К середине девятого класса Ксюша точно знала, что в десятый не пойдёт. Виталик – 22-хлетний знакомый начинающий фотограф, убедил её, что с такой внешностью надо становиться моделью, а не портить глаза за учебниками.
А Ксюша всегда любила быть в центре внимания, фотографироваться и наряжаться, поэтому сразу уцепилась за эту мысль.
– Мама, папа! Я решила не идти в десятый, пойду в модели! – заявила она дома родителям, не успев даже разуться, когда вернулась с последнего школьного занятия.
Мама с папой обреченно вздохнули – это была далеко не первая, бредовая, по их мнению, мысль, посетившая Ксению за последние полгода. Родители уговаривали её продолжить учёбу в школе и поступить в институт, но Ксюша не собиралась дальше грызть твёрдый гранит науки. И пока родители не начали свой обычный монолог о том, что надо учиться, она быстро сказала:
– Виталик говорит, что у меня идеальные параметры для модели, я точно стану знаменитой! Он даже предложил сделать мне портфолио! – это Ксюша придумала, чтобы быть убедительнее, но родители только скептически скривились.
– И кто же этот чудесный молодой человек по имени Виталик? – саркастично спросил папа.
Ксюша разозлилась – вот всегда они так! Что ни скажи – всё-то им не нравится, всё-то они лучше знают!
– Он фотограф! Знаменитый!
– И чем же он знаменит? – весело спросила мама, расставляя на столе тарелки. – Мой руки, садись обедать, а там всё и расскажешь.
– Я не голодная, – скривилась Ксюша, смахивая упавшую на глаза рыжую прядь, – а Виталик для журналов снимает… И… Да вы как всегда! – раздраженно буркнула Ксюша, увидев выражения лиц родителей.
– Ксения! – папа строго посмотрел на неё, шевеля усами, отчего Ксюша тут же рассмеялась – папины рыжие усы топорщились под носом и печально свисали по бокам, а когда он говорил, словно оживали и начинали танцевать. Никакие мамины и Ксюшины уговоры не могли убедить папу избавиться от этой растительности.
– Ладно-ладно, – сказала Ксюша, забыв, что только что злилась. – Поедим и поговорим, – возвела она глаза к потолку и потопала мыть руки.
Мама приготовила рагу, два салата, тарталетки, пирог с вареньем и компот. Ксюша всегда удивлялась как она успевает столько наготовить и главное, зачем? Они втроём физически были не в состоянии столько съесть, не говоря уже о худощавой Ксюше, которую, как говорила мама, было невозможно накормить.
Вот и сейчас она ковыряла в тарелке, раскладывая по кучкам овощи и мясо, не съев при этом и двух ложек.
– Так кто этот знаменитый фотограф, что обещал тебе карьеру модели? – спросил папа, дожевав тарталетку.
– Никто, – буркнула Ксюша, – всё равно вы его не знаете. И конечно, скажете, что "это всё несерьёзно, Ксения!" – передразнила Ксюша, втянув щёки и покачивая головой.
– Да нет, почему же? – почему-то смутилась мама, – Мы с папой как раз подумали, что может и правда стоит позволить тебе решать самой, как поступать.
Ксюша даже забыла рот закрыть от таких слов.
– Что?
– Понимаешь, – ещё больше смутившись, продолжила мама, – мы кое-что от тебя долго скрывали, думали, так будет лучше, но теперь не уверены. Это касается твоего происхождения.
– Я приёмная? – закричала Ксюша, – так и знала! Поэтому не похожа на вас, эти волосы рыжие, когда вы оба блондины, и веснушки проклятые, а ты говорила – на бабушку похожа, обманщица! – Ксюша и сама не понимала, что несёт, мысли перескакивали на разные воспоминания, которые могли подтвердить её догадку. Например, мама с папой слишком молодо выглядели – наверняка подделали документы! Их с мамой часто принимали за сестёр. Или эта таинственная бабушка, на которую Ксюша якобы похожа, но которую она никогда не видела, потому что та жила очень далеко. Или…
Но додумать она не успела, по щекам бежали слёзы, так стало горько.
– Ксеня! – крикнул папа, – ты чего навыдумывала! Никакая ты не приёмная!
– Правда?
– Конечно правда! Вот же выдумщица…
Ксюша утерла глаза и посмотрела на маму:
– Тогда что вы такое скрывали?
Мама вздохнула, не спеша говорить.
– Понимаешь, наш род не совсем обычный…
– Род? Мы что, дворяне какие-нибудь? – история Ксюшу никогда не интересовала, но если она родом из какой-то благородной семьи… И фантазия понесла её на светские приёмы, где она станет кружить в вальсе с принцами.
– Ксеня! – снова оборвал её мысли папа, – мы не дворяне. Просто из древнего рода, со своими обычаями и традициями, которые сохранились до сих пор.
– Что-то я не помню никаких традиций, – пробормотала Ксюша.
– Потому что мы с мамой решили уйти от семьи и воспитывать тебя, мм, по-людски.
Ксюша совсем запуталась и, наморщив лоб, вопросительно смотрела на папу.
– Вера, давай ты…
Мама покраснела, будто ей было стыдно.
– Мы не хотели совсем тебе говорить, но в последнее время ты стала очень… Нервной. И мы боимся, что незнание может привести к беде.
– Да говорите уже! Я что, больна? У нас в роду есть психи и у меня первые признаки? О Боже, я буду психопаткой? Я знала, знала, все эти странные сны, и мерещится всякое – это шиза?
– Ксеня! – опять крикнул папа, начиная заводиться, – перестань выдумывать! Завтра мы едем к бабушке Глаше, там всё и увидишь и узнаешь. Поживешь там лето и примешь решение, что будешь делать дальше.
– Какой ещё бабушке Глаше? Я же её не видела ни разу, а теперь сразу жить к ней на всё лето? Ещё чего! Не поеду!
– Поедешь! Это не обсуждается! – строго сказал папа.
– Мама! Скажи ему! Я не могу сейчас никуда ехать, у меня выпускной и я в модели пойду и вообще! Не хочу я ни в какую деревню!
– Пока тебе не исполнилось 18, мы решаем, что тебе делать. – сухо ответила мама, пряча глаза, – завтра выпускной, а послезавтра едем к Глаше.
Ксюша вскочила из-за стола, опрокинув стул, и ушла в свою комнату, громко хлопнув дверью.
Всё настроение было испорчено. Но долго унывать Ксюша не привыкла – завтра выпускной, а потом вечеринка, надо готовиться, чтобы выглядеть лучше Лизки – "звезда" класса, с которой Ксюша соперничала. Про то, как избавиться от поездки она подумает потом.