На выезде из города стоят полосатая будка и шлагбаум, перегораживающий дорогу. Возле них крутится два вооруженных солдата и офицер. Офицер нервничает, поглядывая на будку, и вместе с солдатами проводит осмотр подвод и людей, скопившихся у шлагбаума. К пограничному посту подъезжает карета, оставив позади всех дожидающихся своей очереди. Из кареты высовывается Ханк и машет рукой офицеру.
ХАНК: Милейший, подойди ближе!
Офицер бросает взгляд на полосатую будку и идет к Ханку. Из будки выходит Набоков. С другой стороны дороги появляются два сотрудника тайной канцелярии, и тоже направляются к карете. Ханк, заметив Набокова, орёт кучеру.
ХАНК: Гони!
Кучер стегает лошадей, но те топчутся на месте. Ханк стреляет из пистолетов в сторону Набокова. Набоков бросается в кювет. Ханк выскакивает из кареты и стремительно бежит в сторону леса. Сотрудники тайной канцелярии бросаются в погоню.
НАБОКОВ: Живым брать!
Но Ханка поймать не удается. Солдаты и офицер хватают кучера и тащат к Набокову. Тот сразу бьёт его наотмашь.
НАБОКОВ: Будешь говорить, скотина?
Кучер мычит, показывая на свой окровавленный рот. Набоков хватает того за лицо и заглядывает в рот. После отталкивает кучера от себя.
НАБОКОВ: Чёрт безъязыкий! (Сотрудникам) Уберите его с моих глаз долой.
Сотрудники тащат кучера к тюремной карете. Набоков заглядывает в карету, в которой ехал Ханк. Открывает чемодан, роется в одежде. Не найдя ничего интересного, отбрасывает его в сторону. Затем смотрит вещи, сложенные в саквояже. Тоже бросает их на землю. Внимательно обследует внутренности кареты. В обивке между окном и спинкой находит тайник, в котором спрятано несколько писем. Набоков злорадно улыбается, прячет письма в карман и поворачивается к своим сотрудникам.
НАБОКОВ: Поехали!
Императрица Елизавета Петровна сидит за столом. Перед ней стоит начальник Канцелярии тайных розыскных дел Александр Шувалов. Истопник Чулков растапливает камин.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Докладывай, Александр Иванович, чего меня поднял в такую рань?
ШУВАЛОВ: Матушка, неприятные вести я вам принёс.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Ну, этим ты меня не удивил. Ты всегда приносишь мне такие новости, после которых жить не хочется.
ШУВАЛОВ: Работа такая, матушка Елизавета Петровна!
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Да, ладно уж, говори! Не мучай боле.
Шувалов вздыхает и выкладывает перед императрицей письмо.
ШУВАЛОВ: Вот, матушка.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Что это?
ШУВАЛОВ: Давеча мой Набоков одного прусского шпиона выследил, когда тот с донесениями из Петербурга собирался выехать…
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Ну?
ШУВАЛОВ: А это письмо среди прочих оказалось.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Что в нем интересного? Чего я его читать должна?
ШУВАЛОВ: Это письмо Екатерины Алексеевны матушке своей Иоганне Елизавете.
Императрица мрачнеет. Читает письмо.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Вот дура! Я ж ей говорила, чтоб она прекратила писать ей! Она что, не понимает, что её мать плетёт интриги против меня с этим прусским мужланом Фридрихом.
ШУВАЛОВ: Наверное, не понимает, матушка.
Императрица поднимается, направляясь к выходу.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Сейчас мы ей об этом напомним!
Екатерина, сидя перед окном, пишет. В комнату входит фрейлины Загорская и Воронцова.
ЗАГОРСКАЯ: Разрешите, ваше величество?
ЕКАТЕРИНА: Входите.
Екатерина накрывает листок, на котором пишет, книгой. Воронцова обращает на это внимание. Екатерина поднимается и выходит на середину комнаты. Фрейлины снимают с неё ночную сорочку и принимаются одевать в княжеские наряды. Воронцова бросает заинтересованные взгляды на листок. Ей очень хочется узнать, что в нём написано?
ЗАГОРСКАЯ: Как спалось, Екатерина Алексеевна?
ЕКАТЕРИНА: Не очень. Снилось все время будто, я рыбу ловлю.
ЗАГОРСКАЯ: Сама, или с кем?
ЕКАТЕРИНА: С кем. Самой ловить не интересно.
Женщины смеются.
ЕКАТЕРИНА: А затем я эту рыбу ем.
ВОРОНЦОВА: Так это ж снится к беременности.
ЕКАТЕРИНА: К беременности?
ВОРОНЦОВА: Да.
ЕКАТЕРИНА: Глупости все это. Для этого повод нужно иметь.
ЗАГОРСКАЯ: Вы замужняя женщина, Екатерина Алексеевна. Какой ещё другой повод надо?
В комнату входит императрица Елизавета Петровна. Екатерина и фрейлины приседают в почтительном поклоне.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Доброе утро, Катя, ну, и поздно же ты встаешь! Ночью, небось, опять на гульки бегала?
ЕКАТЕРИНА: Нет, матушка. Вчера супруг мой Петр Федорович изволил погостить.
Воронцова бросает на Екатерину ревностный взгляд.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Да он не гостить у тебя должен, Катька, а жить!
ЕКАТЕРИНА: Я согласна, матушка, но вы это ему скажите.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Скажу. Но и ты постарайся. Негоже, чтобы он от живой жены по чужим бабам бегал.
Елизавета Петровна смотрит на Воронцову, та опускает глаза, проходит мимо стола и специально задевает книгу. Книга и листок падают на пол. Воронцова наклоняется, чтобы поднять их, но её опережает Екатерина.
ВОРОНЦОВА: Ой, простите, Екатерина Алексеевна.
Елизавета Петровна протягивает руку.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Что это у тебя? Дай посмотрю.
Екатерина смущена. Воронцова радуется. Екатерина отдает императрице книгу, а листок прячет за спину. Елизавета Петровна смотрит титульный лист.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: «Микромегас. Философские повести». А! Вольнодумец Вольтер! Правильно. Его твой муженёк Петруша полюбляет. Наверное, потому, что его Фридрих фаворитом при себе сделал.
Екатерина приседает, благодарно склонив голову.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: А за спиной, что прячешь? Воронцова, стоявшая рядом, вырывает листок из рук Екатерины и передает императрице. Та читает.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: «Глава первая. Путешествие обитателя системы Сириуса на планету Сатурн…» (Екатерине) Лучше бы ты, Катька, мужа обхаживала, чем время тратила на переводы Вольтера.
ЕКАТЕРИНА: Так по просьбе Петра Федоровича я это и делаю, матушка.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Похвально.
Воронцова расстроена. Императрица кладёт книгу и листок на стол и поворачивается к Загорской и Воронцовой.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Ну-ка, погуляйте, красотки. Мы с моей невесткой немного посекретничаем.
Загорская и Воронцова идут к выходу. Воронцовой очень хочется остаться, чтобы услышать разговор.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: (Воронцовой) Чего медлишь? Давай быстрее, госпожа Помпадур! И дверь за собой плотно прикрой. Знаю я вас. Любите в чужие дела нос совать.
Воронцова и Загорская выходят. Елизавета Петровна, глядя на Екатерину, качает головой.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Ну, что мне с тобой делать, Екатерина?
Екатерина, не понимая, смотрит на императрицу.
ЕКАТЕРИНА: Не понимаю, о чём вы, матушка?
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Верю, что не понимаешь, иначе бы не говорила с тобою.
ЕКАТЕРИНА: Объясните, матушка?
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Письмо матери писала?
Екатерина кивает и опускает голову.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Ой, Катька! Знаю, что за ней скучаешь. Я бы тоже, наверное, скучала.
Екатерина снова кивает.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Но мы – государственные люди, поэтому должны держать себя в руках. Я её тоже люблю. По-родственному. Но она обидела меня, воспользовалась моей любовью.
Елизавета Петровна вздыхает, глядя на Екатерину.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Зачем она по указке прусского короля Фридриха интриги плести начала против меня и против Бестужева?
ЕКАТЕРИНА: Простите, матушка Елизавета Петровна, больше писать не буду.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Я надеюсь.
Императрица поднимается, направляясь к выходу. У двери останавливается.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА: Если поплакать у кого-то на груди захочется, ко мне приходи. У меня грудь большая. Поняла, Катька?
ЕКАТЕРИНА: Поняла, матушка.
В таверне за столом сидит Оленев и следит за входом. Дверь распахивается. В таверну вбегает курьер и осматривает помещение. Видит Оленева и, шатаясь, приближается к нему. Останавливается перед столом, опираясь одной рукой на столешницу. Второй протягивает Оленеву пакет.
КУРЬЕР: Вот, возьмите, Захар Исаевич. Срочно уходите.
ОЛЕНЕВ: А вы как же?
Курьер падает на стол. Вся его спина залита кровью. Оленев бросается к нему. Но тут в таверну заскакивают четыре вооруженных шпагами человека. Один из них показывает на Оленева.
ЧЕЛОВЕК: Er reicht aus! Er hat ihm den Brief ubergeben! /Хватайте его! Он ему передал письмо!/
Они бросаются со шпагами на Оленева через весь зал таверны, отшвыривая в сторону столы и стулья. Оленев успевает вынуть свою шпагу и стать в стойку.
ЧЕЛОВЕК: Ich biete freiwillig an, den Brief zuruckzugeben. /Предлагаю добровольно отдать письмо./
ОЛЕНЕВ: Ich werde nur zuruckgeben wenn Sie mich toten werden. /Отдам, только, если вы меня убьете./
Вооруженные люди бросаются на него. Оленев мужественно принимает бой. Он ранит сначала одного нападавшего, а затем второго. Но силы не равны. Да и противник хорошо владеет шпагой. Оленев чувствует, что не сможет сдержать натиска. Он отступает к окну. Затем забирается на подоконник, разбивает стекло и выпрыгивает наружу.
Разбойник Шустрый идет по лесной дороге.
ШУСТРЫЙ: Все готовы? Из кустов выглядывает Циклоп.
ЦИКЛОП: Не трещи, Шустрый. Давно все готовы. Прячься!
ШУСТРЫЙ: Я успею, Циклоп. Главное, что б вы подготовились.
Шустрый поднимает голову вверх и смотрит на крону высокого дерева.
ШУСТРЫЙ: Едет?
БАНДИТ НА ДЕРЕВЕ: Не видно.
Шустрый нервничает.
ШУСТРЫЙ: А Хромой сказал, что скоро будет.
ЦИКЛОП: Значит, опаздывает. Прячься!
ШУСТРЫЙ: Чего прятаться, если его нет? Успею.
Шустрый усаживается на пенёк, снимает сапог и вытряхивает его, глядя на лесную дорогу.
По дороге вдоль леса идут Акакий и Алексашка.
АКАКИЙ: Ну, и где твоя усадьба?
АЛЕКСАШКА: Скоро будет.
АКАКИЙ: До твоего «скоро», мы все ноги сотрём.
АЛЕКСАШКА: Не ной, Акакий. Уже больше прошли, чем осталось.
АКАКИЙ: Говоришь, и печь там есть?
АЛЕКСАШКА: Нет. Камин. И кое-что из мебели…
АКАКИЙ: Это хорошо. А кровать?
АЛЕКСАШКА: Вот кровати не помню.
АКАКИЙ: Чудной ты, Алексашка. В доме главное кровать. Человек на ней пол жизни проводит.
АЛЕКСАШКА: Я и на полу могу. По-простому.
АКАКИЙ: Ты – молодой. Тебе можно. А у меня косточки старые. Посплю на полу, утром собрать их воедино не могу.
АЛЕКСАШКА: Не волнуйся, Акакий, придумаем что-нибудь. Лишь бы крыша над головой была.
Их обгоняет всадник (Оленев).
ОЛЕНЕВ: Поберегись!
Акакий, чтобы не попасть под лошадь, отскакивает в сторону и падает в лужу. Оленев быстро удаляется от них, а свернув в лес, совсем исчезает из вида. Акакий машет вслед Оленеву кулаком.
АКАКИЙ: Чтоб ты не доехал до того места, куда направляешься, Ирод!
Алексашка подает ему руку. Акакий с трудом поднимается на ноги. Пытается отряхнуться от грязной дождевой воды.
АЛЕКСАШКА: За то мыться уже не надо.
Алексашка смеется, глядя на мокрого Акакия. Тот осуждающе качает головой.
АКАКИЙ: У человека весь низ подмочен, а ему смешно.
АЛЕКСАШКА: Есть повод поторопиться, Акакий, чтобы у камина просушиться.
Мария Евдокимова сидит в кабинете для учителей. В кабинет робко входит Ольга Оленева.
ОЛЬГА: Вы позволите?
МАРИЯ: Да-да, входите. Чем могу служить?
ОЛЬГА: Мне нужна Мария Евдокимова. Она в этой школе служит учительницей.
Мария поднимается из-за стола.
МАРИЯ: Я – Мария Евдокимова. Вы чей-то родитель?
ОЛЬГА: Нет.
Ольга проходит по кабинету, и становиться напротив Марии.
ОЛЬГА: Меня зовут Ольга Ивановна Оленева. Я – жена Захара Исаевича Оленева. Знаете такого?
Мария прикусывает губу и отходит к окну.
МАРИЯ: Что вы хотите?
ОЛЬГА: Просить вас оставить моего мужа в покое, и больше его не беспокоить.
Мария поворачивается к Ольге.
МАРИЯ: А я его не беспокою, Ольга Ивановна. Это он мне прохода не дает.
Теперь прикусывает губу Ольга. Потом берет себя в руки и подходит к Марии.
ОЛЬГА: Вы же понимаете, что он ради вас не бросит семью. Тем более, что вы ему не ровня. Он дворянин, а вы, простите, никто.
МАРИЯ: Ошибаетесь, Ольга Ивановна. Я хоть и бедная, но тоже дворянского рода.
ОЛЬГА: Дворянки чужих мужей не уводят.
МАРИЯ: Извините меня, пожалуйста. Но, что я могу сделать?
ОЛЬГА: Постарайтесь ему не попадаться на глаза.
МАРИЯ: Это не возможно. Он меня найдет.
ОЛЬГА: Тогда уезжайте отсюда.
МАРИЯ: Легко сказать…
ОЛЬГА: Я вам денег дам. Много. Хотите? Уезжайте.
МАРИЯ: Хорошо, Ольга Ивановна, я подумаю.
ОЛЬГА: Уезжайте, Христом Богом прошу. Я на колени перед вами встану, только уезжайте…
МАРИЯ: Не надо. Я обещаю вам сделать всё, чтобы Захар Исаевич меня оставил.
ОЛЬГА: Спасибо.
Оленев скачет на лошади через лес. Перед ним из кустов выскакивает Циклоп и стреляет из пистолета. Лошадь от выстрела встает на дыбы. Оленев с трудом удерживается в седле. На него сзади прыгают несколько человек и сваливают с лошади. Оленев вскакивает на ноги и стреляет с двух рук из пистолетов по разбойникам. Те падают замертво. Остальные пятятся назад. Оленев успевает вытащить шпагу и приготовиться к сражению.
ОЛЕНЕВ: Ну, кто следующий?
Шустрый, видя, что разбойники не решаются нападать, подталкивает разбойников к Оленеву.
ШУСТРЫЙ: Чего стали? У него уже нет заряженных пистолетов.
Разбойники бросаются на Оленева. Он, ловко орудуя шпагой, отбивает их первую атаку. Но разбойников слишком много. Оленев отступает назад и упирается в дерево.
ОЛЕНЕВ: Вас, конечно много, но драться вы не умеете.
ЦИКЛОП: Это кто не умеет? Это я не умею?
Циклоп стремглав бросается на офицера, но натыкается на мощный удар эфесом в челюсть. Циклоп от удара тут же оседает на землю. Это зрелище убавляет энтузиазм разбойников. Они останавливаются и переглядываются.