Нима тяжело вздохнула, с неохотой возвращаясь из прошлого. Она любила воскрешать в памяти ушедшие века, словно рассовывала потускневшие, но дорогие сердцу картинки по ящичкам. Богиня посвятила проекту всю свою жизнь, а его цели пока оставались мечтой. Проблемы на Земле никогда не заканчивались.
Миллионы лет напряженной работы… А ведь можно было провести их в праздности, нежась на самых живописных планетах галактики. Но богиня никогда не жалела о выборе. Она говорила себе, что здесь жизнь имеет смысл, что ее призвание в науке, что не выдержит даже одного бездарно прожитого дня. Впрочем, счастье ли это?
Нима не знала. Иногда она задумывалась, не было ли всё это зря. И тогда на глаза наворачивались слезы, сердце сжималось, хотелось бросить работу и бежать. Бежать к Маре.
Если она осталась бы с ним, то история человечества выглядела бы совершенно иначе. Без противостояния с ситхами цивилизация пошла бы по другому пути. История сослагательного наклонения не имеет, но хуже, чем сейчас точно бы не было.
Богиня досадливо закусила губу. Может, не поздно всё изменить? Она еще красива и полна сил, а впереди сотни тысяч лет жизни.
Нет, гордый асур не успокоился бы. Он мастер интриг и конфликтов. Его амбиции разрушительны, а талант сделать простое сложным, подобен лавине, которая погребет под собой всех вместе с ним. Эту бы энергию, да в нужное русло…
Отдавать приятнее, чем забирать, но Мара этого не поймет. Бессчетное число живых существ испытывают невероятные муки. Они молят о помощи, их страдания требуют не терять ни секунды. Как жаль, что драгоценное время отбирают, дергая по мелочам. Вот и сейчас придется заниматься не вирусом, а интернами!
Так что же надеть? Любимые совы выглядят наивно и мило, а змея покажется слишком холодной. Дети обычно на дух не переносят рептилий. Почему не спросила, какой они расы?
Выбор подходящего образа оказался делом нелегким, и пауза затянулась. В конце концов, богиня оставила привычный человеческий облик и разрешила гостевой телепорт.
В клочьях тумана возникли два силуэта: рогатый гуманоид и крылатая нимфа. Бедняжки нервничали и были, кажется, смущены. Когда Нима сама первый раз увидела Землю, то держалась смелее. Впрочем, неудивительно. После Килаи напугать трудно.
Богиня приветливо улыбнулась. Интерны застыли в полупоклоне. Чуть заметный трепет ауры выдавал напряжение: она пузырилась смятением, точно лужа во время дождя.
Похоже, их здорово напугали. Видимо, остроумный секретарь снова развлекался байками о Темной Фейри. В ней не было ничего от темноты, но за глаза звали именно так. Возможно, из-за места рождения, а может из-за притязаний асура. Нима давно жила под нелегким бременем славы и хорошо представляла масштаб небылиц.
На последней конференции коллеги из центральной части галактики так и не осмелились подойти, перешептываясь на безопасной дистанции. Оказалось, кто-то из своих описал богиню кровососущим, сексуально озабоченным инсектоидом, не пожалев мрачных красок.
– Меня зовут Нима. Я ваш куратор! – пытаясь ободрить ребят, она сопроводила приветствие успокаивающей тихой мелодией.
Юнцы нервно переглянулись, и стало понятно, что музыкальное сопровождение сбивает их с толку. Скорее всего, это ежегодный «десант» с провинциальных планет. Небесная Канцелярия регулярно проводит лотерею, выделяя места для молодых специалистов из дальних концов галактики.
– Разогнитесь, кураторы не кусаются. По крайней мере, не сразу. Как вас зовут, и откуда вы родом? – чуть раздраженно спросила Нима. Она больше не старалась выглядеть доброжелательной.
– Атма с Озер Белого Лотоса, – прошептала нежная нимфа. По сравнению с дружком она казалась невинным и чистым созданием.
– Грид, высокорожденный с Лун Провидения! – горделиво ответил рогатый, и облачко его ауры налилось темным.
Девочка богине сразу понравилась, а вот с парнем будет непросто. Минотавры ближе к асурам – воинственное и не самое умное племя. Поразительно, что один из них выбрал карьеру ученого. С парнокопытным лучше построже. Они обычно очень упрямы и уважают только сильного лидера.
– Вот и прекрасно. Тут работы по горло! – зловеще улыбнулась Нима. – У нас полно дел, разберетесь на месте.
– Н-но… – промычал Грид.
– Стоп! – резко оборвала профессор. – Вопросы после того как закончим. Ничего не трогать. Стоять у меня за спиной и смотреть! Запоминай с первого раза, повторять не буду. Завалишь работу – отправлю в стадо на родину!
Для сбора статистики пришлось облететь побережье. Вымотавшись, они вернулись на станцию ночью. Нима не стала дожидаться, когда Снорк решит, что достаточно наказал за строптивость. Придется самой проводить анализы. Бездна работы…
Новый штамм гриппа обнаружили совсем недавно. Вроде бы ничего необычного, однако, в его жизнедеятельности нашлась интересная закономерность. Возбудитель активизировал аномальное увеличение микрофлоры кишечника. Строение и свойства прежде полезных микробов резко менялись. Теперь они уже сами влияли на вирус. Эта сложная взаимообусловленность раскручивала метаморфозу, которая угрожала вылиться уже во что-то серьезное.
Богиня долго проверяла отчет, поэтому Снорку послала его только утром.
Пока возбудитель выглядел безобидными, не вызывая особых неудобств и опасных последствий. Гораздо интереснее найти цель и причину мутаций. Их удивительный механизм не мог быть случайным. Неожиданный визит шефа только усугубил подозрения. Он явно нервничал, а значит, аналитики раскопали что-то серьезное.
Странная аномалия всё больше беспокоила Ниму, а босс не давал о себе знать. Попытка разговора с секретарем закончилась односложным, вытолкнутым сквозь зубы, ответом. Там слишком заняты. Пришлось вновь сосредоточиться на работе.
Как штамм оказался на изолированном континенте? Новичков на станциях давно не было, с обеих сторон жесткий, тщательно соблюдаемый карантин. Вспышка азиатского птичьего гриппа в свое время сильно напугала людей, но здесь симптомы гораздо слабее. Возможно, он изменился, мутировав в динозаврах. В конце концов, птицы их родственники. Но не таким же сложноорганизованным образом! И неспроста шеф упомянул Мару…
Необычное молчание офиса намекали на искусственное происхождение вируса. Снова происки ситхов? С них как с гуся вода.
Когда океан смыл Атлантиду, тжетаи обвинили Мару в направленном тектоническом сдвиге. Судебный процесс шел несколько лет, но доказать ничего не сумели. Катастрофу списали на естественные подвижки земной коры.
Все понимали, что гибель атлантов отнюдь не случайна. Особенно если вспомнить, что жрецы снесли монумент Темной Фэйри. Его воздвигли под впечатлением особенно яркого сна, который правителю спроецировал Мара.
После этого случая было еще несколько ужасных и подозрительных событий, которые удобно списывались на демиурга. Ему это шло только на пользу. Нелепые басни о бесчисленных злодействах лишь укрепляли имидж асура. Он стал популярен, а славой щедро делился с нечистью, укоренившейся в народном фольклоре.
Слухи о противостоянии ситхов и тжетаев просочились даже в человеческий мир. Люди сняли гениальную сагу, и названия фракций стали устойчивым брендом, вызвавшим ажиотаж даже в Чистых Мирах. Неожиданный успех фильма сыграл всем на руку. Утечка информации стала лучшей рекламой Земли. После триумфального показа «Звездных войн» Небесная Канцелярия серьезно увеличила финансирование. Сериал понравился даже вечно занятой Ниме.
Прогнав навязчивые воспоминания, она продолжила изучать статистику. Грид и Атма устроились рядом с отцом белокурой девчонки, которая ушла спать чуть пораньше. С задачей ребята справились, а приставать к усталой богине с вопросами пока не решались.
Мужчина заснул, уронив голову на стол. Ноутбук он так и не выключил. Экран интригующе мерцал новостями, приглашая заглянуть в человеческий мир. Всего за одну ночь они едва не свели интернов с ума. Информация перемешалась в кричащую пеструю массу: победа бородатого трансвестита на конкурсе песни, говорящие головы с лекциями о развале морали и крупный план пророка, вещавшего о конце света.
Кадр был явно постановочным, но выглядел драматично: пустынная улица, пасмурное небо, поток рыжей грязи заливает замусоренный тротуар. Над священником в черной рясе кружится пепел. Вой сирен заглушает отчаянные крики его паствы: «Последний грех переполнил чашу терпения Господа! Воздаяние близко!».
Загрязнение окружающей среды, истребление фауны, болезни и перенаселение, нехватка воды, голод у одних и ожирение у других, войны, убийства, санкции, обвинения во лжи и коррупции – всё это лилось с экрана бесконечной мутной рекой. Казалось, человек состоит лишь из пороков, а на планете нет спокойного места.
Нима видела, что ребята потрясены, но пока не вмешивалась. Должно быть, они представляли легендарную Землю совсем по-другому. Пусть знают правду: от цветущего прежде мира мало что оставалось. Если так пойдет дальше, то его гибель – вопрос только времени. Божества увлеклись политикой и интригами, а их подопечные грозили устроить уже собственный катаклизм. Термоядерную войну и фатальное загрязнение не выдержат и брюхоногие.
Потепление набирало силу, климат менялся, планету утонула в мусоре, а люди почти исчерпали ресурсы. Ежедневно вымирало нескольких видов живых существ, в каждый из которых вложена бездна сил и энергии. На этом фоне девственная Австралия выглядела райским уголком, не затронутым опухолью человеческой цивилизации.
Юные божества изумленно впитывали страшную информацию. Они так стремились в проект, но теперь им хотелось лишь выключить ноутбук и отмыться. Это и есть то, что так долго ждали в галактике?
Нима оторвалась от своих дел и зябко поежилась. Шеф пока не объявился. Значит, время у нее еще есть.
– Всё не так плохо. В людях много хорошего! – невозмутимо сообщила она бледным интернам, хотя сама уже в это не верила. – Периодические психозы совершенно нормальны для этого мира. Это ситхи Мары в очередной раз мутят воду.
– Но зачем? – спросила Атма и залилась стыдливо-белым.
Закулисные интриги божеств в курс обучения не входили. С ними надо разбираться на месте.
– Мара влиятелен, популярен и не любит людей. Для него, чем хуже человечеству, тем лучше проекту… – сухо объяснила богиня.
– А за что их можно любить? – возмущенно воскликнул Грид и, забывшись, почесал спину рогами.
Атма круглила глаза, смерив его убийственным взглядом. Минотавр смутился и выкопал копытом лунку в земле, будто извиняясь за неотесанность.
Разговор обещал быть непростым и, скорее всего, надолго затянется. Нима не знала, что обычно говорят в такой ситуации, зато хорошо помнила слова магистра из Ордена. В уме всплыл бархатный голос из прошлого:
«Нима! Представь, что в бескрайнем океане шторм играет одиноким спасательным кругом, а где-то на дне живет черепаха. Раз в сто лет она поднимается к поверхности подышать, и тогда ее голова может попасть в этот круг. Вероятность нашего следующего воплощения в Чистых Мирах примерно такая же. Божеств мало, а страдающих существ бесконечное множество. Условия и обстоятельства причудливо сложились, позволив родиться высокорожденной! Тебе невероятно повезло в кармической лотерее! Цени и используй с умом выпавший шанс!»
Богиня сомневалась в своих способностях, поэтому старательно подбирала слова. Стоит ли так загружать потрясенных ребят? И не станет ли потом слишком поздно объяснять им нюансы?
Телевизионные новости ужасали, а первое впечатление очень важно. Эмоции и мысли юных божеств еще хорошо видны через их ауры. За Атму Нима не беспокоилась, а вот Грид потемнел еще больше. Его взгляд стал упрямым и твердым. Скорее всего, минотавр уйдет к ситхам.
– Уверен, что понимаешь суть проекта, малыш? – спросила она, подчеркнув его возраст.
– Конечно! Мы создали разумного гомункула из грубой материи по нашему образу и подобию. Земля единственное место в галактике, где это получилось. К пяти известным локам добавлен человеческий мир! – заученно выпалил Грид, теребя массивное кольцо в правой ноздре.
Не удержавшись, Атма прыснула и покраснела. Горячие юные минотавры те еще модники.
– Да, но зачем мы это сделали? – профессор вопросительно посмотрела на нимфу.
– Чтобы создать идеальные условия для духовного поиска, – бодро отрапортовал рогатый.
– Я не к тебе обращалась, – осадила богиня. – Атма?
– Существа каждой из лок подвержены омрачениям, осложняющим путь к просветлению. В Сумрачной Тени страдают от боли, духи вечно голодны, животные тупы, асуров мешает их гордость, а божества слишком привязаны к наслаждениям. В человеческом мире всего понемногу. В теории там легче достигнуть нирваны… – неуверенно ответила нимфа и вновь покраснела.
– Потенциально лучшие условия для прекращения безначального круговорота рождений в сансаре! – поощрительно кивнув, продолжила Нима. – Нам ничего не принадлежит, кроме наших действий. Но у каждого из них свои причины и следствия.
– Это мы уже поняли, – помрачневший Грид многозначительно посмотрел на экран ноутбука. Он не любил, когда его осаживали.
Нима с трудом удержалась, чтобы не дать парню затрещину:
– Согласна, пока не всё получается. Но именно потому здесь и работаем. Мы создаем мир нашей мечты. А если что-то идет не так, то виноваты не люди.
– А кто? Тени? – недоверчиво качнул рожками минотавр.
– Мы! – приложила ладонь к сердцу богиня. – Человек наше творение, наш путь выхода из сансары. Стараясь для него, готовим будущее для себя. Это понятно?
Грид пристыженно засопел. Атма хлопнула ресницами, будто хотела что-то спросить, но, видимо, передумала застеснявшись.
– Говори, – кивнула Нима.
– Потому что божествам это выгодно?
Богиня внимательно посмотрела на девочку. Ее прямота нравилась, но объяснить этот сложный момент будет непросто. Если нет непосредственного постижения пустоты, то нет и подлинного сострадания, а значит, любое действие обусловлено эгоизмом.
Но надо же с чего-то начинать! Да, придется опираться на искусственное, вымученное и потому фальшивое, а это всегда выглядит лицемерием. Едва ли сейчас стоит делать на этом акцент. Нима решила обратиться к более понятным для ребят аргументам:
– Потому что это кармически правильно. Посмотрите на себя – рождение божеством не досталось даром. Мы сделали много хорошего в прошлых жизнях, но эти благие заслуги теперь исчерпаны. Рано или поздно все умрут и столкнутся с ужасными переживаниями нижних миров. Божество – лишь высшая точка на «качелях» сансары, где мы катаемся с безначальных времен. Наверху не удержаться, они неизбежно полетят вниз. А спрыгнуть с качелей удобно со средней позиции, где меньше помех. Мы хотим переродиться в людях.
Ребята озадаченно притихли, и Нима запнулась. Похоже, учитель из нее никудышный. Куда понесло, зачем торопиться?
– У ситхов есть и своя версия! – заявил Грид, восхищенный собственной смелостью.
– Они ломятся в нарисованные двери, мой мальчик. Но там глухая стена и нет выхода. Ситхи считают, что суть пути в отречении. Удовлетворенный человек подобен божеству, а значит, ничего не будет менять. Ему и так хорошо, нет мотива. Но если добавить в бытие горечи, появится причина для поиска выхода, – терпеливо пояснила Нима.
– А вы не согласны? – набычился минотавр, желая произвести впечатление на подружку.
– Атма? – улыбнулась Нима, чувствуя, что той есть что сказать.
– Стремление к индивидуальному освобождению бессмысленно, поскольку эгоистично! – с готовностью ответила нимфа. – Это лишь укрепит заблуждение. Сансару питает только неведение.
– Умница! Чаще всего так и есть, – сдержанно похвалила богиня. – Проблема всегда в эгоизме. Нельзя тушить костер бензином. Истинный тжетай жертвует собственным счастьем, чтобы помочь другим обрести просветление. Он дает клятву не уходить в нирвану, пока страдает хоть кто-то.
– Но освободить всех невозможно! Существа бесчисленны и у каждого уникальная карма. Ее не изменить, даже если весь мир решит спасти одну несчастную тварь! – с экспрессией воскликнул Грид, окрасив ауру гневно-бордовым.
Нима на секунду задумалась. Парня всё равно не удержать. Не стоит тратить на него время. Надо сразу отправлять к ситхам. Но вдруг получится?
– Парадокс в том, на этом пути йогин всё же обретёт просветление. Такое искреннее устремление всегда уменьшит эгоизм. В отсутствии помехи чистое сознание воспринимает реальность, как она есть. Мы же видим лишь то, чем она кажется. Это иллюзия.
– Дает клятву не уходить, и всё же уходит? – презрительно фыркнув, поспешил уточнить минотавр.
– Так получается. Постигнув пустоту самобытия, йогин узнает, что «уходить» некуда, да и некому. Просветление не мистический спецэффект, а исчезновение эгоцентризма, когда между понятиями «я» и «другие» больше нет разницы. Никакого другого просветления нет. Нирвана не рай, не место и даже не переживание счастья. Нирвана – отсутствие всех форм страдания.
– Даже если мы таковыми их не считаем? В мире есть и очень приятные вещи… – Грид невольно чавкнул и покосился на Атму.
– Только относительно неприятных. Цепляние к одним и отвращение к другим создает качели сансары, – отрезала Нима.
– Но всё достигнутое обязательно потеряется снова! – не унимался рогатый. Ему казалось, что вот-вот загонит профессоршу в угол. – Ведь впереди вечность, где это обязательно случится. Она неминуемо исчерпает все варианты! А временное постижение лишает духовный поиск всякого смысла.
– Правильно, – неожиданно согласилась богиня. – Если есть что-то воистину совершенное, то оно должно быть таковым всегда. Просветление – процесс без объекта. В нем нет «просветленного». Никто не нуждается в освобождении, потому что никогда не был связан. Его даже самого нет!
– Не понял, еще раз, пожалуйста… – попросил Грид.
– Когда понимаешь, что принял веревку за змею, то больше не ищешь палку или противоядие. Для истинного понимания сути вещей нужны уже не концепты, а свой непосредственный опыт, прямое переживание природы ума. Это и называют постижением пустоты. Вопрос решается не поиском правильного ответа, а пониманием его бессмысленности. Никто не будет бороться с кошмаром, если проснулся.
Атма теребила ажурное крылышко, Грид озадаченно молчал. Нима перевела дух.
Нет, лобовой атакой изменить их мировосприятие невозможно. Вряд ли получилось донести до ребят мысль. Философия ситхов намного понятнее…
– Хорошо. Вижу, не разобрались, – Нима решила сделать еще попытку. – К примеру, в нашем сновидении капканы и драгоценности. Мы мечемся, чтобы избежать одного и набрать побольше другого. И вдруг звонит будильник. Становится ясно, что это лишь сон. Мы не сможем забрать из него золота. Не останется и ран от капканов. Это иллюзия. Там ничего не было. А вот наши переживания, поступки и опыт – были. Вот тот кармический багаж, который забрали из сна. Так несуществующее порождает реальное. Так карма создает новое сновидение. И когда оно началось, из него не сбежать. Единственный способ его прекращения – просмотреть до конца. Точно так же всё в жизни имеет причину. Каждый шаг порождает следствие. Нельзя исправить прошлое, чтобы изменить настоящее, но будущее создается прямо сейчас. Если мы поймем, что спим, то спокойно переживем кошмар, исчерпав негативную карму. Надо лишь не делать новых глупостей, чтобы не повторить неприятный «сеанс».
– Значит, нас спасет будильник? – спросила Атма.
– Будильник для вас сейчас я! – буркнула Нима, не видя смысла заходить на новый круг. Пожалуй, давать такой материал слишком рано. – Но чтобы проснуться, нужно что-то сделать для этого, как делали все просветленные мудрецы, о которых вы наверняка слышали.
– А почему они тогда учат о разном и по-разному? – уже устало спросил минотавр.
– Почему? Не знаю. Их действия непостижимы для обычного интеллекта. Мы не можем представить себе нечто, превосходящее границы нашего разума. Из высших сфер долетают лишь крохи: медитативные переживания, сны, видения. Но если духовными практиками очистить свой ум, то не останется помех для всеведения.
Раздался тихий треск электрического разряда: Снорк вывалился из портала без гостевого щелчка. Дырявые обрывки ауры бессильно плавали за спиной. Он выглядел совершенно измотанным.
Нима взмахнула рукой, поставив звуконепроницаемую пелену. Ребята пусть отдохнут снаружи. Хороших вестей точно не будет.
– Что там с анализом? Нужны новые данные? – тревожно спросила богиня, предчувствуя катастрофу.
– Уже не надо, – потерянно пробормотал шеф. – Аналитики изучили твою аномалию. Чего столько тянула?
– Что с ней?
– Новый штамм Белой Смерти. Вирус-конструктор.
– Конструктор? Но он совсем не похож…
– Да! Поэтому и не обратили внимания!
– И что собирает?
– Бактерии, что ты нашла, выделяют особый фермент, – устало выдавил Снорк. – Он работает как катализатор, активируя вирус. Там целая сборка. По отдельности все части безвредны, но в связке мутируют, запуская горизонтальный обмен генами. Это как мина с часовым механизмом. Она уже по всему миру!
– И что теперь? Вакцинация не поможет? – ужаснулась Нима, по-женски закрыв рот ладошкой.
– Слишком поздно. Заражены почти все. Головной мозг отмирает, часть функций отходит к спинному. Это зомби-апокалипсис. Мара уже подготовил для него почву голливудскими фильмами. В любой момент начнется метаморфоза! Триггер сработает и… – шеф безнадежно махнул рукой.
Нима прекрасно понимала о чем речь. Вирус несколько лет размножался, маскируясь под грипп, и паразитировал на полезных бактериях. Замена всего одной аминокислоты наделила их новой способностью: мощнейшее воспаление и разрушение мозговой ткани. Микробы разлагают в ней белковые молекулы и стремительно плодятся, используя лимфатическую систему. Люди лечились как обычно, симптомы исчезали, а возбудитель оставался в организме.
– Мы подадим протест! Мару обязательно остановят! – уверенно заявила богиня.
– Конечно, остановят. Только людей к этому времени уже не останется. Выборы судьи, работа конфликтной комиссии, арбитраж…
– Запрет любой активности по запросу, а там…
– У ситхов своя юрисдикция. Мои только руками разводят. По формальным признакам не подкопаться. Придется договариваться.
– Как? О чем договариваться? Им ничего не нужно от нас!
– Нет-нет, подожди. Кое-что нужно. Мне тут намекнули… – Снорк многозначительно посмотрел на Ниму. Этот взгляд ей не понравился.
– Что? – попятилась она.
– Мара всё еще любит тебя. Если…
– Он любит только себя! – вскипела, не выдержав, Нима. – Я для него только фетиш. Трахнул и забыл! На асура никаких богинь не хватит! Сколько времени прошло! Мы с ним виделись в палеолите!
– Дура! – рявкнул Снорк. – Тем более! Мара пронес любовь сквозь эпохи! Да о таком ангелы гимны поют! Есть другое предложение? Ты же «Богиня Сострадания», не забыла? Ну так пострадай как следует, может, даже понравится?! Дай, что он хочет. Не строй недотрогу.
Нима насупилась и замолчала. Все козыри на руках Мары, но задабривать его собой совершенно бессмысленно. Демиург придумает что-то еще. Да и в ней ли дело? Трудно поверить, что от доступности маленькой фейри зависит проект всей галактики.
– Ну что, договорились? – продолжал напирать Снорк. – Эти архаичные представления о божественной непорочности просто нелепы! Невинность твоего драгоценного тела может стоить проекта! Миллионы лет коту под хвост!
– Дело не в теле, ваша Высокобожественность! – Нима ошпарила его презрительным взглядом. – Дело в принципах. Эту бездну ничем не заполнить. Жадность порочной души безгранична…
– Только не надо меня лечить философией! Откуда у тебя этот вечный пафос? – болезненно поморщился Снорк. Он был им сыт по горло. Такое следует принимать в маленьких дозах и только по праздникам. – Я после наших бесед сам начинаю разговаривать лозунгами! Нам нужен результат, а не болтовня. Оставь ее для интернов!
В воздухе надолго повисло тяжелое молчание. Нима смотрела сквозь шефа, собираясь с мыслями. Тот, видимо, понял, что задел за живое, но извиняться не стал.
– Ладно, не дуйся. Беги к Маре спасать человечество! – не дав возможности возразить, Снорк растаял в пространстве.
Нима убрала барьер, скрывавший от притихших ребят, и задумалась.
Что в ней нашел Мара? И что она в нем нашла? Почему столь разных существ неудержимо влечет друг к другу? Ведь они будто разной полярности.
Или нет? Иногда асур казался ей ближе собственной кожи. Демиург словно был ее собственной темной стороной, а богиня ее очень боялась. Чудовище приходило во снах, и она бежала, пряталась, а потом узнавала себя. Это было ее отражение. Только злое и страшное. Нима тянулась к нему, и тут же отталкивала, но всегда знала, что они связаны.
Мара способен неистово любить или столь же яростно ненавидеть, но никогда не забудет ее. Вопрос только в том, каков он сейчас. Прошло столько лет, а Нима не давала ему повода для надежды.
В Ордене учили, что истинной, абсолютной ценностью обладает только любовь ко всем и всему. Любовь жертвенная, духовная и безусловная. Любая другая всего лишь досадная помеха на пути к просветлению. В мире слишком много страдающих живых существ. Страстное увлечение одним из них было бы эгоистично и неразумно. Это повредит им обоим, укрепив патологическую привязанность на много жизней вперед.
Нима это хорошо понимала. С другой стороны, если бы она себя отпустила… Кто знает, сколько существ бы спасла?
Возможно, ее любовь изменила бы Мару. У неугомонного демиурга много имен и обликов, но суть описывалась в двух словах: «желание и неудовлетворенность». От них в той или иной мере страдали все асуры, но в нем расовые достоинства и пороки словно многократно усилены.
Слухов и домыслов о его приключениях бродило с избытком. Никто не оставался к нему равнодушным. Одни считали демиурга исчадием ада, другие боготворили за независимость и проницательный ум.
И вот теперь серый кардинал планеты грозил уничтожить человечество из-за неразделенной любви. Глупость, в которую мог поверить только такой тупица, как Снорк. Мара никогда бы так не сделал. Он кто угодно, но безумным гением и абсолютным злом асур не был.
Нима улыбнулась, отдав должное его изобретательности. Она сможет отдаться и простить себя. Для этого теперь есть повод.
– Секретариат Планетарной Администрации уведомляет вас, что ваша встреча с Марой уже согласована! – личное сообщение вернуло из размышлений к реальности.
Богиня раздраженно отметила, что мужчины договорились между собой на удивление быстро. В самом деле, она совсем забыла о времени! Надо поторапливаться. Демиург ждал слишком долго. Миллионы земных лет.
– Атма, Грид! Останетесь здесь! – скомандовала она. – Динозавров не кормить, людей не пугать, в физическую форму не воплощаться! Еще раз просмотрите историю Земли и последние изменения человеческой биохимии. Особенно корреляцию любви с функциональной архитектурой мозга! Приду – проверю!
Последние слова Нимы поглотил телепорт. Она очень спешила. Спасать всё человечество до этого не доводилось. По крайней мере, публично.
Резиденция Мары находилась в пространственном пузыре над центральной частью континента. Богиня никогда здесь не бывала. Небесные Чертоги асура напоминали замок Дракулы. Этим образом демиург очень гордился.
Острые шпили темных башен пробивали плотные облака, словно целясь в беззащитные звезды. Драконьи головы из гранита изрыгали струи воды в ров с откормленными плезиозаврами. Ящеры вяло огрызались друг на друга, лениво обгладывая чью-то тушу.
– Прости за жутковатые декорации! – от звука этого голоса сердце Нимы забилось, точно птица в клетке. – Мрачной готикой гораздо легче освоить бюджет.
Внутренне вздрогнув, Нима развернулась к самому популярному злодею галактики. Он изменился. Внешность говорила лишь о стиле и вкусе, но вот его глаза никогда не врали. Жаль, но уже нет того былого сумасшествия, когда асур не мог отвести взгляд. Теперь в нем лишь темнота и усталость.
– Я рад вновь увидеть тебя, солнце моё… Прости, что так вышло. Это не Белая Смерть. Всего лишь вирус-обманка. Мне хотелось напугать ваших болванов из офиса.
– Зачем ты сейчас это сказал? – разозлилась богиня.
– Чтобы был выбор.
– Идиот! Он мне не нужен!
– Что ты хочешь сказать?
– Заткнись!
– Ммм…
– Нет, говори! Ты еще любишь меня?