От соприкосновения с губами Малика Грейси будто ощутила электрический заряд, пронзивший ее с головы до ног. Сильные руки схватили ее за плечи, и неожиданно его язык проскользнул в ее приоткрывшийся рот. Она обмякла.
Малик прекратил поцелуй и, переводя дух, заглянул ей в глаза. Девушка выдавила из себя слабую улыбку.
– Это был мой первый поцелуй.
– И мой тоже, – едва слышно признался он.
– Что? – Ее удивлению не было предела. Выпрямившись, Грейси схватилась за край фонтана для поддержки. – Как это возможно?
– А что тут странного?
– Но ведь ты такой… Я хочу сказать… – Ее рука неопределенно взметнулась, указывая на его накачанное тело. – У тебя, наверное… – Грейси замялась, передумав озвучивать свои догадки.
– Мне пришлось вести уединенную жизнь, – тихо произнес Малик, тяжело вздохнув. – Сегодня я впервые узнал, что такое свобода.
– Но почему?
– На то есть свои причины. – Малик небрежно пожал плечами.
О которых он, видимо, не хотел говорить сейчас. Грейси сгорала от любопытства, но угрюмое выражение его лица подсказало ей, что не стоит задавать лишних вопросов.
– Если это твоя первая ночь свободы, то давай сделаем ее незабываемой, – смело объявила она. – В каком-то смысле для меня это тоже новый опыт.
– Что ты имеешь в виду?
Теперь пришла ее очередь неловко пожимать плечами.
– Я выросла в маленьком городке на Западе Америки. У моих родителей кроме меня еще пятеро детей. И хотя у меня было прекрасное детство, у нас никогда не хватало денег на путешествия, поездки в интересные места или просто на ужин вне дома. Мои родители любят Эддисон-Хайтс всей душой и вполне довольны своей жизнью. Для них самое лучшее развлечение – это городская ярмарка. А я постоянно мечтала о чем-то большем, о каком-то приключении.
И встреча с Маликом стала для нее долгожданным сюрпризом судьбы. Ей хотелось, чтобы он снова поцеловал ее, прямо здесь, в сердце Рима.
Должно быть, он прочитал это желание в ее глазах, потому что его взгляд упал на ее губы.
– Грейси… – раздалось тихое рычание с нотками мольбы.
После этого их губы снова нашли друг друга. Грейси утопала в блаженстве, вцепившись пальцами в его рубашку и чувствуя, как голос плоти становится все настойчивее, требуя большего.
Вдруг неподалеку от них кто-то присвистнул и грубо расхохотался. Малик оторвался от нее и пробормотал:
– Нам лучше уйти отсюда…
– Но куда?
Не сводя с нее пристального взгляда, Малик провел кончиком пальца по ее щеке.
– Ты не против пойти в мой номер в отеле «Хасслер»? Это недалеко.
Сердце Грейси быстро забилось. Она понимала, что подразумевает его вопрос. Это в равной степени привело ее в восторг и ужас. Все происходило слишком быстро, но почему-то казалось таким правильным.
До чего же, однако, банальная история. Наивная путешественница теряет голову от прекрасного мужчины в малознакомом романтичном городе. Если кто-то из ее семьи или друзей узнает об этом, то либо примут за выдумку, либо строго осудят ее безрассудство. Они и так никогда не одобряли ее авантюрных порывов. «Путешествовать, милая? Но зачем? Все, что тебе нужно, находится здесь», – не раз пытались отговорить ее от поездки за границу.
Ее родители не выезжали за пределы штата Иллинойс почти четверть века. А Дженна, ее лучшая подруга, стремилась лишь к одному: выйти поскорее замуж за своего парня. Никто из окружения Грейси не разделял ее желания увидеть мир, жить яркой и насыщенной жизнью.
– Грейси? – прошептал Малик. – Мы можем остаться здесь, если ты не хочешь.
– Нет, я хочу. Но ты же помнишь, что сегодня я впервые поцеловалась, да? Я совсем неопытна в подобных вещах. Я не знаю…
– Как и я, – напомнил он ей. – Я просто хочу провести с тобой время. Тебя это ни к чему не обязывает.
– Хорошо, – согласилась Грейси и позволила ему увести ее с площади.
Рука Малика почти дрожала, когда он открывал пластиковой картой номер в отеле, потому что ему не терпелось снова заключить Грейси в объятия. Ему повезло, что его дедушка позволил ему снять отдельную комнату.
Грейси вошла в апартаменты и с восхищением осмотрелась.
– Здесь намного лучше, чем в хостеле, где я остановилась.
– Но сейчас мы в этой комнате и можем делать все, что пожелаем.
Малик нажал кнопку на пульте управления и включил музыку, заигравшую из стереосистемы, спрятанной в шкафу. Низкие томные ноты соло саксофона заполнили пространство. Грейси улыбнулась, но от его внимания не скрылось сомнение в ее глазах.
Робко рассмеявшись, она начала двигаться в такт музыке. Малик усмехнулся, но не присоединился к ее танцу.
– Я не знаю, что делаю, – вдруг призналась Грейси смущенно и перестала танцевать.
– Я тоже.
– Правда? Мне трудно в это поверить. Ведь ты… – девушка всплеснула руками, – так хорош.
– Спасибо, – сухо ответил Малик.
Он никогда особо не задумывался о своей внешности и о том, как оценивают его окружающие. Все, что от него требовалось, – вести себя на людях с королевским благородством, как и подобало будущему правителю Алазара. Откровенно говоря, Малик не раз ловил на себе восхищенные взгляды женщин во время различных приемов, но они никогда не будоражили его так, как бесхитростное признание Грейси. Его волновало то, что она думает о нем. Что чувствует.
Тепло в ее глазах влекло его, как магнит, и Малик сократил дистанцию между ними одним решительным шагом. Ее мягкая стройная фигурка соприкоснулась с гранитными мышцами его груди и бедер. Малик, однако, оттягивал момент их следующего поцелуя. Сейчас ему хотелось просто насладиться ощущением близости ее тела и улыбкой на лице, которая была красноречивей любых слов.
А затем, несмотря на свою неуверенность и неискушенность, несмотря на все те баррикады, которые отделяли его от остального мира, он понял, что надо делать, доверившись интуиции. Кончиками пальцев он гладил ее блестящие локоны, прошелся по тонкой шее и ключицам. Из груди Грейси вырвался прерывистый вздох.
– Я будто превращаюсь в желе.
– А я будто объят пламенем, – отозвался Малик, проведя пальцем по горячей ложбинке у основания ее шеи, а затем спустился ниже к соблазнительной линии между ее грудей. Грейси ахнула, и он тут же взглянул на нее, испугавшись, что позволил себе лишнего.
– Прости…
– Не останавливайся, – смущенно прошептала Грейси, закусив губу.
Но уже этих прикосновений оказалось для него достаточно, чтобы его тело охватило жгучее желание. Малик чувствовал, как она отзывается на его скромные ласки, содрогаясь и трепеща.
Он обхватил ее за талию, прижимая к себе, пока другая рука нетерпеливо и жадно исследовала изгибы ее тела.
– Это так… – выдохнула Грейси, не зная, как выразить то, что происходило с ней.
– Да…
Она положила голову ему на плечо, позволив волосам рассыпаться на широкой груди.
– Я вся дрожу.
– Тебе страшно?
– Нет. Просто это все так необычно.
Малик нежно обнял ее, и они вдвоем медленно двигались в унисон под звуки музыки. Это мгновение было настолько пронзительно-прекрасно, что Малика одолело сожаление от того, что его невозможно превратить в вечность.
Возбуждение в нем грозилось достигнуть головокружительной отметки, и он притянул Грейси еще крепче, отчего их бедра соприкоснулись. Музыка закончилась на долгой одинокой ноте, и она подняла голову. Одного взгляда на ее прекрасное лицо оказалось достаточно, чтобы его губы снова потянулись к ней. Малику хотелось целовать ее целую вечность, растворившись полностью в сладостном вкусе ее губ.
Но тут ее рука схватилась за его рубашку, и раздался тихий стон. Он осознал, что желал намного большего, чем просто поцелуй. Как и Грейси.
– Малик… – слетел с ее раскрасневшихся и немного припухших губ шепот.
Чувствуя, что это может его убить, он все-таки заставил себя пробормотать:
– Если мне лучше остановиться…
– Остановиться? Нет. – В уголках ее рта заиграла несмелая улыбка. – Наоборот.
Его захватило облегчение, смешавшееся с волнительным предвкушением.
– Хвала богам. – Он взял ее за руку и провел вглубь номера, где находилась спальня.
В тусклом свете Грейси выглядела такой невинной и чистой. В ее огромных глазах читалось ожидание. Она ждала, когда Малик сделает первый шаг. И, несмотря на свою неопытность, он знал, что делать.
Прижав девушку к себе, Малик с жаром поцеловал ее, чувствуя, как Грейси отвечает на ласки его языка. Его руки скользнули под ее блузку, наслаждаясь ощущением ее гладкой бархатистой кожи. Неожиданно одежда стала тяготить его. Одним ловким движением он снял рубашку.
– Ого, – выдохнула Грейси и тут же усмехнулась, скрывая смущение.
– Можно?.. – Он указал на ее блузку, и она незамедлительно избавилась от нее. Ее золотистая кожа была усеяна веснушками, и ему не терпелось исследовать каждый ее дюйм.
Затем Грейси завела руки за спину и, расстегнув бюстгальтер, сбросила его на пол. Ее соблазнительная пышная грудь призывно вздымалась. Малик протянул руку и дотронулся до груди, проведя большим пальцем по тугому соску. В ответ она положила руку на сердце. И это прикосновение обожгло его, будто раскаленное клеймо. Повинуясь непреодолимому притяжению, они отдались во власть первобытным инстинктам, упав на кровать. Их тела и языки переплелись, и Малик погрузился в омут самых восхитительных ощущений, которые ему когда-либо приходилось испытывать.
«Я только что занялась сексом с первым встречным», – мысленно произнесла Грейси. Но эти слова не совсем отображали действительность. Малик вовсе не первый встречный, а то, что между ними произошло, не просто секс. Потрясающее и невероятно чувственное единение, которое выходило за рамки чисто физического наслаждения. Вот что между ними было. И она не могла дождаться, когда это случится опять.
Но разделял ли ее желание Малик? Она осторожно взглянула на него. Он лежал на спине, на его бронзовой коже поблескивали капельки пота от их недавних неистовых любовных утех. Его сонное лицо дышало безмятежностью.
Почувствовав ее взгляд на себе, Малик повернулся к ней:
– Ты в порядке? Я не причинил тебе боли?
Ее лицо расплылось в довольной улыбке. Первоначальная боль почти мгновенно сменилась на райское наслаждение.
– Никогда не чувствовала себя лучше.
От его гордой улыбки ее переполняла радость.
– Я тоже.
Малик потянулся к ней, и ее тело, опять готовое к новому раунду, с нетерпением прильнуло к нему. По венам побежала огненная река страсти, которая вот-вот выйдет из берегов. Но звук открытой с силой двери номера заставил их обоих замереть.
– Что за черт? – выругался себе под нос Малик.
Но прежде, чем он успел сказать что-либо еще, на пороге спальни появился мужчина, облаченный в традиционное арабское одеяние, со строгим лицом, отличавшимся аристократичностью очертаний. Грейси сжалась, натянув на себя простыню, и протянула руку к Малику, но тот, к ее удивлению, отстранился.
– Итак, – промолвил мужчина ледяным тоном. – Я оставляю тебя одного всего на один вечер, и вот что происходит. – Он окинул Грейси презрительным взглядом. – Ты приводишь к себе какую-то проститутку.
Малик вскочил с постели и в мгновение ока натянул брюки.
– Лучше поговорить об этом спокойно в другой комнате. Оденься, – бросил он Грейси, даже не посмотрев на нее.
Не понимая, что происходит, Грейси наблюдала, как двое мужчин покинули комнату. Ее мозг отказывался работать, а тело будто парализовало. Несколько секунд Грейси просто не могла пошевелиться, отчаянно вцепившись в простыню, скрывавшую ее наготу. Наконец неимоверным усилием воли она заставила себя встать.
Дрожа от страха и стыда, Грейси оделась и прошлась рукой по волосам, пытаясь привести их в порядок. Краешком глаза она увидела свое отражение в зеркале и поняла, что выглядит ужасно: бледное лицо, испуганные глаза, растрепанные локоны, напоминавшие птичье гнездо после дождя. Из соседней комнаты до нее доносился разговор в резком тоне. Защищал ли ее Малик? Пытался ли объяснить незнакомцу, что это не просто развлечение на одну ночь? Грейси боялась, что вряд ли. Как только появился этот мужчина, Малик так переменился, став отстраненным и черствым.
Через несколько минут Малик вернулся в спальню, и Грейси инстинктивно попятилась назад, обескураженная равнодушием на его лице.
– Тебе пора.
Она быстро заморгала, приоткрыв рот.
– Малик…
– Прости, – произнес он сухим тоном, не скрывавшим за собой никакого сожаления. – Это была незабываемая ночь. Но на этом все. – Малик скрестил руки на груди, и даже в такой момент ее внимание привлекла игра крепких бицепсов. – Ты ведь знала, что так будет.
Так ли это? А как же разговоры о том, что они оба чувствуют необъяснимую связь друг с другом?
– Я вызову тебе такси.
В ней тут же заклокотала жгучая злость. Неужели он решил вести себя как учтивый благодетель?
– Нет, спасибо, – выдавила она с трудом и сунула ноги в кеды, не удосужившись завязать шнурки. Сдерживаясь изо всех сил, Грейси старалась не дать волю слезам, подступающим к горлу. С нее и так хватит унижений.
Высоко подняв голову, Грейси прошла мимо Малика и пожилого мужчины, который испепелял ее враждебным взглядом.
– Не тешь себя надеждами, – отчеканил он, – что сможешь получить хотя бы пенни за рассказ об этом таблоидам.
– Что?! – Грейси обернулась к своему спутнику, стараясь не выдать все, что она о нем думает.
– Это ни к чему, дедушка. – Малик встал между ними, продолжая делать вид, будто Грейси вовсе не существует.
– Ты так наивен, – рыкнул старик. – Такие женщины…
– Зачем мне кому-либо об этом рассказывать? И кто вы вообще такой? – взорвалась Грейси.
Мужчина выпрямился во весь рост.
– Я – Асад аль-Бахат, султан Алазара, потомок благородных правителей. А ты, – его глаза сузились до щелочек, – самая обыкновенная потаскуха.
Ее передернуло от этого оскорбления. Грейси перевела взгляд на Малика, но его лицо ни капли не изменилось, оставаясь непроницаемым. Он явно не собирался встать на ее защиту. Задыхаясь от обиды и негодования, она выбежала из номера сломя голову.
– Тебе не стоило грубить, – Малик с неодобрением посмотрел на Асада, как только за Грейси захлопнулась дверь. Наступившее молчание напоминало затишье после шторма, последствием которого стала гнетущая его пустота.
– Ты не знаешь, на что она способна.
– Девушка даже не знала, что я наследник престола, – не отступал Малик. – Ей бы и в голову не пришло отправиться к журналистам. – Конечно, он не подозревал Грейси в тайных мотивах, но когда от тебя зависит будущее королевства, то лучше не рисковать. Хотя прогулки по ночному городу с симпатичной незнакомкой могут стать поводом для скандала. Кто угодно мог их увидеть. Как же это было глупо. Глупо и прекрасно.
– Рано или поздно она бы догадалась, – фыркнул самодовольно Асад.
– Из-за своей несдержанности ты раскрыл мой секрет.
– Не дерзи мне… – предупреждающим тоном начал Асад, но Малик тут же перебил его:
– Не пытайся мной управлять. Я больше не маленький мальчик. Совсем скоро я стану султаном. – Он смерил старика взглядом, злясь не только на Асада, но и на себя самого. Малик понимал, что это будет всего лишь одна ночь, но ему вовсе не хотелось, чтобы она закончилась так. Хотя возможен ли какой-то иной исход? У него нет будущего с Грейси Джонс, простой американкой.
– Вот что развлечение с женщиной в тебе пробудило? – прошипел Асад. – Юношескую непокорность? Ты, наверное, уже думаешь, что влюблен в нее.
Малик поджал губы, отчего они превратились в две напряженные ниточки.
– Конечно, нет.
Любовь всего лишь иллюзия и вовсе его не интересует. Она лишила сил его отца, превратив в неудачника. Малик пойдет на все, чтобы избежать подобной участи.
– Я надеюсь, ты не забыл о предосторожностях? – спросил старик, вкладывая отвращение в каждое слово.
Малик уставился на него, сцепив зубы так сильно, что у виска задрожал мускул.
– Как же ты глуп! Как и твой отец, который ставил вздорные чувства выше долга.
– Я не такой, как он, – огрызнулся Малик.
Асад покачал головой:
– Если бы только Азим был жив, то нам бы не пришлось ни о чем беспокоиться…
Как часто Малику приходилось выслушивать эти причитания. Если бы только Азим, его старший брат и настоящий наследник, остался в живых. Асад воспитал его, четырнадцатилетнего юношу, лишенного отрочества, идеальным будущим султаном. В то время как Малик всегда был лишь запасным вариантом, потому что унаследовал от своего отца мягкотелость и слабодушие.
Асад сделал все, чтобы вымуштровать Малика, отправив его в военную школу, где ему вбили в голову значимость его предназначения, научив подавлять в себе естественные человеческие порывы. Он выучил этот урок, но больше не позволит запугивать себя. Возможно, это ночь с Грейси придала ему сил наконец дать отпор властному старику.
– В данный момент, – холодно промолвил Малик, – мы ничего не можем предпринять, если, конечно, ты не обладаешь сверхъестественными способностями, о которых мне неизвестно.
– А если она беременна? Что тогда?
Этот вопрос застал Малика врасплох. Почему он не подумал о последствиях? Они оба так неопытны и совсем потеряли голову от страсти…
– Это маловероятно, – заявил Малик с уверенностью, которую вовсе не чувствовал. – Но даже если и так, тогда она свяжется со мной, и я решу этот вопрос.
– Как? – не унимался Асад. – Представишь мировому сообществу внебрачного ребенка? Очернишь нашу родословную полукровкой?
– Хватит, – отрезал Малик. Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. – Я поступлю так, как посчитаю правильным.
– Ты же осознаешь, как подобный скандал скажется на репутации нашей страны? – В мутных глазах старика промелькнула тень неподдельного страха. – Торговые соглашения, договоренности с племенами бедуинов… Все зиждется на фундаменте монархии, олицетворяющей стабильность. Алазар – страна, проповедующая традиционные ценности. Ею не может править султан, который ведет себя как западный плейбой. Если твое поведение посеет в народе зерно сомнения…
Малик кивнул, прекрасно понимая, что подразумевает Асад. Он не опозорит честь своего рода из-за девушки, которую знает меньше дня. Даже если благодаря ей он впервые за всю жизнь испытал нечто похожее на счастье.
– Нет, – клятвенно произнес Малик. – Я никогда не подведу свой народ.
Рим лишился своего сказочного очарования. Вернувшись в хостел, Грейси приняла душ и переоделась. Собрав вещи и расплатившись за проживание, она закинула рюкзак на плечо и вышла на улицу, объятую удушающим полуденным зноем. То, что вчера казалось прекрасным и чудесным, теперь выглядело уж очень неприглядно.
Рядом с ней пронесся мотоцикл, выплеснув ей в лицо клубы выхлопного газа, а проходивший мимо человек сильно задел ее за плечо. Грейси отшатнулась назад, но не потеряла равновесия. Еще крепче схватившись за ручки рюкзака, она направилась в сторону железнодорожного вокзала Термини.
Ко второй половине дня поезд доставил ее в Венецию. Грейси бродила вдоль Гранд-канала, тщетно пытаясь заставить себя восхищаться великолепным городом на воде. В глубине души ей не давали покоя воспоминания о том, как Малик оттолкнул ее, сказал ей уходить с таким холодным, почти презрительным выражением лица…
Никакая невидимая нить их не связывала. Он, наверное, использовал эту фразу с каждой новой пассией. Теперь ее даже удивляло, как она могла поверить в подобную чушь. Ей стоило догадаться по его смелости и уверенности, что Малик вовсе не так неопытен, как говорил. В его действиях отсутствовали скованность и смущение, свойственные неискушенным любовникам.
И вдобавок ко всему Малик – наследник престола. Конечно же, ему просто захотелось поразвлечься с американской простушкой. Как же Грейси глупа и наивна!
В течение следующих пары недель ее путешествия продолжались, но дух авантюризма и жизнерадостность окончательно покинули ее. Несколько раз она порывалась отправиться домой раньше времени. Единственное, что ее останавливало, – это лица ее семьи и друзей, ведь они предупреждали о том, что не стоит уезжать на другой конец земли. Грейси забудет Малика аль-Бахата, будущего правителя Алазара. В конце концов, пострадала только ее гордость, а не сердце.
Спустя десять дней, находясь в маленькой немецкой деревушке, где уже несколько часов шел проливной дождь, она почувствовала легкое недомогание и ее сразу же стошнило. Прижав голову к стене в ванной, куда доносились назойливые звуки перенаселенного хостела, она закрыла глаза, чувствуя, как лоб покрылся холодной испариной. Заболеть кишечным гриппом во время путешествия по Европе – только этого ей не хватало.
На следующий день ее стошнило опять. То же самое произошло и на третий день, а ее грудь набухла, став чувствительной. Лишь через неделю до нее дошло повергшее в шок осознание того, что с ней на самом деле происходит: Грейси беременна.