Эдинбург, декабрь 1878 года
Стук в дверь сиротского приюта для мальчиков, располагавшегося в старом замке, раздался ровно за пять минут до полуночи.
Поначалу стук остался без ответа. Посетитель терпеливо ждал, стряхивая с плеч падающие снежинки. Немного погодя, он взялся за трость с серебряным набалдашником и с силой постучал в дверь трижды.
Не прошло и минуты, как за дверью послышались звук шагов, бряцание ключей и тяжелых запоров.
Дверь распахнулась.
За ней стоял мужчина в ночной рубашке. Он был тучным, с толстой шеей, и только аккуратно подстриженная борода выдавала место слияния шеи и подбородка.
– Я могу вам чем-то помочь? – спросил он, хмурясь из-под очков.
Посетитель кивнул:
– Полагаю, что можете. Это вы настоятель приюта?
– Он самый, – ответил настоятель. – А вы кем будете?
Мужчина, стоявший на ступеньку ниже, поднялся, и теперь они и настоятель находились на одном уровне. Он был куда выше среднего – больше шести футов в высоту, широкоплечий, с квадратной челюстью. Его аккуратно подстриженные, отливающие серебром волосы и эспаньолка, казалось, блестели в мягком свете лампы. Его глаза были холодного голубого цвета.
– Я пришел по поводу мальчика, – вкрадчиво произнес он.
После секундного колебания в глазах настоятеля мелькнуло понимание.
– Ах да, – ответил он. – Пожалуйста, пройдемте внутрь, согреетесь.
Высокий джентльмен кивнул, заходя в Приют потерянных мальчишек. Хотя неизвестно еще, где теплее…
– Могу я предложить вам что-нибудь выпить, мистер?..
– Шарп. Виндиктус Шарп. Ничего не нужно, спасибо. Я бы предпочел увидеть мальчика как можно скорее.
– Не поймите меня превратно, мистер Шарп, но для посещения можно было бы выбрать более удачное время.
– Лечебница не хотела привлекать к мальчику лишнее внимание. Такие вещи бросают тень… Если, конечно, вы не хотите, чтобы… состояние мальчика стало всеобщим достоянием?
Настоятель покачал головой:
– Нет-нет, что вы, действуйте, как считаете нужным.
– Очень хорошо, – отозвался Виндиктус Шарп. – Этот мальчик… он здесь с рождения?
– В общем и целом да, – кивнул настоятель.
– А эти… инциденты… они случаются регулярно?
И снова настоятель кивнул. Лицо его изменилось при одном только упоминании мальчика и приобрело выражение одновременно испуганное и наигранно-обеспокоенное.
– Думаете, вы сможете что-то сделать? – воскликнул он, заламывая руки.
Шарп приподнял бровь:
– Могу я с ним поговорить?
Настоятель взял лампу и повел Виндиктуса Шарпа через вестибюль в сторожевую, где снял с крюка на стене большой ключ. После этого они прошли по коридору, увешанному портретами предыдущих настоятелей и благотворителей.
– Смотрите под ноги, – предупредил настоятель, когда они начали спускаться по темной винтовой лестнице, которая привела их в другой коридор, освещенный лишь одним газовым фонарем. Пахло сыростью и грязью, перебивавшимися едва уловимым запахом хлорки.
– Вы держите его здесь, внизу? – спросил Шарп.
Настоятель, шедший впереди, обернулся, и лицо его побелело от стыда.
– У нас нет выбора, – сказал он. И добавил, словно извиняясь: – Его очень хорошо кормят. И мы выпускаем его на воздух раз в неделю. В этом городе немало детей, с которыми обращаются в разы хуже.
Шарп ничего не ответил.
Они достигли двери в конце коридора. Настоятель достал ржавый ключ и вставил его в замочную скважину. Ключ поворачивался тяжело, и открыть замок удалось не с первой попытки. Настоятель потянулся к ручке двери, но ее накрыла затянутая в перчатку ладонь Шарпа.
– Думаю, дальше я сам, – сказал он.
Настоятель уставился на него:
– Один? Вы уверены?
– Вы можете подождать меня здесь, – ответил Шарп. – Но если мне нужно оценить состояние мальчика, тогда да, я должен поговорить с ним наедине.
Настоятель утер выступившие над губой, несмотря на холод, капли пота.
– Ну что ж, – вымолвил он. – Если так необходимо. Но я буду здесь за дверью, если вам понадоблюсь.
Губы Виндиктуса Шарпа дрогнули. Похоже, он усмехнулся, но повернулся к двери прежде, чем настоятель смог бы с уверенностью сказать. Посетитель взялся за ручку и медленно отворил дверь.
Его взору открылась совсем маленькая квадратная комната. Единственными предметами мебели были небольшая чугунная кровать и простой деревянный шкаф, забитый книгами разного размера и толщины.
Рядом с кроватью на полу сидел мальчик на вид лет десяти, до того тощий, что можно было косточки пересчитать, с копной нечесаных волос. Внешность у него была бы совсем непримечательной, если бы не глубокие и серые, как штормовой океан, глаза.
Шарп захлопнул дверь прямо перед носом настоятеля, взгляд его вернулся к мальчику.
– Вы пришли меня забрать? – спросил тот.
Шарп потер пятно на серебряном набалдашнике трости.
– Пока не знаю, – ответил он и указал на книжный шкаф. – Ты любишь читать?
Мальчик кивнул:
– Очень люблю. Слова переносят меня в другие миры в моем воображении, далеко отсюда.
Виндиктус Шарп пробежал взглядом содержимое шкафа. Какие-то книжки были детскими, как «Алиса в Стране чудес» и «Остров сокровищ». Но что-то было совсем не для детей.
– Ты все это прочитал? – спросил он, указывая тростью на полное собрание сочинений Шекспира.
Мальчик кивнул.
Мужчина склонил голову:
– Впечатляет. А ты знаешь, что настоятель тебя боится?
Серые глаза мальчика потемнели.
– Меня все боятся. И правильно делают.
– И почему же? – спросил Шарп.
Мальчик холодно посмотрел на него.
– Потому что, – ответил он, – я могу делать то, чего они не могут. Я делаю то, чего не может никто. – Он кивнул в сторону двери. – Они называют меня монстром.
Лицо Виндиктуса Шарпа по степени выразительности соперничало разве что со стенами.
– Покажи мне, – сказал он.
Взгляд мальчика обратился на шкаф. Сначала шкаф затрясся. Несколько книг упало на пол. А потом одна из книг, обтянутая зеленой кожей, вылетела с полки, как будто ее швырнули. Но на пол она не упала. Страницы ее раскрылись и запорхали будто крылья, пока книга кружилась над головой Шарпа, как птица.
Секунд через тридцать книга с глухим стуком упала на каменный пол.
Лицо Виндиктуса сохраняло спокойствие, но мальчик заметил, что что-то в глубине его глаз изменилось.
– Все в порядке? – раздался голос настоятеля из коридора.
Ни мальчик, ни мужчина не потрудились ответить.
– Почему ты меня не боишься? – удивился мальчик.
Шарп ничего не ответил. Только сейчас мальчик обратил внимание на то, какого невероятного голубого цвета были глаза незнакомца.
И вдруг безо всякого предупреждения все оставшиеся на полках книги взмыли в воздух и закр ужились по комнате, ни разу не столкнувшись друг с другом, а было их великое множество.
Мальчик открыл от удивления рот. Он смотрел и смотрел, пока Шарп не устремил взгляд на шкаф, и в ту же секунду книги вернулись на место, встав именно туда, где стояли до этого.
Виндиктус Шарп разгладил складку на кожаной перчатке. Его голубые глаза встретили взгляд серых глаз мальчика.
– Я не боюсь тебя, – ответил он, – потому что я сам монстр.
Доктор из городской психиатрической лечебницы прибыл в приют ранним утром. Его вызвали, чтобы осмотреть одного из мальчиков – ребенка, который был участником необъяснимых и зачастую жестоких происшествий. Когда настоятель спустился с ним по узкой лестнице в темный коридор и открыл дверь, он едва ли мог объяснить, куда подевался мальчик и почему в шкафу недостает книг.
Двери приюта немедленно заперли и обыскали каждый сантиметр здания. Но следов ребенка найдено не было. Он просто испарился.
Настоятель не помнил, что ночью ответил на стук в дверь. В памяти его не сохранился ни образ Виндиктуса Шарпа в безукоризненном костюме, ни то, как он вел его к мальчику в подвал. И уж конечно, не помнил он и как самолично помог мальчику сложить вещи и проводил его до выхода.
Той ночью, и каждой последующей за ней, настоятелю снился сон о мужчине и мальчике, идущих вместе под падающим снегом. И хотя он бежал за ними, ему так никогда и не удалось их нагнать.