Ура, свершилось! Наконец-то я могу причислить себя к разряду автовладельцев! Машину я купил, правда подержанную, зато немецкую, причем «БМВ», а автомобили этой марки, как известно, в старости бегают намного лучше, чем машины отечественного автопрома в молодости.
А купил машину благодаря тому, что нам в детской юношеской спортивной школе, в коей я работаю тренером по вольной борьбе, повысили заработную плату, причем сразу настолько, что я за какие-то полтора года сумел накопить небольшую сумму – к имевшемуся у меня уже капиталу – на бэушную тачку. Это не хвастовство, это горькая ирония относительно зарплаты, которую нам платит государство.
В гаражном кооперативе, состоящем из четырех линий железобетонных боксов, я заранее приобрел для своей машинки гараж со смотровой ямой, подвалом, полками, верстаком, пусть радуется: как-никак машина – вторая жена, а у меня единственная, ибо я не женат, – почему бы не побаловать свою девочку хорошими «бытовыми» условиями, а уж заботу и внимание со своей стороны я ей обещаю.
От дома до гаражей пять минут ходьбы. И вот, миновав первую линию боксов, я подошел ко второй и открыл ворота под номером 97. Вот она!.. Черная машина, блестевшая лаком, так и манила дотронуться до ее гладкой восхитительной поверхности.
Погладил я машину рукой, сел за руль отделанного местами пластиком под дерево автомобиля, выехал из бокса и закрыл ворота. Это моя первая самостоятельная поездка за рулем, поэтому легко представить, как у меня тряслись поджилки и вибрировали руки, когда я вновь сел за руль и потихоньку поехал прочь из гаражного кооператива. К счастью, было раннее утро, и никого, кто видел бы выезжающего из гаражей чайника, вокруг не было. Это пацанам, кому по двадцать лет, говорят, езда с ходу дается, а мне уже тридцать шесть, многое упущено, но ничего, я большой, смелый и сильный, справлюсь. Ну, Игорь Гладышев, ну, камикадзе, держись! Обратной дороги нет!
Люблю свой город – проспекты, улицы, бульвары! Его дома, шум деревьев, небо, воздух, солнце… Еще что?.. Жителей, конечно же, очень сильно – женщин, времена года, особенно весну. Сейчас, между прочим, самое прелестное время года в разгаре. Так что люблю пьянящий, настоянный на аромате цветущих садов ветерок, врывающийся в окошко машины! Эх, черный «бумер», черный «бумер»!
Это я, конечно, хорохорюсь. На самом деле я ехал в ужасном нервном напряжении, вцепившись в руль, готовый при любой угрозе моему здоровью со стороны участников дорожного движения выпрыгнуть из машины. Но вот, слава богу, и конец пути. Прямая как стрела дорога упиралась в большущую арку, на двух колоннах которой располагались футбольные мячи, а на дугообразном перекрытии рельефными буквами выбита гордая надпись «Стадион «Трактор». На базе стадиона и находится наша ДЮСШ.
На автостоянке у глухой стены пока пусто. Я припарковал свой «БМВ», миновал арку, а пару минут спустя уже входил в одно из зданий ДЮСШ, где располагались спортзалы для различных видов борьбы восточных единоборств и бокса. Проплутав по лабиринтам здания, я оказался в длинном коридоре, оканчивавшимся залом для «вольников», «классиков» и самбистов. Это и есть мое рабочее место.
Поскольку сегодня я впервые ехал на автомобиле, то встал пораньше и прибыл рано. Детей, которые учатся во вторую смену, а я их тренирую в первую, пока еще нет. Свой спортзал я люблю. Он небольшой, уютный, застелен ковром для борьбы, а стенки обиты матами, чтобы во время тренировки дети ненароком не ударились о бетонные стены и не получили травмы. Имеется кое-какой спортивный инвентарь, а недавно приобрели тренажеры. В общем, зал что надо! Для настоящих мужчин.
Я быстренько переоделся, размялся, качнулся на тренажерах, побаловался с гирями и штангой, затем принял душ. Время пока еще оставалось, и я присел в уголке зала за письменный стол и стал заполнять журналы.
Минут через пятнадцать пришел Иван Сергеевич Колесников – завуч ДЮСШ. Мне ужасно не повезло в том, что именно рядом с моим спортзалом находится кабинет начальства, следовательно, я всегда на виду у завуча. Впрочем, мужик он мировой, за нас, тренеров, в огонь и воду, но все же лучше бы его кабинет располагался где-нибудь в другом месте.
Колесников – некогда легкоатлет, ныне страдающий одышкой пожилой мужчина. У него широкое, с ноздреватой отвисшей кожей лицо со свирепым выражением. Всем своим видом Колесников напоминает дряхлого бульдога.
Несколько минут спустя стали прибывать дети, а когда вся группа в количестве пятнадцати человек оказалась в сборе, пацаны построились на ковре, и я вышел на середину зала.
– Здравствуйте, юноши! – рявкнул я громовым голосом.
– Здравствуйте, тренер! – ответил мне хор мальчишек от десяти до двенадцати лет.
– Напра-во! В обход по залу шаго-ом марш!
Я был в ударе и разминку провел по высшему разряду, то есть заставил пацанов выложиться по полной программе, а потом занялся разучиванием нового приема – броска через бедро.
Пару часиков спустя, во время занятий со второй группой мальчишек, в спортзал заглянул Колесников и недовольно бросил:
– Гладышев, тебя к телефону.
Оно и понятно, какому завучу понравится, когда тренера отвлекают от занятий со спортсменами. Чтобы пацаны в мое отсутствие чего не натворили, я дал команду принять упор лежа и отжиматься до упаду, а сам выскочил в длинный узкий коридор и скользнул в кабинет к Ивану Сергеевичу.
Колесников глянул на меня поверх очков, издал хрюкающий звук и недовольно и громко, явно желая, чтобы на том конце лежащей на столе телефонной трубки его услышали, проговорил:
– Жадные у тебя друзья, Гладышев! Не звонят, как все нормальные люди, на мобильник, а все сэкономить норовят, названивают на городской телефон.
Я развел руками, глянул на трубку и перевел укоризненный взгляд на Колесникова. Завуч уткнулся в какие-то документы, лежащие у него на столе, а я взял телефонную трубку.
– Алло?!
– Здравствуйте, Игорь Степанович! Извините за то, что звоню вам на городской телефон, – оправдываясь, затараторила женщина с довольно-таки приятным голоском, а я вновь осуждающе взглянул на Колесникова – услышал все же абонент реплику моего начальника. – Но дело в том, что наша общая знакомая Вера Ягодкина дала мне только ваш рабочий и домашний телефоны, посчитав, что мобильный без вашего разрешения давать не вправе. Я сначала позвонила вам домой, но никто не взял трубку, и вот звоню вам на работу.
Вера Ягодкина, моя соседка по дому и хорошая приятельница, поступила совершенно верно – этикет при раздаче телефонных номеров соблюдает, за что спасибо ей нижайшее от нашего завуча, что сидит сейчас с кислой миной и корпит над документами.
– Здравствуйте, извините, не имею чести знать вашего имени-отчества, – проговорил я галантно, а сам выставил свободное от трубки ухо в направлении зала, прислушиваясь, не шалят ли пацаны, но нет, там было тихо.
– Наталья Александровна, – с готовностью подсказала женщина.
– Чем могу быть полезен, Наталья Александровна?
– Видите ли, Игорь Степанович, – замялась женщина, – я работаю заведующей в детском садике, и у нас случилось ЧП.
Честно говоря, я был озадачен.
– Извините, а я-то тут при чем? – спросил я, не скрывая удивления.
– Вера Ягодкина мне говорила, что вы занимаетесь всякого рода таинственными происшествиями, а не так давно даже помогли ей в одном деле.
– Ну, насчет того, что занимаюсь таинственными происшествиями, громко сказано… – проговорил я раздумчиво, соображая, как бы увильнуть от предлагаемого мне дела.
Действительно, был у меня кое-какой опыт поискового, но никак не сыскного плана, просто есть у меня свойство впутываться во всевозможного рода истории, а потом с риском для жизни выпутываться из них. Помог я как-то и Ягодкиной найти ее пропавшую дочь Элку. Но это вовсе не значит, что я занимаюсь частным сыском.
Очевидно, чувствуя мою нерешительность, заведующая детским садом настойчиво проговорила:
– Игорь Степанович, я очень прошу вас помочь мне. Это очень важно.
Я все еще колебался.
– Наталья Александровна, я думаю, вам лучше обратиться в полицию, – проговорил я, подыскивая подходящий аргумент для отказа, но никак не находил. – Там квалифицированные следователи, они наверняка лучше меня, обычного дилетанта в криминалистике, помогут разобраться в вашей ситуации.
Заведующая детским садиком просительным тоном проговорила:
– Дело весьма деликатного свойства, Игорь Степанович, поэтому я не могу обращаться в полицию. Я умоляю вас, помогите мне!
Уши Колесникова от волнения трепетали. Нет, все же в ближайшее время придется раскошелиться на радиотелефон и вести телефонные разговоры вдали от завуча, а то от любопытства у него уши скоро вытянутся и станут похожими на ослиные.
– Честно говоря, я даже не знаю… – протянул я, никак не решаясь дать однозначный ответ.
– Я вам хорошо заплачу, – привела Наталья Александровна последний довод из имеющихся у нее в арсенале, чтобы склонить меня к выполнению ее просьбы.
Не могу сказать, чтобы в принятии мной решения взяться за дело главную роль сыграл денежный фактор, хотя он и не так уж мало для меня значит – скорее любопытство, любознательность, азарт охотника, выслеживающего дичь, но как бы там ни было, я согласился:
– Хорошо, Наталья Александровна, я берусь за ваше дело.
В телефонной трубке было отчетливо слышно, как у заведующей детским садом вырвался вздох облегчения.
– Огромное вам спасибо, Игорь Степанович! Вы так меня выручили! Я, честно говоря, и не надеялась, что вы согласитесь. Вы очень отзывчивый человек!..
Да, я такой, потому и вляпываюсь в разного рода истории, попаду, видимо, и сейчас. Я бы еще с удовольствием послушал в мою честь дифирамбы, да пацаны ждут и завуч проявляет недовольство, то и дело бросает в мою сторону свирепые взгляды, требуя, таким образом, прекратить разговор. Потому я прервал хвалебную речь женщины.
– Извините, Наталья Александровна, но у меня сейчас тренировка, я тороплюсь, – произнес я скороговоркой, показывая взглядом завучу, что, мол, все, закругляюсь. – И тем не менее что у вас случилось? Надеюсь, у ваших ног не лежит труп, а вы не звоните мне, держа в одной руке телефонную трубку, а в другой – окровавленный нож?
Как ни была расстроена и озабочена заведующая детским садом, она все же издала смешок:
– Нет, нет, Игорь Степанович, никакого трупа. Но о том, что произошло, сами понимаете, я вам не могу рассказать по телефону. Обо всем сообщу при личной встрече.
– Хорошо, запишите номер моего мобильного телефона, позвоните мне через пару часиков, и мы договоримся о встрече.
Я продиктовал женщине номер мобильника и положил трубку. Одновременно со звуком легшей на рычаги трубки клацнула бульдожья челюсть завуча.
– Что, Гладышев, спокойная жизнь надоела, и ты опять впутываешься в чужие дела?! – рявкнул Колесников.
– Да ладно, Иван Сергеевич, – проговорил я задумчиво, гадая, что сулит мне встреча с заведующей детским садиком.
Я выскользнул из кабинета начальства и вошел в зал. К счастью, пацаны не баловались, лежали на ковре и переговаривались. При моем появлении они тотчас приняли упор лежа и стали с удвоенной энергией отжиматься, делая вид, будто во время моего отсутствия усиленно качались. Я не стал придираться из-за того, что мальчишки сачкуют, сделал вид, будто поверил им, и скомандовал:
– К отработке приема «бросок через бедро» приступить!