ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА 1
ТАЙНА ПРЯНИЧНОЙ УЛИЦЫ
И прежде, чем мы перейдём к сути повествования,
стоит ещё раз напомнить, что всё описанное здесь – правда.
Магия.
Краткое руководство о способах применения
волшебства без вреда для здоровья. Проверенная
на личном опыте информация из источников,
авторы которых сами не подозревали, что пишут правду,
профессор волшебных и околоволшебных наук
Томас Верно́
Пряничная улица – самая настоящая, представляете? Сразу после Облепиховой, если свернуть на Фруктовую и пройти квартал Безумных художников, пересечь который без потери рассудка удаётся далеко не каждому. Но если посчастливится выбраться в здравом уме, то окажешься на живописной улице, наполненной словно покрытыми разноцветной глазурью домиками. Синие, жёлтые, алые – приземистые трёхэтажные пузаны и возвышающиеся вытянутые великаны. Впечатление, что идёшь по страницам раскраски ребёнка, наделённого даром возвращать духам домов ими позабытый истинный цвет.
Поначалу Хлоя Лин тоже удивилась: как так, неужели в мире смертных действительно существует улица, названная в честь её любимого лакомства? Поэтому у неё не возникло и тени сомнений в том, где должен красоваться её магазин старинных книг, магических артефактов и прочих волшебных штуковин и диковин, а точнее – Лавка древностей. Впрочем, красоваться – это громко сказано, ведь, чтобы выполнить своё предназначение, она должна быть скрыта от глаз людей.
Вот и в осеннее пятничное утро со стороны всё выглядело так, будто девушка в ярком оранжевом пальто просто забежала в подворотню между слегка потрёпанными, но всё же примечательными домами – янтарно-жёлтым и изумрудно-зелёным. Вопрос, почему эта подворотня пустует, ведь в неё мог втиснуться целый дом, хвала богам, никто не задавал. Иначе Хлое пришлось бы изрядно попотеть: объяснять, плести заговоры и интриги – не подсыпать же каждому в чай порошок забвения, – чтобы скрыть тот факт, что дом там уже существует. И как раз в его двери она в панике ввалилась, попутно бормоча:
– Это снова произошло, это снова произошло…
А случилось, вот что.
Переулок, куда свернула Хлоя, сокращал путь до лавки – её давно следовало открыть для посетителей, и статус хозяйки не снимал с неё такую ответственность. Однако же по нелепой случайности там оказались двое: высокий франтоватый мужчина, который раздражённо оттряхивал штанину своих брюк, и маленькая девочка, не старше трёх лет, что хваталась за него грязной ручонкой. Девчушка была перепачкана с ног до головы, белокурые волосы кое-где слиплись от грязной воды из лужи, что виднелась неподалёку, в которую она, вероятно, и упала по неосмотрительности. Она хныкала и тянулась за сочувствием и поддержкой к знакомому ей взрослому, в котором ещё не успела разочароваться. Но тот лишь отмахнулся и направился к весьма сомнительному, неспроста спрятавшемуся в этом неприметном месте магазинчику, который Хлоя всё порывалась прикрыть, да руки не доходили. Коротким путём она пользовалась нечасто, а стоило ей его пройти, как голову начинали занимать мысли иного, более важного толка. Лицо мужчины ещё больше перекосило от злобы, когда дверь в заведение оказалась заперта. Мало того, что он лишился возможности предаться излюбленному греху, которым из-под прилавка тайно торговал беспринципный и не обременённый совестью хозяин, так ещё эта…
– Маленькая свинья! – Его щека дёрнулась от досады. – Неужели ты думаешь, что в таком виде я пущу тебя в машину? Зачем я только связался с твоей матерью.
– Нет, нет, нет, только не сейчас! – Хлоя мгновенно осознала, что её дальнейшее пребывание здесь не приведёт ни к чему хорошему. – Разворачивайся и уходи. Разворачивайся и уходи… – зашептала она себе, но было уже поздно. С каждым словом мужчины ребёнок сжимался всё сильнее, голова опускалась всё ниже.
– Прекратите кричать на ребёнка! – вырвалось у девушки.
Мужчина на миг замолчал, больше от удивления, затем лишь огрызнулся, схватил девочку за руку так, что та едва удержалась на ногах, и, продолжая отчитывать её, пошёл к оставленному неподалёку автомобилю.
– Ты ведь мне даже не дочь! – сквозь зубы процедил он.
Хлоя собралась окликнуть хама ещё раз, но, услышав им сказанное, замерла: непрошеной болью разбитого детского сердца в памяти воскрес голос, сказавший ей когда-то, очень-очень давно, такие же слова. Глаза её залило густым белым светом. Браслет из чистого прозрачного стекла на руке вспыхнул, обжигая нежную кожу запястья, но девушка, не замечая боли и чеканя каждое слово, твёрдо произнесла:
– Я сказала. Прекрати. Кричать. На ребёнка.
Она сжала кулак и вскинула его вверх, словно намеревалась вечным тавром выжечь это предостережение на пустом, бесполезном, точно покрытом трещинами сосуде, человеческом сердце.
Мужчина словно прирос к земле, дёрнулся раз, другой и разразился бранью. Но не успел он закончить цветистый нецензурный опус, как его прижало к земле и потащило назад, превращая дорогой костюм в грязные лохмотья. Брань сменилась криками и угрозами. А Хлоя бесстрастно смотрела белыми глазницами, как это жалкое подобие отца приподняло в воздух и швырнуло в стоящий поодаль мусорный бак.
Свет в её глазах погас. Невольная спасительница испуганно вздрогнула: жив ли грубиян? Не учинила ли она непоправимое, как в прошлый раз? Не сделала ли только хуже, вмешавшись? Взглянула на замершую девочку – к счастью, малышка совсем не понимала, что происходит. Её отчим уже стал приходить в себя, но виновница его знакомства с такими же, как и он, отбросами, не стала дожидаться, пока тот выберется из бака. Хлоя аккуратно усадила девчушку в автомобиль, ещё раз оглянулась по сторонам – нет ли других свидетелей – и быстрым шагом поспешила скрыться с места "преступления".
Оранжевым вихрем она влетела в лавку, с такой силой захлопнув за собой дверь, что табличка на ней перевернулась, едва ли не охнув от удивления. Теперь магазин был открыт и готов к новому рабочему дню, но его хозяйка этого не заметила и кинулась вверх по лестнице в свой рабочий кабинет.
– Это снова произошло. Снова… произошло… Сколько же раз это уже происходило?
Хлоя сосредоточенно искала что-то в книгах и записях на письменном столе: либо открывала их и, не глядя, снова закрывала, либо стояла над ними, долго уставившись в одну точку. Другими словами, выглядели её действия хаотично и бессмысленно.
– Как же ты любишь суетиться. Особенно, когда прекрасно знаешь, что нужно делать.
Девушка вскинула голову и пристально взглянула на мужчину, что сидел напротив в мягком кресле с высокой спинкой и резными подлокотниками. Одетый с иголочки джентльмен неспешно причёсывал свои рыжие усы маленьким гребешком из дерева золотой табебуйи.
– Знаешь, что общего между тобой и принцессой, заточённой в башне? – спросил мужчина и тут же, не дожидаясь ответа, произнёс: – Покорность. Пора бы Рапунцель сбросить косу из окна.
Хлоя упрямо тряхнула белоснежными кудрями. Напомнил о себе полученный ожог, и девушка достала из ящика стола баночку с мазью. Привычно и безучастно нанесла средство на руку, вновь уставившись в видимую ей одной точку на столе. Она уже давно смирилась с тем, что теперь для поддержания физической оболочки в целости и сохранности, приходилось прибегать к подручным средствам, порой совершенно варварского свойства.
– Сколько лет стоит эта лавка, столько лет ты твердишь одно и то же. Я помню всех, кто смог зайти сюда, в лицо. Здесь побывали все расы, виды, подвиды волшебных существ. Да я знаю каждого завалящего тролля в этом огромном городе! – распаляясь, воскликнула хозяйка лавки. – Да что там, у нас уже есть постоянные покупатели. А Его всё нет. Что, если достойного просто не существует? Нет, не так – Избранного. Ха! – постепенно снизила тон почти до шёпота Хлоя. – Я устала. Вот уж точно он не зайдёт прямо сейчас в парадную дверь…
Звон колокольчика, возвестившего о посетителе, ввёл её в ступор. Зачарованный, он менял свой перезвон в зависимости от того, представитель какой волшебной расы переступал порог лавки, заранее давая знать своей хозяйке, кто её будущий покупатель. Сейчас же колокольчик удивлённо звякнул и умолк, не зная, что ещё добавить к сказанному: ситуация была более чем неординарная. Хлоя подозрительно посмотрела в сторону двери, затем на своего собеседника.
– Когда ты успел?
– Ещё и твоё слабоумие на мою седую голову, – фыркнул мужчина и демонстративно провёл рукой по рыжим кудрям без единого седого волоса. – Рановато ты стала терять память. Эта дверь закрывается и открывается только твоим прикосновением.
– Точно. Как я могла забыть, что ты сделал меня дворецким в моём же доме.
– Не драматизируй! Разбудить утром и уложить спать вечером, только и всего. Думай о лавке, как о своём дитя, – тихо рассмеялся мужчина. Он взмахнул гребешком в сторону двери, недвусмысленно давая понять, что хозяйку уже заждались, и переключился на прихорашивание своей бороды-эспаньолки. Хлоя же, едва не испепелив того взглядом, поспешила из кабинета, чтобы встретить неожиданного гостя.
Однако стоило ей ступить на лестницу, ведущую в торговый зал лавки, как она замедлила шаг: её словно обдало тёплым весенним ветром, наполненным ароматом предчувствия непредугаданного волшебства, который могут ощущать лишь те, кто способен к магии. По телу Хлои разлилось приятное волнение, и ей пришлось приложить немалые усилия, чтобы усмирить его, ведь теперь её с головой мог выдать собственный аромат – запах петрикора, – проявляющийся всякий раз, когда она чем-то взбудоражена либо возбуждена. Ещё бы! В отличие от всех прошлых посетителей, только что вошедший отличался разительно. Это был Человек! Наверняка «спящий», иначе что бы ему здесь делать: праздношатающихся «пустых» смертных лавка попросту не впустила бы. Медленно, на цыпочках Хлоя спустилась вниз, притаилась за книжным шкафом и стала наблюдать.
Удивлённо озираясь по сторонам, посреди зала ожидал долговязый парень. Он стремительно провёл рукой по непослушным рыжим волосам, скорее, чтобы скрыть лёгкую нервозность, чем придать себе надлежащий вид. Эта антикварная лавка далеко не первая, в которой он побывал, и уж точно не последняя, но именно здесь, сейчас время старым тяжёлым лоскутным одеялом всем весом словно придавило, накрыло его с головой, и парень стушевался – руки его предательски задрожали. Потоптавшись ещё какое-то время на месте, но так никого и не дождавшись, юноша повертел головой и заметил висящее на стене внушительно-серьёзное своей древностью зеркало. Он направился к нему, но не пройдя и нескольких шагов, внезапно остановился, принюхиваясь: до парня донёсся тот же едва уловимый запах волшебства. Решив, что гость учуял именно её и наблюдательный пункт раскрыт, хозяйка лавки вышла из укрытия.
Юноша обернулся и замер. Глаза Хлои, бирюзово-карие с чёрным ободком по внешнему кругу, окаймлённые белыми ресницами, заворожили его, и он неосознанно подался вперёд, чтобы лучше разглядеть их. Хлое тоже не удалось скрыть интерес к необычным глазам посетителя: одному янтарному, а второму изумрудному – очередному доказательству, что перед ней Избранник магии. Такой необычный цвет глаз людьми воспринимался не более, как мутация, и только волшебные существа знали, что это своего рода магическое клеймо, и посему без труда могли узнать друг друга, не обмолвившись и словом.
Хлоя про себя возликовала: неужели поиски, наконец-то, закончились?
– Это вы мне скажите, есть ли у вас то, что я ищу? – улыбнувшись, произнёс парень.
Хозяйка лавки насторожилась: неужели она проговорилась от избытка чувств? И брякнула от неожиданности:
– Алхимические изыскания Леонардо да Винчи. Невероятно редкая книга. И невероятно дорогая.
– Если она позволит превратить мою стряпню в пищу богов, то я готов выложить за неё любые деньги! Хотя, по правде, мне нужна кулинарная книга. Но такая, которую не купишь в обычном магазине.
Рыжее, невозможное в этой лавке чудо продолжало пристально смотреть Хлое в глаза – они словно гипнотизировали друг друга. И эта затянувшаяся игра в гляделки, казалось, не смущала обоих.
"В последний раз, когда на меня так смотрели, я едва не оказался без штанов", – прозвучал насмешливый голос Хиса в голове Хлои. Она моргнула, прогоняя любезно предоставленный своим недавним собеседником незваный и определённо незабываемый образ, и наконец отвела от юноши взгляд.
– Тогда вы пришли по адресу, молодой человек. Позвольте узнать, как к вам обращаться?
– Влад. Не Дракула, – зачем-то уточнил он. Скорее по привычке, чтобы сразу предотвратить глупые шуточки на этот счёт.
– Что ж, Влад Недракула, – совершенно серьёзно отнеслась к этому заявлению Хлоя, – моя лавка славится тем, что в ней можно найти абсолютно всё, если правильно сформулировать запрос.
– О, так вы – хозяйка! Мне повезло.
– Да, она досталась мне от моего папеньки.
– Папеньки? – удивлённо переспросил парень. Похоже, древним тут был даже язык, на котором изъяснялись в этих стенах.
– Именно. А ему досталась от его папеньки, а ему от его папеньки, а ему…
– От его папеньки?
– Отнюдь. От маменьки, которая в свою очередь выиграла её в карты у какого-то спившегося ирландца по фамилии Блэк. Видите ли, раньше это был только книжный магазинчик, но со временем я превратила его…
– Книжный магазин… Блэка1? – с сомнением перебил юноша, но уже через секунду расплылся в улыбке, когда пазл в его голове сложился. – Это вы здо́рово придумали!
– Отнюдь.
Улыбка исчезла с лица парня, а Хлоя скрылась в освещённых тёплым светом таких притягательных недрах своей сокровищницы шуршать среди античных экспонатов в поисках нужной ему книги.
– Кого хотите впечатлить? – донёсся приглушённый голос, и Влад на секунду растерялся. Вопрос звучал не из-за стеллажей, куда ушла хозяйка лавки, а откуда-то… сверху. Или снизу? А может и вовсе со всех сторон одновременно. – Родственников? Девушку? Родственников девушки?
Юноша помедлил, не понимая, где же находится вопрошающая, и в итоге просто громко произнёс:
– Жюри. Мне обязательно нужно победить в ежегодном конкурсе начинающих кулинаров, чтобы выиграть стажировку в самом престижном ресторане города.
Ответа не последовало. Влад неопределённо пожал плечами – и не такое диковинное поведение видали – и, наконец, внимательно оглядел помещение. Книги, книги, книги! Их было так много, что голова у него пошла кругом. Он поспешил увести от них взгляд на витрину, под стеклом которой скрывалась целая история: шлем древнего скафандра, деревянный штурвал корабля, глобус, а позади, разверзнув пасть и притаившись, скелет невиданного животного, больше похожего на маленького динозавра.
Рядом расположилась витрина с посудой: горшки и горшочки, вазы и кувшинчики, в которых запросто мог ожидать своего хозяина пленённый джин, и блюдца, украшенные исключительного мастерства росписью бело-голубых тонов и всех оттенков синего.
Обернувшись, Влад обнаружил прилавок, на котором, словно царь на троне, восседал массивный старинный кассовый аппарат золотистого цвета, поодаль стоял не менее винтажный рычажный телефон. А за самим прилавком с полок холодно взирали многочисленные склянки, бутылочки, шкатулочки с травами, зельями и порошками, о назначении которых несведущему трудно было догадаться из-за латинских названий на ярлыках. Но было их ровно столько, что создавалось ощущение гармонии и соразмерности, и мысли не возникало, что под одной крышей по неведомой причине или прихоти хозяйки очутились букинистический и аптекарский магазинчики.
Юноша двинулся дальше и обомлел: перед ним предстал огромный зал в два этажа, соединённых изумительной красоты винтовой лестницей, которая позволяла добраться до любого из книжных шкафов, коих тут было в избытке. Больше книг, больше! Старинные и новые, объёмные фолианты и тоненькие книжицы. И даже свитки. Точно стена пчелиных сот, ячейки бережно хранили – всего по одному свитку в каждой – настоящие сокровища прошлых веков.
Влад вернулся в центральный зал. Он поймал себя на мысли, что вся Лавка, а ему теперь хотелось называть её именно так, с большой буквы, совершенно не то, чем она представляется, и нет в ней ничего лишнего – всё на своих местах. Не было той атмосферы захламлённости вещами, которые хоть как-то можно было отнести к "антикварным", какая царит в других магазинах старинных вещей.
Но присутствовала в ней едва ощутимая тайна, и стоило юноше так подумать, как его странным образом качнуло влево, словно что-то настойчиво толкнуло в том направлении. Влад послушался, свернул и не успел сделать и десяти шагов, как увидел ещё одну винтовую лестницу, не уступающую по красоте и изяществу ковки перил лестнице в Библиотеке – как уже про себя окрестил юноша покинутое им царство книг. Однако что-то настораживало при взгляде на неё – непрошеное чувство несвоевременности, как тот внезапно появившийся звон в ушах. Юноша тряхнул головой, будто это могло помочь, и в этот момент перед ним появилась хозяйка Лавки. Взгляд её, отчего-то горящий лукавым озорством, сбил и без того ошалевшего от переизбытка загадочности Влада с толку. В руках она держала толстенькую книгу, название которой вызвало у молодого кулинара нервный смешок, «Магия Кулины. Волшебные способы превратить вашу стряпню в пищу богов». Хлоя постучала пальчиком по обложке, обращая особое внимание на имя автора – Полуночник.
– Весьма и весьма известный и титулованный энтузиаст ковша и поварёшки, или, как он любит и обязывает свой персонал себя называть, Мастер кулинарных искусств.
Влад осторожно взял в руки слегка потрёпанный талмуд. Тёплый шершавый бархат благородного пурпурного цвета, вытесненные золотом буквы, позолоченные металлические уголки – поистине королевское издание.
– Этот увраж2 уникален! Все экземпляры давно осели в руках коллекционеров, и только в моей лавке его можно не просто увидеть, но и прочесть, – продолжила подливать масло в огонь любопытства Хлоя. – Все иллюстрации расписаны акварелью вручную, а…
– Любит? Вы сказали, что автор «любит и обязывает себя называть», словно он всё ещё жив.
Книга была старой, очень старой, никак не меньше нескольких сотен лет, хотя ни в начале, ни в конце точной даты издания не нашлось. Влад неодобрительно покачал головой: хозяйка отчего-то совсем не беспокоилась о безопасности раритетного экземпляра, в чём юноша с каждой секундой убеждался всё больше. Он вытер пальцы об одежду, прежде чем принялся листать древние, цвета павшей листвы страницы одну за другой.
– Я не понимаю…
– Каков запрос, таков и ответ. Книгу подобной этой точно не встретишь в обычном магазине. Кстати, вам пора, молодой человек, – улыбнулась Хлоя и неожиданно потянула Влада за руку. Она провела так и не пришедшего в себя от культурного шока искателя древностей к главному входу.
– Вернёте книгу тогда, когда найдёте в ней то, что искали. И ни днём раньше! – И она вытолкала несчастного за дверь.
–– Сколько же я за неё… должен? – Влад потерянно наблюдал, как табличка «Закрыто» издевательски моталась из стороны в сторону, словно потешаясь над ним вместе со своей хозяйкой.
Пятясь и не отводя взгляда от Лавки, юноша спустился с крыльца. Он словно боялся, что та исчезнет, стоит ему моргнуть. Оттого и не заметил, как на него едва не налетел одетый не по погоде, постоянно ёжившийся на осеннем ветру приятель и коллега по «Кумиру» – ресторану, где Владу приходилось прокладывать путь в святая святых мальчиком на побегушках.
– Держи лапу! – Парень протянул Владу руку и тут же молниеносно вернул её в сомнительное тепло кармана. – Что-то стряслось?
– Я ещё сам не понял. Погодите, мистер детектив, с чего вдруг я вызвал у вас такие подозрения?
– Ты вышел из подворотни, шатаясь, бормоча несуразицу, и взгляд у тебя какой-то… затуманенный.
– Какая подворотня? Здесь же ясно написано «Лавка древностей». – Влад указал наверх, и его собеседник проследил за ним взглядом. Появившаяся на лице парня тоска и недоумение заставили Влада усомниться в своих же словах.
– Ты что… – осторожно начал его приятель, – употребляешь? У тебя была встреча с дилером?
– Что ты такое…
– Так уж и быть… – Парень изрядно промёрз и старался поскорее закончить неприятный разговор. – Не сдам я тебя. Быть студентом – уже испытание, а ты умудряешься не свихнуться, ещё и работая в претенциозной дыре вроде той, что меня на сегодня помиловала, а вот тебя поджидает с большим нетерпением. Да и не мне судить, как каждый продирается сквозь эту жизнь. Но и ты играй честно.
– Да о чём ты?
– Дружище… – Коллега собрался с духом и произнёс слова тихо, но мягко, словно сообщая ребёнку о смерти его горячо любимых родителей: – Тут. Ничего. Нет.
Влад захлопал глазами, стараясь склеить не желавшую оставаться одним целым реальность. Он издевается? Вот же она, Лавка, на вид стара, как мир, но красива, как пряник. Да это и был пряник, даром, что кирпичный дом, выложенный из мелкого оранжевого кирпича, с яркими, словно расписанными глазурью, огромными витражными глазами-окнами, цветочной диадемой по окоёму красной входной двери и с выцветшей вывеской на старинный манер – с ней наверняка по вечерам любил играть ветер.
– Не хворай, – шмыгнул озябший и сотню раз пожалевший, что наткнулся на этого чудака, парень, плотнее запахнулся в лёгкую куртёшку и, не глядя больше приятелю в глаза, поспешил уйти.
Влад же, напротив, не мог сдвинуться с места.
ГЛАВА 2
КОМПАС ДЖЕРЕМАЙИ БЛУМА
«Агррха» – тролльское пожелание быть
извалянным в навозе, которое часто путают
с «агрх», что означает не более, чем выражение
недовольства кем-либо, чем-либо.
Ругательства и проклятия троллей
Лексические трудности
Дэн не мог позволить себе паниковать. Да, он боялся. Но не за себя, а за отца, который говаривал: "Мне через многое пришлось пройти, чтобы ты больше никогда не гнул спину перед кем-либо. Держи её прямо, сынок". Однако всё пошло вшивому коту под хвост: ради его безопасности он стал рабом "Могильщиков". Именно в их логово связанного с мешком на голове парня и вели двое громил-троллей. Кому, как не им, подвизаться в криминальной шайке? Бедолагам больше нигде не рады.
Близнецы Доллар и Пять даймов появились на пороге дома семейства Дин слишком внезапно, чтобы Дэн успел что-либо предпринять. В длинных, наглухо застёгнутых чёрных сюртуках, с похожими причёсками – завязанными в хвост волосами – и одинаково безразличным взглядом тёмно-болотных глаз они были неотличимы друг от друга. С бесстрастным выражением лиц, покрытых сероватой кожей, они схватили и поволокли парня в только им известном направлении, на ходу объясняя, как нехорошо тот поступил, когда решил прекратить с ними "сотрудничество". Так они называли воровство, которым Дэн, шантажируемый жизнью отца, вынужден был для них промышлять.
По гулкому эху шагов, тихому плеску воды и постоянным поворотам похищенный воришка поневоле догадался, что идут они по заброшенным тоннелям – такие остались только под Старым городом. Где, как не в забытых каменных норах, осесть орудующим по ночам, точно крысы? Да и кладбище совсем рядом. Вопреки слухам, своё прозвище банда получила не потому, что её участники выглядели, словно работники похоронного бюро. И не оттого, что они закапывали неугодных так, что их и поисковая собака не сыщет. А потому лишь, что они никогда никого не оставляли в живых: ни врагов, ни свидетелей, ни тех несчастных, чьи навыки и способности попали в их поле зрения. И Дэн понимал: после того, как он выполнит всё, что от него требуют, ему не жить. Но волновало парня сейчас другое. Важно, чтобы они всё-таки не тронули отца – именно такое условие он поставил делегации «Могильщиков», когда те впервые пришли по его душу и мягко, но настойчиво вынудили им подчиниться. Оставалось надеяться лишь на слово Главаря, которое, как ни странно, было также крепко, как и могильная плита, под которой оказывались все, кто имел глупость пойти против него. Если он пообещал, что пощадит, значит, так тому и быть. Сказал, что из-под земли достанет… вот и достал.
Спутники Дэна наконец остановились, и он услышал тягучий стон открывающейся тяжёлой двери. Когда с его головы стянули мешок, парень мгновенно огляделся. За всё время их "сотрудничества" он впервые попал на личную встречу с создателем этого скрытого, но прекрасно известного всем преступного мира.
Пол огромной комнаты, дальше порога которой Дэна так и не пустили, утопал в ковре насыщенного рубинового цвета, на стенах висели знаменитые картины, в подлинности которых можно было не сомневаться, свечи в позолоченных канделябрах освещали матовое дерево изысканной мебели, их приглушённый свет отражался в маленьких круглых очках сидящего в кресле за массивным дубовым столом сухого, длинного седовласого человека – Уно Адо. Его маленькие пронзительно льдистые глаза тут же вцепились снисходительным холодом в ошалевшего от кричащей роскоши этого места молодого человека.
– Кот! – Как это часто бывало, избыток нервного напряжения вынуждал Дэна говорить всякие глупости. – Не хватает. Для полноты образа.
Человек в кресле усмехнулся.
– Мне говорили, что острота вашего языка иногда превосходит здравый смысл.
Дэн кашлянул и пожал плечами: что есть, то есть.
– Как и обмен, который вы совершили. Не совсем благоразумно менять жизнь молодого перспективного парня на жизнь отжившего свой век старика. Вы могли бы стать полноправным членом нашего небольшого клуба, если бы…
– Давайте к делу, – перебил его Дэн. – Я уже всё сказал вашим головорезам.
Главарь слегка повернул голову в сторону одного из громил.
– Карл.
И парень согнулся пополам от удара под дых. В глазах на мгновение потемнело. Но жалел он лишь о том, что руки его предусмотрительно были связаны за спиной, а тролль надел перчатки, и Дэн не мог прикоснуться ни к коже бугая, ни к его одежде. Взгляд воришки был настолько выразительным, что Адо рассмеялся.
– Прошу простить нам нашу предосторожность. Когда имеешь дело с перевёртышем, дальновидность – ключ к сохранению порядка. И голов на плечах. В том числе и вашей.
– Первая разумная вещь за сегодня, – съязвил Дэн и тут же вспомнил: а ведь они и правда всегда носили перчатки в его присутствии и не позволяли приближаться к себе менее чем на десять шагов. Сегодня был действительно особый случай, хоть в логово его и привезли в довольно просторном, но всё же багажнике автомобиля.
Уно вздохнул и повернул голову. Парень застонал сквозь зубы от очередного удара, но уже с другой стороны.
– Клара, дубина ты горшкоголовая! – воскликнул Главарь. – Это не было сигналом.
Громила что-то невнятно пробурчала, мол, не торчали бы они на пороге, было бы лучше видно, а так поди пойми, и Дэн, позабыв о боли, взглянул на неё распахнутыми от удивления глазами. Он никогда не слышал настоящих имён троллей и всё это время был в полной уверенности, что они оба мужчины.
– Карл? И Клара? Украли перевёртыша. Пожалуй, я это запатентую.
Главарь едва заметно махнул рукой, и тролли отступили к двери.
– Вам известна такая вещь, как компас Джеремайи Блума?
Дэн присвистнул. Магический артефакт, способный привести своего обладателя к любому предмету, какой бы тот не возжелал. Это изобретение великого мага прошлого имело лишь единственное ограничение: с его помощью нельзя было найти живое существо. По россказням старых, пропитавшихся дешёвым спиртным завсегдатаев «Слепого пропойцы» за обладание этим бесценным творением когда-то бились целые армии, сжигались города, шли на эшафот как люди, так и нелюди. Осознав, что сотворил страшное, Блум намеревался уничтожить собственное детище, но лихой кинжал настиг его быстрее. На последнем издыхании изобретатель успел предать огню рукопись с тайным шифром, что был нанесён на компасе, чтобы никто никогда не смог им воспользоваться. И с тех пор тот был утерян в веках. Ни один искатель магических сокровищ не мог похвастаться тем, что хотя бы напал на его след. Впрочем, если кто и стал новым хозяином волшебного компаса, у него хватило ума держать язык за зубами.