Илья приехал минут за десять до закрытия. Сияя, как Новогодняя елочная гирлянда, он вошел в читательский зал с пакетом в руках.
– Привет еще раз, – быстро поцеловав не успевшую среагировать Надю, он всунул пакет ей в руки. – Вот, принес тебе плащ. Не озябла?
– Нет, все нормально, – ответила та, отойдя чуть в сторону, вытаскивая свой любимый кремового цвета плащ. – Спасибо. Какие купил цветы?
– Как ты и говорила, красные розы, в сетке и с атласной лентой, – бодро отчитался Илья, усаживаясь за стойку и деловито проведя пальцем по панели компьютера. – Чисто.
– Конечно, чисто, – ответила Надя, набрасывая плащ, мог бы и помочь жене одеться, промелькнуло у нее в мыслях, но это просто придирается, мучаясь от неизвестности. – Я протираю пыль каждый день.
– Вот я и говорю, чисто как в операционной, – улыбнулся Илья, вставая со стула. – Ну, что готова? Можем идти?
Взяв сумочку, Надя повесила ее на плечо.
– Да, я готова, можем идти.
Илья, придерживая дверь, пропустил ее вперед себя, затем поспешил раскрыть перед ней дверь автомобиля. Вот же старается, галантный джентльмен, обычно так не распинается перед ней. Вдохнув полной грудью свежего, не наполненного библиотечной пылью воздуха, Надя уселась на переднем сидении рядом с водительским креслом. На заднем же, она успела заметить шикарный букет алых роз и торт, корзину фруктов и бутылку хорошего вина. В общем, все как любит Антонина Алексеевна. Легкий укол ревности пронзил сердце Нади, вспомнился тот день, когда они ездили в гости к ее родителям на дачу, вместо шикарного букета пара каких-то веточек, связка бананов и сеточка мандарин, вместо торта сдобный рулет с маком в коробке, а о хорошем вине и речи не было. Ладно, она ему еще все припомнит, подумала Надя и тут же отогнала от себя злые мысли. Точно, это в ней говорит страх перед неизвестным… эх, скорее бы Вика позвонила и сообщила, что Илья всю ночь боролся за жизни пациентов, накладывая им гипс и вправляя вывихи.
Когда они отъезжали от здания библиотеки, Надя краем глаза заметила, что за ними в хвост пристроилась большая черная машина, и двигалась след, в след, сопровождая их до самого дома матери Ильи.
– Хвост, – коротко вымолвила Надя, когда они въезжали во двор Антонины Алексеевны.
– Что? – удивился Илья. – Какой еще хвост?
– За нами хвост, – пояснила Надя, кивая в сторону преследовавшей их машины. – Вон та черная едет за нами от самых дверей библиотеки.
– Котенок, – улыбнулся Илья. – Ты слишком много читаешь, поэтому тебе и кажется везде и во всем вселенский заговор.
Припарковав машину на единственном свободном месте, под раскидистой ивой, Илья вышел из машины и помог выйти жене, вручив ей в руки торт, сам взял вино, фрукты и букет. Задрав голову, он помахал стоящей на балконе матери.
– О, маман нас уже ждет, – озвучил он, не скрывая радости в голосе. – Сейчас пожуем вкусненького. Интересно, она приготовила свои знаменитые пироги с печенкой?
Надя фыркнула. Ха, вкусненького он пожует! А она видно готовит не вкусно, и ему бедолаге все приходиться пропихивать через силу.
– Не нравиться как я готовлю, не ешь! – произнесла она, бодро шагая впереди мужа в сторону подъезда, отмечая про себя, что джип покружив по двору, но так и не найдя для себя свободного местечка, выкатил прочь.
Недоуменно посмотрев на жену, Илья поспешил за ней следом.
– Надь, да что это на тебя такое сегодня накатило?
– Ничего, все нормально, – ответил та, как можно равнодушнее пожимая плечами.
– Нет не нормально! – возразил муж, дыша в затылок. – Ты с самого утра сама не своя. Это из-за того, что я был на дежурстве?
– Нет, – хмуро отозвалась Надя. – Я все прекрасно понимаю, это твоя работа, твое призвание. Ты лечишь людей, а вчера в связи с природными катаклизмами был форс-мажор, поэтому ты задержался, совершая благое дело.
С сомнением взглянув на нее, Илья нажал кнопку вызова лифта.
– Ну, ладно, коли так. А то я уж было волноваться начал, что ты обижена на меня по неизвестной мне причине.
Надя натянуто улыбнулась, заходя в лифт. Поднявшись на седьмой этаж, они вышли на лестничную площадку, и Илья протянул руку, чтобы нажать на звонок, но дверь в ту же секунду распахнулась, словно свекровь стояла под дверью ожидая их.
– Ну, наконец-то! – огласила она торжественно-недовольным тоном. – Явились!
У Нади от вида кислой физиономии свекрови с языка чуть-чуть не слетела колкость, что является Иисус Христос, а они пришли, причем по ее же приглашению. Но портить и без того не слишком теплые отношения с Антониной, она не решилась.
– Добрый вечер, Антонина Алексеевна, – через силу улыбаясь, проговорила Надя, придав своему голосу нарочитую радость. – Это Вам.
Взяв протянутый торт, женщина кивнула, так же старательно улыбаясь при виде снохи.
– Ой, Наденька, право слово, не стоило! У меня и так сахар повышен, а тут такое сладкое баловство! Ой, мой любимый!
– Мама, – Илья протянул букет матери, и та засияла как капелька росы в солнечных лучах.
– Илюша! Сыночек, какая красота! Ах, какой аромат! Какие лепестки словно бархат! Поставлю в воду, чтобы не завяли. А вы проходите, проходите, чувствуйте себя как дома.
Продолжая причитать, свекровь ушла на кухню, загремела посудой, видимо в поисках подходящей тары для цветов.
Илья как галантный джентльмен помог жене снять плащ, подал тапочки и проводил в гостиную, где уже был накрыт стол на троих. Устало опустившись в глубокое кресло, Надя бросила сумочку позади себя. Осмотрелась. Совершенно не узнавая комнату в ярком свете хрустальной люстры из богемского хрусталя, игравшей всеми цветами радуги бросая разноцветные блики на стены, выкрашенные в нежно-сливочный с позолотой цвет. Обычно Антонина принимала их в полумраке, ссылаясь на экономию и высокие тарифы за электроэнергию. На стенах висели картины, многочисленные семейные фотографии в гипсовых рамочках. И сегодня среди всех прочих Надя с удивлением, рассмотрела себя, в белоснежном свадебном платье, пышном, словно экзотический цветок.
Сама гостиная была обставлена дорогой современной мебелью в светло-бежевой палитре. На полу, темном ламинированном, лежат светлые ковры. На диване злобный персидский кот, признававший лишь свою хозяйку, остальных разве что терпел.
Илья, пуская слюну, шарил голодным взглядом по столу накрытого не иначе как к праздничному застолью. Чего тут только не было, сразу видно, Антонина Алексеевна не поскупилась на продукты, а начала готовить, если не вчера с вечера, так прямо с утра раннего, как пробудилась ото сна.
Наконец свекровь вплыла в гостиную и пригласила всех к столу.
– Прошу вас, дорогие мои, присаживайтесь! – улыбаясь приветливо, провозгласила она.
Илья, отодвинув стул, помог сесть матери, затем Наде и тут же схватился за вино.
– Тебе нельзя, – констатировала факт Надя, расправляя салфетку у себя на коленях. – Ты за рулем. А штрафы нынче безбожно высоки.
– Погода сегодня хорошая, пройдемся пешком, – парировал муж, разливая ароматное вино по трех хрустальным фужерам. – Или такси возьмем.
– Правильно, Илья, – поддержала сына Антонина. – По такому поводу грех не выпить!
– А что за повод? – тут же поинтересовался муж.
– А вот это, нам сейчас Наденька и сообщит, – Антонина устремила полный лицемерного обожания взгляд точно таких же карих глаз, как и у сына на сноху. – Правда, дорогая?
Надя, отвлекаясь от салфетки, удивленно посмотрела на Антонину, затем на Илью.
– Я? – как-то растерянно и даже испуганно спросила она.
– Да, дорогая, ты, – свекровь подтвердила легким кивком свои слова.
Илья как-то насторожился, посматривая на то на мать, то на жену, спросил.
– Мама, а о чем Надя должна нам что-то сообщить?
Антонина Алексеевна, бросив на сына просто убийственный взгляд, произнесла.
– Илья, ты что, совсем уже отупел в своей поликлинике?
Лицо мужа вытянулось, помрачнело от раздумий, а потом просияло.
– Наденька! Неужели ты ждешь ребенка? Мам, а как ты узнала?
Антонина Алексеевна, успевшая сделать небольшой глоток сока, поперхнулась.
– Я? – опять испуганно спросила Надя, переведя взгляд на свекровь, словно та была чем-то вроде провидицы. – Н-нет, я не беременная, кажется… нет! Точно нет!
Прокашлявшись, свекровь, вытирая кончиком салфетки, выступившие на глаза слезы, в упор посмотрела на сноху.
– Значит тебе еще ничего не известно? Хм, странно, но я была полностью уверенна, что секретарь Надежды уже заходил к тебе, чтобы передать конверт.
Надя с удивлением посмотрела на Антонину. Откуда она это знает? Кто ей сказал? Она же даже Илье про это ничего не говорила, потому что забыла. Да и с чего бы Антонине так радоваться по сему поводу? Неужели она полагает, что она, Надя, возьмет ее с собой в Грецию? Тут поездка мужа и то под большим вопросом.
– Да, Константин, бабушкин секретарь заходил ко мне в библиотеку и передал конверт. Бабушка приглашает меня к себе в гости на пару дней…
– Вот! – торжественно огласила Антонина. – Она мне звонила пару дней назад, и сказала, что в том конверте должен быть небольшой конверт и для меня, там должна быть очень важная информация. Давай его сюда.
Свекровь, нетерпеливо протянув руку, даже пальцами прищелкивала.
– Простите, – смутилась Надя, припоминая, что действительно в конверте был еще один маленький конвертик, но она как-то не обратила на него внимания, после того, как обнаружила большую сумму денег и приглашение бабы Нади в гости. – Но я заперла конверт в ящике стола на работе, а потом просто позабыла про него.
– Так, – недовольно огласила свекровь. – Забыла она! Не удивительно, что ты голову свою на работе не забыла.
– Мам, – встрял в разговор Илья, таская себе на тарелку самый вкусные кусочки. – Ну что ты сразу налетаешь? Ну, конверт, ну и что в этот такого? Ну, подумаешь, Надя забыла его на работе. Я завтра с утра отвезу ее на работу, и заброшу тебе конверт. Так что предлагаю спокойно поесть, все равно библиотека закрыта до завтрашнего утра.
Антонина Алексеевна, скорбно поджав губы, буквально сверлила строгим, пристальным взглядом жену сына.
– Надежда, вот честно, я именно этого от тебя и ожидала, – проронила она с тяжелым вздохом. – Не пропить ли тебе курс глицина, хотя, как-то рановато у тебя начались проблемы с памятью. Может к врачу обратиться, как ты думаешь, Илья?
Но Илье было не до этого, он с аппетитом вгрызался в куриную ногу.
Зазвонил телефон, Надя, протянув руку к сумочке, чтобы достать сотовый, от волнения уронила ее на пол, и содержимое, как обычно, выпало прямо на пол.
– Ох, простите, я сейчас все соберу! – пролепетала Надя, вставая со своего места.
– Господи! Ну, до чего же ты неаккуратна! – закатила тщательно подведенные глаза к потолку Антонина. – Илья, чего ты сидишь? Помоги жене собрать весь этот хлам с пола! А то чего доброго Сенечка подхватит и сгрызет, и получит отравление!
Илья, отложив куриную ногу, быстро вытер руки салфеткой и, опустившись на колени, стал помогать жене собирать рассыпанную косметику, не забывая при этом заговорчески подмигивать и дела страшные глаза кивать на мать. Взяв в руку темно-синий тюбик помады, он вдруг переменился в лице.