Я открыл глаза и сразу же вспомнил весь вчерашний вечер в деталях. Мысль о том, что Алина сейчас находится одна в запертом доме, доставила мне удовольствие. Я широко и блаженно улыбнулся, потягиваясь. Давно у меня не было такого замечательного утра. Я терпеть не могу бредни этих «ванильных» людей, которые говорят: «Улыбнись миру и мир улыбнется тебе в ответ». Ага. Черта с два. Закон бумеранга не работает. Есть сильные, и только они улыбаются. А есть слабые. И они делают всё, чтобы сильные улыбались. Всё просто. Третьего не дано.
Я собрался, быстро позавтракал и сел за руль. Энергия во мне буквально бурлила. Я врубил музыку, и машина наполнилась мощным голосом Кипелова:
Надо мною тишина,
Небо полное дождя.
Дождь проходит сквозь меня,
Но боли больше нет.
Под холодный шепот звезд
Мы зажгли последний мост.
И всё в бездну сорвалось.
Свободным стану я
От зла и от добра.
Моя душа была на лезвии ножа.
Звучавшая песня настолько отражала моё внутреннее состояние, что я невольно начал подпевать. И так увлекся, что чуть не проскочил на красный свет, но вовремя затормозил, скрипя колодками.
– Так. Спокойно. Еще не хватало влететь в кого-нибудь. – Я одернул сам себя. И глубоко вдохнул. Чтобы немного отвлечься от своих мыслей, я повернул голову и увидел сбоку эффектную блондинку на BMW X6. Она мне улыбалась. Твою мать! Она реально мне улыбалась. Наверное, сегодня я излучал особые флюиды. Естественно, я тоже улыбнулся ей. И подумал:
– Нет, дорогая. Ты не успела. В моей клетке другая птичка. Хотя ты, безусловно, была бы более красивой канареечкой.
Подумав так, я усмехнулся своему же остроумию. И отвернулся от блондинки.
Зажегся зеленый. И девица на BMW, пришпорив свою кобылку, сорвалась с места, оставив меня с носом. Словно обидевшись, что я не горю желанием встать в ряды ее поклонников. Я не рванул за ней. Наоборот, сделал музыку тише и успокоился.
Я ехал, держа положенные 90 км в час, и думал о нашей переписке с Алиной. Она говорила, что всегда мечтала о большом медведе, но муж не покупал его ей. Считая это детским капризом взрослой женщины. И бесполезным «пылесборником». Мне вдруг пришла в голову гениальная мысль. Я круто развернулся на ближайшем перекрестке, заставляя гадать над моим маневром других водителей. И погнал свою железную подругу обратно, в город. Минут через десять я увидел небольшой торговый центр. Вывеска мальчишки, держащего в руках огромную машину, дала понять, что я двигаюсь в правильном направлении. Припарковавшись, я вошел в магазин и был удивлен выбором, который предстал передо мной. Этих чертовых медведей было штук триста. Маленькие, средние, большие. Коричневые, розовые, белые. Я кое-как выбрал одного, не самого большого, но тоже довольно внушительного. Оплатив его на кассе, я пошел к выходу. И наткнулся взглядом на цветочный киоск. Под влиянием момента я кинул продавщице три тысячи и попросил букет с лилиями. Она улыбнулась и сказала, что моя девушка обязательно оценит этот выбор. Я кивнул и подумал: «Конечно, оценит! Особенно сейчас, когда своего выбора у нее нет…»
Еще раз, развернув машину, я помчался по шоссе. И уже через двадцать минут свернул с трассы на проселочную дорогу. Она была расчищена до определенного места. Там, где кончалась деревня, снега было уже по колено. Поэтому до того, как привезти сюда Алину, я расчищал его самостоятельно, лопатой. Дорога была ухабистой. И это ненадолго отвлекло меня от моих мыслей, но вскоре я опять к ним вернулся.
Я предвкушал нашу встречу. Первую встречу в этом доме. Я ноздрями чувствовал ее страх. И был возбужден этим. Верх цинизма получить в подарок безделушку, о которой мечтала, заплатив за это собственной свободой. Я словно добрый джинн, который исполнит ее желание. Но джиннов, как известно, не бывает. Поэтому за все придется платить. Самым дорогим, что есть у человека. Свободой. Я знал об этом не понаслышке. В чулане, в котором запирал меня отец, нельзя было даже выпрямиться в полный рост. Мне оставалось только сидеть, согнувшись и прижав к себе колени. Спина затекала от неудобного положения. Я начинал просить Бога, чтобы папа скорее открыл меня. Но, этого не происходило. Я обещал, что буду всегда говорить только правду, помогать маме и бабушкам во дворе. Но и это не работало. Я сидел там часами. Поэтому этот дом – даже слишком шикарный подарок с моей стороны. Открыв окно, я зло сплюнул.
Наконец, я добрался до места. Вытащив медведя с заднего сидения, я захватил цветы и захлопнул машину. Подходя к дому, я испытывал такой выброс адреналина, который был сродни получению медали за первенство в чемпионате по дзюдо. Сердце бухало. Я нашел ключи и даже не смог попасть в замочную скважину с первого раза. Войдя в дом, я очутился в полумраке. Свет в прихожей не горел. Единственным источником освещения служила неяркая лампа на кухне. В остальных комнатах царила темнота. Я не увидел Алину. Только услышал в оглушающей тишине дома, как кто-то шумно дышит в дальней комнате. Включая свет, я быстрыми шагами пересек комнату и нашел её.
Она сидела, съежившись на полу, прижимая к себе сумку, и дрожала. Она настолько напомнила мне самого себя. Маленького, беззащитного. Что я невольно поддался вперед с намерением ее пожалеть. Но, девушка отшатнулась и подняла на меня глаза, полные не столько ужаса, сколько непонимания. Трясущимся голосом она сказала:
– «З-зз-здравствуйте».
Я не понял, почему она так странно поздоровалась со мной. Словно видела в первый раз. На всякий случай, я промолчал. Она тоже молчала. Минуты две мы смотрели друг на друга, словно изучая. Затем Алина не выдержала и сказала:
– Извините, но я не знаю, кто вы…
Эта фраза настолько меня ошарашила. Выбила из колеи. Спутала весь мой сценарий, что я даже не знал, что сказать. Хотя если честно, в глубине души я был несказанно рад этой внезапной, необъяснимой для меня амнезией. Что могло этому поспособствовать? Я не бил ее… Она не ударялась… Странно. В моей голове мысли крутились, подобно шестеренкам. Хорошо. Допустим. Она ничего не помнит. Не помнит, кто она. Кто я. Да это же только мне на руку! Господи! Я даже ухмыльнулся, подумав о том, как несказанно мне повезло. Мозг работал на полную мощь, придумывая новый план. Отец научил меня быть хорошим актером. Смеяться, когда хотелось реветь навзрыд. Плакать, если тебя на самом деле разбирал смех. Говорить то, что хотят от тебя услышать. Поэтому сейчас я изобразил на лице самый настоящий трагизм и сел на пол. Для пущей убедительности закрыл лицо руками. И мотал головой. План в ней только крепчал, обрастая новыми подробностями как кораллами.
Поломав трагедию пару минут, я убедился, что Алина окончательно утратила способность что-либо понимать. И тогда я выдал первую часть моего замысла:
– Как я боялся этого! Всё было так хорошо… И вот опять. Снова всё по кругу. Твои приступы… Они не прошли… А я так надеялся! За последние пару лет я напоминаю тебе это уже в двадцать первый раз. Тебя зовут Кристина. И ты – моя жена…