бы погибли[91].

Гелиос иногда изображается в мифах как всевидящий и всеслышащий: к примеру, только он и Геката слышали крики Персефоны, когда ее уносили в подземный мир[92].

В современном ведьмовстве и язычестве Гелиос часто ассоциируется с такими сферами, как сельское хозяйство, рост и плодородие; красота; бизнес и богатство; свет и энергия (особенно солнечная энергия); тепло; желания[93].

Гефест (Греция) – греческий бог Огня, кузнечного дела, работы по металлу, ремесленников и (иногда) вулканов. Он выковал бо́льшую часть мифического и магического оружия богов. Его кузница на горе Олимп находится там, откуда титан Прометей украл горящий уголь, чтобы принести людям огонь[94].

В Древней Греции Гефеста почитали в промышленных районах, связанных со строительством и кузнечным делом, особенно в Афинах. В нескольких мифах и гомеровских поэмах Гефест описывается как тот, кто способен создавать движение или энергию. С помощью этого дара он создавал автоматонов и стражей для храмов и дворцов[95]. Символы Гефеста – кузнечный молот, наковальня и пара щипцов. В современном колдовстве и язычестве он иногда ассоциируется со связыванием, ремеслом, творчеством, ревностью, местью, навыками или мудростью[96].

Ишум (Древняя Месопотамия) – второстепенный аккадский бог и вестник, ведущий богов в битву. Несколько источников описывают его как сигнальный огонь или светоч, который освещает путь. Также он брат бога Солнца по имени Шамаш, который часто рассматривался как предвестник разрушения. Ишум обычно считался благожелательным божеством.

Джовангшин (Корея) в корейской народной религии Синдо – богиня очага, ее символом служит чаша с водой на глиняном алтаре над очагом. Ритуалы для нее обычно совершали домохозяйки и слуги, которые каждое утро наполняли чашу свежей водой и преклоняли перед ней колени, прося об удаче. Считалось, что богиня записывает происходящее в доме и сообщает о нем небесам.

Джовангшин поклонялись в Корее на протяжении тысячелетий. На праздниках ей подносили тток (разновидность рисового пирога) и свежие фрукты.

Кагуцути (Япония), также известный как Кагуцучи, Хи-но Кагуцути или Хомусуби, – ками Огня в японской мифологии, бог-покровитель кузнецов, слесарей и гончаров. Согласно мифологии, мать Кагуцути, Идзанами, сгорела при его рождении и погибла.

Его отец, Идзанаги, убитый горем, обезглавил Кагуцути, а затем разрубил его на восемь частей, каждая из которых превратилась в вулкан.

Кагуцути – один из нескольких богов, почитаемых в Агато, синтоистском святилище в горах к северо-западу от Киото. Считается, что он защищает город от огня. В современной популярной культуре в различных формах появлялся в видеоиграх, аниме и манге.

Кодзин (Япония) – ками Огня, очага и кухни в японской синтоистской религии. Иногда о нем пишут как о тройственном боге, triformis, или изображают его с тремя головами. В отличие от Кагуцути, который часто представляет разрушительные качества огня, Кодзин воплощает контролируемый огонь, который используется в практических целях.

Традиционно его изображение ставят у очага, чтобы Кодзин мог присматривать за домом. Его дух обитает в деревьях эноки, под которые принято класть старые или сломанные куклы, чтобы он позаботился о них[97].

Кресник (Славянская Европа) – древнеславянский бог, связанный со стихией Огня, Солнцем, бурями и летним солнцестоянием. Существует предположение, что он, вероятно, является тем же божеством, что и Сварожич, сын славянского бога Солнца Сварога, поскольку оба изображаются с золотыми руками и волосами. В Словении он трансформировался в культурного героя, живущего на золотой горе, короля-фермера, обладающего значительной магической силой. Когда он ассоциируется с летним солнцестоянием, часто появляется в виде оленя с золотыми рогами.

Локи (Скандинавия) – скандинавский бог-трикстер, которого иногда называют богом Огня. Отчасти это связано с путаницей между ним и огненным великаном Логи, или Логе. Логи с норвежского языка переводится как «пламя», и, хотя было высказано предположение, что это может иметь какое-то отношение к имени Локи, у лингвистов нет на этот счет точного мнения. Одно из редких изображений Локи эпохи викингов находится на Снаптунском камне, найденном на пляже в Дании в 1950 г. Рисунок на куске мыльного камня относится примерно к 1000 г. до н. э. и изображает усатого мужчину со шрамами на губах, который считается интерпретацией Локи после того, как гномы зашили ему рот (по сюжету в «Младшей Эдде»). Находка была идентифицирована как печной камень, к которому крепились кузнечные меха. Это наводит на мысль о возможной связи между Локи и огнем или кузнечным делом[98].

В современном ведьмовстве и язычестве Локи часто ассоциируется с такими сферами, как принятие и судьба; красота; вызов и опасность; изменения, трансформации и неожиданные препятствия; ясновидение и общение; сообразительность, хитрость и обман; вражда; свобода и независимость; знание и обучение; магия и защита; настроение; поддержка, когда она необходима[99].

Махуика (Новая Зеландия) в мифологии маори – персонификация и хранительница Огня, которая произвела на свет пятерых детей Огня вместе с Ауахитуроа, олицетворением комет, когда он принес на Землю семя огня. Именно от Махуики легендарный Мауи узнал секрет добывания огня, обманом заставив ее отдать ему пять своих ногтей[100]. В некоторых версиях мифов ей также приписывают роль в создании Рангитото, вулканического острова в заливе Хаураки, недалеко от Окленда. Разозлившись на демонов тупуа, детей богов Огня, которые осыпали ее проклятиями, Махуика обратилась к Руаумоко, богу землетрясений и извержений, требуя уничтожить их.

В Новой Зеландии и в других местах тропической Полинезии Махуика почитается не как богиня, а как бог. В других областях есть схожие божества – Мафуйе, Мафуике, Махуйе или Махуике[101].

Нена э Ватрес (Албания) в албанских фольклоре и мифологии – богиня, мать и защитница väter, очага. Иногда ассоциируется с поклонением предкам или с домашним хозяйством, которым управляют женщины. Подношения ей обычно делают, бросая часть приготовленной еды в огонь или оставляя ее рядом с очагом. Говорят, что Нена э Ватрес сердится, если очаг не чистят каждую ночь.