Он уснул быстро и так же быстро проснулся, буквально через несколько минут, и уставился в невидимый потолок. Постепенно тьма рассеялась, проявив неясные контуры мебели и отблеск уличного света в зеркале из-за неплотно зашторенных портьер. Пустота супружеского ложа последних дней сменилась привычным чувством заполненности. «Маринка вернулась», – окатило его радостью и тут же полоснуло горечью. Женщина рядом с ним не Марина. Нет. Он крепко зажмурил глаза. Но как же похожа. Вчера за столом она сказала: «И ты, как всегда, ему отказал», – с той же интонацией, что и Марина. Да, голос был совсем другой. Лишь немного похож, но у Марины проскальзывали грудные тёплые нотки. Она могла, если хотела, говорить так, что у него по телу разливались топлёные сливки. Он мог кончить от одного её голоса, иной раз Марина ухитрялась позвонить ему на телефон прямо во время какого-нибудь совещания и начать рассказывать, что именно она в данный момент примеряет и как выглядит в том, что на ней надето. И это доводило его почти до кульминации, так что приходилось задвигаться вместе с креслом глубже под стол, чтобы скрыть своё состояние. Сколько ручек и карандашей он переломал во время таких звонков. И как не просил её перестать хулиганить, так и не смог прекратить эти звонки. Да и не хотел.
А может, это всё же какой-то розыгрыш? Марина могла. Фантазия у неё всегда была бурная. Но Михаил же осмотрел эту девицу в гостинице. Он врать не будет. Единственный человек, которому Волков мог доверять. Михаил никак не связан с его семьёй и, вообще, далёк и от бизнеса, и от политики. Просто врач. Очень хороший врач. Кто бы мог подумать, что из шалопая и раздолбая получится лучший в районе женский доктор. А ведь в армии, где они служили и вместе драили бляхи и пуговицы, Михаил мечтал стать хирургом. И Сергей ему даже завидовал. У него-то планов на будущее не было, вернее, будущее ему уже запланировали, и он относился к этому с мнимым смирением. В военкомат он пришёл сам, хотя уже числился студентом МГУ. Отец возражать не стал на удивление. Только, видимо, приложил некие усилия, чтоб отпрыска не послали в зону боевых действий. А ведь было у Сергея такое намерение. Но после учебки его отправили в тихую часть, где он с Мишкой и подружился: земляки всё-таки.
Сергей пошевелился, подтыкая под голову подушку, тихие вздохи и всхлипы рядом тут же смолкли. Вот тоже мне оскорблённая невинность, и ведь, глядя на это личико, так и подумаешь. Но зачем-то она призналась? Хотя если не дура, поняла, что он её обязательно разоблачит. Даже если бы и не случилось этой встречи в гостинице, он бы всё равно заподозрил подмену. Они похожи, да, но абсолютно разные. Он вспомнил, как эта, как её… Лариса, сидела за столом: спина прямая, словно аршин проглотила, локотки к бокам прижаты, только пальцы по скатерти что-то выстукивают. Маринка вся была как ртуть: ни минуты спокойно, движения быстрые, но плавные, ежесекундная смена эмоций на лице. Она запросто становилась на мостик и так же легко вставала. В её теле, казалось, и вовсе не было костей. Что же это за чертовщина вокруг творится? Кто-то под него копает. И он выяснит кто. Да, понятно, что многим не даёт покоя Волковский бизнес. Самый лакомый кусок – ликёроводочный завод. Сергей руководил им уже семь лет, поначалу вынужденно, потом увлёкся. В Пьемонте, где он прожил без малого год, все были помешаны на виноделии. Ему тоже нравился процесс. Брожение, ферментация, купаж. Фанатик Луиджи и его заразил.
Взяв бразды правления заводом, Сергей какое-то время просто тупо исполнял обязанности, потом от скуки стал вникать в технологию. Увлёкся. Да так, что уже оформил несколько патентов. Особый успех получил фирменный ликёр «Волчья кровь». Даже отец оценил, а его не так-то просто удивить. Дмитрий Волков руководил этим заводом с начала девяностых. Мог бы и дальше, если бы не захотелось ему царём стать. Пусть и маленьким, но царём.
Сергей не выдержал, встал, вышел на балкон. Ночная прохлада освежила голову, раздираемую сотней мыслей. Положиться не на кого. Кругом или люди отца, или конкуренты. Нефёдов хороший спец, но предан Волкову-старшему. Отец не должен узнать о подмене, во всяком случае, пока он сам во всём не разберётся. Но если Нефёдову не сказать о том, что это не Марина, он не будет её дальше искать. Но ведь где-то она есть. «Где же ты, моя рыжая?» – спросил он у сильно погрызенной луны. Ответа не было. Сергей оперся руками на балюстраду и глянул на сверкавшую в ночи реку. Интуиция или какое-то почти звериное чутьё подсказывали, что Маринки больше нет. То есть совсем нет. Но разум отказывался верить.
***
Сергей глянул на часы. Пора вставать. Самозванка рядом с ним спала, свернувшись клубочком, поджав под себя руки. Рыжие кудри разметались по подушке. Он тронул её за плечо, она пошевелилась, но не проснулась. Сергей встал, отдёрнул шторы. Яркий свет ворвался в комнату, женщина вздрогнула и прикрылась рукой.
– Марина, – позвал он, делая усилие, чтобы назвать её именем жены. Сел рядом. – Марина! – На него уставились испуганные глаза. – Я на работу. У меня совещание. Никуда не уходи. Приеду днём, пообедаем вместе. Поняла?
Она моргнула.
– Да, поняла, – голос хриплый со сна.
– Приведи себя в порядок, – бросил он поднимаясь. – Если что, звони. Телефон на столе.
Дверь хлопнула. Лара приподнялась и снова упала на подушку. Она не помнила, как уснула, проплакав полночи. Заставила себя встать и поплелась в ванную. В зеркале отразилось опухшее от слёз лицо, с тёмными кругами под глазами. Кожа на лице чесалась: вчера она не смыла косметику. Лара оглядела ряды баночек с кремами и лосьонами. Подошла к мраморной ванне. Подумала немного и повернула вентиль. Тугая струя ударила в дно, пузырясь и создавая маленькие водовороты. Лара внимательно осмотрела ландшафт за окном. Тихо, пусто, покойно. Скинула халат, ступила ногой на гладкую поверхность мрамора, добавила горячей воды, опустилась, откинула голову на бортик и вздохнула. Пусть это будет всего лишь сном, подумала она. Всего лишь ужасным сном. Она плеснула в лицо пригоршню воды. Нет. Не сон. И надо как-то выбираться из этого кошмара.
В столовой сидел Рома, болтал ногами и пил молоко из чашки.
– Мама! – он бросился к ней. – А я в садик еду. А ты куда?
– Никуда. Останусь дома тебя ждать, – она обняла его и погладила по голове. – Ты поел?
Рома кивнул, и Вера его увела. Послышался звук мотора.
– Марина Александровна, что будете на завтрак? – Алевтина пытливо уставилась на неё.
– Кофе с молоком и омлет, – с некоторой запинкой ответила Лара и по кивку домработницы поняла, что угадала. Чёрт бы побрал этого Мамыкина и его подельника. Они ни слова не сказали о привычках Марины. Даже то, что она не играет на пианино. Телефон забрали и строжайше запретили звонить родителям, но пообещали отсылать эсэмэски от её имени каждый день. А вдруг мама решит позвонить? Она же с ума сойдёт, если Лара ей не ответит.
Находиться в доме не было сил, и она вышла во двор. Посидела в беседке, окружённой цветником. Дошагала до реки. Постояла и вернулась. Хорошо, будет гулять по угодьям, пока не приедет «муж». Зачем она поддалась уговорам этого Мамыкина? Сидела бы сейчас дома, занималась ремонтом классов. Лара тряхнула головой. Нет, Мамыкин ведь приехал к ней специально. Увидел её фото в газете и решил сказочкой про филармонию выманить сюда. А она повелась на лесть, совсем как бедная Красная Шапочка. И как теперь выпутываться одному богу известно. Сожрут её серые волки, совсем. И косточек не оставят. Им же что-то нужно от неё. Скорее бы они объяснили, что именно хотят. Неизвестность пугала больше, чем грядущая опасность.
На дорожке возле дома показалась мужская фигура. Лара прислонила руку козырьком ко лбу? Волков приехал. Так быстро? Человек решительным шагом шёл к ней, и Лара запнулась на ходу. Мужчина в льняном пиджаке, высокий, почти как Волков, но с более широкими плечами и крупной головой на бычьей шее. У неё по спине пробежал озноб.
– Здравствуйте, Марина Александровна, – поздоровался он.
Лара кивнула и, сглотнув, выдавила:
– Здравствуйте, Виталий Маркович. – Она узнала начальника службы безопасности Нефёдова. «Вот с этим будьте осторожны, – предупреждал её остроносый. – Бывший мент. Нюх, как у ищейки. Заподозрит что-то, не отстанет».
– Рад вашему возвращению, – Нефёдов улыбнулся одними губами. – Сергей Дмитриевич уж больно переживал. Гуляете? Позвольте составить компанию.
Что ей оставалось делать? Она вынужденно кивнула. Они пошли в сторону небольшой рощи, где были проложены песчаные аллейки, и стояло несколько деревянных скамеек с гнутыми чугунными ножками.
– А у меня к вам серьёзный разговор, Марина Александровна. – Нефёдов остановился и повернулся к ней так, что она оказалась к нему лицом к лицу. – Конечно, можете не отвечать. Но всё же надеюсь на понимание. Где вы были всё это время?
Лара стиснула вспотевшие ладошки.
– Не думаю, что это имеет какое-то значение. Сергею я всё рассказала, а других это не касается, – проговорила она, уставившись глазами в землю.
– Согласен. Но это не праздное любопытство. Я думаю, что с вами случилась какая-то неприятная история. И если это так, я должен знать. Во-первых, это моя работа, во-вторых, я мог бы вам помочь.
Лара вскинула глаза. Нефёдов говорил так, будто знал правду. Ей стало страшно.
– Со мной ничего не случилось, – помотала она головой. – С чего вы взяли?
– С того, что я думаю, что вас или похитили, или шантажировали. Я прав?
– Похитили? – Лара нервно хохотнула. – Зачем?
Нефёдов посмотрел на неё как-то странно и дёрнул щекой.
– Затем, что вы жена очень богатого человека и за вас можно получить неплохой выкуп.
Лара широко распахнула глаза и снова помотала головой.
– Если я прав, то их надо найти. В следующий раз они могут похитить вашего сына? Вам это не приходило в голову?
– Вы ошибаетесь, – сказала она так уверенно, как только могла. – Я просто решила отдохнуть от семьи. Наверное, это звучит не очень красиво. Но это так. Никто меня не похищал и… не шантажировал. Простите, но у меня дела, – и пошла, почти побежала, к дому.
Нефёдов хмуро смотрел ей вслед, гоняя желваки на скулах. Он и не рассчитывал на откровенность, но попытаться был должен. И правильно сделал. Марина ему лгала и была чем-то сильно напугана. Так напугана, что даже на себя прежнюю не походила. Она запнулась на слове «шантажировали». Значит, он прав.
***
Нефёдов сел в машину и набрал редко используемый, но знакомый наизусть номер. Абонент ответил сразу, словно ждал его звонка.
– Привет, Виталич! Как жизнь?
– Потихоньку, брат, потихоньку.
– Не устал ещё на капиталистов работать?
Нефёдов усмехнулся в трубку. Собеседник видеть его не мог, но наверняка догадался.
– Что скалишься? Ты же не просто так звонишь?
– Да почему… Думал, коньяку с тобой выпить. На досуге.
– Досуг нам только снится. Ты же знаешь. Приезжай ко мне. В обед. Заодно и коньяк опробуем. Мне тут армянского подогнали.
– А компрометации не боишься?
– Бояться тебе надо, друг, – голос собеседника звякнул металлом.
– Понял. Не дурак, – Нефёдов отключился и задумчиво погрыз корпус телефона.
Начинался новый день, но проблемы предстояло решать старые. «Я и сам старый», – понял он, мельком глянув на себя в зеркало заднего вида. Хотя буквально недавно считал себя ого-го! Что-то случилось с ним за последние полгода, что-то чего он ещё не понял, не осознал. Здоровье, как у быка, а сил нет. Совсем выдохся.