Вряд ли возможно не согласиться с утверждением, что «Джоконда» кисти Леонардо да Винчи – это самый знаменитый и самый загадочный портрет в истории мировой живописи. Здесь всё окутано тайной и вызывает споры: история создания картины, живописная техника, личность изображённой женщины, необъяснимая «живость», изменчивость её облика, неуловимость выражения её лица. Замечено, что в зависимости от освещения, угла зрения, расстояния оно может выражать абсолютно разные настроения – от безмятежности и легчайшего намёка на улыбку до недоброй, презрительной усмешки. Зрители совершенно по-разному воспринимают чувства женщины на портрете, невозможно однозначно охарактеризовать её внутреннее состояние, её характер, её эмоции. Но, конечно, «визитной карточкой» этого шедевра является загадочная «ускользающая» улыбка – увидеть её удаётся далеко не каждому созерцателю портрета. Мнения и зрителей, и исследователей насчёт Джоконды и её таинственной улыбки кардинально расходятся: одни считают её возвышенным идеалом женственности и обаяния, другим она кажется неприятной, злой и даже некрасивой. Не до конца исследовано и то, что кроется за необыкновенной, уникальной техникой живописи, применяемой художником.
Леонардо да Винчи «Джоконда. Мона Лиза». 1503–1506. Лувр
Этой картине посвящены сотни книг, тысячи статей, научные исследования, фильмы, телепередачи. А загадок всё равно не становится меньше. А значит, возникает непреодолимый соблазн привлечь на помощь мистику, объяснить всё сверхъестественными причинами, воздействием тёмных сил. Мистический ореол вокруг картины в наше время духовной неразборчивости растёт небывалыми темпами. И в самом деле, считают сторонники мистических теорий, как же ещё можно понять, почему вот уже 500 лет загадочная красавица, как никто другой в истории мировой живописи, будоражит умы миллионов людей, завораживая, притягивая и отталкивая, заставляя восхищаться и ненавидеть, посвящать ей стихи и испытывать перед ней необъяснимый страх. И чем была вызвана странная привязанность самого Леонардо да Винчи именно к этому полотну? Он до самой смерти не расставался с портретом, постоянно продолжая вносить какие-то изменения в работу, казалось бы, доведённую до совершенства. «Мистики» утверждают, что женщина, с которой написан портрет, была энергетическим вампиром. Она настолько подчинила себе Леонардо, что художник не мог расстаться с её портретом и, постоянно совершенствуя своё творение, постепенно угасал, отдавая всю душу Джоконде (кстати, исследователи отмечают, что во время работы над портретом у художника резко пошатнулось здоровье). С воздействием потусторонних сил многие связывают и синдром Стендаля – когда люди внезапно падают в обморок перед гениальной картиной или подвергаются панической атаке. «Скоро уж четыре столетия, как Мона Лиза лишает здравого рассудка всех, кто, вдоволь насмотревшись, начинает толковать о ней», – отзывался об этом уникальном произведении в конце XIX века французский писатель Франсуа-Анатоль Грюэ. И весь XX век учёные, искусствоведы и просто дилетанты спорят, спорят, спорят. Ну просто мистика какая-то…
А действительно ли мистика?
Фантазёр ли Вазари?
«Леонардо взялся написать для Франческо дель Джокондо портрет его жены, Моны Лизы, и, потрудившись над ним четыре года, так и оставил его незавершённым. Это произведение находится ныне у короля Франции Франциска, в Фонтенбло.
Изображение это давало возможность всякому, кто хотел постичь, насколько искусство способно подражать природе, легко в этом убедиться на примере головы, так как здесь Леонардо воспроизвёл все мельчайшие подробности, какие только доступны тонкостям живописи. Действительно, в этом лице глаза обладали тем блеском и той влажностью, какие мы видим в живом человеке, а вокруг них были сизовато-красноватые отблески и те волоски ресниц, передать которые невозможно без владения величайшими тонкостями живописи. Брови же благодаря тому, что было показано, как волоски вырастают где гуще, а где реже, в соответствии с порами кожи, и как они закругляются книзу, не могли быть изображены более натурально. Нос, со всей красотой своих розоватых и нежных отверстий, имел вид живого. Рот, с его особым разрезом и уголками, где алость губ переходит в естественный живой цвет лица, воистину, казался не красками, а живой плотью. А всякий, кто внимательнейшим образом вглядывался в дужку шеи, видел в ней биение пульса. И поистине можно сказать, что это произведение написано так, что повергает в смятение и страх любого самонадеянного художника, кто бы он ни был.
Между прочим, Леонардо прибег к следующему приёму: так как Мона Лиза была очень красива, то во время писания портрета он держал людей, которые играли на лире или пели, и тут постоянно были шуты, поддерживавшие в ней весёлость и удалявшие меланхолию, которую обычно сообщает живопись выполняемым портретам. У Леонардо же в этом произведении улыбка дана столь приятной, что кажется, будто бы созерцаешь скорее божественное, нежели человеческое существо; сам же портрет почитается произведением необычайным, ибо и сама жизнь не могла бы быть иной».
Это единственное свидетельство о том, как создавалась картина, принадлежит современнику да Винчи, итальянскому художнику, архитектору и писателю Джорджио Вазари, составившему жизнеописания многих великих художников и скульпторов Возрождения. На основании его слов вот уже несколько веков женский портрет кисти Леонардо да Винчи, хранящийся в Лувре, над которым мастер трудился, как свидетельствует Вазари, в 1503–1506 годах, считается изображением 25-летней Лизы Герардини, жены флорентийского торговца шёлком Франческо дель Джокондо. Полное название картины – «Портрет госпожи Лизы дель Джокондо», итал. Ritratto di Monna Lisa del Giocondo; во многих альбомах и справочниках портрет имеет двойное название – «Джоконда. Мона Лиза» (мона по-итальянски значит «госпожа»). Впервые название «La Joconda» упоминается в 1525 году в списке наследства ближайшего ученика да Винчи – художника Джиана Джакомо Капротти (Салаи). Картина описывается как портрет дамы по имени Ла Джоконда.
Архивные материалы, собранные профессором Флорентийского университета историком Джузеппе Палланти, свидетельствуют, что Лиза Герардини родилась в 1479 году во Флоренции на Виа Маджио, в семье знатного, но обедневшего вельможи Антонмария ди Нолдо Герардини и его третьей жены Лукреции дель Кация, у неё было три младших брата и три младших сестры. В 16 лет она вышла замуж за богатого торговца шёлком Франческо ди Бартоломео дель Джокондо, занимавшего должность одного из старейшин республики, который был старше неё на 19 лет, родила мужу пятерых детей и воспитала ребёнка от его первой жены. Её семья проживала во Флоренции на улице Гибеллина, почти напротив дома сэра Пьеро, отца Леонардо да Винчи. Скорее всего, соседи были хорошо знакомы друг с другом. Умерла эта женщина 15 июля 1542 года в возрасте 63 лет, после тяжёлой болезни, похоронена при монастыре святой Урсулы, рядом с базиликой Сан-Лоренцо. В этой обители она провела последние 4 года своей жизни – после смерти мужа, – рядом со своей младшей дочерью Мариеттой, ставшей монахиней Людовикой (другая её дочь, тоже монахиня, умерла в 18 лет). В её погребении участвовал весь приход, что свидетельствует о всеобщей любви и уважении к ней. Известно также, что портрет Лизы Герардини был заказан для нового дома молодой семьи и в ознаменование рождения в 1502 году второго сына, Андреа.
Учёный выяснил и то, что Джорджио Вазари был хорошо знаком с Франческо дель Джокондо, который в 1525–1526 году построил фамильный склеп в капелле Сантиссима Аннунциата, где в это время работал над фресками наставник Вазари художник Андреа дель Сарто. Так что историю создания портрета Моны Лизы Дж.Вазари мог знать от непосредственных участников этого процесса, и потому его слова заслуживают полного доверия.
Но всё же версия знаменитого биографа оставляет неразрешёнными множество вопросов. И самое главное – трудно представить себе, что его описание относится именно к луврскому портрету. Не видим мы на знаменитой картине ни тщательно прописанных бровей и ресниц, ни иллюзии пульсации на шее, да и загадочную, исчезающую улыбку Джоконды вряд ли возможно назвать «столь приятной, будто бы созерцаешь божественное существо». И почему-то он называет портрет незаконченным.
Остаётся непонятным, почему Леонардо не отдал работу заказчику. Известно, что художник держал «Джоконду» у себя, а в 1516 году, покидая Италию, увёз её во Францию. Есть свидетельства, что французский король Франциск I в 1517 году купил портрет за 4000 золотых флоринов – фантастические деньги по тем временам. Но с другой стороны, мы знаем, что художник не расставался с «Моной Лизой» до самой своей смерти в 1519 году. По некоторым сведениям, он оставил картину в наследство своему ученику и помощнику Джиану, прозванному Салаи («дьяволёнок»), находившемуся рядом с ним в течение 26 лет, а после гибели того в драке в 1524 году она досталась его сёстрам в Милане (в описи наследства, оставшегося после Салаи, есть портрет дамы по имени Ла Джоконда, правда, доподлинно не известно, не была ли это копия знаменитой картины).
И ещё один камень преткновения для исследователей – колонны. Знаменитый современник Леонардо Рафаэль Санти, не раз бывавший в мастерской художника, в 1504 г. сделал набросок с ещё не завершённой работы, и на эскизе оказалась девушка, по обеим сторонам от которой расположились греческие колонны. И таких копий с колоннами, выполненных разными художниками, известно немало. К тому же, по свидетельствам современников, портрет, написанный по заказу мужа Лизы Герардини и оставшийся незавершённым, был больше. Однако на выставленной в Лувре картине от колонн остались одни основания (версия о том, что они были обрезаны, опровергнута исследованиями международного коллектива из 39 специалистов в 2004–2005 гг.), она небольшая по размеру – всего 76,8 × 53 см – и выглядит вполне законченной.
Ужель та самая Джоконда?
Примирить эти многочисленные противоречия может только распространенная среди искусствоведов версия о том, что картина на самом деле была не одна. В инвентарных листах, оставшихся от великого мастера, сохранились указания о двух «Джокондах». Паоло Ломаццо, художник и писатель XVI в., в своём трёхтомном трактате о живописи, скульптуре и архитектуре (1584 г.) утверждает, что Леонардо да Винчи сделал два различных портрета Моны Лизы и написал её в образе Флоры: «Таковы общие и частные указания о создании портретов… Среди них следует обратить внимание на портреты Леонардо: украшенный в виде Весны, как портрет Джоконды, и Моны Лизы, в которых он замечательно изобразил, между прочим, улыбающийся рот». Ломаццо считает портрет Моны Лизы совершенным образцом этого рода искусства и говорит, что он «служит доказательством превосходства человеческого искусства над творчеством природы». На достоверность слов этого историка искусства указывает то, что сведения он получил от Франческо Мельци, любимого ученика и наследника Леонардо, которому по завещанию достались книги и рисунки мастера.
Биограф Леонардо Джорджио Вазари тоже встречался с Франческо Мельци – в 1566 году, перед вторым изданием своей книги «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих». Среди прочих сведений о жизни великого художника он узнал от Мельци, что портрет, с которым мастер никогда не расставался и который всю жизнь возил с собой, он называл «Джиокондо», что значит «весёлая, играющая», так же стали называть его и ученики. Благодаря Франческо Мельци Вазари внёс во второе издание своего труда изменения, касающиеся последних дней жизни Леонардо, а вот история создания портрета Моны Лизы затронута не была, что говорит о её правдивости.
Франческо Мельци «Флора (Коломбина)». 1510–1515. Эрмитаж
Мельци в переписке, описывая одну из картин своего учителя, говорит о юной, невероятно красивой девушке с цветком коломбины (водосбора) в руках, при этом называет её Джокондой. Подходящая под это описание работа кисти самого Франческо Мельци «Флора (Коломбина). 1510–1515 гг.» выставлена сейчас в Эрмитаже. Хотя картина пострадала при перенесении красочного слоя с доски на полотно, обаяние её необыкновенно и наводит на мысль о более маститом авторе.
В начале 60-х годов известный советский искусствовед М.А. Гуковский высказал предположение, что подлинный портрет Моны Лизы – это как раз-таки «Коломбина», которую приписывают Франческо Мельци. Конечно, эта версия неправдоподобна хотя бы только потому, что грудь модели обнажена, в то время на заказных портретах не могло быть такой детали, да и писали их по строго определённым стандартам. Однако очень вероятно, что Леонардо использовал облик Лизы Герардини для создания картины на весьма популярный в то время сюжет о богине весны и юности. До нас дошло ещё два варианта этой «Флоры» (находятся в частных коллекциях в Англии), но полотно Франческо Мельци самое мастерское. В нём явно чувствуется рука его великого учителя.
В 1651 году французский исследователь дю Френ в предисловии к леонардовскому «Трактату о живописи» писал: «Не следует опускать и Флору, написанную с удивительной прелестью и имеющую действительно божественный облик, которая хранится в Париже и находится в руках частного лица». Эрмитажная «Флора» была приобретена в 1850 году при распродаже собрания нидерландского короля Вильгельма II, в каталоге значилось: «Винчи (Леонардо да), высота 75, длина 58. Дерево… Эта драгоценная картина… отличается большой красотой». Никаких сомнений относительно автора «Коломбины» у смотрителя картинной галереи Эрмитажа Ф. Бруни и других специалистов не было, они возникли позднее под влиянием заключения немецкого эксперта. В итоге «Флору» стали относить к кисти Франческо Мельци.