Карпатские горы, обрамленные хвойными лесами и обманчивой синевой дальних вершин, сдавливают нас со всех сторон, как будто заключая в ловушку. Живописные виды не радуют взгляд. Меня сжигает изнутри непонятная тревога. В двух шагах от нас начинается отвесный склон мрачного каменистого горного ущелья. Прямо под ногами виднеются верхушки голубых елей-гигантов. Кажется, будто мы парим над ними. У меня захватывает дух от этой высоты и красоты. На дне ущелья коварно извивается быстротечная река, похожая на змею с блестящей чешуей. Бурля и разбиваясь о мрачно-серые валуны, водный поток устремляет в небо миллиарды брызг, сияющих в лучах солнца. В ширину всего-то метров двадцать, но река кажется смертоносной в своей силе и стремительности.
На противоположный берег ущелья переброшена канатная дорога: примитивное сооружение из тросов, каната и тележки-«люльки», которую можно перемещать с помощью ручной лебедки.
Стефа радостно улыбается, смахивает с лица прядь волос, но ветер продолжает трепать их. Она указывает на «люльку»:
– Я хочу пролететь на ней, как ласточка!
Стефа не ожидает от меня ни одобрения, ни возражения – сама решила, значит, так тому и быть! Она усаживается в тележку, начинает крутить лебедку, и я вдруг понимаю, что произойдет дальше! Я бросаюсь вперед, чтобы ее остановить, но «люлька» уже отдалилась от края. Расстояние увеличивается, а с ним – и пропасть между нами! Я хочу крикнуть, предупредить Стефу, но у меня пропал голос!
Стефа не спеша крутит ручку лебедки. Девушка достигла середины ущелья и зависла на высоте нескольких десятков метров. Ветер мерно раскачивает ее «люльку». Стефа разводит руки в стороны и машет ими, будто крыльями. Вдруг один из тросов лопается. Тележка опрокидывается на бок, и Стефа выпадает из нее. Девушка беспомощно машет руками, пытаясь замедлить падение, но у нее нет крыльев, и она камнем падает вниз. Слабый всплеск на поверхности бурлящей реки слегка обозначил место ее падения и тут же исчез. Стефы больше нет! Я кричу, понимая, что не в силах ее спасти…
Чувствую, как в груди бешено барабанит сердце. Горло душит спазмом. От недавнего отчаянного крика мне трудно дышать. Сон-явь накрыл меня, напомнив о том, что Стефы больше нет… Она погибла этой весной, катаясь на канатной дороге: трос оборвался, и Стефа упала с высоты двух десятков метров, и не в речку, а на каменистое дно ущелья. По словам врача, полученные травмы были несовместимы с жизнью и она умерла бы, даже если бы ей своевременно оказали медицинскую помощь.
Почему по канатке первой поехала Стефа, а не я? Из-за моего дурного предчувствия, из-за сна, который я ей рассказал?! Стефа оберегала меня, а я, как дурак, не возражал!
Вместо того чтобы удержать ее, пусть даже вызвав бурю протестов, я молча согласился с ее наивными доводами. Меня успокоило то, что по канатке перед нами уже проехало с полдесятка человек, и они были не миниатюрнее ее. После экспертизой было установлено, что трос оборвался из-за скрытого заводского дефекта и изношенности. То, что это случилось, когда в «люльке» была Стефа, – чистая случайность. Он мог бы оборваться гораздо раньше или позже.
Что это было, Рок, Провидение, случайность? Почему я силой не заставил ее покинуть этот дурацкий аттракцион?!
За четыре месяца, которые прошли с тех пор, как погибла Стефа, она снилась мне много раз, но это сновидение резко отличалось от остальных – она погибала, и обстоятельства были почти такие же, как в жизни. Изо всех сил пытаюсь прогнать тяжелые воспоминания, иначе сойду с ума, – постоянно анализируя свои действия в тот трагический день и пытаясь найти точку невозврата, которую мы прошли, не заметив. Лучше нам было не выезжать из отеля в тот день, не поддаваться на заманчивое предложение – прогулка по горам с переправой через горную реку. Но Стефа была экстремалкой. Как она могла пропустить такое?
«Я никогда не забуду наш первый совместный отдых!» – сказала Стефа накануне своей гибели. Я тоже буду помнить его до самой смерти…
Стефу, Стефанию Ластивку, я встретил полтора года тому назад на дискотеке в «Арене», на Бессарабке. Я пришел туда с другом Андрюхой, его девушкой Кристиной и ее подругой, непомнюкакеезовут. Мы уже хорошо выпили, что случается со мной довольно редко – к алкоголю я равнодушен, а в больших количествах мой организм его отторгает.
Я познакомился со Стефой на танцполе. Так вышло, что мы вместе потанцевали, и у нас отлично получалось, словно мы знали друг друга давным-давно. В перерыве я угостил ее коктейлем. Стефа, как и я, пришла не одна – с ней была подруга Лара и ее парень. Вскоре мы «потерялись» для наших друзей. Нам вдвоем было так чудесно! Никто больше нам не был нужен. Позже, вспоминая наше знакомство, мы со Стефой чуть не поссорились, споря о том, кто же кого первым тогда заприметил.
Из «Арены» мы вышли в третьем часу ночи и, не сговариваясь, решили не расставаться. Я предложил Стефе поехать ко мне.
– Ты один живешь? – поинтересовалась она.
– С отцом. – Не люблю говорить неправду. – Он спит в другой комнате и нам не помешает.
Стефа задумалась и наконец решительно произнесла:
– Поехали ко мне!
Она жила в элитной новостройке. Консьерж в парадном как-то странно на нас посмотрел, но я не придал этому значения. Я был пьян? Нет, счастлив! Целоваться мы начали еще в лифте. Лишь потом я узнал, что этот дом нашпигован камерами наблюдения службы безопасности!
Стащив друг с друга одежду еще в коридоре, мы добрались до огромной кровати и рухнули на нее. Мы занимались любовью долго, с исступлением и упоением. Незабываемая ночь! После у нас было много проведенных вместе ночей, но до такой остроты чувств, до такого подъема эмоций они не дотягивали.
Проснулся я утром от запаха кофе и от головной боли. С трудом продрал слипающиеся глаза. И увидел обворожительную блондинку с пирсингом на нижней губе и тату в виде надписи «Carpe Diem»[4] на шее. На девушке был кружевной пеньюар, почти не скрывавший ее обнаженного тела. В руках она держала небольшой поднос, на котором стояли две фарфоровые чашки с кофе и вазочка с конфетами и печеньем. Блондинка ловко взобралась на кровать, уселась рядом со мной, скрестив ноги по-турецки, и поставила поднос с угощением мне на живот. Под прозрачным одеянием соблазнительно вздрогнула красивой формы грудь с торчащими крупными сосками, и я почувствовал приятное томление в паху.
– Кофе будешь?
– Хотелось бы, но не могу пошевелиться – боюсь опрокинуть поднос.
Блондинка расхохоталась. Ее груди подпрыгивали в такт смеху, возбуждая меня еще больше. Она взяла чашечку и стала поить меня кофе, а я с напряжением соображал, где я и как сюда попал. В моей памяти всплыла сладостно-изнурительная ночь, полная страсти. Вот только я не мог припомнить имя девушки, помнил только, что оно какое-то чудное. Положение как в том анекдоте: просыпаются двое в одной кровати, и женщина говорит мужику, который хочет узнать, как ее зовут: «Секс – это еще не повод для знакомства!» Мой взгляд метался по комнате в поисках подсказки, как будто мне нужно было во что бы то ни стало узнать ее имя. Рядом на туалетном столике я увидел фотографию: девушку, все так же обольстительно улыбающуюся, обнимал крепкий, но уже немолодой мужчина в форме летчика гражданской авиации.
– Твой папа? – спросил я и перевернул снимок обратной стороной, надеясь прочесть надпись. Но там было чисто.
– Нет, муж. – Блондинка забрала у меня фотографию и вернула ее на прежнее место. – Меня зовут Стефа, полное имя – Стефания. Мой муж прилетает вечером, так что у нас с тобой еще масса времени. Ну что, для начала устроим час вопросов и ответов?
Муж Стефы, командир экипажа, летал в заграничные рейсы и бóльшую часть времени проводил вдали от дома. Он был намного старше ее, а она была старше меня – на три года (мне тогда было двадцать девять). Впрочем, выглядела Стефа гораздо моложе своих лет, ее трудно было бы даже назвать моей ровесницей. Обстановка ее квартиры напоминала иллюстрацию модного журнала; все это не шло ни в какое сравнение с «трешкой» моих родителей, расположенной в «советской» девятиэтажке.
В начале наших отношений я думал, что мы со Стефой встретимся еще пару раз – и все. Затем узнал, что с ней интересно проводить время. Она была классной любовницей и не имела ко мне никаких претензий: жениться не требовала, и мне не надо было думать, куда ее отвести, – обычно для меня этот вопрос стоял остро.
Мой отец был подполковником в отставке. Последние три года он нигде не работал (у него были серьезные проблемы с ногой) и бóльшую часть времени проводил дома или в очереди у врачебного кабинета. В принципе, он не запрещал мне приводить девиц домой: признавал мое право на личную жизнь, но утром сами собой возникали неудобства: у нас ванная совмещена с туалетом. Отец настаивал, чтобы я остепенился и наконец женился. Он постоянно читал мне нравоучения и приводил примеры для подражания. А как мне жениться, ведь мы с отцом даже вдвоем с трудом уживались в этой квартире? У отца была дурацкая манера: если моя очередная гостья оставалась до утра, то за завтраком он подвергал ее хитроумному допросу, после чего каждая вторая девушка мне заявляла: «Твой папа – душка! Я ему понравилась. Почему бы нам с тобой не узаконить наши отношения?» Заявка на женитьбу! Так было до тех пор, пока я не начал встречаться со Стефой.
Однажды муж на целые три недели увез Стефанию на Бали. Я за это время чуть не рехнулся, представляя, как он спит с моей Стефой! Весь издерганный, я встретился с ней после ее возвращения и поставил вопрос ребром:
– Выбирай: я или муж!
Стефа с любопытством посмотрела на меня:
– Ты любишь меня и готов на мне жениться?
Этот вариант я до сих пор не принимал во внимание, но не раздумывая ответил:
– Да, люблю и хочу, чтобы ты была рядом со мной!
– Дурачок! – просияла Стефа. – Я тоже тебя люблю, поэтому не хочу тебе навредить. Через двадцать лет я превращусь в тетку и ты уйдешь к молодой, разбив мне сердце.
– Этого не произойдет! Я буду любить тебя вечно!
– Любовь – это болезнь, затяжная, тяжелая, может длиться годами. Но в конце концов человек либо выздоравливает от нее, либо умирает. Я не позволю этому произойти, поэтому никуда от мужа не уйду.
– Ты меня не любишь! – заорал я. – Я ухожу! Между нами все кончено!
Но Стефа сумела убедить меня, что нынешний формат отношений является наилучшим для нас обоих. У них с мужем был тринадцатилетний сын, который учился в школе-интернате в Германии, где изучал пять языков, и после получения среднего образования они намеревались отправить его дальше учиться в Англию.
Мне стало понятно, что это была одна из причин, по которой Стефа не хотела уходить от мужа. «На учебу в Германии и Англии я пасынку не заработаю!» – мысленно согласился я.
Я фактически переехал к Стефе; у нее в квартире находились мои туалетные принадлежности и даже кое-какая одежда. Не знаю, прятала она мои вещи перед приездом мужа или нет, но вела себя очень раскованно. Не боялась в открытую заходить со мной в свою квартиру, встречаться со знакомыми. Лишь перед возвращением мужа Стефы я на непродолжительное время перебирался к отцу, а когда муж уезжал – тотчас же возвращался. Консьержи со мной здоровались – наверное, думали, что я родственник кого-нибудь из жильцов, зачастивший сюда. Меня удивляло, что Стефа так рискует, ведь все в любой момент могло открыться, и тогда ее ожидал бы грандиозный скандал. Как-то я даже сказал ей об этом.
– Это мои проблемы. Тебя это не касается, – отрезала Стефа.
Порой я даже хотел, чтобы наш обман раскрылся, и однажды чуть этому не поспособствовал, но в последний момент меня остановил внутренний голос: «Ты уверен, что в результате этого получишь Стефу, а не потеряешь ее?» Я не смог ответить утвердительно и поэтому решил оставить все как есть.
Поехать весной на Западную Украину предложила Стефа. Вначале, выбирая место отдыха, она колебалась – Египет или Карпаты? В конце концов решила: весной поедем в Закарпатье – посмотреть на цветение сакуры, а поздней осенью – в Египет или Турцию, чтобы продлить лето. «А летом отправимся на яхте в путешествие по островам Греции», – добавила она. Я понял, что мне надо напряженно работать, чтобы суметь оплатить хотя бы свою часть расходов. Пришлось крутиться, как белка в колесе, но результаты того стоили. И лишь нелепая смерть Стефы перечеркнула не только ее, но и мои планы…
В дверь номера уверенно постучали.
«Кто бы это мог быть?» Вскакиваю с кровати, натягиваю на ходу спортивные брюки и тенниску.
– Когда освободите номер? – интересуется с порога грузная тетка в синем халате.
– А вам какое дело?
Мельком смотрю на циферблат. Девять утра.
– Мне надо убрать в номере…
– А я хочу спать!
Захлопываю дверь и слышу за ней ворчание горничной.
«Что мне делать? Снова лечь в постель и погрузиться в воспоминания? А дальше что?»
Иду в ванную. Под струями контрастного душа вспоминаю, что вечером, когда я заселялся, администратор предупредила, что номер забронирован и задержаться дольше я здесь не смогу… Звонит мой мобильный.
– Виль, ты чего молчишь?! – слышу в трубке грозный голос Жоры, начальника отдела рекламы туристического агентства «Сфинкс». – Кто кому должен звонить?
– Георгий, не начинай. Ты не знал, что там мобильная связь не работает?!
– Это меня не интересует. Заказ готов?
От этого ледяного тона кого угодно бросило бы в дрожь, только не меня.
– Я похож на волшебника? Мне нужно еще три-четыре дня.
Обожаю дразнить Жору.
– Завтра вечером у меня в кабинете! – нахальничает Георгий.
– Мне нужно три дня, не меньше! Согласно договору – возьми почитай его.
– Послезавтра вечером я уезжаю в командировку, – признается Жора и добавляет, уже жалобным тоном: – Не успеешь?
– Нет.
Я едва не поддался на его просьбу, но вовремя вспомнил, сколько крови он из меня выпил, принимая предыдущий заказ. Из-за Жоры задержали расчет за выполненную работу. Теперь мой черед его помучить!
– Ты же сам будешь тыкать меня носом в недоделки. Качественный продукт требует времени. – Я безбожно вру, представляя, как его потное лицо покрывается красными пятнами – случается такое с Жорой, когда он нервничает.
– Ладно, встречаемся после моего приезда, через две недели, в среду. Презентация намечена на пятницу, – говорит Жора упавшим голосом, но тут же грозно напутствует меня: – Смотри, чтобы все было на высшем уровне!
Он заказал мне макет Каменного села, расположенного в Житомирской области. Возникновению этого чуда природы способствовало движение ледников в доисторические времена, иначе как объяснить появление среди леса огромных валунов размером с сельскую хату? По форме камни напоминают дома, отчего и пошло название этой местности. Там действительно возникает ощущение, что ты находишься в окаменевшем селе. Несмотря на то что добираться к этому чуду непросто – по хитроумным тропинкам через лесные дебри надо протопать изрядное количество километров, – турфирма «Сфинкс» разрабатывает в Каменное село туристический маршрут, делая упор на то, что это место силы. В самом деле, там чувствуешь небывалый подъем энергии, и уезжать оттуда совсем не хочется, особенно в грибной сезон.
Собственно, требуемый макет я уже изготовил, но нарочно тяну время, зная, что Жора обязательно к чему-нибудь придерется и будет вить из меня веревки. А вот когда времени перед презентацией турмаршрута будет в обрез, мой заказчик станет гораздо покладистей. Заодно и проучу его. Жора считает, что, раз его организация платит мне деньги, он может мной помыкать. Но я – фрилансер, свободный художник! Сегодня работаю с ним, завтра – с другими «жорами». Я продаю свой труд, а не себя!
У меня специфический бизнес. Я рисую вывески, изготовляю всевозможные макеты, фотоколлажи и даже кукол, был бы заказчик. Или заказчица – с женщиной проще договориться о цене, сделав пару комплиментов ее внешности. А если лицо и фигура подкачали, можно похвалить ум и хватку.
Страсть изготовлять миниатюрные поделки своими руками появилась у меня еще в детстве. Сколько в подростково-прыщавый период с помощью бумаги, клея и спичек было построено парусных кораблей, самолетов, автомобилей! Своеобразным толчком для этого увлечения послужил старинный кукольный домик, который попал к нам от родственников по маминой линии и пережил уже два поколения. Эта игрушка покорила меня с первого взгляда – двухэтажный сказочный дворец с фигурками людей и животных. Тогда он казался мне огромным, хотя на самом деле был не таким уж большим – 60х50х50 см. Пока мне не исполнилось девять лет, я мог только смотреть на домик – прикасаться к нему мне не разрешалось! А в девять лет все нормальные пацаны гоняют в футбол, а не играют куклами.
Итак, будучи совсем еще маленьким, я, когда родителей не было дома, подтаскивал стул к специально установленной высокой полке, на которой стоял кукольный дворец. Вначале мне сложно было до него дотянуться, и я наблюдал за ним лишь издали, жадно всматриваясь в окна, в которых виднелись фигурки людей в странных одеяниях. Больше всего мне запомнился не тот день, когда я поцеловался с девочкой в третьем классе, а тот, когда я решился втайне от родителей снять кукольный дворец с полки. Я так волновался, что чуть не уронил его – домик оказался довольно тяжелым. Чтобы поставить его на место, пришлось позвать долговязого соседа Андрюшу, который был на год старше меня. До этого я с ним почти не общался, но совместная тайна нас сблизила и подружила.
С тех пор каждый раз в отсутствие моих родителей мы снимали с полки игрушечный дворец и не спеша знакомились с его устройством. Узнать его секреты оказалось непросто. Мы внимательно изучали дворец, и у нас хватило ума и терпения не применять силу, чтобы добраться до его внутреннего устройства. Зато когда мы смогли разгадать, как он открывается, нас ожидали чудеса. Внутри было несколько комнат. В бальном зале кавалеры в черных костюмах кружили барышень в пышных разноцветных платьях, похожих на купола. В столовой человечки чинно сидели за длинным столом. Им прислуживали двое слуг в диковинных нарядах. В будуаре-спальне перед овальным зеркалом застыла барышня; позади нее стояла служанка. Была еще кухня с толстым краснощеким поваром и двумя поварятами и даже конюшня с тремя лошадьми и экипажем.
Кукольный дворец будоражил мое воображение и часто снился мне по ночам. Тогда фигурки людей оживали. Во сне я видел разные истории, которые перекликались с сюжетами книг.
После того как я окончил школу, отец настоял, чтобы я поступил в КИСИ[5], но к полученной специальности у меня не лежала душа. Мне больше нравилось изготовлять из подручных материалов макеты самолетов. Отец злился, говорил, что я впал в детство, мама тоже пыталась меня образумить, и время от времени я устраивался по их протекциям на работу, но долго там не задерживался. Смерть мамы и болезнь отца свалились на меня, как снежный ком. В порыве отчаяния я выставил в интернете на продажу свои коллекции самолетов и кораблей. Предварительно, через тот же интернет, я узнал, во сколько все это можно оценить, и указал сумму, которая была в два раза меньше. Коллекции были проданы мгновенно, а как только стало известно, что я сам их изготовил, на меня посыпались заказы. Полученные деньги помогли нам продержаться. Увидев, сколько я зарабатываю на «игрушках», отец больше не укорял меня, лишь раз выпалил в сердцах: «Это баловство, а не работа!»
Моя сфера деятельности расширилась, и мне срочно понадобилась отдельная мастерская. (Когда у меня «горел» заказ, у отца вдруг возникало желание обсудить политические новости, а это меня не устраивало.) Подкопив немного денег и одолжив недостающую сумму у друга детства Андрюши, я приобрел сначала трейлер, который установил во дворе, а затем и старенький джип, который позже поменял на чуть более новый «паркетник» «КИА Спорттейдж».
После того как в мой трейлер забралась ночью дворовая шпана, я стал арендовать гараж, куда и переместил свою импровизированную мастерскую. Несмотря на ворчание отца, вскоре я перенес туда и кукольный дворец, служивший для меня эталоном. Безусловно, когда-нибудь для своих будущих детей я изготовлю такой же, только больше и оригинальнее.
В трейлер-мастерскую я не допускаю никого, кроме друга Андрюши. Несмотря на тесноту, мне очень нравится там работать. Часто, выполняя полученные заказы, я даже ночую в трейлере.
Когда в моей жизни появилась Стефа, я разрывался между ней и работой. Но даже любимой девушке я ни разу не показал свой трейлер, хоть она и очень хотела там побывать. Не знаю почему, но мне казалось, что это было бы равносильно тому, как если бы она представила меня своему мужу. Даже кукольный домик я показал ей лишь на фотографии.
Отправляясь по заданиям турагентства, я брал трейлер-мастерскую с собой. Разбив лагерь на пути к Каменному селу, там, куда смог доехать на своем «паркетнике», я проработал в полной изоляции три недели, прерываясь лишь на то, чтобы съесть что-нибудь всухомятку и немного поспать. Зато я был полностью доволен выполненным макетом, изготовленным в столь короткие сроки. На обратном пути я остановился в гостинице Олевска[6], чтобы поесть горячего и выспаться на нормальной кровати.
Воспоминания о Стефе и размышления о собственной жизни вызвали у меня приступ меланхолии. Особого желания возвращаться в Киев у меня не было, но и ехать куда-либо еще я не планировал. За то время, пока я находился вне зоны доступа, мне пришло несколько сообщений о пропущенных звонках. Возможно, со мной пытались связаться потенциальные заказчики, но сейчас мной овладели апатия и желание отдохнуть. Я прикинул, что смогу спокойно побездельничать пару недель, до приезда Жоры. Вот только где их провести? Наконец я решил: «Поеду пока что в Киев, денек побуду там, пообщаюсь с отцом, а после что-нибудь придумаю».