На несколько секунд в динамике стало тихо, а потом я услышал хорошо поставленный голос взрослой женщины.
– Павел?.. Добрый вечер, это говорит Валентина Владимировна…
Кричал я, оказывается, не по адресу. Звонила мама Лупетты, обеспокоенная долгим молчанием любимой дочери. Минут сорок назад Лупетта тоже позвонила ей, что скоро вернется домой в моем сопровождении, так что беспокоиться незачем, но потом пропала. Мама интересовалась, нет ли у меня новостей. Пришлось извиняться за крик и уверять, что я никуда не уйду до тех пор, пока не дождусь ее ненаглядную.
По телефону с Валентиной Владимировной мы общались неоднократно, но лично представлены друг другу не были. Более того, Лупетта вообще ни разу не приглашала меня в гости, оправдываясь тем, что ей стыдно звать меня в свою ужасную коммуналку с соседями, рыскающими по кишкообразному коридору. Я, впрочем, и не напрашивался, всегда провожая Лупетту «до калитки»…
– Если она объявится, позвоните сразу мне, я очень волнуюсь, – с непонятным укором в голосе добавила мама и отсоединилась.
«А может, еще водки взять? – подумал я уже обреченно. – Похоже, до утра она теперь не вернется… Хороша Маша, да не на…»
Еще один звонок! Опять мама? Лупетта! Голос едва пробивался сквозь громкую музыку.
– Это снова я… Извини, что не перезвонила сразу, просто пыталась дозвониться маме, но у нее что-то занято… Тут такое творится! Ты не представляешь… Уранов сказал, что спешит, и предложил поехать с ним… завершить интервью по дороге… Мы сейчас в казино… У него здесь какая-то деловая встреча, а потом… потом он вернется… Ты можешь ехать домой, он обещал, что его водитель потом меня подвезет… Да не волнуйся ты, все будет хорошо… Завтра позвоню. Целую!
Не знаю почему, но меня добило именно это «целую». Казалось, Лупетту подменили. Меня даже покоробило, словно я услышал резкую фальшивую ноту в скрипичном соло. Мы никогда, никогда не использовали это дурацкое слово, поскольку оба ненавидели условности. Даже самый нежный телефонный разговор всегда завершался простым «пока», а никаким не «целую». «Целую»! Кого она там целует?! Неужели его? Какая мерзость!
«Вдруг какой-то старичок паучок нашу муху в уголок поволок! – юродствовал злобный бесенок внутри. – Ну что, обоссался, романтик? Жалеешь небось теперь? Раньше надо было жалеть, мил человек, раньше… Ведь ты сам ее на блюдечке с голубой каемочкой ему преподнес. Сам!.. Вот и представляй теперь, как она у него берет… хе-хе… интервью! Ладно, чего уж теперь, напивайся, только маме не забудь позвонить: «Доброй ночи, любезнейшая Валентина Владимировна. С вашей несравненной дочуркой ничего страшного не случилось. Напротив, мы все можем ей гордиться, ведь она сейчас проводит время не с каким-то сопливым сотрудником безвестной дизайн-студии, а с мировой знаменитостью – самим ювелиром Урановым, да еще и в шикарном казино!»
Интересно, сколько надо выпить, чтобы заткнуть свой внутренний голос?