– Не избавился! – Дерион вскочил с кресла, в глазах вспыхнула ярость. – Пленил, обрек на страшное существование, но я жив! И я отомщу!
– Да сядь ты уже и успокойся, – маг больше не скрывал своего раздражения. – Или тебе так не терпится опять в ледышку превратиться? Только на сей раз без вмешательства магии? Сейчас за пределами крепости лютует метель. Мороз крепчает. В такую погоду далеко ты не уйдешь, даже если не вспоминать о стае волков. А вот утром… Утром можешь идти куда пожелаешь. Удерживать против воли не стану.
Хоть воина и переполняли эмоции, но он сел, признав, что тот прав. Бросив злой взгляд на Эльдагана, мужчина отметил, что кожа эльфа в неверном свете огня приобрела какой-то нездоровый бронзовый оттенок, а лицо превратилось в застывшую маску, лишь темные глаза блестели, словно драгоценные камни. Дерион перевел мрачный взор на пламя, плясавшее в камине. Иногда из очага вырывались искры, но, не достигнув пола, гасли. Казалось, вся крепость пропитана магией. А ведь совсем недавно ее здесь не было. Если, конечно, эльф не соврал и со времен битвы на снежных равнинах прошел действительно, лишь один год.
– Для человека, обреченного на вечное заточение во льду, ты слишком спешишь, герой, – бесстрастно произнес маг. – А для мертвеца, ты вообще слишком живой!
– Сердце еще бьется, – тихо произнес воин. Он знал, что собеседник его не понимает и, наверное, не поймет никогда. Ведь он никогда не был скован магическим льдом, не был лишен чувств и движений. Не довелось магу сотни раз переживать одни и те же моменты, без возможности что-то изменить, пережив нечто худшее, чем просто смерть.
– А бьется ли? – иронично заметил Эльдаган. – Ты умер, вернее – должен был умереть. Ты же не думаешь, что Хаул мог оставить тебя в живых? Для него, как и для всех прочих в этом мире, ты уже год, как обрел вечный покой.
Дерион продолжал рассматривать огонь, но слова мага заронили крупицу сомнений в мысли воина и он приложил руку к груди, пытаясь почувствовать биение собственного сердца. Несколько мгновений мужчина прислушивался, но так и не услышал. Когда он перевел взгляд на мага, тот внимательно следил за его действиями. На непонимающий взгляд Дериона, маг ответил сочувствующей улыбкой.
– Выпей вина, Дерион, поешь и смирись, – маг наполнил бокал. – Ты не понимаешь, что произошло, я, если честно, тоже могу лишь догадываться. Ледяной Клинок, что ты вырвал из рук Хаула… Думаю, даже он сам не понимал, что за оружие держит в руках и какие тайны в нем сокрыты, какой магией оно обладает…
– И какой же? – спорить с магом, который разговаривает, словно сам с собой не имело смысла и Дерион решил последовать совету странного компаньона, устроился поудобнее и пригубил вина.
– Это мне еще предстоит понять, – задумчиво произнес эльф. – Ясно только одно, ты сейчас сидишь здесь со мной и пьешь вино именно благодаря клинку, который должен был бы тебя убить. Такие артефакты не должны попадать в руки простых смертных. Только те, кто связан с магией, могут их использовать без последствий для себя…
– И что я должен вынести из этого? Я – невероятно везучий малый?
– Нет, – хмыкнул эльф. – Ты ужасно невезучий! Ледяной меч начал менять тебя, едва ты к нему прикоснулся. Ты ведь почувствовал это тогда? Понял, что происходит что-то плохое, но был слишком увлечен битвой, не успел осознать. Клинок вытягивал твою душу, питался ею, ты должен был умереть, но тут вмешался Хаул. В порыве ненависти, он решил обратить тебя в лед и не подумал о том, что половина твоей души уже принадлежит клинку, а значит, это не убьет тебя. Во всяком случае, совсем не так, как он себе это представлял. Это лишь догадки, Дерион, но я думаю, что именно одновременное воздействие двух видов магии на тебя и привело к такому странному результату. Клинок вытягивал из тебя душу и продлись это воздействие еще некоторое время, тело бы умерло, но Хаул заморозил твое тело, и смерть стала невозможной. Клинок остался зажат в твоей руке и за это время, что вы были с ним едины, он стал воспринимать тебя, твое тело, как необходимое дополнение к собственному лезвию, сроднился с тобой. Он начал поддерживать в тебе жизнь, чтобы однажды вы оба могли вернуться. – Маг задумчиво потер лоб. – Откуда же тогда взялось пророчество? Кто-то из богов шалит? Уж не Богиня ли Хаоса приложила к этому руку?
– Что случилось с Империей? – не стал прислушиваться к задумчивому шепоту мага воин. – Почему не пришло подкрепление? Что с принцессой Исильдой?
– Столько вопросов, – впервые тепло улыбнулся эльф. – Ответить на них просто. В Империи все хорошо, если можно так сказать о государстве, где правит жестокий тиран. Принцесса Исильда выполнила свой дочерний и монарший долг – вышла замуж. А вот про все остальное, тебе лучше бы расспросить у тех, кто принимал в этом участие. Знаешь ли, я – маг и отшельник, мне неведомы мотивы человеческих поступков.
– Конечно, – тяжело вздохнул Дерион. – Она же считает меня погибшим, как и все прочие. Разве может мертвец надеяться на верность возлюбленной?
– Возлюбленной, – эльф едва сдержал смешок, а в глазах его заблестели злые огоньки.
– Конечно! Если бы Исильда знала, что я – жив, она бы никогда… Но что ты, служитель тьмы, можешь знать о любви? – махнул рукой Дерион.
– Поосторожнее в словах, мой совсем недавно оживший друг, а то рискуешь стать окончательно мертвым! – эльф бросил на воина презрительный взгляд. – Цвет моей мантии не означает, что я перестал быть мужчиной, а за оскорбление дамы покорившей мое сердце, ты можешь дорого поплатиться!
– В твоем сердце царит тьма! – выпалил воин.
– Это так, воин. Но тьма не означает смерть. Все с нетерпением ждут наступления ночи, чтобы встретиться с тайными возлюбленными, чтобы отдохнуть после тяжких дневных трудов или ратных дел. С наступлением ночи, мир погружается во мрак, и тьма приносит нам покой. Разве не так? – эльф прикрыл глаза и улыбался, чем совершенно сбил с толку Дериона. – Тьма бывает разной. Она скрывает от чужих глаз грязные делишки, но она же способствует пробуждению страсти.
– Ты полоумный колдун!
Эльф не стал отвечать на это замечание, казалось, что он вовсе перестал замечать присутствие человека, погрузившись в свои мысли.
– Что это за крепость? – устав от затянувшегося молчания и вдоволь изучив мечтательную улыбку эльфа, Дерион решил сменить тему разговора.
Эльф открыл глаза и подлил вина в свой бокал.
– Это Черная Крепость. Богиня тьмы воздвигла ее для таких, как я. Для тех, кому нет места в других землях из-за прискорбной глупости и предвзятого отношения к цвету моей мантии.
– Ты здесь хозяин?
– Я уже отвечал тебе на этот вопрос, ты не внимателен. Нет, я не хозяин здесь. Настоящий хозяин крепости явится позже. Я лишь смотритель.
– Зачем ты помог мне и девчонке?
– Скажем так, я вижу определенную выгоду в том, чтобы оказать тебе некоторую помощь.
– Я не стану орудием для твоих темных дел! – резко бросил Дерион.
Эльф посмотрел на человека с сочувствием и слабо улыбнулся.
– Все мы лишь игрушки в руках богов, Дерион. И во что они играют, нам не дано постичь. Тебе лучше еще выпить и пойти поспать. Не знаю, требуется ли твоему полумертвому телу покой и отдых, но лишним точно не будет. А когда наступит день, мы сможем продолжить нашу занимательную беседу. Твои покои…
– Я предпочту остаться с девушкой, – отрезал Дерион.
– Как пожелаешь, – хитро прищурившись, кивнул эльф. – Ты знаешь куда идти. А теперь прости, меня ждет очень приятная встреча и еще более приятная тьма.
Маг исчез, едва проговорив это, и Дерион остался один.
***
Ступень, еще ступень…
Эльдаган поднимался вверх по спиральной лестнице, преодолев уже множество пролетов. До самого верхнего этажа башни осталось совсем немного. Как ни странно, он совсем не чувствовал усталости – ноги сами несли его к возлюбленной.
Она никогда не приходила к нему днем, всегда являясь ночью словно звезда, спустившаяся с неба. Его любовь ни о чем не просила, но сегодня он преподнесет ей самый желанный подарок…
Ледяной Клинок.
Ступив на последнюю ступень, Эльдаган толкнул дубовую дверь и та без скрипа открылась. Эльф вошел в просторные покои, бросив жадный взгляд на широкую постель, в которой скоро окажется не один. Затем он одним мановением руки зажег огонь в очаге и открыл окно, впустив в комнату легкий ветерок.
Ожидание превращалось в вечность. Растущая луна в дымчатом ореоле светила уже высоко в мутном небе, серебрила одетые в иней деревья. Ее свет заливал часть комнаты, создавая образ лунной дорожки, по которой, попирая все законы Мироздания, шествовала прекрасная женщина, всем своим видом источая величие.
Вскоре она приблизилась настолько, что эльф смог различить ее черты. На узком смуглом лице выделялись темные как ночь глаза, вобравшие в себя всю вековечную тьму. Небольшой курносый нос и тонко очерченные губы делали ее облик поистине совершенным. Черные волосы струились по плечам, и легкий ветерок, заблудившись в густых локонах, трепал и разбрасывал кончики, словно в поисках выхода.
Богиня Тьмы скользнула в окно, и лунный свет плавно опустил ее на пол. Тонкие ступни коснулись мягкого ковра и погрузились в высокий ворс по самую щиколотку.
Взгляд Медегмы проникал в саму суть чародея. Или, быть может, все дело в пламени, которое то шипело и ярилось в очаге, то почти гасло и тогда полумрак в комнате становился гуще.
Разделяющие их несколько шагов женщина преодолела мягко и бесшумно. Неимоверных усилий стоило Эльдагану не растаять под ее взглядом и не сгореть от мимолетного прикосновения горячих пальцев скользнувших по щеке.
– Ты опоздала, – прошептал он настолько тихо, что и сам почти не расслышал свой голос.
– Я – богиня. Мне позволено многое, – так же тихо ответила Медегма, обвивая его шею руками. – Или ты сомневаешься?..
– Нисколько, – припадая губами к виску женщины, прошептал маг. – Даже не будь ты богиней, я бы все равно называл тебя, Мег, только так.
Тонкие пальцы богини тьмы скользнули по шее, распутав завязки черной мантии Эльдагана. Губы женщины изогнулись в лукавой улыбке.
– Я очень спешила к тебе, мой дорогой, но ты же понимаешь… Заботы о целом мире отнимают кучу времени и сил.
– Как бы я хотел облегчить твое бремя, – покрывая поцелуями лицо женщины, шептал маг. – Я не хочу тебя отпускать, хочу всегда быть рядом с тобой, Мег…
Богиня тьмы устало вздохнула. Казалось, этот разговор действует ей на нервы.
– Это невозможно, ты лишь эльф, хоть и наделен огромной силой, но она не делает тебя даже на половину богом, и ты – смертен, пусть годы и не властны над тобой. Я же буду жить вечно.
– Тогда что тебе стоит провести со мной мою жизнь? – прижимаясь губами к ее ключицам, прошептал эльф. – Когда я умру, ты будешь все так же молода и прекрасна, да и остальные боги Тэрна, вряд ли заметят твое недолгое отсутствие.
Женщина приложила ладони к щекам эльфа и заставила его посмотреть себе в глаза.
– Не говори так, я не хочу даже думать об этом. Я пытаюсь найти способ, чтобы этого не допустить. Я не хочу тебя потерять! – она удостоила его лукавым взглядом и запальчивой улыбкой.
– Моя богиня, – не в силах больше сдерживаться, маг подхватил женщину на руки и аккуратно опустил на кровать, жадно припадая к нежным губам, наслаждаясь каждым прикосновением возлюбленной.
Долгое время тишину нарушали лишь тихие вздохи, а когда за окном забрезжил рассвет Эльдаган лежал, откинувшись на подушки, прижав к себе женщину и вдыхая запах ее волос. Такой знакомый, но неповторимый аромат будоражил кровь и будил желание. Тонкие пальцы богини нежно вырисовывали на его груди затейливые узоры и симметричные линии.
Эльдаган до сих пор не мог поверить, что эта женщина принадлежит только ему. Эльф наслаждался идиллией и не хотел ее разрушать известием о Ледяном Клинке.
Быть бы с ней рядом всегда…
Медегма отстранилась, потянулась и поднялась. Луна тут же окутала ее обнаженное тело серебристыми лучами.
– Уже уходишь? – Он постарался скрыть свое разочарование, но не получилось. Голос дрогнул.
– Ты же знаешь – мне надо вернуться в Обетованное, пока никто не заметил моего отсутствия.
Мужчина обнял возлюбленную и усадил к себе на колени. Рука мага прижала голову женщины к груди, пальцы запутались в густых волосах.
– Не хочу тебя отпускать.
Женщина ответила на нежность, прижавшись губами к шее эльфа, но все же решительно освободилась от объятий.
– Я же объясняла тебе, – в словах Медегмы отразились нотки разочарования. – Они не должны знать о тебе, не должны знать о моей привязанности, эти так называемые светлые и добрые, обязательно воспользуются моей слабостью. Я должна быть там, Эльдаган.
– Не знающий тьмы, никогда не поймет света, – слабо улыбнулся маг.
– Именно так, Эльдаган. А ты должен остаться здесь и ждать когда исполнится пророчество. Мне нужен Ледяной меч.
– Зачем, Мег? Что это за клинок? Какой магией он обладает?
– Ты сегодня излишне любопытен, Эльдаган. Я не могу сказать тебе точно на что он способен. Бесспорно только одно – даже само существование этого клинка опасно для меня. Добудь клинок, любимый.
– Быть может, именно с помощью этого оружия ты сможешь наделить меня бессмертием, Мег?
Лишь на одно короткое мгновение в ее взгляде появилась плохо скрытая злость, но тут же снова исчезла.
– Не знаю, мой милый эльф, – вернув самообладание, проговорила женщина. – Я пойму, когда возьму его в руки.
Маг промолчал, наблюдая, как послушная ее желанию лунная дорожка скользнула в окно. Одарив его последним взглядом, Медегма вышла в окно и скрылась из виду.
После ухода богини прошло уже немало времени, а Эльдаган все сидел и смотрел в одну точку, обдумывая ее слова.
Ледяной меч. Что-то она недоговаривает. Медегма, наверняка, знает о всех возможностях этого артефакта, а не говорит она потому что… Не доверяет? Или просто опасается, что, заполучив меч и поняв его природу, он получит возможность исполнить свою мечту без ее согласия и участия?
Бессмертие…
Раз Мег так боится этого меча, значит, меч представляет угрозу для богов. А чего боятся боги?
Накинув мантию, Эльдаган сделал несколько шагов по комнате, пытаясь сосредоточиться. Боги боятся смерти, как и все… Ледяной клинок может убить бога!
Эльф даже замер на месте, едва пришел к такому выводу.
А если убить бога, куда денется его могущество, быть может, перейдет к убийце? Ведь клинок высасывает сущность, видимо не только человеческую, но и божественную, а если подчинить силу меча и потом, разбив клинок или еще каким-нибудь способом завладеть этой сущностью?
Исполнение мечты. Бессмертие и могущество, по сравнению с которым, его нынешние силы покажутся лишь крупицей в бархане. Эльдаган не смел признаться Медегме, но именно этого он и желал больше всего. И это давало приятное дополнение: ведь если он станет бессмертным, то сможет быть ей ровней. Не будет больше мук расставания, не будет тайных встреч и болезненных прощаний. Тогда, они будут вместе, обретут счастье. За такую возможность он готов был отдать даже собственную душу, только бы больше никогда не выпускать ее из своих объятий и наслаждаться вечностью и силой.
Эльф откинулся на спинку широкой кровати и погрузился в размышления. Клинок у него, как и Дерион – единственный из смертных, способный держать этот клинок и как-то управлять его магией. Надо лишь найти способ использовать человека в своих целях. Вывод напрашивался сам собой: нужно обратить гнев вояки против богов, но перед этим понять, как работает эта магия. Как, убив бога заполучить его силу? Медегме не стоит об этом знать, но для него это единственный шанс заполучить бессмертие, силу, власть и саму Мег!
Эльдаган не собирался его упускать.
***
Дерион сидел у огня, погруженный в свои тяжкие думы. Разговор с эльфом был непростым, доверять темному магу опасно, но и не доверять не было причин. Неужели эльф прав и целью Хаула был именно он – Дерион, а вовсе не захват севера? Зачем кому-то понадобилось так все усложнять, ведь можно было его просто убить тихо и бесшумно?
Получив ответы на вопросы, воин не только не успокоился, наоборот, теперь он понимал еще меньше, чем когда тащил на плече раненную девушку, спасаясь от волков.
Дерион посмотрел на кровать, где все еще металась в горячке Крис. Невесело усмехнулся: девушка-то симпатичная, такой бы мужчину найти, дома сидеть, да детей рожать, а не по снегам ползать и от волков отбиваться. Жаль.
Воин опять устремил взгляд на огонь. Эльф так и не ответил на прямые вопросы и теперь Дерион разрывался между желанием немедленно отправиться в империю и разобраться, о чем умолчал Эльдаган или же броситься, сломя голову, мстить Хаулу.
Что же могло такого произойти, о чем не захотел говорить маг? Да все что угодно! Может быть, Гардар вступил в неравный бой, был серьезно ранен, и до сих пор мучается из-за осознания, что все войско и друг погибли из-за его нерасторопности? Может быть, Хаул добрался и до него? Что стоит злобному колдуну испортить жизнь простому человеку, наслав на него какое-нибудь страшное проклятье? А что с Исильдой? Кто стал ее мужем? Быть может и она все еще страдает? Быть может она…
Бессвязный поток мыслей прервал тихий стон.
Дерион обернулся и увидел, что девушка открыла глаза и испуганно заозиралась по сторонам.
– Тише ты, – Дерион поставил стул у изголовья, чтобы девушка могла его видеть. – Мы в безопасности.
– Где? – увидев знакомое лицо, Кристаллин немного успокоилась.
– Понятия не имею, – признался воин. – Но хозяин этого места – маг, он помог нам избавиться от волков, и вывел яд из твоей раны. Скоро будешь в порядке.
Девушка слабо улыбнулась.
– Спасибо, что не бросил меня.
– Я лишь вернул тебе долг. А теперь расскажи мне кто ты и откуда? Зачем ты отправилась на снежную пустошь? Ведь не случайно же?
– Я – Кристаллин. Сирота и бродяга.
Девушка задумалась, как объяснить свое появление на снежном плато, ведь не скажешь же ему, что ей позарез нужен его меч.
– Значит, в поисках наживы там шарила? – неожиданно подсказал ей ответ сам Дерион. – Далеко же тебя закинуло.
Крис ухватилась за спасительную нить и начала выдумывать на ходу рассказ как бежала из Стейна – ближайшего к снежным равнинам городка, спасаясь от преследования грозных стражей. Как долго плутала по лесам, пока окончательно не заблудилась.
Дерион не слушал ее. Таких историй он помнил сотни. Воин смотрел на девушку и понимал, что при других обстоятельствах, смог бы стать ей другом, возможно, заинтересовался бы ею. Кто знает к чему бы это привело в последствии, но из головы не выходила брошенная эльфом фраза: «Все мы лишь игрушки в руках богов. И во что они играют, нам не дано постичь». Что он хотел этим сказать?
– Эй, – девушка дотронулась до его руки, пытаясь привлечь внимание. – Не подашь воды?
Дерион вздрогнул от неожиданности. Пальцы девушки обожгли кожу, словно магический огонь. То ли у нее все еще жар, то ли ему, как полумертвому, не положено быть теплым? Это открытие его совсем не порадовало.
– А ты все никак не согреешься? Холодный как лед, – бросила девушка незначительную фразу. – Ты кто, кстати? А то там я даже спросить не успела, откуда ты там взялся?
– Там я и был, – подавая ей чашку теплого снадобья, оставленного эльфом, произнес мужчина. – Мое имя – Дерион.
Чашка выскользнула из рук Кристаллин.
– Не может быть! Дерион погиб год назад во время схватки с Хаулом! – запротестовала девушка.
– Как видишь, не погиб. А колдун еще поплатится за произошедшее.
Кристаллин смотрела на него во все глаза. Перед ней сидел воин из сказки. О его славных победах много рассказывали и адепты и наставники. Его военные маневры изучали как примеры лучших военных тактик. Он был… героем. Вспоминая свои мысли, когда она оставалась одна в унылой комнатушке, Крис покраснела. Не так она его себе представляла, но представляла… И теперь от тех мыслей становилось не по себе.
– Так ты собираешься мстить? –Крис поспешила отвлечься от опасных мыслей.
Перед ней сидел красивый мужчина, о котором когда-то она грезила. Тогда его знали как бесстрашного воина, умелого полководца, жениха принцессы Исильды. Только вот теперь темные волосы героя полностью покрыла седина, а глаза… Они были не голубыми и даже не серыми. Радужки и зрачки этого мужчины приобрели какой-то белесый цвет. Цвет льда. Она чувствовала ярость и боль Дериона так отчетливо, словно это были ее собственные эмоции. А еще она испытывала страх. Не выполнить задание наставника – невозможно, а вырвать меч из мертвых рук павшего героя, совсем не то же самое, что отнять его у вернувшегося к жизни крепкого и умелого воина. Даже если забыть обо всем остальном…
Кристаллин болезненно поморщилась, пытаясь подняться. Если она не выполнит задание, ей никогда не стать ассасином, а если выполнит… Сможет ли она потом простить себя за это? Этот мужчина спас ее, только благодаря ему она еще жива и ответить Дериону такой черной неблагодарностью? Но иначе…
Уверенность в правильности выбора таяла на глазах и, если это продлится еще немного, она точно не решится.
Кристаллин потянулась к амулету, висевшему на груди, но нашарила лишь пустоту. Шарик, открывающий подпространство бесследно исчез…
Что же теперь делать? Даже если она украдет меч, то не сможет сразу очутиться в Храме. Девушка попыталась успокоиться и взять себя в руки. Все-таки она адептка легендарного Ордена, а значит – обязана выполнить Испытание любым способом и доставить Ледяной Клинок в обитель ассасинов.
Дерион не обращал на нее внимания, изучая пламя в очаге, словно карту перед решающей битвой.
Девушка была лишь случайной путницей, заблудившейся в лесах, не было в этом ничего необычного. Не могло быть. Все мы лишь игрушки в руках богов! О чем говорил эльф? Значит ли это, что есть что-то еще? Что-то чего он не замечает?
Дерион бросил быстрый взгляд на девушку. Она уже сидела на краю широкой кровати и ощупывала свою рану, словно не веря, что так легко отделалась.
Совсем дитя. Беспомощное, растерянное, несчастное дитя, лишенное и родительской любви, и опеки. Страшный плод непрекращающейся войны. Лишь игрушки в руках богов… Зачем же богам такое? Будь это происками богинь Тьмы или Хаоса в это еще можно было бы поверить, но Самаэль, Белигма, Данрен… Неужели они допустили все это? А если не допустили, а принимают во всем этом участие? Ведь маг не уточнил, кто из богов играет их жизнями.
Жар от очага наконец-то согрел его тело и Дерион прикрыл глаза, наслаждаясь покоем.