Шар хохотнул, наслаждаясь моментом. Все должны знать своё место – это его философия.
Решив, что достаточно покрасовался в лучах луны, шар втянул иглы и холодно сказал:
– С каждым днём Он становится сильнее. Поторопись.
– Хорош-шо… – Пустошь помолчала, и, сама не зная почему, тихо добавила: – Хозяин.
Шар засмеялся.
***
Выходные прошли. Снежик повздыхал для порядка и снова влился в учебный процесс – как в школе, так и у дающих Присвоение.
В первый день после двух выходных Лисица встретила зайчонка одна. И за всё время, что Снежик провёл в комнате Присвоения, Ворон так и не появился. На вопрос, куда он подевался, дающая Присвоение сказала, что тот отправился инспектировать лес Дикого Края. Снежик тогда подумал, что дальние поездки у взрослых в этом году очень популярны.
Но эта новость стала ничтожной, стоило ему узнать, что с завтрашнего дня Сумрачная Лисица будет учить его чувствовать своё имя, чтобы потом он мог переворачиваться по своему желанию. Сказать, что Снежик был рад, не сказать ничего. Он был в восторге! И с энтузиазмом ринулся в бой.
Итак, его обучение началось с поиска имени внутри себя. Для этого зайчонок должен был полностью успокоиться и освободить голову от любых мыслей. Ему, как подростку, сделать это оказалось непосильной задачей. В голове постоянно роились мысли обо всём подряд. Конечно же, в первых рядах думалось о том, как здорово будет стать легендарным Белым Древом. В конце концов Лисица поняла, что только на словах объяснять не очень эффективно и дала ему штудировать брошюру об очистке сознания и картинку с изображением ясеня. В итоге, к концу третьего дня он ценой получасовых усилий добился того, что шёрстка встала дыбом и засветилась. Правда, это завершилось не переворотом, а превращением в магнит: брошюра и картинка с деревом прилипли к ладоням, стоило к ним прикоснуться. Все попытки их стряхнуть ни к чему не привели.
Лисица, наблюдавшая за попытками «магнитного зайчонка» избавиться от бумажек, еле сдерживала смех. Сначала она хотела оставить всё как есть, чтобы Снежик сам справился с возникшей проблемой. Но большие жалобные голубые глаза сделали своё дело: Лисица напоследок хихикнула, встала и взяла чайник. Налила чай в чашку и стала разбрызгивать его на несчастного. Подливать чай пришлось несколько раз. Спустя пару-тройку минут «магнитный зайчонок» превратился в мокрого и благоухающего мятой. Но, несмотря на неожиданный результат, Снежик был горд своим достижением и в приподнятом настроении вприпрыжку отправился домой.
Там быстро переоделся и разогрел оставленный мамой ужин. Поев, стал решать, что бы поделать. Идти гулять было уже поздно, а учить уроки не было никакого желания. Он еще немного послонялся по дому и вспомнил, что у него есть интересная книга, которую можно сейчас почитать. Чем он с удовольствием и занялся.
За окном вечер вступал в свои права. Очертания деревьев и соседних домов постепенно тонули в сумеречной дымке. Буквы тоже стали терять яркость и сливались со страницей. Поэтому Снежик встал и пошёл за свечой к умывальнику. Взял её из шкафчика с принадлежностями для гигиены рта, аккуратно зажёг и поставил на стул, стоящий рядом диваном. Затем уселся поближе к источнику света, и, подобрав задние лапы, продолжил чтение «Приключений храброго волчонка». Эту книгу он выменял у Глада на папин микроскоп. Конечно, менять что-то родительское было нельзя… Но ведь этого никто не узнает: папы нет дома, а мама не видела. В общем, зайчонок себя таким образом убедил и решился нарушить правила.
И книга, безусловно, того стоила. Красочные описания подвигов главного героя заставляли забыть о происходящем вокруг и полностью погрузиться в чтение. Снежик представлял себя на месте главного героя и храбро боролся против негодяев и обстоятельств. Когда последняя строчка была прочитана, он подскочил, в порыве геройского азарта схватил со стола батон и, размахивая им как мечом, стал бегать по дому с криками:
– Стой, подлый трус! Не уйдёшь!
Его борьба с невидимыми врагами длилась уже довольно долго, когда домой вернулась Роза. Она встала в прихожей и стала отряхиваться от песка и стирать его с мордочки платком. Последние дни Лесной Город накрыла невесть откуда взявшаяся пыльная буря. Её появление не предзнаменовали никакие годами проверенные приметы. Поэтому погодный мастер – пожилая волчица по имени Сирень, лишь разводила лапами и советовала плотно закрывать окна и двери.
Наконец Роза, убрала платок и прошла в дом. И, узрев происходящее, чуть не выронила корзинку с пирожками – гостинцем от матушки Фи.
– Снежик! Что за скачки! С батоном!
Возглас застал зайчонка в самый неподходящий момент. Он как раз запрыгивал на стул со свечкой, чтобы перескочить на диван. Оступившись, Снежик сбил свечку на пол, споткнулся о свою же лапу и полетел вперёд. При ударе о диван его пальцы разжались и батон, художественно кувыркаясь, приземлился посреди комнаты.
Роза всплеснула лапами, подбежала и затушила свечу. Затем подобрала батон. С ним наперевес подошла к сыну и взяла его за ухо.
Снежик пискнул от боли:
– Ай! Больно!
– Это лишь маленькая плата за игры с хлебом, – строго сказала Роза и со Снежиком в одной лапе и батоном – в другой, направилась к кухонному столу.
Зайчонок скакал на одной лапе вслед за матерью и молил о пощаде:
– Я больше не бу-уду-у!
Но Роза была непреклонна. Крепко сжимая ухо сына, она дошла до угла рядом с кроватью и поставила его туда со словами:
– Не думала я, что буду тебя в угол ставить в твоём-то возрасте. А вот пришлось… Как поймёшь, почему здесь сидишь, сможешь выйти.
Снежик потирал ухо и тихо кипел. Вот почему нельзя никому говорить, что он спаситель мира, а? Тогда бы можно было избежать стольких проблем и наказаний. О, мама бы тогда с него пылинки сдувала!.. Снежик усиливал и усиливал эту мысль своей злостью и обидой, и, в конце концов, решился нарушить обещание, данное Сумрачной Лисице и Мудрому Ворону:
– Мам, мне нужно тебе кое-что сказать!..
– Слушаю тебя.
– Я… – Снежик запнулся. Когда дошло до дела, его уверенность в своей правоте сильно поубавилась. – Я хотел сказать…
Зайчиха подошла и села на кровать в ожидании окончания фразы. А Снежик всё колебался. Он вдруг осознал, какие последствия будут от его откровения. Он ведь не сможет сказать только о своей миссии. Придётся рассказать и о легенде, и о том, что скоро их мир окажется в большой опасности, и он должен будет его защитить… И мама тогда будет очень переживать. И будет очень много плакать… А этого зайчонок совсем не хотел. В этот момент Снежик немного повзрослел, начав думать не только о себе, но и других.
Глаза предательски защипало, когда он, наконец, закончил фразу:
– Я хотел сказать, что очень тебя люблю. И мне, правда, очень жаль, что я тебя расстроил. Я знаю, что еда – не игрушка, – Снежик шмыгнул носом. – Поэтому, прости меня, пожалуйста.
– Снежик… – Роза подошла и обняла сына, – Всё правильно. Не переживай ты так. Всё хорошо.
И тут непрошенные и такие детские, по мнению Снежика, слёзы прочертили две мокрые дорожки на его щеках…
Позже, уже перед сном, Снежик взял книгу, завалившуюся в угол дивана, и положил её на комод. Вытащенный вместе с книгой листок бумаги он не заметил…
***
Пока Сумрачная Лисица учила Снежика переворачиваться, Мудрый Ворон внимательно следил за изменениями в мире Слияния, и его тревога всё больше росла. День за днём песок отвоёвывал всё большее пространство. А песок – это часть Срединной Пустоши, где появился Охотник. И это значит, что он отвоёвывает пространство, чтобы выйти в мир Слияния.
Сломав десяток следящих машин, Ворону и Лисице так и не удалось попасть на территорию Пустоши. И тогда им пришлось нарушить Кодекс… Они решили использовать живое существо.
Выбор пал на маленького дикого жука-долгоносика. Насекомые этого вида хорошо приручались и становились замечательными домашними животными с приятным весёлым нравом. Тот, которого они выбрали, жил рядом с тропой на границе с Диким Краем.
Маленький, переливчатого сине-зелёного цвета, он был очень любопытным. И легко пошёл на зов Ворона. Добравшись до стародуба дающих Присвоение, долгоносик сел на четыре задние лапки и громко засопел в ожидании дальнейших указаний. Был вечер, Снежик уже ушёл домой, и Ворон запустил жучка внутрь.
Пять минут Ворон наглаживал долгоносика, мысленно прося у него прощения за то, что должно произойти. Жучок крутился под крылом и от удовольствия выпускал и прятал крылышки.
Ворон последний раз провёл крылом по спинке долгоносика и аккуратно придавил его к полу, заставляя лечь. Подержал его так пару минут, налаживая мысленную связь и подчиняя волю. Когда всё было готово, Ворон убрал крыло: жучок так и остался лежать, не шевелясь. Тогда он взял долгоносика и аккуратно посадил его на стол. Потом выпрямился и попросил маячившую рядом Лисицу:
– Подай маленькую камеру.
Лисица подошла в полке с книгами, взяла чёрную коробочку и отнесла её Ворону.
Он вздохнул, пытаясь прогнать чувство вины, и достал из коробочки миниатюрную камеру, на особую настройку которой ушел не один день. По расчётам, она должна была выдержать энергию Пустоши и работать на её территории. На настройку летающего механизма с теми же свойствами, способного перенести туда камеру, ушло бы в два раза больше времени, которого в их распоряжении и так было очень мало. Поэтому они, скрепя сердце, решили использовать живое существо, которое хоть и боялось, но могло передвигаться по Срединной Пустоши без помех. Правда, сейчас, когда Пустошь уже не была необитаемой, насекомое подвергалось смертельной опасности… Но выбора не было, и вот теперь Ворон закреплял за головой доверчивого долгоносика камеру.
Покачав её несколько раз, Ворон убедился в надёжности креплений, и скомандовал:
– Лети в Срединную Пустошь. Быстро.
Жучок встал, слетел со стола и засеменил к открытой двери. Выбежал из стародуба, и, расправив крылья, полетел выполнять приказ. Ворон с печалью смотрел на экран, следя за передвижением жучка.
Лисица положила ему лапу на плечо и с сочувствием произнесла:
– У нас не было выбора, не кори себя.
– Да, понимаю… Или жертвуешь одним, или умирают тысячи… – Ворон повернулся и посмотрел на Лисицу блестящими глазами. – Алиса, я ненавижу выбирать.
Лисица промолчала и сжала зубы так, что заходили желваки. Она тоже ненавидела такой выбор.
Тем временем долгоносик долетел до границы леса со Срединной Пустошью и остановился: им овладел страх, который на мгновение ослабил мысленную хватку Ворона. Дающий Присвоение почувствовал колебания насекомого и сильнее сжал мысленную удавку. Жучок сдался и полетел вперёд. Хоть и с сильными помехами, картинка была. Жучок повернулся и в поле зрения камеры попал большой пульсирующий пузырь. Вдруг из него выдвинулись иглы и жучок дёрнулся, отлетая подальше. Как будто заметив это, пузырь засветился ярче, вздулся сильнее. В тот же миг рядом с долгоносиком образовался песчаный смерч. Жучок быстрее заработал крылышками, пытаясь улететь. Но он был слишком мал и слаб, чтобы бороться. Изображение дико завращалось и замерло на уровне земли. Жучок из последних сил пополз вперёд и вдруг провалился вниз. Экран потемнел.
Лисица и Ворон не поверили своим глазам.
– Что?.. Куда?.. – сказали они хором.
И тут экран засветился вновь и в поле зрения появилась чумазая заячья мордочка в круглых очках…
***
Судя по свету, проникающему через отверстия в потолке темницы, прошло уже четыре дня с момента пленения Льва.
Его темница имела странное свойство. Воздух в ней каким-то чудесным образом насыщал организм жидкостью и всеми питательными веществами. Поэтому голод и жажда зайца не тревожили, и он мог полностью сосредоточиться на поисках вариантов спасения. Забраться вверх у Льва не вышло: стены темницы были ровными и сужались кверху, как у бутылки. Сделать ступеньки также не получилось – песок был твёрд, как гранит. Поэтому Льву осталось лишь сидеть и ждать неизвестно чего. Мысли о сыне и жене он старался гнать от себя, чтобы совсем не раскиснуть.
Сейчас была ночь, поэтому заяц открыл фонарь и выудил из кармана спички. Горючего масла осталось очень мало, но сразу ложиться спать он не мог. Поэтому каждую ночь хоть на несколько минут, но зажигал фонарь. К тому же от тёплого желтоватого света становилось немного спокойнее.
Только он собрался чиркнуть спичкой, как сверху что-то упало. Заяц от неожиданности выронил коробок. Упавшее слабо зашуршало и это вывело замершего Льва из ступора. Он лихорадочно стал хлопать лапами вокруг себя в поисках коробка. Он, как назло, не находился. Тем временем упавшее существо стало сопеть. Ладони зайца вспотели от сдерживаемого страха. Наконец, коробок нашёлся. Трясущимися лапами он зажёг фонарь и осторожно поднёс к источнику звуков…
И обнаружил на утрамбованном песке маленького долгоносика. Лев поправил очки, чтобы было удобней смотреть через треснувшую от падения линзу, и разглядел, что крылышки жучка были разорваны, левое надкрылье треснуло посередине, а средняя правая лапка неестественно подогнулась под живот. Жучок посмотрел на Льва и тоненько засопел, будто заплакал. Лев отставил фонарь и осторожно провёл лапой по спинке насекомого. Сопение стало чуть тише, но осталось таким же жалобным. Лев оторвал два лоскута от подола рубахи и туго перевязал сначала сломанную лапку, потом заправил крылышки и несколько раз вкруговую обвязал жучка вокруг тела, фиксируя надкрылья. Затем Лев, поглаживая его по забинтованной спинке, осторожно переложил к себе на колени и стал легонько покачиваться, повторяя то же, что делал, когда Снежик был маленьким и часто плакал по ночам.
Вскоре долгоносик успокоился и заснул. Лев перестал его гладить, но оставил лапу на спинке. Его окутало спокойствие. Несмотря на печальные обстоятельства, которые привели жучка в его темницу, заяц был рад, что он теперь не один.
Масло медленно сгорало в фонаре. Лев закрыл глаза и задремал…
***
В комнате Присвоения Лисица кричала на Ворона, тормоша его за плечо:
– Чего ты ждешь?! Разбуди его!
А он, казалось, совсем этого не замечал и с лёгкой улыбкой смотрел на масляный фонарь, мерцающий в кадре камеры спящего долгоносика. В голове кружилась лишь одна безумно приятная мысль: «Они Живы… Живы…». Только сейчас он понял, в каком напряжении находился со дня исчезновения Клевера. И вот сейчас напряжение отступило, пустив на своё место чувство, близкое к эйфории.
Лисица, потеряв терпение, ущипнула его за плечо. Ворон вздрогнул и посмотрел на неё затуманенным взглядом.
– Вла-а-ад, очнись. Разбуди долгоносика.
Дающий Присвоение тряхнул головой, приходя в себя, и переспросил:
– Что?
Лисица тоном, подходящим общению с маленькими детьми, повторила свою просьбу.
– Зачем?
– Чтобы спросить у Клевера, как он попал под землю. Так мы узнаем о силе Охотника.
Ворон странно посмотрел на Лисицу и мягко спросил:
– Алиса, скажи что ты видела на Срединной Пустоши?
Лисица глубоко вдохнула и медленно выдохнула, уменьшая раздражение от спокойствия Ворона в такой ситуации. Нарочито медленно, чтобы Ворон понял глупость своего вопроса, она стала рассказывать:
– Там был красный шар с иглами… – её глаза широко открылись от догадки, – Точно! Согласно легенде: «Охотник красен, словно око смерти, его нутро чернее ночи». А око – это шар! Он ещё не сменил облик!
Ворон улыбнулся.
– Именно. И это значит…
– Это значит, что он ещё слаб и у нас есть время сделать Ясеня сильнее.
– Правильно. Теперь ты понимаешь, почему я не хочу будить жучка.
Лисица кивнула. В приподнятом настроении она взяла план обучения Снежика и стала его перечитывать, внося поправки.
А на следующий день стали пропадать дети…
***
После боёв с батоном, разговора с мамой и непрошенных слёз, Снежик спал без задних лап. Поэтому он не услышал будильник и чуть не опоздал в школу. Обычно его будила мама, но сегодня она ушла из дома очень рано, чтобы успеть собрать росу.
В итоге Снежик подскочил с кровати, когда до начала уроков оставалось полчаса. Вихрем бегая по дому, он оделся, схватил со стола кусок того самого батона и, запихав его в рот, стал собирать учебники в рюкзак. С трудом проглотив сухой хлебный кусок, Снежик подскочил к умывальнику, плеснул водой в мордочку и пару раз провёл по зубам щёткой с горошиной зубной пасты. Быстро сполоснув рот, он посмотрел на часы: осталось двадцать минут.
Зайчонок победно улыбнулся своему отражению, схватил рюкзак с кровати и выбежал на улицу, не забыв, однако, закрыть дверь.
Вдоль улицы дворники намели большие песчаные кучи. На них полюбили играть дети всех мастей и видов. Их песчаные траншеи, замки и куличики сохранялись до вечера. А часов в семь начиналась песчаная буря. И песок оказывался повсюду. Поэтому до семи все жители старались разойтись по домам.
На сегодня погодный мастер волчица Сирень, всё ещё веря в приметы, обещала дождь. Мнение жителей о прогнозе разделилось примерно поровну: одни ему не верили; другие же, направляясь на работу, взяли зонты.
Снежик припустил до школы, на бегу здороваясь со встречаемыми по пути взрослыми. Успел он точно ко звонку. Первым в расписании значился урок математики. Учительница – бобриха по имени Синюха, была женой булочника Рыжего. Снежик нет-нет, да брал отцовские книги и поэтому знал, что синюха голубая – это такие красивые голубые цветочки, собранные в соцветия, которые растут на сырой почве. Её высушенные корни используются как сильное снотворное.
Имя учительнице отлично подходило. На время урока класс превращался в сонное царство. Все ученики еле шевелили перьями для письма и очень старались не лечь на парту. К середине урока организм Снежика полностью успокоился после очень активных сборов, и он стал засыпать сильнее остальных. Сонным взглядом посмотрев на учительницу, монотонным голосом объяснявшую деление и умножение дробных чисел, он сдвинулся за спину сидевшей впереди пухленькой лисички по имени Астра, положил голову на парту и со вздохом закрыл глаза. Но долго находиться в блаженной дрёме ему не удалось. В спину ткнулся чей-то палец и в ответ на его мычание послышался шёпот:
– Тебе записка.
Зайчонок протянул лапу назад и забрал маленький смятый клочок бумаги. Расправив его, он прочитал: «Принёс книжку?». Несколько секунд ушло на то, чтобы сообразить о какой книге речь и от кого, собственно, послание. Он совсем забыл, что сегодня должен был принести «Приключения храброго волчонка» Гладу. Нацарапав на той же бумажке: «После уроков занесу к тебе домой» он передал её назад.
Затем сделал заинтересованную мордочку и стал слушать Синюху. Его хватило на пять минут, потом глаза снова стали закрываться, и от очередного погружения в сон его спас звонок. Снежик широко зевнул и вышел в коридор. Там что-то активно обсуждали одноклассники. Завидев друга, Глад подозвал его, приглашая включиться в разговор.
– Мы сегодня вечером играем в Деревянном Грибе в защитников крепости. Ты с нами?
Эта игра была его любимой. В прошлом году они каждые выходные устраивали масштабные сражения. Всё было продумано до мелочей: каждый участник имел собственноручно сделанное оружие, свою легенду…
Легенда… Да, это именно то, что в прошлом было лишь частью игр, а сейчас является частью жизни. Поэтому появившаяся было улыбка на мордочке Снежика, сменилась грустной гримасой.
– Я не могу сегодня – к папе на работу надо… Может, на выходные перенесём?
Глад был в курсе отсутствия отца Снежика в городе с выходных и занятости Вьюна, но промолчал. Он решил, что расспросит обо всём друга, когда останется с ним один-на-один.
А острый на язык суслик Перец, коротко его звали – Перчи, который был старше зайчонка на год, молчать не стал:
– Да ладно тебе, ты просто боишься. С прошлого года не вырос, куда тебе играть в такую опасную игру. Вот и придумываешь байки про отца и его работу. Ха, врун и мелочь пузатая.
Такого стерпеть Снежик никак не мог. Он сжал кулаки и стал надвигаться на суслика с намерением начистить его нагло ухмыляющуюся мордочку.
– Что ты там бормочешь, Перчи?..
Глад вклинился между ними, прерывая назревающую драку.
– Перчи, лучше прибереги силы для игры, чем ерунду городить. Ты сегодня на стороне осаждающих, а я – командир защитников, так что сил тебе понадобится много.
Суслик фыркнул:
– Готовь лапы под верёвку, Глад. Станешь моим пленником, и даже не успеешь отдать первый приказ своей малышне, – и, прежде чем отойти, обратился к зайчонку: – Снежик, не думай, что я о тебе забыл. Ещё пообщаемся, мелкий.
Глад лишь ухмыльнулся в ответ на угрозы Перчи и отвёл Снежика, зло глядевшего исподлобья на суслика, в сторонку с намерением поговорить.
– Снежик, я долго молчал. Но всему есть предел. Недавно ты сказал, что вдруг полюбил ботанику. Сложно поверить, но мало ли… В общем, я поверил. Всю прошлую неделю ты ходил к своему отцу на работу. Это ладно. Вроде всё логично. Но сейчас… – Глад внимательно посмотрел на Снежика. – Скажи, что ты там делаешь с начала недели? Вьюн все дни был занят, выдавая микстуру, а твой отец в горах. Тебя было некому учить… – Глад помолчал, и понизив голос, чтобы никто не услышал, закончил: – Может… может ты ходишь на свиданки?
Мордочка Снежика вытянулась от удивления. Чтобы Глад заподозрил его в такой глупости, как свиданки?! Это же донельзя глупо, ставить рядом его – спасителя и героя и каких-то девчонок! Снежик еле удержался от того, чтобы всё рассказать, и ответил коротко:
– Это точно не свиданки. Но ничего больше я тебе сказать не могу. Я обещал. Поэтому не спрашивай меня ни о чём и просто поверь, ладно?
Глад, зная, что обещания его друг держит крепко, нехотя ответил:
– Ладно, пусть так… Но книгу, несмотря на твои тайны, всё равно принеси до четырёх. После меня дома уже не будет.
– Замётано.
Тут прозвенел звонок и все разошлись по классам.
Кроме этого эпизода, в школе за весь день не произошло ничего интересного.
После уроков Снежик быстрым шагом шёл домой, когда навстречу ему выбежала молодая косуля с испуганными глазами. Она подбежала к зайчонку и тихим срывающимся голосом спросила:
– Извини… Ты не видел моего сына, Мака – такого маленького, с белой звёздочкой на лбу? Он играл в песке, а потом куда-то пропал…
– Простите, не видел. А что, его давно нет?
– Нет, но он никогда не отходил далеко от дома… – лань нервно заозиралась в поисках других прохожих. – Прости, я тогда пойду.
Зайчонок пожал плечами и пошёл дальше по улице. До того, как он добрался до дома, он встретил ещё троих взрослых, которые также искали своих детей. Это было странно, но задумываться об этом у него не было времени, ведь надо сделать уроки, отнести Гладу книгу до четырёх и успеть к дающим Присвоение.
Дома Снежик бросил рюкзак на диван и пошёл разогревать обед. Сегодня мама приготовила пескарей в сметане с гарниром из варёного картофеля, а к чаю морковный пирог. Расправившись с едой за двадцать минут, он достал учебники и тетради из рюкзака и начал делать уроки. Поскольку на математике Снежик спал, решение примеров вызвало некоторые затруднения. Часто обращаясь к учебнику, он всё же их решил, хотя и медленнее, чем обычно.
Доделав домашние задания по остальным предметам, Снежик посмотрел на часы: было ровно три часа. «Отлично, – подумал он, – как раз есть время, чтобы отнести книгу. Та-ак, где она…»
Книга обнаружилась там, где он её оставил вчера вечером – на комоде. Зайчонок подошёл и потянул её на себя. Когда книга почти оказалась в лапах, из-под неё выпал сложенный в несколько раз листок.
Снежик наклонился, поднял бумажку и стал её рассматривать. Бумага была желтоватого цвета, как бланки у папы на работе. Он положил книгу обратно на комод и развернул листок. Там аккуратным почерком было написано: «Дорогая Роза! Непреодолимые обстоятельства заставляют меня покинуть город и отправиться на горные хребты Каменной Лупы на поиски редкого и крайне полезного по свойствам цветка. Меня не будет несколько дней. Точнее сказать, сколько именно буду отсутствовать, я не могу. Передавай сыну мой привет». Интересно, что это такое… А, точно! Это, наверное, записка от папы о поездке в Каменную Лупу!
Снежик подошёл к дивану, забрался на него и ещё раз перечитал записку. Вроде бы всё понятно, но какое-то смутное чувство не давало ему просто положить её назад и идти к Гладу. Было в ней что-то… странное и неправильное. Снежик закрыл глаза, чтобы сосредоточиться и дать смутному подозрению обрести чёткие очертания (тут очень помогли занятия у Лисицы по очистке сознания). Спустя некоторое время он открыл глаза и щёлкнул пальцами. Вот оно! Всё дело в почерке! Конечно, папа писал аккуратно, но не так идеально. Каждая буковка записки была строго выверена и написана, как по линейке. Такие буквы он уже где-то видел… Причём недавно…
– Неужели!.. – тихо воскликнул зайчонок и соскочил с дивана.
Светлячок догадки разгорался в голове всё ярче и ярче. Вскоре его свет отодвинул на второй план все заботы. Снежик схватил бумажку, и выбежал на улицу.
К тому времени там началась настоящая паника. Маленькие и взрослые птицы и звери стали исчезать в песчаных кучах прямо на глазах родственников и друзей.
Стоило только наступить на песок, занимающий площадь больше тридцати сантиметров, как под лапой появлялась воронка и затягивала наступившего. Поднявшийся ветер разносил песок по улице.
Но Снежику сейчас было не до них. Чтобы подтвердить догадку, ему нужна была доска объявлений. На первом перекрёстке он нашёл, что искал. Большой кусок коры был прикреплён в деревянной раме и пестрел объявлениями разного характера. Он шарил глазами по цветным листкам в поисках жёлтого цвета. И, наконец, нашёл. Объявление гласило: «Вниманию всех жителей Лесного Города! Для укрепления иммунитета необходимо прийти в травницкую. Время работы травницкой с девяти утра до последнего посетителя. В выходные дни время работы то же». Снежик достал из кармана измятую записку «папы» и сравнил её с найденным объявлением. И догадка превратилась в железобетонную уверенность: записку писал не папа, а дядя Вьюн. Те же маленькие хвостики на буквах «к», та же идеальная параллельность строк… Та же аккуратность. Дядя Вьюн, конечно, старался писать так же, как папа, но его характерный каллиграфический стиль просвечивал в каждой строке.
Вокруг бегали звери и летали птицы, а Снежик среди этого вихря стоял, как вкопанный. Он совершенно ничего не понимал. Всегда честный и открытый, зачем вдруг дядя Вьюн подделал записку? Получается, он врал про папу? Хотел скрыть, где он на самом деле? А вдруг с папой что-то случилось?! Вопросы роились в голове, как мелкие мушки. Из всего этого мельтешения он чётко понял одно: нужно срочно выяснить, почему дядя Вьюн так поступил.
Зажав в правой лапе обе бумажки, Снежик сорвался с места и влился в движение вокруг. Но, в отличие от окружающих, в панике мечущихся в разные стороны, его движение было целенаправленным. Ему нужен дядя Вьюн. А значит, нужна травницкая. Большими скачками преодолевая метр за метром, он чудом избегал больших песчаных «луж».
Зайчонок не заметил, как проскочил мимо дерева, на втором уровне которого жил Глад.
Совёнок понял, что вокруг творится что-то странное и слетел вниз, в надежде расспросить кого-нибудь о причине беготни и криков. И как раз тогда мимо него вихрем промчался его длинноухий белый друг.
– Эй! Ты куда?! – крикнул Глад ему вслед.
Но Снежик, не сбавляя хода, убежал вперёд и свернул на боковую улочку, ведущую на окружную дорогу.
Глад, недолго думая, взлетел и, преодолевая всё усиливающийся ветер, в котором чувствовался надвигающийся дождь, направился вслед за другом.
Когда Снежик выбежал на окружную дорогу, небо стало полностью чёрным и начался ливень. Ускоренные ветром, капли впивались в мордочку и лапы зайчонка, застилали глаза, мешали дышать. Стало холодно, но Снежик этого не чувствовал: быстрый бег, а также тревога и страх, усиливающиеся по мере приближения к травницкой, заставляли сердце бешено биться и с большой скоростью разгонять кровь по всему телу.
Наконец впереди замаячил маленький домик с большой вывеской над входом. Если бы не дождь, можно было разглядеть название: «ТРАВНИЦКАЯ. ВОСЕМЬ БЕД – У НАС ОТВЕТ». Снежик добежал до двери и, не сбавляя хода, ввалился внутрь. Там Вьюн, накинув на плечи халат, готовил очередное снадобье. От резкого удара двери о стену он вздрогнул, и, поднимая на вошедшего глаза, стал здороваться:
– Приветс…
Слова застряли в горле, когда он увидел, кто стоит на пороге и смотрит на него испуганным взглядом. Дятел прокашлялся и фальшиво весёлым тоном продолжил:
– О, Снежик!.. Какими судьбами?
Зайчонок быстро прошёл внутрь и положил на стойку две скомканные мокрые бумажки из желтоватой бумаги. От волнения язык прилип к гортани, и Снежику пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы заговорить.
– Что это? – спросил он и в упор уставился на дятла.
–Это… – Вьюн развернул бумажные комки на стойке. – Это объявление и записка твоего отца. А что?
– Дядя Вьюн… – Снежик замолчал и сглотнул ком волнения. Когда он снова заговорил, его губы дрожали. – Зачем ты подделал записку папы?
Сердце дятла пропустило удар.
– Я не понимаю, о чём ты. Её написал твой отец, не я, – для убедительности он развёл крылья и натянуто улыбнулся.
Снежика стало потрясывать не столько от того, что он промок, сколько от нервного напряжения.
– Дядя Вьюн, почему ты… врёшь? – зайчонок никогда раньше не говорил это слово взрослым и неосознанно прижал уши от чувства вины. – Я сравнил объявление и записку – и там и там одинаково написаны некоторые буквы и ещё они очень аккуратные… Папа так не пишет – у него строчки «пляшут» и буквы разного размера… Я уверен, что записка написана тобой, – горло Снежика сжали тиски слёз. – Где… где папа на самом деле?
Дятел смотрел на мокрого и дрожащего Снежика – сына своего друга, и не знал, что ответить. Убеждать его, что он всё неправильно понял – бесполезно. Он был в этом уверен так же, как и в том, что Льва нет в горах Каменной Лупы. Всё время, что дятел молчал, Снежик, не отрываясь, смотрел ему в глаза и, казалось, не дышал. Наконец, собравшись с мыслями, он вышел из-за стойки, присел рядом с зайчонком и положил крылья ему на плечи.
– Снежик, послушай меня. Бывают обстоятельства, которые диктуют нам, как поступить. Как раз такие обстоятельства заставили меня написать записку и не позволили сказать, где на самом деле твой отец. Я об этом очень сожалею. Правда.
– Обстоятельства… Значит, ты оставил моего папу неизвестно где из-за обстоятельств?!
– Это было необходимо. Я же сказал…
После этих слов Снежика вдруг окатила волна злости. Как?! Как он может говорить так спокойно о его отце, когда он где-то совсем один?! Без помощи! Зайчонок резко сбросил крылья Вьюна с плеч.
От толчка дятел потерял равновесие и сел на пол. Снежик сделал шаг вперёд и, до боли сжав кулаки, прокричал в лицо Вьюну:
– Где мой отец?! Говори! Я сам его спасу!
И тогда дятла посетила мысль, что вот он сейчас сидит на полу перед Снежиком, и большего-то и не заслуживает. Стоять перед этим зайчонком с горящими глазами, в которых застыли слёзы, он не имеет никакого права. И абсолютно не важно, что преследовались благие цели спасения мира. Он ведь на самом деле предал друга и его семью.
И Вьюн решил действовать, очень надеясь, что ещё не слишком поздно. Но до этого нужно было каким-то образом отговорить Снежика от поисков отца и оставить его в безопасном месте. С этой мыслью Вьюн встал с пола и, постаравшись сделать голос максимально спокойным и убедительным, произнёс:
– Снежик, ты прав – я бросил твоего отца, хотя должен был пойти за ним следом на Пустошь… И, пока не поздно, я хочу это исправить. Но пойду его искать я один. Без тебя. А тебе нужно остаться здесь, переждать дождь и идти домой. Потому что иначе ты оставишь свою маму совсем одну. Ты ведь об этом не подумал, правда?
Снежик задумался над словами Вьюна. Он ведь, и правда, не подумал о том, что будет с мамой, когда решил идти спасать отца. Но, одновременно с этим, он перестал доверять дяде Вьюну так безгранично, как раньше. И ещё у него было предчувствие, что исчезновение отца было как-то связано с Охотником, о котором так много говорили дающие Присвоение. Не в силах решить, отец или мать больше нуждается в его помощи, он нервно застучал задней лапой по полу. Наконец, в итоге тяжёлых раздумий, Снежик пришёл к выводу, что у мамы сейчас, и правда, нет никого, кроме него, а к отцу пойдёт какой-никакой, но взрослый, и уже открыл было рот, чтобы согласиться с Вьюном, как в голове зашумело и он вдруг увидел исхудавшее и измученное папино лицо. Отец шевелил губами, произнося какие-то слова, но ничего не было слышно, а потом его лицо окутало красное облако и всё исчезло. Снежик пришёл в себя и почувствовал, что по щекам бегут так долго сдерживаемые слёзы. Это видение перевернуло его решение на сто восемьдесят градусов – он должен спасти отца. Во что бы то ни стало.
Снежик пришёл в себя после видения и рванулся к двери травницкой, но был пойман стоявшим рядом Вьюном. Дятел очень внимательно следил за выражением мордочки зайчонка, пока ждал его ответ, поэтому от него не ускользнуло, что появившееся было сомнение, резко сменилось железной решимостью.
– Куда ты собрался? – спросил Вьюн, удерживая Снежика за лапу.
– Отпусти! Я сам его найду! Без тебя! А ты – трус! Я не верю ни одному твоему слову! – Снежик безрезультатно попытался выдернуть лапу из хватки дятла, и снова прокричал сквозь слёзы: – Отпусти!
Как аккомпанемент его крику, за окном сверкнула молния, и ударил гром.
Вьюн вздрогнул от неожиданного звука, но хватки не ослабил. Для безопасности Снежика он решил прибегнуть к крайним мерам – закрыть его в травницкой в надежде, что сюда обязательно кто-нибудь придёт. Это могло показаться жестоким, но, по мнению Вьюна, было гораздо лучше, чем отпустить зайчонка на верную гибель в лапах неведомого Охотника.
С этим намерением дятел пошёл к входной двери, крепко держа Снежика за лапу. Тот истолковал это по своему, и охотно двинулся за ним следом. Но когда пришло время переступить порог, Вьюн выпустил лапу зайчонка и со словами: «Так будет лучше», слегка толкнул его назад, вышел на улицу и захлопнул дверь. Тут же послышался щелчок закрываемого замка.
Снежик мгновение постоял в растерянности, осмысливая произошедшее. А потом его снова накрыла волна злости на Вьюна, смешанная со страхом за отца. Он подбежал к двери и стал бить её кулаками и пинать задними лапами. Но проушины, в которые был вставлен навесной замок, были прибиты на совесть и не поддавались ударам.
Тем временем Вьюн посмотрел вверх на затянутое тучами небо, оценивая возможность довольно длительного перелёта до Срединной Пустоши под дождём. И пришёл к неутешительному выводу, что сейчас лететь нельзя, поскольку его крылья очень быстро отяжелеют от влаги и он не сможет ими работать. Вьюну не оставалось ничего другого, как использовать вместо крыльев ноги – и он побежал, всё наращивая скорость, и вскоре скрылся среди деревьев Дикого Края.
***
Когда Глад, наконец, добежал до травницкой, он услышал звук ударов. Подойдя вплотную к окну, совёнок заглянул внутрь и увидел, что его друг Снежик стоит около двери и бьёт её кулаками.
– Э-эй! Снежик! Что случилось?! – закричал Глад и постучал в оконное стекло, привлекая внимание друга.
Снежик обернулся и увидел в окне серое существо с огромными жёлтыми глазами, худеньким телом в мокрой жилетке неопределённого цвета и с насквозь промокшими перьями на крыльях. С трудом, но ему удалось признать в этом странном персонаже своего друга Глада. Обрадованный, что теперь сможет с его помощью выбраться из заточения, Снежик подбежал к окну и прокричал совёнку, чтобы тот срочно открыл дверь.