Как «душа» или «дух» на европейские языки обычно переводятся слова библейского еврейского языка nəšama, ruaḥ и nep̄eš.
Слово nəšama образовано от глагольного корня nšm «дышать» и в Еврейской Библии означает буквально «дыхание» или, в переносном смысле, «живое (= дышащее) существо». В масоретском тексте ЕБ оно встречается 23 раза:
«И слепил бог Яхве человека (ha’adam), прах из земли («ap̄ar min-ha’adama), и вдунул в ноздри его дыхание жизни (wayyippaḥ bə’appaw nišmat ḥayyim), и стал человек душою живою (wayəhi ha’adam lənep̄eš ḥayya)» (Септ.: Καὶ ἔπλασεν ὁ θεὸς τὸν ἄνθρωπον, χοῦν ἀπὸ τῆς γῆς, καὶ ἐνεφύσησεν εἰς τὸ πρόσωπον αὐτοῦ πνοὴν ζωῆς, καὶ ἐγένετο ὁ ἄνθρωπος εἰς ψυχὴν ζῶσαν; цсл.: И созда богъ человѣка, персть (вземъ) от земли, и вдуну въ лице его дыханiе жизни: и бысть человѣкъ в душу живу) (Быт. 2, 7).
«Всё, что имело дыхание духа жизни в ноздрях своих (nišmat-ruaḥ ḥayyim bə’appaw; Септ.: πνοὴν ζωῆς; цсл.: дыханiе жизни) на суше, умерло» (Быт. 7, 22).
«А в городах сих народов, которые Яхве, бог твой, даёт тебе во владение, не оставляй в живых ни одной души (lo təḥayye kol-nəšama; Септ.: οὐ ζωγρήσετε ἀπ᾿ αὐτῶν πᾶν ἐμπνέον; цсл.: от нихъ да не оставите жива всякаго дыханiя)» (Втор. 20, 16).
«[Иисус Навин] никого не оставил, кто уцелел бы, и всё дышущее предал заклятию (wə’et kol-hannəšama heḥerim; Септ.: καὶ πᾶν ἐμπνέον ζωῆς ἐξωλόθρευσεν; цсл.: и все дышущее потребиша), как повелел Яхве, бог Израилев» (Нав. 10, 40).
«И побили всё дышущее (nep̄eš; Септ.: ἐμπνέον; цсл.: дышущее), что было в нём, мечем, предав заклятию; не осталось ни одной души (nəšama; Септ.: ἐμπνέον; цсл.: дышущее)» (Нав. 11, 11).
«И открылись источники моря, обнажились основания земного круга от грозного гласа Яхве, от дуновения духа ноздрей его (minnišmat ruaḥ ’appaw; Септ.: ἀπὸ πνοῆς πνεύματος θυμοῦ αὐτοῦ; цсл.: от дохновенiя духа гнѣва его)» (2 Цар. 22, 16).
«Когда он (Вааса) воцарился, то избил весь дом Иеровоамов, не оставил ни души (nəšama; Септ.: πνοὴν; цсл.: дыханiя) у Иеровоама» (3 Цар. 15, 29).
«После этого заболел сын этой женщины, госпожи дома, и болезнь его была так сильна, что не осталось в нём дыхания (nəšama; Септ.: πνεῦμα; цсл.: духъ) … И услышал Яхве голос Илии, и возвратилась душа (nep̄eš; Септ.: ψυχὴ; цсл.: душа) отрока сего в него, и он ожил» (3 Цар. 17, 17, 23).
«От дуновения божия (minnišmat ’eloah; Септ.: ἀπὸ προστάγματος κυρίου; цсл.: от повелѣнiя господня) погибают, и от дыхания носа его (umeruaḥ ’appo; Септ.: ἀπὸ δὲ πνεύματος ὀργῆς αὐτοῦ; цсл.: от духа же гнѣва его) исчезают» (Иов. 4, 9).
«Кому ты (Вилдад) говорил эти слова, и чей дух (wənišmat-mi; Септ.: πνοὴ δὲ τίνος; цсл.: дыханiе же чiе) исходит из тебя?» (Иов. 26, 4).
«Доколе ещё дыхание моё во мне и дух божий в ноздрях моих» (ki-kol-«od nišmati ḇi wəruaḥ eloah bə’appi; Септ.: ἦ μὴν ἔτι τῆς πνοῆς μου ἐνούσης, πνεῦμα δὲ θεῖον τὸ περιόν μοι ἐν ῥινί; цсл.: дондеже еще дыханiе мое есть и духъ божiй сущiй въ ноздрехъ моихъ) (Иов. 27, 3).
«Но дух в человеке и дыхание Шаддая даёт им разумение» (’aḵen ruaḥ-hi ḇe’enoš wənišmat-šadday təḇinem; Септ.: ἀλλὰ πνεῦμά ἐστιν ἐν βροτοῖς, πνοὴ δὲ παντοκράτορός ἐστιν ἡ διδάσκουσα; цсл.: Но духъ есть в человѣцѣхъ, дыханiе же вседержителево есть научающее) (Иов. 32, 8).
«Дух Эла создал меня, и дыхание Шаддая дало мне жизнь» (ruaḥ-’el «aśatəni wənišmat-šadday təḥayyeni; Септ.: πνεῦμα θεῖον τὸ ποιῆσάν με, πνοὴ δὲ παντοκράτορος ἡ διδάσκουσά με; цсл.: духъ божiй сотворивый мя, дыханiе же вседержителево поучающее мя) (Иов. 33, 4).
«Если бы он… взял к себе дух её и дыхание её (ruḥo wənišmato; Септ.: τὸ πνεῦμα; цсл.: духъ), вдруг погибла бы всякая плоть, и человек возвратился бы в прах» (Иов. 34, 14—15).
«От дуновения божия (minnišmat-’el; Септ.: ἀπὸ πνοῆς ἰσχυροῦ; цсл.: от дыханiя крепка) происходит лёд» (Иов. 37, 10).
«И открылись источники вод, обнажились основания земного круга от грозного гласа твоего, Яхве, от дуновения духа ноздрей твоих (minnišmat ruaḥ ’appeḵa; Септ.: ἀπὸ ἐμπνεύσεως πνεύματος ὀργῆς σου; цсл.: от дохновенiя духа гнѣва твоего)» (Пс. 17, 16).
«Всё дышащее (kol-hannəšama; Септ.: πᾶσα πνοὴ; цсл.: всякое дыханiе) да хвалит Яхве!» (Пс. 150, 6).
«Светильник Яхве – дух человека (nišmat ’adam; Септ.: πνοὴ ἀνθρώπων; цсл.: дыханiе человѣкомъ), испытывающий все глубины сердца» (Притч. 20, 27).
«Перестаньте вы надеяться на человека, которого дыхание въ ноздрях его (nəšama bə’appo; цсл.: дыханiе в ноздрехъ его): ибо что он значит?» (Ис. 2, 22).
«Ибо устроен уже тофет его; да, он для царя приготовлен; глубок и широк костёр его, огня и дров много; дыхание Яхве (nišmat yhwh; Септ.: ὁ θυμὸς κυρίου; цсл.: ярость господня), как поток серы, зажжёт его» (Ис. 30, 33).
«Так говорит бог Яхве, сотворивший небеса и пространство их, распростёрший землю с произведениями её, дающий дыхание (nəšama; Септ.: πνοὴν; цсл.: дыханiе) народу на ней и дух (ruaḥ; Септ.: πνεῦμα; цсл.: духъ) ходящим по ней» (Ис. 42, 5).
«Ибо не вечно буду я вести тяжбу и не до конца гневаться; иначе изнеможет предо мною дух (ruaḥ; Септ.: πνεῦμα; цсл.: духъ) и всякое дыхание (nəšamot; Септ.: πνοὴν; цсл.: дыханiе), мною сотворённое» (Ис. 57, 16).
«Ибо во мне нет силы, и дыхание (nəšama; Септ.: πνεῦμα; цсл.: дыханiе) замерло во мне» (Дан. 10, 17).
В Септуагинте слово nəšama переведено на греческий язык 13 раз как πνοή (дуновение, веяние, ветер, дыхание), 3 раза как ἐμπνέον (дышащее), 3 (?)2 раза как πνεῦμα (дыхание, дуновение, ветер, дух), 1 раз как ἔμπνευσις (дуновение, веяние, ветер, дыхание), 1 раз как θυμός (дух, гнев) и 1 раз как πρόσταγμα (приказ). В Ис. 2, 22 nəšama масоретского текста в Септуагинте опущено. Ни разу это слово не переведено на греческий как «душа».
Как видно из приведённых цитат, nəšama означает телесное дыхание, которое в человека вдыхает при его сотворении Яхве, которое поддерживает человека в течение его жизни и которое покидает его при его смерти, а также живое существо, жизнь которого поддерживается дыханием. В двух случаях (Иов. 26, 4 и Притч. 20, 27) может сложиться впечатление, что слово nəšama имеет более отвлечённое значение, но при ближайшем рассмотрении это впечатление оказывается неверным.
В первом случае Иов обращается с вопросом к своему другу Вилдаду после произнесённой им речи: «Кому ты говорил эти слова, и чей дух (wənišmat-mi; Септ.: πνοὴ δὲ τίνος; цсл.: дыханiе же чiе) исходит из тебя?» (Иов. 26, 4). Иов здесь насмехается над ложной мудростью Вилдада, указывая на его ничтожность перед богом. Из него исходит дыхание, данное ему богом, т.е. здесь имеется в виду телесное дыхание (как в церковнославянском переводе), а не отвлечённый дух.
Второй случай выглядит более сложным: «Светильник Яхве – дух человека (nišmat ’adam; Септ.: πνοὴ ἀνθρώπων; цсл.: дыханiе человѣкомъ), испытывающий все глубины сердца» (Притч. 20, 27). Русский синодальный перевод отражает традиционное христианское прочтение этого высказывания, согласно которому речь в нём идёт о духе или совести человека, от которых не могут укрыться даже его тайные помыслы. Однако современная библеистика3 отказалась от такого прочтения как вносящего в еврейский оригинал чуждые ему идеи. Масоретский текст этого отрывка (ner yhwh nišmat ’adam ḥop̄eś kol-ḥadre ḇaṭen) означает буквально: «Дыхание человека есть светильник Яхве, осматривающего все глубины утробы». Утроба (baṭen) никогда не называется в Еврейской Библии средоточием мыслей. Яхве вдохнул в человека дыхание, которое проникает в самые укромные части человеческого тела, благодаря чему оно служит как бы светильником, при помощи которого Яхве освещает себе внутренность человека, ср.: «И будет в то время, я со светильником (nerot) осмотрю (’aḥappeś) Иерусалим» (Соф. 1, 12).
Таким образом, и здесь слово nəšama означает телесное дыхание. Нигде в Еврейской Библии оно не имеет значения отвлечённого духа или души.
Как видно из приведённого выше списка цитат, в некоторых случаях синонимом слова nəšama может выступать ruaḥ «ветер; дыхание»4. Это слово, образованное от глагольного корня rwḥ «дуть; дышать», встречается в Еврейской Библии 389 раз (378 раз в еврейском тексте и 11 раз в арамейском). Оно относится к Яхве чаще (136 раз), чем к людям, животным или другим богам (129 раз), т.е. примерно в трети всех случаев использования. По меньшей мере в 113 случаях словом ruaḥ называется обычный физический ветер.5 В тех случаях, когда оно выступает синонимом слова nəšama, оно означает дыхание, которое вдыхает в человека Яхве и которое поддерживает в нём жизнь. Таким дыханием (ruaḥ) обладают не только люди, но и животные (Быт. 6, 17; 7, 15, 22; Еккл. 3, 19, 21). Это слово может также означать «ветер» или «дух» как отдельное сверхъестественное существо (3 Цар. 22, 21—23).
Чаще всего как «душа» на европейские языки переводится в Еврейской Библии слово nep̄eš. Оно образовано от глагольного корня npš «дышать», который на более глубоком этимологическом уровне может быть связан с корнем nšm, давшем уже разобранное нами слово nəšama. Таким образом, слово nep̄eš означает в самом буквальном значении «дыхание». В масоретском тексте Еврейской Библии оно встречается 754 раза. Примерно в 600 случаях в Септуагинте это слово переведено на греческий как ψυχή «душа». В греческом языке с самого раннего времени ψυχή означает бессмертную часть человеческой личности, продолжающую существовать после смерти тела (уже у Гомера ψυχή умершего пребывает в Аиде). Перевод этим словом еврейского nep̄eš внёс в Еврейскую Библию чуждые ей смыслы.
Согласно Яхвистскому источнику ЕБ, Яхве вылепил человека из земли и вдохнул в него своё дыхание: «И слепил бог Яхве человека (ha’adam), прах из земли («ap̄ar min-ha’adama), и вдунул в ноздри его дыхание жизни (wayyippaḥ bə’appaw nišmat ḥayyim), и стал человек душою живою (wayəhi ha’adam lənep̄eš ḥayya)» (Быт. 2, 7).
Однако как «душа живая» человек не уникален, потому что таким же выражением в Еврейской Библии называются также пресмыкающиеся, «скоты, и гады, и звери земные»: «И сказал бог: да произведёт вода пресмыкающихся, душу живую (šereṣ nep̄eš ḥayya; Септ.: ἑρπετὰ ψυχῶν ζωσῶν); и птицы да полетят над землёю, по тверди небесной. И сотворил бог рыб больших и всякую душу живую пресмыкающихся (nep̄eš ḥayya ha-romeśet; Септ.: ψυχὴν ζῴων ἑρπετῶν), которых произвела вода» (Быт. 1, 20—21); «И сказал бог: да произведёт земля душу живую (nep̄eš ḥayya; Септ.: ψυχὴν ζῶσαν) по роду её, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их» (Быт. 1, 24).
В этой связи выражение nep̄eš ḥayya может быть переведено просто как «живое существо». Как уже говорилось, первоначальным значением слова nep̄eš было «дыхание», потом оно приобрело более отвлечённое значение «жизнь» как то, что поддерживается дыханием. Таким образом оно должно пониматься, когда речь идёт о его исхождении из тела при смерти человека: «И когда выходила из неё (Рахили) душа, ибо она умирала…» (wayəhi bəṣet nap̄šah ki meta; Септ.: ἐγένετο δὲ ἐν τῷ ἀφιέναι αὐτὴν τὴν ψυχήν, ἀπέθνησκε γάρ) (Быт. 35, 18).
В нескольких случаях nep̄eš практически отождествляется с кровью: «Только плоти с душею её, с кровию её (bənap̄šo damo), не ешьте» (Быт. 9, 4); «…Душа тела в крови» (ki nep̄eš ha-baśar ba-dam hi) (Лев. 17, 11); «Ибо душа всякого тела есть кровь его» (ki-nep̄eš kol-baśar damo ḇənap̄šo hu) (Лев. 17, 14); «Только строго наблюдай, чтобы не есть крови, потому что кровь есть душа (ki ha-dam hu ha-nap̄eš); не ешь души вместе с мясом» (Втор. 12, 23). Причиной такого отождествления должно было послужить то, что вместе с кровью тело покидает дыхание и жизнь.
2 раза в Еврейской Библии встречается выражение nep̄eš met (вариант nap̄šot met) «мёртвая душа», означающее мёртвое тело: «И ни к какому умершему (nap̄šot met; Септ.: ἐπὶ πάσῃ ψυχῇ τετελευτηκυίᾳ; цсл.: ко всякой души оумершей) не должен он (т.е. иудейский жрец) приступать» (Лев. 21, 11); «Во все дни, на которые он посвятил себя в назореи Яхве, не должен он подходить к мёртвому телу (nep̄eš met; ἐπὶ πάσῃ ψυχῇ τετελευτηκυίᾳ; цсл.: ко всякой душѣ скончавшейся)» (Числ. 6, 6).
Слово nep̄eš и само по себе может означать мёртвого или труп: «Ради умершего (nep̄eš; Септ.: ἐπὶ ψυχῇ; цсл.: о души) не делайте надрезов на теле вашем» (Лев. 19, 28); «И сказал Яхве Моисею: объяви священникам, сынам Аароновым, и скажи им: да не оскверняют себя прикосновением к умершему (nep̄eš) из народа своего» (Лев. 21, 1); тж. Лев. 22, 4; Числ. 5, 2; 6, 11; 9, 6, 7, 10; 19, 11, 13.
Из значения «дыхание» у этого слова развилось значение « (дыхательное) горло» (Ис. 5, 14; Ав. 2, 5). Кроме того, в сочетании с притяжательным местоимением оно выступает как эквивалент соответствующего личного местоимения, напр.: «Душа моя (nap̄ši) не возгнушается вами» (Лев. 26, 11, 30), т.е. «Я не возгнушаюсь вами», и др.
Сторонники взгляда на то, что слово nep̄eš может означать в Еврейской Библии бессмертную душу, чаще всего ссылаются на ряд отрывков из Псалмов, в частности, из 15-го и 29-го, однако тщательное рассмотрение соответствующих текстов опровергает подобное мнение.
Пс. 15, 10: «Ибо ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому твоему увидеть тление» (Септ.: ὅτι οὐκ ἐγκαταλείψεις τὴν ψυχήν μου εἰς ᾅδην, οὐδὲ δώσεις τὸν ὅσιόν σου ἰδεῖν διαφθοράν; цсл.: Яко не оставиши душу мою во адѣ, ниже даси преподобному твоему видѣти истлѣнiя). Два полустишия еврейского оригинала этого стиха представляют собой поэтический параллелизм:
ki lo-ta‘azoḇ nap̄ši lišə’ol
lo-titten ḥasidəḵa lirə’ot šaḥat
Ибо ты не оставишь меня Шеол,
Не дашь праведному твоему увидеть Яму.
Слову nap̄ši «душа моя» первого полустишия соответствует ḥasidəḵa «праведный твой», под которым автор имеет в виду себя, т.е. nap̄ši здесь означает просто «я». К Шеол6 применён предлог le, означающий «направление движения к», а не «нахождение в», которое было бы передано предлогом be. В этом стихе речь идёт о живом молящемся, находящемся вне Шеол, а не о его душе, пребывающей после смерти в Шеол.
Пс. 29, 4: «Господи! Ты вывел из ада душу мою и оживил меня, чтобы я не сошёл в могилу» (Септ.: κύριε, ἀνήγαγες ἐξ ᾅδου τὴν ψυχήν μου, ἔσωσάς με ἀπὸ τῶν καταβαινόντων εἰς λάκκον; цсл.: Господи, возвелъ еси от ада душу мою, спаслъ мя еси от низходящихъ въ ровъ). Здесь, как и в Пс. 15, 10, мы видим поэтический параллелизм двух полустиший:
yhwh he‘elita min-šə’ol nap̄ši
ḥiyyitani mywrdy (kəṯiḇ) / myrdy (qəre) bor
Яхве, ты поднял меня от Шеол,
Спас мою жизнь от нисхождения в Яму.
Слову nap̄ši первого полустишия соответствует «я» второго полустишия (выраженное суффиксом глагола ḥiyyitani). Второе слово второго полустишия испорчено, но в оригинале определённо говорилось о нисхождении с предлогом min, как и в первом полустишии (ср. параллельное использование предлога le в Пс. 15, 10). Предлог min может означать как «из положения в», так и «из положения рядом с». Здесь он очевидно использован во втором значении. Как и в Пс. 15, 10, слово nap̄ši означает здесь «я», и речь идёт о живом человеке, не желающем попасть в Шеол.
Такое же значение имеет слово nap̄ši в 48-м и 85-м Псалмах, которые также зачастую приводятся как доказательства наличия веры в бессмертие души в Еврейской Библии: «Но Бог избавит душу мою от власти преисподней, когда примет меня» (’aḵ ’elohim yip̄de nap̄ši miyyad-šə’ol ki yiqqaḥeni; Септ.: πλὴν ὁ θεὸς λυτρώσεται τὴν ψυχήν μου ἐκ χειρὸς ᾅδου, ὅταν λαμβάνῃ με; цсл.: обаче богъ избавитъ душу мою из руки адовы, егда прiемлетъ мя) (Пс. 48, 16); «Ибо велика милость твоя ко мне; ты избавил душу мою от ада преисподнего (wəhiṣṣalta nap̄ši miššə’ol taḥtiyya; Септ.: καὶ ἐρρύσω τὴν ψυχήν μου ἐξ ᾅδου κατωτάτου; цсл.: и избавилъ еси душу мою от ада преисподнѣйшаго)» (Пс. 85, 13).
В первом случае масоретский текст буквально значит «Но бог выкупит меня от руки Шеол, ибо он возьмёт меня», во втором – «Ты спас меня от преисподней Шеол», и в обоих случаях речь идёт о том, что Яхве спас молящегося от преждевременной смерти.
Итак, Еврейская Библия никогда не называет словом nep̄eš обитателей Шеол – иудейского загробного мира, куда попадают после смерти все люди, как праведные, так и грешные, и где они вечно пребывают в виде своего рода безличных призрачных теней (некоторое исключение представляют собой лишь рефаимы7). Для обозначения таких обитателей загробного мира в Еврейской Библии вообще нет никакого определённого термина кроме разве что слова «мёртвые».
В целом можно сказать, что слово nep̄eš имеет в Еврейской Библии довольно широкий набор значений, в т.ч.: дыхание, горло, жизнь, живое существо, некто, самость («я»), мертвец, труп. Однако оно никогда не означает часть человеческой личности, продолжающую существовать после смерти тела, т.е. душу в общепринятом (индо-) европейском значении этого слова. Представление о бессмертной душе и душе вообще в Еврейской Библии отсутствует, как и представление о посмертном воздаянии8.
В Еврейской Библии имеется три рассказа о воскрешении умерших. В первом из них пророк Илия возвращает к жизни сына сарептинской вдовы: «И простёршись над отроком трижды, он воззвал к Яхве и сказал: Яхве, бог мой! да возвратится душа отрока сего в него! И услышал Яхве голос Илии, и возвратилась душа отрока сего в него, и он ожил (wayyeḥi)» (3 Цар. 17, 21—22).
Во втором подобном рассказе пророк Елисей оживляет сына сунамитянки: «И вошёл Елисей в дом, и вот, ребёнок мёртвый (met) лежит на постели его. И вошёл, и запер дверь за собою, и помолился Яхве. И поднялся и лёг над ребёнком, и приложил свои уста к его устам, и свои глаза к его глазам, и свои ладони к его ладоням, и простёрся на нём, и согрелась плоть ребёнка. И встал и прошёл по горнице взад и вперёд; потом опять поднялся и простёрся на нём. И чихнул ребёнок раз семь, и открыл ребёнок глаза свои» (4 Цар. 4, 32—35).
В третьем рассказе мёртвого оживляют кости Елисея: «И умер Елисей, и похоронили его. И полчища моавитян пришли в землю в следующем году. И было, что, когда погребали одного человека, то, увидев это полчище, погребавшие бросили того человека в гроб Елисеев; и он при падении своём коснулся костей Елисея, и ожил (wayəḥi), и встал на ноги свои (Септ.: καὶ ἔζησε καὶ ἀνέστη ἐπὶ τοὺς πόδας αὐτοῦ)» (4 Цар. 13, 20—21).
Естественно, подобное возвращение к жизни не имеет ничего общего с эсхатологическим воскресением мёртвых в конце времён – воскрешаемые Илией и Елисеем люди воскресают лишь на какой-то определённый дополнительный промежуток времени, чтобы потом снова навсегда умереть.
Ещё в трёх отрывках из Еврейской Библии образ воскресения из мёртвых используется не в буквальном смысле, а метафорически – для предсказания будущего возрождения Израиля.
Первый из них входит в состав Книги пророка Осии. Этот израильский пророк жил во второй половине VIII в. до н.э., однако, учитывая следы позднейшего девтерономического редактирования во всей книге в целом и в самом данном отрывке, его датировка представляется затруднительной: «Ибо я (т. е. Яхве) как лев для Ефрема и как скимен для дома Иудина; я, я растерзаю, и уйду; унесу, и никто не спасёт. Пойду, возвращусь в моё место, доколе они не признают себя виновными и не взыщут лица моего. В скорби своей они с раннего утра будут искать меня и говорить: «Пойдём и возвратимся к Яхве! ибо он растерзал – и он исцелит нас, поразил – и он перевяжет нас; оживит нас (yəḥayyenu) через два дня, в третий день восставит нас (yəqimenu), и мы будем жить (wəniḥye) перед лицом его» (Септ.: ὑγιάσει ἡμᾶς μετὰ δύο ἡμέρας, ἐν τῇ ἡμέρᾳ τῇ τρίτῃ ἐξαναστησόμεθα (цсл.: воскреснемъ) καὶ ζησόμεθα ἐνώπιον αὐτοῦ)» (Ос. 5, 14—15 – 6, 1—2).
Осия имеет здесь в виду не коллективное или индивидуальное телесное воскресение, а лишь возрождение еврейского народа по возвращении его из плена: «он (т. е. Израиль) расцветёт, как лилия, и пустит корни свои, как Ливан, расширятся ветви его… возвратятся сидевшие под тенью его» (Ос. 14, 6—8).
Второй из отрывков присутствует в Книге пророка Исайи в составе т. наз. «Апокалипсиса Исайи» (гл. 24—27), возникновение которого большинство исследователей склонны относить ко времени Маккавейской войны (160-е гг. до н.э.). В синодальном переводе он звучит следующим образом: «Оживут мертвецы Твои, восстанут мёртвые тела! Воспряните и торжествуйте, поверженные в прахе: ибо роса Твоя – роса растений, и земля извергнет мертвецов» (Ис. 26, 19). Масоретский текст этого отрывка очевидно неисправен: Yiḥyu meteḵa nəḇelati yəqumun haqiṣu wərannenu šoḵne «ap̄ar ki ṭal ’orot ṭaleḵa wa’areṣ rəp̄a’im tappil, т.е. буквально: «Оживут мёртвые твои, тело моё восстанут (sic)! Пробудитесь и ликуйте, обитатели праха, ибо роса светов – роса твоя, и земля извергнет рефаимов». Септ.: Ἀναστήσονται οἱ νεκροί, καὶ ἐγερθήσονται οἱ ἐν τοῖς μνημείοις, καὶ εὐφρανθήσονται οἱ ἐν τῇ γῇ· ἡ γὰρ δρόσος ἡ παρὰ σοῦ ἴαμα αὐτοῖς ἐστιν, ἡ δὲ γῆ τῶν ἀσεβῶν πεσεῖται; цсл.: Воскреснутъ мертвiи и востанутъ иже во гробѣхъ, и возрадуются иже на земли: роса бо, яже от тебе, исцѣленiе имъ есть, земля же нечестивыхъ падетъ.
Вместо «тело моё» (nəḇelati) масоретского текста Таргумы и Пешитта дают вариант «тела их» (niḇlotam), а вместо императивов haqiṣu wərannenu кумранская рукопись 1QIsaa предлагает имперфекты yaqiṣu wirannenu, что подтверждается Септуагинтой и рядом других древних переводов. На этом основании первоначальный текст Ис. 26, 19 можно восстановить следующим образом: «Оживут мёртвые твои, тела их восстанут! Пробудятся и возликуют обитатели праха, ибо роса светов – роса твоя, и земля извергнет рефаимов».
Как и Осия, автор Апокалипсиса Исайи использует образ воскресения не в буквальном смысле, а только для предсказания возвращения Израиля из изгнания: «Изгоняя её (т. е. Израиль), ты (т. е. Яхве) судился с нею… И вы, сыны Израиля, будете собраны один к другому; и будет в тот день: вострубит великая труба, и придут затерявшиеся в Ассирийской земле и изгнанные в землю Египетскую и поклонятся Яхве на святой горе в Иерусалиме» (Ис. 27, 8, 12—13).
Третий отрывок такого рода содержится в Книге пророка Иезекииля:
1. Была на мне рука Яхве, и Яхве вывел меня в духе и поставил меня посреди долины, и она была полна костей,
2. и обвёл меня вокруг них, и вот, весьма много их на поверхности долины, и вот, они весьма сухи.
3. И сказал мне: Сын человеческий! Оживут (tiḥyena; ζήσεται) ли кости сии? Я сказал: господь Яхве! Ты знаешь.
4. И сказал мне: Изреки пророчество на кости сии и скажи им: Кости сухие! слушайте слово Яхве!
5. Так говорит господь Яхве костям сим: Вот, я введу дух в вас, и оживёте (ḥəyitem).
6. И обложу вас жилами, и выращу на вас плоть, и покрою вас кожею, и дам вам дух, и оживёте (ḥəyitem; ζήσεσθε), и узнаете, что я Яхве.
7. Я изрёк пророчество, как повелено было мне; и когда я пророчествовал, произошёл шум, и вот движение, и стали сближаться кости, кость с костью своею.
8. И видел я: и вот, жилы были на них, и плоть выросла, и кожа покрыла их сверху, а духа не было в них.
9. Тогда он сказал мне: Изреки пророчество духу, изреки пророчество, сын человеческий, и скажи духу: так говорит господь Яхве: От четырёх ветров приди, дух, и дохни на этих убитых, и они оживут (yiḥyu; ζησάτωσαν).
10. И я изрёк пророчество, как он повелел мне, и вошёл в них дух, и они ожили (yiḥyu), и стали на ноги свои (Септ.: καὶ ἔζησαν καὶ ἔστησαν ἐπὶ τῶν ποδῶν αὐτῶν) – весьма, весьма великое полчище.
11. И сказал он мне: Сын человеческий! кости сии – весь дом Израилев. Вот, они говорят: Иссохли кости наши, и погибла надежда наша, мы отсечены!
12. Посему изреки пророчество и скажи им: Так говорит господь Яхве: Вот, я открою гробы ваши и выведу вас, народ мой, из гробов ваших и введу вас в землю Израилеву.
13. И узнаете, что я Яхве, когда открою гробы ваши и выведу вас, народ мой, из гробов ваших,
14. и дам вам дух мой, и оживёте (ḥəyitem; ζήσεσθε), и помещу вас на земле вашей, и узнаете, что я, Яхве, сказал это – и сделал, говорит Яхве.
(Иез. 37, 1—14)
Иезекииль жил и пророчествовал в Вавилонии в 590-570-х гг. до н.э., но последние главы носящей его имя книги считаются поздними добавлениями к его пророчествам, сделанными в персидскую эпоху. Полная костей долина, изображённая в 37-й главе, по всей видимости, вдохновлена погребальным сооружением зороастрийцев – дахмой, а картина воскресения – зороастрийской верой в телесное воскресение. Однако сам иудейский автор этого отрывка обещает в нём не воскресение умерших иудеев, а возрождение Израиля.
Главы 36 и 37 Книги пророка Иезекииля посвящены возвращению евреев в свою землю, ср.: «А вы, горы Израилевы, распустите ветви ваши и будете приносить плоды ваши народу моему Израилю; ибо они скоро придут… И умножу на вас людей, весь дом Израилев, весь, и заселены будут города и застроены развалины» (Иез. 36, 8, 10) и т. д. «Костями» иудейский пророк образно называет своих живых соплеменников: «Кости сии – весь дом Израилев. Вот, они говорят: „иссохли кости наши, и погибла надежда наша, мы отсечены“» (Иез. 37, 11). Соответственно, в Иез. 37, 1—14, как и в Ос. 6, 2 и Ис. 26, 19, речь идёт лишь о национальном возрождении Израиля, но не о телесном воскресении как таковом.
Таким образом, ни в одном из шести разобранных отрывков из Еврейской Библии нет речи об эсхатологическом телесном воскресении. Однако, когда соответствующее представление было заимствовано иудаизмом, последние три из них (Ос. 6, 2, Ис. 26, 19, Иез. 37, 1—14) были перетолкованы как пророчества о таком воскресении, а для его обозначения была приспособлена лексика, присутствующая в этих отрывках. Уже в таргумах (переводах Еврейской Библии на арамейский язык с толкованиями) начинает употребляться, а в раввинистической литературе становится стандартным технический термин для обозначения эсхатологического телесного воскресения – teḥiyyat hammetim (букв. «оживление мёртвых»). Существительное teḥiyyat в нём произведено от глагола ḥaya «жить», который используется в приведённых выше цитатах из ЕБ в значении «оживать, воскресать» (wayyeḥi «и он ожил» в 3 Цар. 17, 22, wayəḥi «и он ожил» в 4 Цар. 13, 21, yiḥyu «они оживут» в Ис. 26, 19, tiḥyena «они оживут», ḥəyitem «вы оживёте», yiḥyu «они оживут, ожили» в Иез. 37, 3, 5, 6, 9, 10, 14), и именно от его каузативной породы pi‘el, в которой этот глагол употреблён в Ос. 6, 2 (yəḥayyenu «он оживит нас»).
В Септуагинте и неканонической иудейской литературе эпохи Второго храма на греческом языке воскресение описывается при помощи глаголов ζάω, ἐγείρω, ἀνίστημι и ἀναβιόω и их различных производных, которые используются с этой целью также в текстах Нового Завета.
Поздняя часть книги Третье-Исайи (V – IV вв. до н.э.) всё ещё отражает традиционную иудейскую эсхатологию, в которой наградой от Яхве является долгая жизнь, заканчивающаяся неизбежной смертью без какого-либо последующего воскресения или посмертного воздаяния: «Ибо вот, я творю новое небо и новую землю, и прежние уже не будут воспоминаемы и не придут на сердце. А вы будете веселиться и радоваться вовеки о том, что я творю: ибо вот, я творю Иерусалим веселием и народ его радостью. И буду радоваться о Иерусалиме и веселиться о народе моём; и не услышится в нём более голос плача и голос вопля. Там не будет более малолетнего и старца, который не достигал бы полноты дней своих; ибо юноша будет умирать столетним, но столетний грешник будет проклинаем. И будут строить домы и жить в них, и насаждать виноградники и есть плоды их. Не будут строить, чтобы другой жил, не будут насаждать, чтобы другой ел; ибо дни народа моего будут, как дни дерева, и избранные мои долго будут пользоваться изделием рук своих» (Ис. 65, 17—22).
Первые свидетельства о вере иудеев в бессмертие души, посмертное воздаяние и телесное воскресение относятся к III – II вв. до н.э.