в которой события предваряют решения
Дюк Эстас, апрель 549 г., Заберия.
Удивительно, но мертвый лес преодолели все пятеро учеников Совершенного. Дюк даже не знал, чья эта заслуга: его или Этана Зар-арая, который так хорошо подобрал отряд. Сам-то он в их стойкости сомневался с самого начала.
Мертвый лес не был вычищен, но под конец пути уже не отряд боялся мертвяков, а упыри обходили их стороной. Астос совсем загордился и (Дюк был в этом уверен) по ночам сочинял баллады в свою честь.
– Куда теперь? – осмелился спросить Оливер, когда отряд вышел на пустоши Заберии. Громадные пласты пустой земли предваряли путь к мертвому лесу. Когда-то здесь жили люди, но после того как на эту землю пало проклятие некромагов, даже следов от обычной сорной травы не осталось. За спиной – гнилые остовы деревьев, впереди –сухая земля, которую еще нужно умудриться преодолеть. Мертвецы здесь не водились, но были случаи, когда люди сходили с ума от окружающей безысходности.
– Нам в Оккаху, – коротко ответил Дюк, поправил на плече мешок и двинулся вперед. Ученики переглянулись и пошли следом.
Оккаха – проклятый город, когда-то был столицей Заберии. Послы со всего мира спешили сюда, желали поклониться правителю, восхищались красотами города и окрестностей и выражали свое почтение жителям. Даже акор Аргарата считал за равного короля Заберии, и разумеется, дело было не в городе, но столицу правитель создал под стать себе. Широкие чистые улицы, мощенные плиткой; высокие дома, в которых проводились постоянные приемы; мосты через канал, разделяющий город на две половины… При въезде в столицу все видели величественные, созданные лучшим архитектором ворота. Каменные, покрытые позолотой и серебром, украшенные изображениями богов, в которых веруют жители. Они были символом города, им же и остались по сей день, только теперь олицетворяли смерть и тлен.
– Позолоты нет, – сказал вдруг Оттис.
Отряд уже подошел к мертвой столице. Ворота были наполовину открыты – для прохода осталась правая половина арки, вот только и это стало излишеством. Со временем каменная стена раскрошилась, и при желании пройти можно было в немаленькие проломы.
– Как ты разглядел? – изумился Марфон. – Нам не меньше тридцати шагов осталось.
– Солнце яркое, а не блестит ничего.
Оливер засуетился, сын купца, в деньгах он толк знал.
– А может, просто потускнело? Как думаете, если ободрать позолоту, много можно выручить?
– Это же проклятое золото, – изумился честный Оттис. Ему даже в голову никогда не приходило, что можно позариться на чужое.
– Все золото проклято, – глубокомысленно заявил Оливер и даже нахохлился от осознания собственной мудрости.
– Прекратите, – брезгливо поморщился Астос. – Нет там уже давно ничего ценного, можно подумать, мы первые, кто проходит через Оккаху.
– А разве нет? – почти в один голос спросили остальные участники отряда. Дюк даже усмехнулся такому единению, но промолчал, давая возможность высказаться Астосу.
– Конечно, нет. Проклятие уже давно рассеялось, и, если бы люди не были так глупы, Оккаху уже давно заселили бы вновь.
Оттис с сомнением оглянулся на пустоши Заберии, которые еще виднелись позади. Странным ему казалось, что можно жить в таком мерзком месте, которое обжигает внутренности ощущением близкой смерти.
– А что вообще здесь случилось?
– Специалист по рассказам Марфон, вот пусть он и расскажет, – впервые уступил первенство Астос. Сам Марфон смутился от пристального внимания, но откашлялся и принялся вещать:
– Сто лет назад Оккаха была цветущим городом, столицей Заберии и вотчиной короля Досфуса…
– Давай ближе к моменту проклятия, – зевнул Оливер. Он уже предвкушал, как будет обносить ворота. Марфон послушно сократил рассказ.
– Провинциями Заберии руководили князья из королевского рода. Надеюсь, вы в курсе, что все члены королевского рода некроманты?
Астос и Оливер кивнули, а вот Оттис и Маркус сделали вид, что вопрос относится не к ним. Марфон понятливо улыбнулся и продолжил:
– Князья были против, что им приходится поклоняться Досфусу, который, по описаниям современников, умом вроде и не блистал. Более того, даже дар некромантии в нем проявился как-то очень уж слабо, что давало основания всем желающим подозревать, что королева-мать гульнула. И они предложили Досфусу разделить Заберию на отдельные части, которые центру поклоняться не будут. Но король, естественно, возмутился: в одном княжестве – рудники, в другом – болота с полезной нечистью, у третьего – леса, у четвертого – выход к морю. А у Досфуса оставалась только Оккаха с небольшим количеством примыкающих полей и старым лесом. Он отказал князьям, а они обиделись.
– Еще бы, – купеческий сын честно задумался. – Он оказался в заведомом проигрыше – содержание такого города не потянуть без постоянных дотаций провинций… Но если бы в тот момент подсуетиться и заключить договора на поставку жизненно-необходимых продуктов за уступку власти… Э, вы чего?
Парни покрутили у виска, выражая свое отношение к рассуждениям Оливера, и Марфон продолжил.
– Разумеется, ради того, чтобы добиться своего, князья решили объединиться. Даже силы одного вдесятеро превышали силы Досфуса, а уж силы пятерых князей сравнивать с королевскими и вовсе не приходится. Ужасное проклятие поразило Оккаху, огнем выжгло окружающие территории, и люди обратились в мертвых, а мертвые в живых.
– Что означает: живые мертвецы заполонили Оккаху и близлежащие территории, –вставил Астос.
На несколько минут воцарилась тишина, отряд подошел вплотную к воротам и жадно их оглядел на предмет возможности поживиться. Дюк шел первым и поднял голову, рассматривая выбитую на арке надпись. Буквы почти стерлись, но слова еще можно было разобрать: «Не для себя, не для умерших, но для живых и существующих». Девиз первых некромантов, которые основали столицу Заберии. Досфус забыл об этом, и князья-некроманты напомнили. Вот только пали жертвой напоминания ни в чем не повинные люди.
– И вот в Заберии уже сто лет нет короля, а власть держит совет князей – потомки тех некромантов, которые прокляли Оккаху, – закончил рассказ Марфон.
– Через ворота не пойдем, – сказал внезапно Дюк. Отряд остановился мгновенно, будто налетев на какое-то препятствие. Они тщетно ждали объяснения, но его не было.
– А в чем причина? – удивился Астос. Он оглядел ворота на предмет наличия магии, но не было ее. Просто старые гнилые ворота с приоткрытой створкой. Трещины бороздили арку, и в самой крупной из них даже застряло гнездо. Птенцов там не было, но гнездо все равно внушало какое-то спокойствие.
Дюк молчал. Он самому себе не мог сказать, что не нравится, а тем более облечь смутные предчувствия в связные предложения, но внутренности словно пели об опасности. Совершенный размял шею, попрыгал на месте, разминаясь, глядя на него, то же самое сделали и парни.
– Зайдем через северные ворота.
Северные ворота были не такие уж и красивые, а время их вовсе не пощадило. Осталась только высокая балка, на вершине которой безжизненно поникла какая-то тряпка, причем ткань ее неожиданно оказалась невыцветшей. Над мертвым городом даже ветер не дул, так что снизу рассмотреть, что же это такое, не представлялось возможным.
– Маркус, – позвал Дюк. – Надо снять.
Вертлявый парень великолепно лазал по деревьям, так что никто в его успехе не сомневался. Очень скоро тряпочка оказалась внизу.
– Это… флаг, – удивленно сказал Маркус. Дюк даже в руки брать не стал – рассмотрел и поморщился.
– Флаг одного из княжеств Заберии. Посмотрите: изображение черепа собаки и зазубренного меча – провинция Езер.
– Но почему? Эта земля никому не принадлежит, – недоумевал Астос. Он-то флаг из рук Маркуса вырвал и чуть ли не обнюхал.
– Не принадлежит, – признал Дюк. – Но нам предстоит встретиться с одним из князей Заберии – Оккаху он выбрал в качестве временного пристанища.
– Так вот почему вы не захотели идти через те ворота, – ахнул Оттис, но Дюк поморщился и ничего не ответил. Предчувствие точно было связано не с князем.
Разрушенные, выгоревшие улицы проклятой Оккахи навевали грусть. Страшно было видеть мертвые остовы деревьев, пепел и пыль, покрывавшие площадь, через которую шел отряд. Потемнели от старости камни, из которых когда-то строили дома, сложились, как соломенные, крыши, и казалось, за каждым углом поджидает смерть. Именно такая, какой она представляется многим заберийцам: мерзкая склизкая старуха, выползающая из-под земли и утаскивающая с собой. Жители Аргарата и Милдоната представляют ее по-своему, но таковых здесь сегодня не проходило.
Князь занял центральную площадь. Когда-то она была прекрасна: громадный фонтан окружали двенадцать маленьких, наподобие часов, люди приходили сюда, чтобы насладиться чудесными видами, пообщаться и устроить шумные празднества. Зато сейчас можно было лишь насладиться земляными стенами: площадь стала эпицентром проклятия, так что ушла под землю на высоту человеческого роста. Ступени вниз уже давно соорудили отчаянные, и князь расположился почти с комфортом.
Стража встретила отряд за пару улиц до площади, но Дюк не позволил себя обыскать.
– С каких пор запрещено гулять по Оккахе с оружием? – он прокрутил в пальцах тонкий кинжал. – Ваш князь уже заявил права на эти земли?
– Да как ты смеешь, – один из стражников бросился на Дюка. Сильный, быкоподобный, но совсем-совсем неумный и тем более неманевренный. Дюк ушел от удара легко – развернулся спиной, пропустил нападавшего за собой и всадил ему под ключицу кинжал. Мужчина упал на колени и заверещал, а Совершенный равнодушно сообщил остальным:
– Я не промахнулся.
Казалось, будет грандиозная драка, но, если стражники хотели победить, им следовало сбегать за подмогой – в настоящий момент они были в меньшинстве.
– Нам не нужны проблемы, – сообщил Астос, подняв в примирительном жесте ладони. – Мы пройдем через Оккаху и двинемся дальше.
Рев раненого стражника возвестил, что такой расклад княжескую охрану не устраивает, но отомстить бычку не дали – друзья подхватили под уцелевшую руку и оттянули в сторону.
– Приносим свои извинения, – вперед вышел один из стражников. Он выглядел посимпатичнее других, да и полосок на его погонах было больше. Вполне возможно, что это был и командир, Дюк мало разбирался в отличительных знаках княжеств Заберии. – Вы можете представиться?
– Дюк Эстас, – после недолгого молчания хмуро ответил Совершенный. Он так и не придумал повод отказаться. Вернее повод был – послать стражу куда подальше, но Дюк отлично понимал, что в Оккахе может быть и кто-нибудь пострашнее быкоподобного увальня – не стоит терять членов отряда. – Хотите узнать имена остальных?
Командир коротко улыбнулся, достал из кармана бумажку, сверился с ней и сообщил:
– Нет, это не требуется. Князь Алафин желает встретиться с вами.
***
Катарина и Эс-Лейн, апрель 549 г., Милдонат, Дагоссия.
Катарина в жизни не могла подумать, что летящую стрелу можно отбить мечом. А вот на тебе – можно. Причем, в какой момент Эс-Лейн достал меч, она и вовсе не заметила. Он словно вырос в его руке.
Стрела отлетела в сторону, и лучник упал, потому что в его лоб тут же вонзился нож. Беглецам повезло подобраться к воротам близко, но на этом везение и закончилось.
Катарина умела драться – тяжело не научиться за столько лет сокрытия собственного имени, но все ее умения начинались и заканчивались по формуле – беги. Бежишь, поймали – ударила и беги. А сейчас такая техника не работала. Зато Эс-Лейн за считанные минуты вырезал основную часть гарнизона Дагоссии, что позволило им прорваться за город. Вот только теперь преследования точно не избежать.
Когда они достигли леса, Катарина упала на траву и захрипела. Легкие горели огнем, хотелось пить и умереть одновременно. И неизвестно, чего больше. Эс-Лейн присел на корточки рядом с ней – сам он был абсолютно спокоен и даже не запыхался. Пока за ними снаряжали погоню, имелась пара минут отдыха.
– Где ты дел моего мужчину? – простонала Катарина, едва поворачивая голову. – Кто ты вообще такой?
– Рад, что у тебя остались силы шутить, – Эс-Лейн проверил оружие и спрятал под одежду новые ножи взамен тех, которые пришлось оставить в телах охраны ворот. – А теперь встаем и бежим дальше. Сейчас стража выведет собак, и нам придется туго.
– Но куда нам бежать, Лейн? Аргарат? Там слишком опасно скрываться – нас поймают при пересечении границы. Заберия? Слишком далеко, нам не достичь даже Истовских гор.
– Мы спрячемся в Эластане. Я был там. Людям в Эластане нет дела до чужаков. Они живут тихо и умирают легко.
Катарина нахмурилась, вспоминая карту.
– Невозможно. Между Эластаном и Милдонатом свободные земли. А до них почти столько же, сколько до Заберии. Мы в ловушке, Эс-Лейн.
– Нет, если пойдем через Ликасию.
Катарина осеклась и недоверчиво посмотрела на мужчину. Как всегда, он был крайне сосредоточен и при этом умиротворен, что в такой ситуации казалось сумасшествием. Как и его слова, впрочем.
– Я боюсь, Лейн. Боюсь даже больше, чем идти по Милдонату в сторону Заберии или свободных земель. Что нам грозит здесь? Стража? А там одни убийцы, ублюдки и подлецы.
– Ох, как грубо… Катарина, а как ты считаешь, кто я такой?
– Ттторговец, – немного запнувшись, ответила все-таки девушка. Умом она понимала, что не может торговец уложить половину гарнизона и не получить при этом ни единого ранения, но за последнюю стабильную мысль хотелось цепляться до последнего.
– Нет, Катарина, – девушка уткнулась лбом в сырую землю, не желая слышать правду. – Я наемный убийца. Хороший, смею надеяться. И уходил я не торговать, а убивать.
Не раз Эс-Лейн представлял, как признается Катарине, но боялся. Боялся, что она уйдет, станет презирать, возненавидит… И этот страх проявился в голосе напряжением, которое Катарина услышала, и за одно это напряжение все простила. В конце концов, кто она такая, чтобы осуждать? В ее жизни тоже бывало всякое, да и страшная тайна тоже присутствует. Стоит ли рассказать ее любимому?
Но, пока она раздумывала, время истекало, и Эс-Лейн озабоченно посмотрел в сторону Дагоссии.
– Давай обсудим все позже, сейчас нужно идти.
– Подожди, – Катарина резким движением, несмотря на ноющие мышцы, села и твердо посмотрела на мужчину. – Ты понимаешь, чем я больна?
– Падучка, я знаю.
– И что?
Эс-Лейн посмотрел на девушку как на умалишенную.
– И ничего, вставай, пошли вперед.
Не знает? Не догадывается? Катарина встала и сделала несколько шагов. Не так уж и тяжело, как казалось. Но прояснить мотивы Эс-Лейна все-таки хотелось. Потому она пошла следом, на разные лады мысленно проговаривая вопрос. Вышло все равно плохо.
– Люди думают, что это заразно.
– Болеть так вместе, – совсем просто сказал Эс-Лейн. А затем, портя все впечатление от такой простой, но сильной фразы, добавил: – Было бы заразно, я бы уже давно в припадках бился.
***
549 г., Драконьи горы, Эластан.
По песчаным барханам пробежала волна, при том что ветра не было вовсе. Начинаясь от самого подножия горного хребта, она разошлась в разные стороны, будоража пустыню и пугая и так немногочисленную живность. Прошла и исчезла, заставив удивленно оглядываться заплутавшего на чужой территории бирада, а уже через секунды горы содрогнулись от ужасного звука, который представлял собой смесь скрежета, громогласного рева и потустороннего визга. Именно визг вырвался в пустыню, пронесся над ней и растворился в безветренной тишине.
Молодой бирад мигом осознал, в какую сторону нужно идти, и бросился к границе.
***
Апрель 549 г., Свободные земли.
Небольшое войско, собранное мудрейшими, нагнало Акея еще на Свободных землях. Рассудок многих из них совсем не контролировался – жители Ликасии всегда были готовы к паразитству и мародерству, а мудрейшие обещали именно это. Разнузданные, оснащенные не осадными орудиями, а умением воровать и подло убивать, войско двигалось быстро, вырезая по пути выселки, на которых селились переселенцы.
Мудрейшим было наплевать на то, чем занимаются их подчиненные в пути, лишь бы это не влияло на скорость. Мертвому Акею, наполненному всемогущими духами, не требовались сон и еда, так что он без остановки шел вперед. Из-за этого, а еще потому, что к войску постоянно добавлялись новобранцы, процессия растянулась на многие километры, так что к границам Аргарата подошло совсем немного ликасийцев.
Для мудрейших весь путь пролетел незаметно. В полудреме, размышлениях и незаметном поглощении сил привычно проходили дни и недели. Единственным развлечением, которое разбавляло уже сросшуюся с сущностями обыденность, явился выбор бойцов. Ни один из мудрейших не признался бы, но каждому хотелось занять место старшего. Мысленно каждый из них не по разу просмотрел жителей Ликасии, и кое-кто уже сделал выбор – остальные решили подождать, надеясь, что кто-то проявит себя и можно будет уверенно назвать бойца своим.
Сара-тант отобрал для себя серьезного основательного мужчину, который когда-то занимался контрабандой опиума в Заберию. Раньше на него работала целая сеть перевозчиков, осведомителей ровно до момента, пока один из сыновей не решил пойти по стопам отца. А зачем придумывать свое, если вот оно, под боком уже разработанное и приносящее огромные деньги. Вот так и пришлось Джобу Длинные руки стать просто Джобом и бежать в Ликасию. На его умении драться на мечах это, впрочем, никак не отразилось.
Шестому мудрейшему, Джо-танту, по духу пришелся бывший вор из племени дизилов – Сифз. Дрался он на изогнутых мечах, но иногда казалось, что дай ему это оружие в повседневной жизни, и он сможет им и суп зачерпнуть.
Карра-тант мрачнел день ото дня – как раз ему ошибиться в выборе было никак нельзя.