– Постарайся, чтобы всем понравилась твоя музыка, – Барон положил руки на стол с двух сторон от своей тарелки и смотрел на меня немигающим взором.
Я лишь надеялась, что он не заставит меня раздеваться. Отвернулась от него, не чувствуя облегчения, но ощущая на себе внимание всех сидящих за столом. Затылок и между лопатками пекло. Я приблизилась к инструменту, стараясь игнорировать дискомфорт и опускаясь на скамейку. Открыла крышку и дотронулась до клавиш, извлекая звук.
Музыка разлилась по столовой, расползаясь дальше по всему дому. Я не играла, а высказывала все, что думала о проклятом Бароне, его людях и этом месте. Выплескивала гнев, обиду, негодование и надежду на возвращение домой. Когда закончила играть, то сбилось дыхание. Дышала тяжело, шумно, словно после драки. А затем услышала несмелые аплодисменты, которые тут же стихли.
– Играй, не останавливайся. И что-нибудь не такое заунывное, – проговорил Барон.
И я играла. Играла под звон посуды, смех и громкий разговор на чуждом для меня языке, понимая, что никому на хрен моя музыка не нужна, а заставил он меня играть, только чтобы указать на мое место.
Не знаю, сколько так продолжалось, но пальцы болели, и я чувствовала усталость. Люди начали расходиться из столовой, а меня никто не останавливал. Я так и продолжала делать то, что сказано, пока не почувствовала на себе пристальный взгляд.
Посмотрела через плечо, увидев высокого мужчину лет тридцати с иссиня-черными волосами, ниспадающими почти до плеч, и аккуратно подстриженной бородой. Встретившись со мной взглядом, он подошел ко мне, присаживаясь рядом на скамейку.
Я напряглась, не собираясь контактировать с мужчинами в этом доме. Но незнакомцу было наплевать на мои желания. Он придвинулся ближе, касаясь бедром моей ноги.
– Барон ушел, – низко проговорил незнакомец. – Можешь не играть.
– Это он так сказал? – не послушала его и продолжила порхать пальцами по клавишам.
– Ему сейчас не до тебя, – хмыкнул он. – Занят более интересными делами.
Вместо того чтобы успокоить меня, это заявление вызвало какую-то злость. Я резко остановилась, посмотрев мужчине прямо в глаза.
– Что значит “более интересными делами”? – в груди вспыхнул гнев.
– Тоже хочешь, карамелька? – хмыкнул он.
– Почему это карамелька? – непроизвольно вспыхнула я.
– Глаза у тебя как карамель, – ухмыльнулся он.
– Вы что это, сейчас меня клеите? – насторожилась. Я не знала, чего ожидать от этого мужчины. И не знала, как должна реагировать на его приставания.
– А чего время терять? Ты мне понравилась. А если Барон держит тебя при себе, то, значит, ты вполне ничего, – положил он ладонь мне на колено.
– Руку убери, – похолодела от ужаса, когда его рука начала собирать мою юбку вверх.
– Не ломайся ты, – белозубо улыбался он.
– Я сказала, руку убрал! – ударила его по ладони и вскочила на ноги.
Но парень оказался быстрее меня. Он тут же поднялся и, схватив меня за руку, заломил ее за спину, прижимая меня животом к роялю, так что клавиши издавали нестройные звуки.
– Ты кем это возомнила себя? Запомни раз и навсегда, – шипел он мне в ухо, – ты – дешевая подстилка, имеющая право раскрывать рот, только чтобы принять член. Или что, уровень не тот? – вторая рука сжала мою ягодицу, задирая юбку и дотрагиваясь до обнаженной ноги.
– Не трогай меня, грязное животное! – пыталась вырваться, но он сильнее заломил мою руку.
Я вскрикнула от боли.
– Я тебя сейчас трахну, и никто мне и слова не скажет. Потому что ты никто. Пустое место. Тебя привезли сюда, чтобы пользоваться тобой и воплощать все свои самые постыдные желания.
– Даже если я и шлюха, то не твоя шлюха! – выплевывала слова сквозь боль. – Барон меня себе забрал. И пока сам даже пальцем не тронул, – надеялась, что мои слова хоть как-то повлияют на этого ненормального.
– Он не тронул, а я трону. И ничего он мне за это не сделает, – вжался пахом мне между ягодицами, давая почувствовать эрекцию, демонстрируя, что именно меня ждет.
– Вот только он знает, что я девственница! – слезы брызнули из глаз, когда его мерзкие щупальца накрыли через трусики мой лобок.
– Он просто решит, что ты ему напиздела. Но если ты настаиваешь, то у тебя есть еще две вполне привлекательные дырки, способные удовлетворить меня.
– Только сунься – и останешься без яиц! – не знала, откуда во мне проснулось столько смелости, но я его не боялась.
– Жан, – услышала мужской голос за спиной. – Ты что творишь?
Только тогда ненормальный отпустил меня. А я рванула с места, не разбирая дороги. Вылетела через сквозную дверь в столовой и побежала по коридору. Распахивала перед собой новые и новые двери, ощущая прохладу, идущую с улицы, и направилась в ее сторону. Вышла на веранду, глубже вдохнув холодного воздуха. А затем услышала какие-то звуки.
– Я так скучала, – шелестел едва различимо женский голос. – Почему ты так давно не приезжал? Когда ты заберешь меня отсюда?
Напрягая слух, я пошла на голос, доносящийся из-за соседней двери.
– Тише, – произнес хорошо знакомый мужской голос. – Тебя могут услышать.
– Им плевать на меня. Да и не пойдут они после ужина сюда. Наверняка все ушли стрелять.
Послышались влажные звуки.
– Не сейчас, – говорил мужчина. – Тебя накажут. Прояви терпение.
– Это из-за нее, да? – всхлипнула девушка. – Из-за этой девки, что ты притащил?
– Она тут ни при чем. Просто ей нужно было восстановиться, – холодно ответил Барон.
– Тогда почему ты отталкиваешь? Ты ведь любил быть со мной?
– Ты ходишь по краю.
– Плевать. На все плевать. Лишь бы с тобой.
– Дура ты. И подохнешь как дура.
– Рядом с тобой я готова быть дурой. Кем угодно, только с тобой…
Я слышала шорох, причмокивающие звуки и мужской стон. Я осторожно заглянула в приоткрытую дверь и обомлела.