«Горовиц был мне, как брат…». Письма Натана Мильштейна Владимиру Горовицу: от повседневности к творчеству - читать онлайн

О ПИСЬМАХ

Они получили признание и концертировали во многих странах, включая Северную и Южную Америки. Оба в сентябре 1939 г. окончательно покинули Европу, уже вступившую во Вторую мировую войну и обосновались в США, где впоследствие получили гражданство, прожили долгую жизнь (Горовиц скончался в возрасте 86 лет, Мильштейн – почти 90), были достаточно обеспеченными и до последних дней купались в лучах славы. Почти семьдесят лет два величайших музыканта столетия были связаны узами дружбы. Первые 10—15 лет после знакомства практически не расставались, в середине тридцатых стали меньше видеться, т.к. оба много концертировали, да и обзавелись семьями… Затем была Америка, где нужно было устраивать быт, урывая время в напряженном графике концертных поездок.

И все-таки, было что-то удивительное в этом, длящемся всю жизнь духовном содружестве. Владимир Горовиц бесчисленным своим интервьюерам всегда тепло говорил о своем друге, проводя параллели с великими музыкантами века: «Рахманинов и Крейслер очень любили друг друга, так же как я и Мильштейн» [цит. по:, 17 p. 60].

Натан Мильштейн высказался совершенно определенно: «Многие говорили, что я был самым близким другом Горовица, – говорил Мильштейн. – Это не вся правда. Горовиц был мне, как брат, а это совсем разные вещи. Друзья отдают и берут друг у друга. Володя брал, но не давал. Он был таковым, и я это принимал, так, как брат принимает недостатки своего брата, которого он любит» [цит. по: 11, p. 179].

Учитывая сложный характер Владимира Горовица и Ванды Горовиц-Тосканини, Натану Мильштейну единственному из всего, довольно многочисленного окружения этой семьи, позволительно было знать то, что было «за семью печатями» для всего остального мира. А, нужно сказать, скрывалось многое…

В 2004, 2005 и 2012 годах автор приобщился к «святая святых» – архиву Ванды Тосканини и Владимира Горовица, хранящемуся в Йельском университете. Прежде всего, конечно, ознакомился с электронной версией архива, содержащей информацию об адресатах переписки пианиста. В первую очередь, искал письмо няни маленького Володи Горовица, которое упоминалось в англоязычных биографиях музыканта, в котором она, якобы, рассказывала о его детстве. Конечно, интересовала и переписка с родными, особенно в первые десять лет эмиграции Владимира – времени, когда еще можно было получать и писать письма за границу из СССР.

Ничего из перечисленного в архиве не было! Удивительным образом там сохранялись поздравительные телеграммы, переписка со многими импресарио, разумеется, письма, открытки и телеграммы от таких великих музыкантов как С. Рахманинов, А. Тосканини, С. Прокофьев, Д. Шостакович56, множество сообщений, связанных со знаменитой поездкой в СССР в 1986 г., очень немного писем от сестры Регины Горовиц (только с послевоенного периода) … И только одно письмо Н. Мильштейна, датированное довоенным периодом, точнее 1930 годом.

Вновь и вновь пересматривая корреспонденцию, я удивлялся: ведь известно, что первые годы пребывания В. Горовица за границей, он воспринимался как молодая советская музыкальная звезда, посланная за границу государством, для совершенствования мастерства. Он и Н. Мильштейн постоянно поддерживали связь с посольством СССР во Франции, бывали частыми гостями посла Константина Раковского: «Мы по-прежнему считали себя советскими гражданами, гастролирующими на Западе по мандату Республиканского революционного военного совета. В Париже нас постоянно приглашал к себе Кристиан Раковский, первый советский полпред во Франции» [11, p. 81].

В 1926 г. Болеслав Яворский, будучи в Париже по поручению всесильного комиссара просвещения Анатолия Луначарского, специально идет слушать Владимира Горовица, чтобы определиться с кандидатурой, представляющей СССР на первом конкурсе Ф. Шопена в Варшаве57, и пишет об этом министру58. Судя по письму, которое Б. Яворский отправил Леониду Николаеву, кандидатура В. Горовица была обсуждена и утверждена такими «весомыми» органами, как ГУС (Государственный ученый совет) и ВОКС (Всесоюзное общество культурных связей с заграницей). Так, в письме от 11 декабря (№91)59 он пишет: «На сегодняшнем заседании ГУСа назначены на конкурс:

2 из Москвы: Оборин, Гинзбург, 2 из Ленинграда: Софроницкий, Шостакович, 1 из Украины: Горовиц.

Выбор сделан после двухдневного обсуждения в ВОКСе и ГУСе с учетом самых различных привходящих обстоятельств.

Кандидатом на случай отказа Горовица намечен Каменский, хотя под сомнением его возраст (род.1900 г.)»

Следовательно, переписка с родными должна была существовать – она, де-юре, была разрешена. Однако ее нет. Притом, что сохранены даже счета, множество магазинных чеков, записки и другие мелочи. Гарольд Шонберг приводит утверждение двоюродной сестры пианиста Наташи Зайцевой: «Он интересовался семьей настолько, насколько он мог бы интересоваться кем-нибудь ещё кроме себя, тем не менее, он на самом деле обожал свою мать, – говорила Наташа, – но карьера была на первом месте. Позднее, когда он обосновался на новом месте, он переписывался с ними, никогда не терял связи60» [17, p. 66]. Далее Г. Шонберг еще раз повторяет: «Горовиц никогда не прерывал связь со своей семьёй и общался со своим отцом и матерью с тех самых пор, как уехал на Запад в 1925 году. Он регулярно высылал им деньги» [17, p. 144]. Интересно, что в устном интервью, которое было дано дочерью хозяйки квартиры в Одессе, где недолгое довоенное время жил Григорий Горовиц, она вспоминала, что ежемесячно брат (Владимир) присылал Григорию посылки и деньги61.

В одном из интервью влиятельному американскому журналисту Гарольду Шонбергу пианист, рассказывая о первых годах его эмиграции, упомянул о своих связях с семьей: «Жизнь в Германии была ужасна», – размышлял Горовиц. – «Когда я писал домой в 1930-х [выделено мной. – Ю.З.], я говорил, что Германия и вся Европа были „Гибелью богов“. Чем-то нехорошим веяло в воздухе. Я не был дураком» [17, p. 100]. Таким образом, сам пианист утверждает, что переписка с родными была! Тогда где же она? Конечно, необходимо помнить, что после 1934 года молодая семья Горовица-Тосканини вела отнюдь не домашний образ жизни: они жили, как правило, в гостиницах, летом – снимали виллы, чаще всего в Швейцарии, а в сентябре 1939 г. выехали из Европы окончательно и обосновалась в Америке. Возможно, пианист не хотел обременять себя перевозкой старой корреспонденции. Возможно… Но как в этом случае трактовать наличие программок концертов 1922—1925 гг. (даже консерваторских) и 1925—1940 гг., писем, открыток, телеграмм, фотографий, анонсов и афиш концертов, сохранившихся в архиве?

Известно, что в 1930 г. от перитонита умерла Софья Яковлевна Бодик-Горовиц – мать музыканта.

Софья Горовиц (урожденная Бодик). Архив Йельского университета.

.В том же году арестован НКВД и сослан сроком на три года на печально знаменитые Соловки, брат Владимира Григорий Горовиц62, который после своего освобождения устроился на работу в одесскую школу63 для одаренных детей им. П. Столярского64. Еще раньше, в 1927 г. Регина Горовиц вышла замуж во второй раз за молодого экономиста Евсея Либермана [смотреть электронную книгу «Русская корреспонденция Владимира Горовица в Йельском университете»]. В 1937 вновь (уже в четвертый раз после революции 1917 г. [см.:50, c. 45—59]) арестован отец и отправлен в концентрационный лагерь, откуда он уже не вышел живым. Во второй раз в Таганроге в начале 1945 г. арестован Григорий, который умер спустя год65. И ни одному из перечисленных событий нет подтверждения в личном архиве пианиста, хотя арест и гибель отца, смерть Григория произошли уже после окончательного устройства Владимира Горовица в Америке и списывать отсутствие документов на переезд уже невозможно. Ни одного письма, телеграммы, хотя бы открытки!

Вывод напрашивается сам собой: все, что хоть как-нибудь могло «повредить» репутации великого пианиста безжалостно уничтожено, причем, видимо, во время передачи документов в архив Йельского университета66. Учитывая это, те несколько писем и телеграмм Натана Мильштейна к Владимиру Горовицу, уцелевшие, видимо, после значительной «самоцензуры» последнего, представляют большой интерес для исследователей жизни и творчества этих двух великих музыкантов ХХ столетия. Первое – датировано 24.09.1930 г., последняя телеграмма – 29.09.1989 г.

Н. МИЛЬШТЕЙН – В. ГОРОВИЦУ

КАТАЛОГ ПЕРЕПИСКИ