См.: Каталог переписки.
См.: [5]
У всех авторов, высказывающихся о Н. Мильштейне, есть неизменное: «сочетание в искусстве скрипача интеллектуального и эмоционального».
О становлении репертуара В. Горовица см. подробно: [50, c. 88—99].
См.: [16].
См.: [17].
См.: [6].
См.: [11].
См.: [92].
Герман Деврис «American», Чикаго, 11 марта 1935 г.
Нам представляется необходимым процитировать полную версию анкеты Натана Мильштейна опубликованную в Нью-Йорк Таймс. См. подробнее: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.medici.tv/#!/nathan-milstein-master-of-invention-part-2 «The most nearly erfect violinist of his time», The New York Times, Nathan Milstein Born: 31-Dec-1904 Birthplace: Odessa, Ukraine Died: 21-Dec-1992 Location of death: London, England Cause of death: unspecified Gender: Male Religion: Jewish Race or Ethnicity: White Sexual orientation: Straight Occupation: Violinist Nationality: United States Executive summary: Virtuoso violinist, interpreter of Bach Father: Myron Milstein (fabric importer) Mother: Maria Bluestein Wife: Thérèse Kaufmann (m. 1945, one daughter) Daughter: Maria Bernadette University: St. Petersburg Conservatory Teacher: Juilliard School of Music Teacher: Foundation for International Master Classes, Zurich Grammy 1976 for Bach’s Sonatas and Partitas Hollywood Walk of Fame 6379 Hollywood Blvd. (recording) French Legion of Honor 1968 Naturalized US Citizen 1942 Author of books: From Russia to the West (1990, memoir)».
См.: [50; 51, c. 221—237].
См., например: «Музыкальную энциклопедию», а также монографии Г. Пласкина [16, р. 15] и Г. Шонберга [17, р. 37]. Только Дэвид Дюбаль в книге «Evenings with Horowitz» указывал, что Горовиц родился в 1903 году [6, р. ХХII].
Так в 2014 г. появились «юбилейные» статьи в англоязычной прессе: [3; 12; 18].
См.: [37].
См.: [20].
Следует отметить, что в книгу Г. Пласкина вкралась обычная опечатка. На 74 странице год проставлен, как 1924-й. Из предыдущего текста нам известно, что все это происходило в 1925 году.
Книга Г. Пласкина о В. Горовице вышла в 1981 г. Пианист нигде не упомянул о том, что год его рождения 1903, а не, как указано Пласкиным, 1904.
С апреля 1919 года право выдачи загранпаспортов принадлежало Наркомату иностранных дел. В июне 1922 года были введены новые правила. В частности, требовалось получить специальную бумагу в ГПУ, для чего нужны были, помимо справок и свидетельств, поручительство двух граждан РСФСР. В 1922 году был создан Особый комитет по организации заграничных турне и выставок во главе с Анатолием Луначарским. Первоначально речь шла об организации гастролей, но вскоре комитет занялся выдачей виз на въезд иностранным художникам и артистам. См.: [114].
В своей книге Г. Шонберг приводит прямую речь пианиста, подтверждающую эту версию: «Мой брат Георгий посмотрел на документы и сказал, что не о чем беспокоиться. Он взял небольшой ножик, срезал цифру „3“ в 1903 году и написал „четверку“» [17, p. 38].
Семья инженера С. Горовица в Киеве тоже была достаточно обеспеченой. Достаточно сказать, что в 1912 г. отец пианиста совместно с шурином открыл собственную фирму с уставным капиталом 400 000 рублей, а в 1917 г. он был Председателем Союза Киевских электротехнических предприятий (илл. №18). См.: [49, c. 37]. Еще одним подтверждением, на этот раз семьи Мильштейн, может служить хотя бы наличие квартирного телефона – большая роскошь для того времени: «Как-то в 1915 году профессор Столярский позвонил нам домой. Я взял трубку…» [11, p. 10].
Дом, в котором родился Н. Мильштейн, выглядит не очень привлекательно, но находится он в самом центре Одессы.
Франц Мор приехал в Америку в 1962 году. Заменил в доме Горовица главного настройщика фирмы Steinway Уильяма Хапфера, который работал в фирме 50 лет. Сначала был его помощником и ездил к Горовицу с ним. Затем начал работать самостоятельно.
В семье Горовицев, видимо, много читали. Известно, что Самоил на досуге переводил на русский язык стихи Гейне, Шиллера, Гете.
Сам скрипач описывал свое «попадание» в музыку с юмором: «Однажды (должно быть это было в 1911 году; мне было только семь лет) мама объявила: „Сегодня мы идем в концерт. Играет вундеркинд Яша Хейфец“. После концерта я пришел домой и крепко заснул. Я тогда еще не знал, что моя судьба окончательно решена, и я буду скрипачом» [11, р. 6]. Здесь следует отметить точность и прекрасную память музыканта. Действительно, в 1911 году маленький Яша Хейфец дал свой концерт в Малом зале Петербургской консерватории, а затем в Одессе, Варшаве и Лодзи. Об этом см. подробнее: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.tonnel.ru/?l=gzl&uid=724
В 1911 году с позволения дирекции Одесского музыкального училища была открыта частная музыкальная школа П. С. Столярского.
За почти 50 лет преподавания в Петербургской консерватории Ауэр (см. илл. №24, 25) воспитал более трехсот профессиональных скрипачей, многие из которых успешно преподавали в консерваториях, играли в лучших оркестрах и квартетах, выступали с сольными концертами в России и за рубежом. Из этой школы вышли выдающиеся музыканты, прославившие ее на весь мир, оказавшие огромное влияние на развитие мирового исполнительского искусства. Это, прежде всего, Яша Хейфец, Мирон Полякин, Натан Мильштейн, Миша Эльман, Ефрем Цимбалист, Борис Сибор, Иосиф Ахрон, Тоша Зейдель, Михаил Вольф-Израэль, Цецилия Хансен, Павел Пустырников, братья Михаил и Иосиф Пиастро и многие другие. Яша Хейфец утверждал: «Ауэр был несравненным педагогом. Думаю, никто в мире не мог бы даже приблизиться к нему. Не спрашивайте, как ему это удавалось, я все равно не смогу ответить». За пределами России звездные ученики Ауэра также преподавали в престижных учебных заведениях. Так, Натан Мильштейн был профессором Джульярдской школы, учил студентов в британских высших музыкальных школах. Об этом см.: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.nndb.com/edu/813/000068609/ Яша Хейфец 20 лет вел классы игры на скрипке в университетах Калифорнии; Ефрем Цимбалист преподавал в институте Кертиса. Подробнее см.: [120].
См. приложение №№2, 3.
См. приложение №3.
См.: [50, с. 88—99].
Такое же фантастически быстрое овладение новым репертуаром было свойственно раннему С. Рихтеру. В своем фундаментальном труде «Исполнитель и стиль» Давид Рабинович подчеркивает эту особенность пианиста: «Далеко ушло от нас время, когда окружающие поражались сказочной быстроте, с какой он [С. Рихтер. – Ю. З.] овладевал репертуаром, когда на подготовку очередной программы с фундаментальными произведениями, дотоле еще не выносившимися им на публику, артисту хватало недолгих недель, а иной раз и считанных дней». См.: [102, c. 20].
Профессор Киевской консерватории Сергей Тарновский в 1918 году был преподавателем Владимира и Регины Горовиц. См. подробнее: [51, c. 275—289].
Семья В. Горовица в годы революции была переселена из большой семикомнатной квартиры в п-образном доме, стороны которого выходили на улицы Крещатик, Прорезную и Музыкальный переулок, в квартиру, где жили совместно с семьей брата матери Владимира – Александра Бодика, по адресу: ул. Большая Житомирская, 10, кв. 9. См.: [50, c. 51—52].
В Грузии, где В. Горовиц давал концерты в декабре 1924 г., у профессора Тбилиской консерватории им. Вано Сараджишвили, Заслуженного деятеля искусств Грузии и Заслуженного педагога Грузии Русудан Зосимовны Ходжава, сохранилась фотография пианиста с дарственной надписью, которую он подарил ее матери – юной слушательнице этих концертов.
См.: [57, с. 17—43].
Газета Известия от 12 декабря 1922 г.: «Музыканты революции. Можно считать не просто очевидным, но очевидным до трюизма, что музыкальное творчество всегда есть отражение соответственной исторической эпохи, ее экономики, общественности, идеологии. Но, как вершина идеологической „надстройки“, наименее материальное из искусств, музыка более других отдалена от реальной жизни, ход ее развития в значительной степени подчинен ее собственным законам (усложнение ритмики, расширение понятие консонанса и др.). Поэтому реагирование музыки, как творчества, на социальные сдвиги обычно запаздывает, она не вполне им „соответствует“, недостаточно полно их „отражает“. Тем не менее, связь их „отражает“. Тем не менее, связь налицо и еще в древности (Вагнер, Рубинштейн и др.) констатировалась, как относительно крупного, так и мелочей. Но музыка, как исполнение? Вошло в обиход говорить о „классическом“ исполнении, как наиболее ярко передающем эпоху, когда писал автор, передающем точно стиль автора и проч. Менее часто, но все же говорят об индивидуальности исполнения. Совсем не говорят или не додумываясь, как не марксисты, или не слишком понимая (пресловутая „шулятиковщина“), как иные, даже солидные марксисты, совсем не представляют возможности исполнения в стиле эпохи же, но только не композитора, а артиста. Мыслима ли теоретически такая игра, которая „отражает“, „соответствует“ времени, как это сказывается на композиции? Да, мыслима. А если так, то значит возможна и необходима. Наши теоретики, с оглядкой или невзначай употребляли понятие „абсолютный“ (абсолютная красота, абсолютная ценность), гораздо основательнее и глубже оперируют с понятием „относительный“. Это вполне логично, ибо если диалектику и относительность признавать в сфере экономики, то и все элементы идеологии диалектичны и относительны. Значит, если теперешний композитор „под Бетховена“ – жалость и преступление, то разве иначе надо сказать про артиста „под Бетховена“? Свой небольшой академический интерес такое исполнение, конечно, имеет, но стоит ли о нем хлопотать… Есть копировщики и у Микель-Анджело, но что это – художники? Разумеется, разница между музыкой и живописью существует. Но если классик живописец имеет цену для нас an sich, в подлинных красках, пропорциях и проч. (его творчество в пространстве), то классик-композитор соприкасается с „абсолютным“ только одной, зато главнейшей, звуковой частью своих сочинений. Ритм, метр, тембры, вариации звучности и др. элементы музыкального исполнения передаются во власть артиста. И если музыкант претендует на звание художника, он должен организовывать эти вторичные элементы соответственно объективным требованиям исторической эпохи. Чтобы достигнуть максимума воздействия на современного слушателя, артист должен открыть эмоции эпохи. Должен статике композитора сообщить динамику современности. Здесь заключена объективно-творческая задача. Чем исключительное время, тем больше права дается на модернизацию. Война и революция в сильнейшей степени потрясли психику живущего поколения. К какому бы классу человек не принадлежал – победоносный ли пролетарий, недоумевающий ли крестьянин, разоренный ли собственник – на долю всякого выпало огромное количество переживаний, радостных или горестных, всегда небывалой интенсивности. Его чувства, формально говоря, притупились. Для возбуждения требуются много большие дозы раздражающих факторов. И музыка, чтобы вызвать нормальный эмоциональный эффект, требует усиление всех своих средств воздействия – должен до возможных пределов расширится их диапазон, повыситься контрасты. Медленные и быстрые темпы, внутренний ритм, слабость и сила звучания необходимо форсируются. От карикатурности удержит чувство меры. „Открытие“ динамики эпохи – не химический анализ и не микроскоп. Чуткий артист вовсе не обязан задаваться определенной целью, он постигает эпоху интуитивно. На шестой год революции мы получили таких артистов. Это – пианист Вл. Горовиц и скрипач Нат. Мильштейн, в чем убеждают их неоднократные выступления solo, due и с „Персимфаном“. Оба они молоды – дети, питомцы последних революционных годов. Совершенна несущественна степень их политической невинности – да ведь этим никогда не определяется художественный талант. Но они чужды застарелых академических традиций, в них не чувствуется „строгой школы“, – а это всегда служит только бременем для сильного дарования. Технический механизм у обоих великолепный, у скрипача – феноменально точный. Их художественное развитие шло под влиянием великих потрясений нашей революции. Их художественная структура, как чуткая мембрана, реагировала на волны и удары современности. Исполнение обоих – эмоции революции. Грандиозность и монументальность, особенно у пианиста, – вот их эстетическое credo. Начиная от внешности, техники, переходя через зияющие контрасты метра, ритма, звучаний к общей одухотворенности, т.е. к творчеству артиста, мы осязательно чувствуем бурю и натиск нашей эпохи. Вл. Горовиц – уже зрелый, сильный, разносторонний. Нат. Мильштейн – еще незрелый, потому простителен его чрезмерный уклон к виртуозности. Как бы то ни было – они первые музыканты революции. Антон Углов» [А. В. Луначарский. – Ю.З.].
См.: [127].
Конечно, Николай Яковлевич не очень подробно, но действительно написал С. С. Прокофьеву об успехе исполнения его Первого скрипичного концерта в Москве, упомянув при этом и Н. Мильштейна: «… Для сведения повторю, что игралось: „Бабушкины сказки“ – дважды (Игумнов), 1-я соната, 2-я и 3-я сонаты, 4-я соната, виолончельная баллада, скрипичный концерт (очень недурно, неким Мильштейном)…» – 22 ноября 1923 г., Москва. [93, c. 176—177, письмо №184].
На доме по ул. Пушкинской в Одессе установлена мемориальная доска с надписью: «В этом доме жил и работал с 1937 по 1944 г. народный артист УССР, профессор Петр Соломонович Столярский» (илл. №32-а). Не очень понятно, кто сумел убедить исполком Одессы в столь фантастической надписи, т.к. во-первых, еврей никак не мог находиться в городе, занятом гитлеровцами, во-вторых – П. С. Столярский с 1941 по 1944 гг. преподавал в Свердловской консерватории, а 29 апреля 1944 г. скончался от сердечного приступа, и об этом писали в общесоюзных газетах. Петр Соломонович жил до 1937 г. на ул. Преображенская, которая и по сей день носит это же название.
Удивительно, оборот типично одесский!
Н. Мильштейн, описывая свои занятия у П. С. Столярского вспоминает, что в доме, в котором жил педагог, была широкая мраморная лестница, с которой он однажды упал, а доктор Ауслендер, муж известной пианистки Эсфирь Гешелин-Чернецкой (1890—1922), зашивал ему рану на голове (в июне 2015 автор сделал фотографию дома, где жил П. С. Столярский и лестниицу, действительно очень крутую, откуда падал юный Натан Мильштейн. О самой пианистке следует сказать, что она была сестрой музыканта Семена Чернецкого впоследствии генерал-майора, инспектора военных оркестров Красной Армии, дирижера сводного оркестра Наркомата обороны, исполнявшего марши (в том числе и знаменитые марши Чернецкого) на Красной площади на Параде Победы в 1945 году. В доме Эсфири стоял рояль «Стенвей», подаренный ей Рахманиновым, на нем впоследствии не раз играли Гилельс и его педагог Рейнгбальд. Эсфирь окончила Московскую консерваторию по классу В. И. Сафонова, а с 1908 г. выступала в различных городах (кстати, и в Киеве) в качестве солистки и ансамблистки. Камерная музыка была близка ей по духу: она ее чувствовала как «наиболее интимную отрасль звукового искусства». После получения первой премии на конкурсе исполнителей в Санкт-Петербурге Э. Чернецкая организовала фортепианное трио, в которое вошли И. Пиастро (скрипка) и Д. Зиссерман (виолончель). Она участвовала в цикле концертов Александра Зилоти, в котором в 1911 г. исполнила вместе с Жаком Тибо вторую скрипичную сонату К. Сен-Санса. Со скрипачом Павлом Коханским играла сонаты С. Франка, Э. Грига, М. Регера, И. Брамса. См. подробнее: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://wapref.ru/referat_polyfsqaspolpolotr.html
Чаще всего в биографиях скрипача упоминается дебют с концертом А. Глазунова в 1920 г. См. например: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.eleven.co.il/article/12770
Подробнее о Мише Эльмане см.: [88].
«Греческая» пианистка Ирина Энери на самом деле была Ириной Горяиновой. Большую роль в ее судьбе сыграл ее учитель – А. К. Глазунов (илл. №35). См.: [100]. Впрочем, А. Гольденвейзер относил И. Горяинову к «несостоявшимся» вундеркиндам: «Пианисты – Рауль Качаловский, Паула Шалит, Тина Лернер, Ирина Горяинова, выступавшая почему-то под фамилией Энери, скрипач Франц Вечей, виолончелисты – Жан Жерарди, Рая Гарбузова и многие, многие другие. Несмотря на наличие выдающихся, а в некоторых случаях даже феноменальных способностей, никто из них, достигнув зрелого возраста, не стал особенно крупным исполнителем. Слишком ранняя эксплуатация этих юных артистов, бесконечное тасканье их с одной эстрады на другую надорвало их неврную систему и физическое здоровье, они завяли, не успев расцвесть» [цит. по: 55, с. 133—134].
Можно только назвать имена учеников Льва Моисеевича Цейтлина: А. Горохова, Р. Баршая, С. Фурера для того, чтобы понять сколь величественной была эта фигура в музыкальном мире.
Первый симфонический ансамбль (Персимфанс). Существовал с 1922 по 1933 гг. Основатель – скрипач Лев Цейтлин. Это был полный симфонический оркестр, составом более 80 человек, без дирижера (как отмечает Г. Шонберг, «коммунистический эксперимент коллективизма» [17, p. 60]). Персимфанс стал известен благодаря своим концертам без дирижера. Многие великие исполнители и композиторы такие, как Дариус Мийо и Сергей Прокофьев, с удовольствием соглашались играть с ансамблем. Выступление с Персимфансом считалось престижным для любого молодого артиста.
По всей видимости, Натан Мильштейн заблуждался: 27 ноября 1922 г. Первый симфонический ансамбль «Персимфанс» действительно аккомпанировал Владимиру Горовицу и Натану Мильштейну. Но они исполняли 1-й фортепианный концерт Ф. Листа и скрипичный концерт Ф. Мендельсона. Вот анонс данного концерта: «В программе 26-го очередного концерта, завтра, государственный симфонический ансамбль (оркестр без дирижера) исполнят: увертюру и скерцо Мендельсона к комедии Шекспира „Сон в летнюю ночь“, симфоническую поэму Листа „Прелюдии“ и скерцо Дюка „Ученик чародея“ (по балладе Гете). Солисты концерта Вл. Горовиц, исполняющий первый фортепианный концерт Листа и Натан Мильштейн – скрипичный концерт Мендельсона» [64].
Елена Малиновская в то время была директором Большого театра. Она часто устраивала в своей огромной квартире музыкальные вечера, на которых приглашала Владимира Горовица и Натана Мильштейна.
См: [17, p. 60].
Видимо, автор заблуждался относительно года, т.к. он тоже пишет о присутствии А. К. Глазунова. Однако известно, что этот концерт состоялся ранее, да и с Персимфансом в 1924 г. они не играли. Обнаружен только один концерт в Москве 1924 года – 7 мая 1924 г., но сольный.
См.: [42].
Уже самого факта знакомства этих двух великих музыкантов достаточно для того, чтобы знать: благодаря кому (или какому событию) это произошло.
В тот вечер у Горовицев были Ф. Блуменфельд и Г. Нейгауз. В архиве Ванды и Владимира Горовица есть письмо от внучки Ф. Блуменфельда – Анстасьевой Маргариты Викторовны. К нему приложены рисунки дочери Феликса Михайловича, Натальи Феликсовны Блуменфельд, на которых изображены: Ф. Блуменфельд, Г. Нейгауз и В. Горовиц.
Записка эта, впрочем, не вполне соответствует истине, ибо официально В. Горовиц учился у С. В. Тарновского с января 1918 по июнь 1919 гг. См.: [51, c. 275—289].
Подробно см.: [51, c. 275—289].
Приведу, далеко не полный, перечень имен адресатов В. Горовица, письма которых хранятся в архиве: Pierre Boulez, Alfredo Casella, Ottorino Respighi, Leonard Bernstein, Mieczyslaw Horszowski, Nicolas Slonimsky, Ignace Jan Paderewski, Wanda Landowska, Paul Badura-Skoda, Arthur Rubinstein, Rudolf Serkin, Nadia Reisenberg, Martha Argerich, Van Cliburn, Alicia de Larrocha, Sviatoslav Richter, Emil Gilels, Jakob Zak, José Iturbi, Maurizio Pollini, Herbert von Karajan, Leopold Godowsky, Lorin Maazel, Leopold Stokowski, Georg Solti, Charles Munch, Eugene Ormandy, Bruno Walter, Zubin Mehta, Fritz Kreisler, Jascha Heifetz, Yehudi Menuhin, Isaac Stern, Gregor Piatigorsky, Mstislav Rostropovich, Henry Z. Steinway, Sol Hurok, Michael Chekhov, Serge Lifar [20].
Как известно, на Первом конкурсе Ф. Шопена в Варшаве победил Лев Оборин, Григорий Гинзбург получил четвертую премию, а Дмитрий Дмитриевич Шостакович стал дипломантом [4].
См.: [128, c. 357—358].
Там же.
Приведем, факт, доказывающий наличие переписки. Г. Пласкин с некоторой долей иронии отмечает, что В. Горовиц, не зная о своей семье ничего, придумывал, якобы, о ней что-то. Так, например, он говорил, что его брат Георг работает в Таганроге. Когда же было выяснено [49, с. 58], что Георг действительно с 1944 до 1945 гг. работал в Таганроге, следовательно, Горовиц ничего не притдумывал, а знал, я подумал о том, что устойчивая связь с семьей никогда не прерывалась.
Интервьюер – историограф Международного конкурса молодых пианистов памяти Владимира Горовица Юлия Смилянская.
См.: [50, c. 47—61].
Видимо, не без помощи папы, так как известно, что Самоил Горовиц имел влиятельных родственников и друзей в Одессе. В областном архиве сохранилось даже «разрешение на присвоение И. Горовицу (скорее всего, родственнику) звания почетного гражданина города».
В архиве В. Горовица в библиотеке Йельского университетаесть три фотографии Самоила, Регины и Григория, сделанные в 1933 г. и, видимо, привезенные сыну в 1934 г. отцом в Париж [49, c. 278—292]. Есть и фотографии, относящиеся ко времени после 1925 г., т.е. после отъезда Владимира из СССР. Именно это наводит на мысль, что все письма, которые он получал из дома, были уничтожены. Вопрос – когда?
Более подробно об этих фактах биографии семьи Горовицев см.: [50].
Впрочем, в своей монографии Гарольд Шонберг прямо указывает на Ванду Горовиц-Тосканини: «Летом 1986 года, Горовиц начал отсылать материалы в Йельский университет, в учрежденный там архив Горовица. Материалы, в основном, систематизировала Ванда [выделено мной. – Ю. З.]» [17, p. 285].
Номера писем даны по каталогу переписки.
Парижский модный портной, у которого Горовиц шил костюмы, называя его «превосходным модельером».
См.: [19].
April 15, 1930: Carnegie Hall, New York City, New York. Programm: Chopin: Ballade No. 1 in G minor, оp. 23; Chopin: Ballade No. 2 in F major, оp.38; Chopin: Sonata No. 2 in B-flat minor, оp. 35; Chopin: Etude in A minor, оp. 25 No. 11 (Winter Wind); Chopin: Etude in C minor [unspecified]; Chopin: Etude in C-sharp minor [unspecified]; Chopin: Etude in F major [unspecified]; Chopin: Etude G-sharp minor, оp. 25 No. 6; Chopin: Etude in B minor, оp. 25 No. 10 (Octave); Chopin: Three Mazurkas in C-sharp minor [unspecified]; Chopin: Polonaise in A-flat major, оp. 53. October 27, 1930: Queen’s Hall, London, England. Programm: Rachmaninoff: Piano Concerto No. 3 in D minor, оp. 30 [см.: 19].
См.: [50, c. 69—70].
Г. Пласкин в своей монографии, подчеркивает, что секретарем пианиста в течение шести лет один и тот же человек, но отнюдь не Марсель. Он описывает один из разговоров В. Горовица со своими друзьями, который происходил накануне женитьбы пианиста, т.е. в 1933 г.: «…показывая на своего секретаря-мужчину, который путешествовал с ним последние шесть лет. Секретарь сопереживал Горовицу и также был помолвлен. Путешествуя вместе, два будущих жениха выставляли фотографии своих невест на ночные столики у изголовья кроватей каждый на свое место и насмешливо покачивали головой, перед тем как погасить свет» [16, p. 162].
См.: [85].
Здесь уместно вспомнить совместный (Софья Горовиц с сыном и Н. Мильштейн) поход в кино в Киеве послереволюционных годов, описаный Н. Мильштейном, с присущим ему юмором: «Госпожа Горовиц начала готовиться с утра. Горничная из Польши помогла ей одеться. Мы с Володей помогали стягивать ее корсет. Это было нелегко. Мы взяли по шнуру и тянули, опираясь на ее спину. Она вылила на себя несколько флаконов „L’Origan by Coty“, надела черный шелковый костюм (это был июнь!), сшитый по моде 1900 года, обильно наложила желто-зеленые тени и увенчала все это невероятной фиолетовой шляпой с вуалью. Мы вышли на Большую Житомирскую улицу. Солнце нещадно палило. Все с интересом на нас смотрели. Мы решили остановить трамвай между остановками, потому что до следующей остановки мы бы не дошли. Трамвай со скрипом остановился при виде госпожи Горовиц, и с невероятными усилиями мы протиснули ее внутрь трамвая. Рабочие, сидящие внутри, с изумлением уставились на нее. Но русские рабочие были достаточно сдержаны и вежливы. Они сразу же предложили госпоже Горовиц сесть. Она смерила их взглядом через лорнет сверху до низу, остановив взгляд на грязных ботинках, и сказала достаточно громко, чтобы все ее услышали: „Именно такие порядки сейчас?“ Фильм с известным актером не произвел на госпожу Горовиц никакого впечатления. Она пришла домой и больше никогда не выходила» [11, p. 41—42].
Речь идет о концерте 12 декабря 1923 г. в Большом зале Петроградской филармонии под управлением А. К. Глазунова.
Следует заметить, что скрипач хорошо знал и любил творчество этого художника: «Я преклонялся перед Пикассо и его работами» – признается он на страницах своих воспоминаний [11, p. 86].
Незадолго до приобретения Горовицем полотна Пикассо, пианист пригласил Мильштейна, чтобы последний оценил купленные им картины американских художников. См.: [11, р. 198—199].
Картина П. Пикассо, которую В. Горовиц впоследствие продал висела в его кабинете. К счастью остался снимок, где семья (Ванда Владимир и их дочь Соня сидят под этой картиной.
В конце концов, и Н. Мильштейн и В. Горовиц отказались от услуг А. Меровича. Произошло это уже в Америке, куда оба переехали в конце тридцатых годов.
Процитируем слова Мильштейна: «Мы с Горовицем встретили Пятигорского в 1926 году в Берлине, вскоре после нашего приезда из России. Вместе нас свёл наш покровитель Александр Мерович, и мы сразу же стали звать Пятигорского его уменьшительным именем, Гриша. В то время Гриша был первой виолончелью в симфоническом оркестре Берлинской филармонии, которой руководил Фуртвенглер» [11, p. 80].
Достаточно привести примеры 1938 и 1939 гг., когда В. Горовиц играл по 200 концертов в год.
Его сын Ричард Родзинский много лет возглавлял Международный конкурс пианистов Вэна Клайберна, а в 2011 г. по приглашению В. Гергиева был Генеральным директором конкурса П. И. Чайковского в Москве.
Приведу абзац одной из статей об А. Джадсоне: «Были некоторые музыканты, которые пытались сражаться с Джадсоном. Один из них был дирижер Артур Родзинский. Джадсон попытался отстранить Родзинского от руководства Кливлендским оркестром в 1933 (попытка не удалась). Джадсону удалось остановить Родзинского от принятия его главным дирижером Нью-Йоркской филармонии в 1936 г. В 1947 г., Родзинский, который, наконец, стал дирижером Нью-Йоркской филармонии, сражался с Джадсоном. Обращаясь к руководству оркестра [выборное. – Ю. З.], он назвал Джадсона (который присутствовал) „диктатор, который сделал невозможным музыкальный прогресс“. Родзинский просил руководство оркестра выбрать его или Джадсона» [перевод мой. – Ю. З.]. См.: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://en.wikipedia.org/wiki/Arthur_Judson
См. подробно: Зильберман Ю., Тышко С. Владимир Горовиц: от Чайковского к Рахманинову. (Пять комментариев к малоизвестному письму С. В. Рахманинова В. С. Горовицу)». – Музыкальная Академия, 2007. – №2. – C. 125—150.
В октябре 1929 г. Мильштейн в сопровождении Филадельфийского оркестра под управлением Л. Стоковского дебютировал в США, где и поселился в конце тридцатых годов, приняв гражданство США в 1942 г.
См.: [15].
См.: [100].
См. подробно: [16, p. 138—139].
О дебюте Мильштейна см.: [13].
Известно, что в тридцатых годах ХХ столетия в летние месяцы концерты классической музыки, как правило, не проводились из-за невозможности обеспечить прохладу в залах. Поэтому «сезон» – это восемь-девять месяцев в году, начинался в сентябре, иногда в октябре и оканчивался апрелем-маем.