– Вот скажи мне, что нужно сделать, чтобы за один курортный сезон угробить лечебный велнес-отель высшей категории? – в баритоне говорившего слышалось плохо скрытое раздражение.
– Угробить – в смысле обанкротить? – спокойно, даже чуть с ленцой, уточнил собеседник, обладатель приятного тенора, вольготно расположившийся в кресле напротив.
За окном были видны яркие огни ночного города и черное, как сажа, небо. Ветер яростно бился о стекло, которое заменяло собою стену, открывая панораму никогда не спящей столицы. Сегодня брюхатые дождем тучи заволокли все вокруг. В летнем воздухе чувствовалось предгрозовое напряжение, желание природы разразиться бурей.
Чувства обладателя баритона словно вторили этому настроению стихии.
– Если бы… В таком случае я бы обратился к своим антикризисным управленцам, – мужчина в раздражении откинулся на спинку кожаного кресла и воззрился на натяжной потолок, словно ждал оттуда божественного озарения.
Увы, диодные лампы никак не желали походить на небесное свечение и осенять идеей Владимира Гросмана – владельца сети спа-отелей класса люкс. Хотя она, идея, была ему решительно нужна, поскольку вопрос стоял остро: на кону была репутация его курортного детища. Но вот как решить назревшую проблему самому, Гросман не знал. Потому и обратился к давнему другу Андрею или, на литовский манер, Андрису Тратасу.
– У тебя наверняка есть на примете смекалистые ребята, не чета моей службе безопасности… – Гросман свел кончики пальцев перед собой: мизинец к мизинцу, указательный к указательному. – Нет, мои парни тоже неплохи, но, как говорится, одно дело следить за безопасностью честных людей, другое…
– Выкладывай все с самого начала, – перебил Андрис. – Что там конкретно с репутацией твоего санатория…
– Лечебного велнесс-отеля, – ревниво поправил Гросман.
Таким тоном обычно говорят педантичные продавцы букинистических отделов, когда покупатели называют их товар уничижительно: «книжонки».
– Хорошо, – литовец поднял руки вверх в жесте «сдаюсь». При его внушительном росте движение вышло весьма впечатляющим.
Вставший в этот момент с кресла невысокий и щуплый Гросман оказался ростом как раз вровень с кончиками пальцев сидящего Андриса.
Нельзя было найти людей более противоположенных, чем эти двое.
Один – высокий широкоплечий брюнет с двухдевной щетиной и обезоруживающей улыбкой. Сложись судьба Андриса иначе, он наверняка мог бы стать успешным актером с целой армией преданных фанаток. Впрочем, и без богемной славы литовец не был лишен женского внимания. Скорее даже наоборот, у него подобного добра хватало с избытком. Вот только он не спешил его использовать и предпочитал качество количеству.
Второй – худощавый настолько, что его о его фигуре можно было смело сказать: не телосложение, а теловычитание. Но самого Гросмана сие не смущало, как и то, что копна огненно – рыжих волос совершенно не вязалась с его еврейскими корнями. Зато его обманчивая внешность слабого, даже отчасти хилого клерка успешно скрывала под собою жесткого дельца, акулу. Этот педант до мозга костей, всегда ходил в идеально скроенном костюме и начищенных до блеска ботинках. При этом Гроссман обладал цепкой хваткой и всегда знал, когда стоит рискнуть, когда отступить, а когда – обратиться за помощью.
Вот и сейчас, расхаживая из угла в угол по кабинету, он собирался с мыслями, чтобы поведать старому другу о весьма деликатной проблеме.
– Помнишь, год назад по заграничным курортам прошла эпидемия, и многие отдыхающие отказались от уже забронированных туров и предпочли отдых в России?
Андрис скептически изогнул бровь.
– Ах, да, прости, забыл… Ты в ту пору «отдыхал» на том еще «курорте». Так вот, поясню для тебя, друг мой бронированный, раз ты в это время был в каске и все пропустил: иностранные отели из-за местной эпидемии лишились кучи денег. Зато отели Черноморского побережья Краснодарского края были переполнены. Изрядный гешефт достался и моей сети. Я бы даже сказал, что максимальный, – Гросман выдохнул. – В этом году, как раз тогда, когда начался самый пик курортного сезона, я получил весьма интересное послание.
Он взял со стола папку и протянул ее Андрису. Тот углубился в чтение. Владимир его не торопил, хотя сам все еще продолжал курсировать, меряя шагами кабинет. Причем каждый раз шагов у Гросмана выходило разное количество. И данный факт раздражал его еще больше.
– Вполне возможно, что это – провокация… – начал Андрис, откладывая папку. – Шантаж, который опирается лишь на испуг.
– Если бы, – фыркнул Гросман. – Сначала я так же подумал. Но увы… Было уже три случая, и именно в моих отелях. Сначала я получал письмо с предупреждением: там-то и тогда-то будет столько-то больных… И ровно через указанное время все написанное и происходило. Буква в букву. Как утверждают не просто рядовые врачи, а профессора-эпидемиологи, мать их за ногу, инкубационный период этого вируса – всего пару дней. А курортники, что отдыхали в моих – понимаешь, моих! – отелях обнаруживали у себя эту заразу спустя неделю пребывания. То есть цепляли они ее у меня. Пока это единичные случаи, и я постарался, чтобы информация о них не всплыла. Выплачены компенсации, мои юристы тоже подсуетились – в общем, удалось все уладить без огласки. Но, сам понимаешь, то была лишь демонстрация.
– И сей таинственный некто хочет на свой счет кругленькую сумму, чтобы отдыхающие у тебя туристы и дальше продолжили укреплять свое здоровье, а не гробить… – задумчиво произнес Андрис.
– Вот именно.
– Я посмотрел в отчетах: электронный след адресата затерялся в целом списке серверов, от французских до нигерийских. А счет, на который требуют перевести сумму, проверяли?
– В первую очередь, – обиженно, словно его пытаются учить очевидным вещам, ответил Гросман.
– И…?
– И ничего. Какая-то подставная фирма-однодневка на Галапагосских островах. Концы в воду во всех смыслах этого слова.
– Тогда остается второй след: тот, кто заражает отдыхающих… – Андрис все понял сразу же, едва прочитал первое письмо вымогателя. Он был далеко не дурак. В его прошлой профессии скорбных умом не водилось: глупцы отправлялись на небеса быстро, качественно и с гарантией. – Ты хочешь поймать шантажиста, «на горячем»?
– Да. Через неделю будет последняя демонстрация возможностей этого анонима, после которой, если я не переведу деньги, он просто «выпустит заразу на свободу», как и выразился в своем послании. Вот тогда я буду считать убытки уже в миллиардах.
– Где?
– Отель «Бравиа» с лечебным комплексом. Пять звезд, черноморское побережье, пик курортного сезона…
– Можешь не продолжать, я все понял. Меня интересует другое: путь заражения. Контакт с больным, его вещами, еда, вода?
– Два последних, – ответил Гросман, засунув руки в карманы пиджака, а затем, испытующе глянув на Андриса, спросил: – У тебя есть кто-нибудь на примете? Такой, чтобы точно справился? Я за ценой не постою…
Литовец задумчиво глянул в окно.
– Знаешь, Вов, я люблю море. С детства любил. Еще тогда, когда наши отцы служили на флоте, а мы с тобой пацанами бегали смотреть на волны, я понял, что нет лучшего места на земле, чем то, где вода шепчется с галькой. Правда, тогда море было северное, и подлодок в нем было едва ли не больше, чем крупной рыбы…
– Да уж, не удивишь салютом тех, кто видел атомный флот… – пошутил Гросман, еще не совсем понимая, куда клонит друг.
– Северное море… В нем есть свое величие и спокойствие. Оно пустынное, но этим своим безмолвием дарит умиротворение и покой, наполняет тебя собою. А вот на черноморских пляжах праздная скука. Думаю, что будет неплохо ее развеять и найти твоего таинственного шантажиста…
– Но ты в кои-то веки в отпуске. Я не думал, что…
– Вот и отдохну, – оптимистично перебил литовец. – С Люсей мы два месяца как расстались, так что я свободен словно птица. Это она грезила о Мальдивах и требовала, чтобы я взял отпуск именно летом.
– Ты так говоришь, как будто тебе, начальнику, этот самый отпуск могли не дать.
– Вообще-то три года и не давали, – усмехнулся Андрис. – Оттого моя бывшая и устроила скандал с показным хлопаньем дверьми и чемоданами. Сообщила, что уезжает к матери в Вильнюс, и если я хочу ее вернуть, то должен бросить все и мчаться за ней.
– А ты не помчался? – скорее для проформы спросил Гросман.
– Знаешь, мне кажется, что любовь – это, помимо всего прочего, взаимопонимание и уступки, причем с обеих сторон. Люся прекрасно знала, что работа для меня все. Даже больше. Но раньше ее такое положение дел устраивало, как и возможность тратить сотни тысяч с моего счет на свой шопинг, салоны красоты, отдых. А потом она захотела большего…
– Чего? – Гросман понял, что деловая часть разговора закончена и облегченно выдохнул.
Конечно, лучше было еще раз попытаться переубедить Андриса, чтобы тот не занимался его проблемой лично, а подыскал кого толкового из своих. Все же первый отпуск за три года, и опять работа… Но, с другой стороны Владимир, как делец, радовался: если за дело взялся сам Тратас, то можно считать, что проблема решена. Андрис – бывший сапер, шкурой чуявший угрозу, а ныне руководитель отдела безопасности солидного банка – перелопатит все черноморское побережье, а того говнюка, что решился шантажировать самого Гросмана, найдет.
– Чего? – Андрис со смешком повторил за другом вопрос. – Она захотела, чтобы я на ней женился. Ну, да это ерунда, многие девушки хотят подобного. Но я ненавижу, когда на меня начинают давить и угрожать. Мужчина сам должен принимать решения и сам же за них отвечать.
– Узнаю старого друга, – протянул Владимир. – Но знаешь, сдается мне, что если бы твоя Люся-Люсинда была «той самой», у тебя и мысли бы не возникло дать ей уйти. Ты бы закинул ее на плечо и потащил в ЗАГС. Даже если бы при этом она лягалась, молотила тебя по спине и вопила, чтобы ее отпустили.
Андрис фыркнул.
– Да уж, не ожидал от тебя такого… Вот так в тридцать лет и узнаешь о себе от друга много нового.
– А чего не ожидал – то? – плюхнулся в кресло Гросман и потянулся к бутылке с коньяком, чтобы разлить его по бокалам. – Просто я тебя, Тратас, знаю как облупленного. Это внешне ты невозмутимый сноб. А внутри у тебя сидит дикий первобытный собственник, который просто не позволил бы женщине, которую считает своей, быть с другим. Схватил бы ее и утащил в свою пещеру. В свою загородною двухэтажную пещеру, или в квартиру в центре, или что там у тебя еще есть…
– Хорошо – хорошо. Я тебя понял, – Андрис потянулся за коньяком.
Раздался звон бокалов, поздоровавшихся своими пузатыми боками. Благородный коньяк всплеснулся, ударившись о тонкие прозрачные стенки.